ЧАСТЬ III

ОБЩАЯ КАРТИНА

ГЛАВА 9

ЗАКОН НЕПРЕДНАМЕРЕННЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ

Природа — дама изнеженная и требует бережного обхождения. Одна из причин такой привередливости — взаимосвязь всего со всем. Потянешь за одну ниточку, и стронется целая лавина перемен во всем остальном. Вот почему путешествия во времени — затея не лучшая, а, пожалуй, даже опасная. Именно поэтому, когда на Техас обрушивается очередной торнадо, мы привычно поминаем недобрым словом растрепыхавшихся крылышками бабочек в Бразилии. Когда имеешь дело со взаимозависимой си­стемой — а в природе только с такими мы и сталкиваемся, — одно крошечное изменение в точке альфа запускает цепную реакцию более глубоких и обширных трансформаций во всей структуре, от беты до самой омеги.

Между прочим, именно об этом мы и говорим с первой страницы, разве что не называя вещи своими именами. А теперь давайте скажем это: перемены, которые пилюли вызывают в женском организме, потому и случаются, что все его системы в огромной степени взаимозависимы. Соответственно, эффекты из серии «Вот этого я совсем не ожидала!» как раз вполне ожидаемы и закономерны. Женские половые гормоны влияют на множество разнообразных процессов в организме (те, в свою очередь, влияют на другие, а те на еще какие-то…), ввиду чего их воздействие распространяется далеко за пределы одной только способности ежемесячно вырабатывать по зрелой яйцеклетке. Пилюли меняют в нас все. Это «все» заключает в себе и то многое, что никак не связано с сек­сом. Оральные контрацептивы делают иными работу пищеварительной системы, состав кишечной флоры, функционал иммунной системы, органов внутренней секреции, характер обменных процессов и — как же иначе — все, что происходит в голове. Действие этих таблеток эхом отдается во всем организме — от макушки до кончиков пальцев на ногах, и это может означать перемены настолько крупные, что трансформируется даже версия личности, которую генерирует мозг женщины и которую она сама ощущает.

Однако перемены в женщине под влиянием пилюль — это, оказывается, только верхушка айсберга. Потому что одним только организмом дело не ограничивается. Каждая женщина — это лишь исходная точка мутаций в паутине взаимозависимостей, которая охватывает ее друзей и знакомых, родных, возлюбленных, коллег и всех прочих, с кем она взаимодействует и кто от нее зависит. Это означает, что, когда она садится на пилюли — которые меняют и ее личность, и поведение, — оказываются затронутыми и другие люди, поскольку это может трансформировать и их, и их поведение. Влияя на женщину, гормональные контрацептивы потенциально способны запустить каскадный эффект перемен в каждом, кто так или иначе сталкивается с ней. А теперь помножьте этот эффект на несколько миллионов (примерное число женщин в мире, практикующих оральную контрацепцию), и вы поймете, что пилюли меняют весь мир.

ДЕВИЧЬЯ СИЛА И РАЗРЫВ В ДОСТИЖЕНИЯХ

Если за последние 25 лет вам случалось хоть сколько-нибудь времени провести в студенческом городке, вы, верно, заметили, что юношей там маловато. И это не обман зрения и не ваши выдумки. В большинство колледжей США девушек поступает настолько больше, чем молодых людей, что полвека назад это превзошло бы самые смелые мечты наиболее оптимистичных феминисток. В 2017 году они составляли свыше 56% учащихся колледжей в США, а если брать в абсолютных цифрах, студенток было зачислено на 2,2 млн больше, чем студентов. И дело не только в этом: первые еще и чаще оканчивают эти учебные заведения. Так, в 2015-м среди женщин 25–34 лет 37,5% имели диплом колледжа, тогда как среди мужчин той же возрастной группы показатель составил 29,5%.

Такой сдвиг в высшем образовании и карьерных успехах обычно называют разрывом в достижениях мужчин и женщин. А если посмотреть на историческую динамику разрыва в академических достижениях (представлена на рис. ниже), то очевидно, что это результат двух разно­направленных тенденций.

Первая состоит в том, что сегодня дамы достигают много большего, чем им удавалось в прошлые десятилетия. Так, в 1940 году только около 10% женщин 26–28 лет окончили колледж, тогда как в 2017-м показатель возрос на 35%. Девушки поступают в высшие учебные заведения, оканчивают их и вливаются в ряды трудящихся в большем количестве, чем когда-либо в прошлом. И вполне резонно предположить, что противозача­точные пилюли имеют к этому самое прямое отношение. Эти средства открыли слабому полу возможность получать достойное образование и отважно штурмовать корпоративные лестницы без тревог и опасений, что беременность выведет их из игры, благодаря чему мы теперь кому угодно нос утрем и за пояс заткнем, что и не снилось нашим бабушкам.

Вторая тенденция в том, что мужчины теперь добиваются меньшего, чем в прошлом. Как вы поймете чуть ниже, и к этому тоже имеют отношение пилюли. Изменяя связанные с сексом последствия, гормональные противозачаточные мало того что делают иными поступки и поведение женщин, они с таким же успехом могут трансформировать поступки и поведение мужчин. Все то, что мужчины делают… или не делают.

Но сначала о женщинах.

Как большинство знакомых дам, я прожила значительную часть взрослой жизни, считая само собой разумеющимся, что мне нет нужды беспокоиться по поводу такого последствия секса, как беременность. И если посмотреть на историю женщин в целом, пилюли в корне изменили ее. Нынешняя жизнь разительно отличается от той, какую вели наши прабабушки, во многом благодаря новым возможностям, открывшимся с появлением противозачаточных пилюль.

Эти таблетки подарили женщинам возможность заниматься сексом, не беспокоясь, что потом волей-неволей придется бежать замуж или обрекать себя на одинокое материнство. Благодаря этому современные дамы могут сначала получить образование и построить карьеру, а уже потом заводить семью. И это чрезвычайно важно, поскольку открывает им многие пути и позволяет добиваться в жизни чего-то существенного. Но еще важнее, на мой взгляд, что пилюли дают шанс потенциальным мамам — впервые в истории — планировать свою жизнь. Само осознание, что риск непрошеной беременности стремится к нулю, прогнало с нашего горизонта черную тучу, омрачавшую робкие мечты о будущем наших бабушек и прабабушек в пору их студенчества. Потому что незапланированная беременность, более чем реальная в годы их далекой молодости, грозила в любой момент перечеркнуть какие угодно жизненные планы и намерения.

Прогнав эту черную тучу с нашего горизонта, пилюли оказали особо ценную услугу женщинам, желавшим заявить о себе, сказать веское слово в тех областях, где требуется не только высшее образование, но и углубленные научные знания. Просто большинство людей не возьмутся воплощать в жизнь крупные, дорогостоящие планы, не имея уверенности, что им хватит сил и возможностей довести все до победного конца. Лишь немногие намерения в жизни обходятся нам так же дорого, как получение ученой степени: и в буквальном, денежном смысле — вроде необходимости взять заем; и в переносном, призывающем отложить в долгий ящик чуть ли не все радости жизни. Во многих областях, чтобы получить степень, учиться приходится чуть ли не до 30 лет. Я, например, поступила в магистратуру сразу по окончании четырех лет бакалавриата, а диссертацию смогла защитить, когда мне было, стыдно сказать, почти 29 лет. И это еще считалось, что мне повезло и я «быстро» отстрелялась. В медицине и естественных науках в порядке вещей, что женщина получает заветную степень Ph. D., когда ей уже за тридцать. Не будь у женщин, решивших посвятить себя естественным наукам, надежного контрацептива, им пришлось бы мириться с очень реальным риском, что нежданная беременность прервет их обучение и тем самым сведет на нет все надежды и старания, а также потраченные время и деньги. Пилюли в корне изменили эту ситуацию, дали дамам уверенность, что их немалые вложения в собственную научную карьеру не пойдут прахом из-за незапланированного ребенка. И женщины максимально использовали эту благую перемену.

До 1970-го женщины почти никогда не выбирали для работы те области, в которых требуется послевузовское образование. Картина радикально поменялась именно в тот период нашей национальной истории, когда противозачаточные таблетки впервые появились в легальной продаже и стали доступны незамужним (конец 1960-х — начало 1970-х). На рисунке ниже видно, что, как только женщины получили контроль над собственной фертильностью — и осознали, что отныне незапланированная беременность не грозит прервать их образование на полпути, — количество заявок на участие в программах последипломного обучения от дам взвилось до небес. Хотя в стремительном росте числа женщин в вышеназванных областях науки свою роль сыграл снизившийся градус сексизма в практике допуска к образованию, главным драйвером здесь все равно остается громадный скачок числа женщин-соискательниц.

Была бы возможность, а уж воспользоваться ею женщины сумеют.

В ответ на дарованную пилюлями свободу женщины не начали относиться к жизни более безответственно и беспечно (в чем вас возьмутся убеждать многочисленные ханжи и поборники воздержания). Они стали образованнее, у них возросло желание сказать веское слово в таких областях, как юриспруденция, медицина, наука, государственное управление и бизнес. Пусть сегодня все это для нас само собой разумеется, напомню: в прежние времена дамы не отваживались даже мечтать о чем-то подобном.

Среди известных мне талантливейших ученых — причем с большой буквы, кто открывает новые способы лечить рак и предотвращать болезни старения, — немало женщин. А еще полвека назад эти обладательницы блестящих научных мозгов, наверное, довольствовались бы скромным положением на обочине жизни, поскольку роды и вечные заботы о детях не позволили бы им получить основательное образование. Пилюли открыли миру новый, гигантский кладезь талантов, ныне решающих самые наболевшие проблемы нашего мира.

А если вас не трогают проблемы мира, задумайтесь хотя бы обо всех замечательных женщинах, которые когда-либо принимали участие в вашей судьбе. Может, это учительница, которая вывела вас на торную дорогу и подсказала содержательные цели. Или врач, а может, медсестра, которая вас утешала, подбадривала и облегчала боли и страхи. Вспомните всех этих чудесных женщин, блестящих, веселых, добрых, великодушных, умеющих поддержать и посочувствовать: их голоса не звучали бы в наших ушах музыкой и их поддержки мы лишились бы, не будь у них надежного контрацептива, вероятно, и давшего им свободу стать теми, кем они стали, для нас, для самих себя и для остального мира. Мы должны благодарить судьбу, что живем во времена, когда можем воспользоваться замечательными благами амбициозных устремлений этих прекрасных женщин. Совсем другим, далеко не таким радостным, ярким и светлым был бы мир, если бы они, не имея под рукой надежного противозачаточного средства, не смогли бы реализовать себя.

Пилюли изменили мир уже тем, что теперь большее число женщин получают образование и работают. Возможно, именно противозачаточным таблеткам мы обязаны тем, что добились бесчисленных конкретных результатов — в разработке новых технологий, в открытии новых методов лечения, в помощи отдельным людям. Правда, эти средства принесли с собой перемены не только к лучшему.

ЧТО ХОРОШО ДЛЯ ГУСЫНИ — ПЛОХО ДЛЯ ГУСАКА?

Если вы родились не вчера (или не в какой-нибудь закрытой от мира общине), то, должно быть, в курсе, что женщины всегда служили источником мощнейшей мотивации для мужчин. Мощнейшей. Многое из того, что делают и чего они достигают в жизни, в конечном счете (хотя не всегда это осознают) продиктовано желанием произвести впечатление на женщину, добиться ее расположения, обольстить и склонить к сексу. Может, кто-то увидит в этом вульгаризацию или близорукие попытки свести высокие порывы к одному только желанию близости, и тем не ме­нее в пользу этого утверждения есть горы свидетельств. Естественный отбор особым образом запрограммировал мужские мозги, чтобы они вдохновляли своих владельцев на поступки, ценные в глазах женщин. Не потому ли поэтам, писателям, художникам и прочим мастерам искусств полагается иметь музу и не потому ли Аристотель Онассис заметил однажды: «Не будь женщин, все деньги мира ничего бы не значили»?

Прав был Онассис. Так оно и есть. Не иначе. Любой мужчина подтвердит.

Женщины так вдохновляюще действуют на мужчин, потому что именно дама диктует условия, при выполнении которых только и возможен секс с ней. Женщины пользуются привилегированным положением, поскольку секс обходится им дороже, чем мужчинам, если учитывать их драгоценные половые клетки и как минимум девятимесячные инвестиции в беременность, и потому эволюция научила их быть разборчивее. Так устроено и в природе: если в каком-то из видов особи одного пола более придирчивы (как правило, самки), то обнаружится, что в поведение особей противоположного пола (как правило, самцов) заложена готовность пускаться на всевозможные ухищрения, чтобы их выбрали в качестве половых партнеров. Отсюда следует, что эволюция намеренно сконструировала мужские мозги так, чтобы ими двигало необоримое желание свернуть любые горы, только чтобы добиться расположения противоположного пола. Если бы женщины проявляли благосклонность только к мужчинам, умеющим отбивать чечетку и играть на фортепиано, будьте уверены, все они враз обучились бы и чечетку бить, и на фортепьянах бренчать. А если бы дамы соглашались на секс только с теми, кто умеет вязать крючком и смешивать приличную «Кровавую Мэри», мир уже потонул бы в вязаных салфеточках и прочем рукоделии, а на завтрак в постель мы получали бы не кофе, а стаканчик той самой «Мэри». Чем привередливее женщины и чем большего потребуют от мужчин, чтобы увидеть в них достойных партнеров, тем сильнее те будут лезть из кожи вон, чтобы быть выбранными.

Так вот, на протяжении чуть ли не всей истории человечества женщины предъявляли довольно крутые стандарты к мужчинам, набивавшимся им в партнеры. И эти стандарты были высоки по очень важным причинам. Секс всегда подразумевал определенный риск беременности, и потому всякий претендующий на сексуальную близость мужчина сначала подвергался придирчивой проверке на благонадежность. Жен­щине требовалось убедиться, что, если она случайно от него забеременеет, ей не грозит получить в отцы своего ребенка проходимца или нищеброда.

Вот и приходилось слабому полу придирчиво оценивать потенциального партнера на предмет его обязательности, амбиций, трудолюбия и способности быть добытчиком и заботливым папашей, как будущего супруга. Тем более что он имел очень реальные шансы переквалифицироваться в такового.

Теперь груз этих забот уже не давит нам на мозг. У нас есть пилюли. Сегодня женщины находятся в том положении, когда можно иметь секс с кем угодно и когда угодно, не заботясь при этом, насколько достойны человеческие качества партнера и не окажется ли он скверным мужем или безответственным отцом. Женщины, если пожелают, вообще могут вести себя в сексе как мужчины, выбирая партнеров с одним набором достоинств для долговременных отношений (как правило, это длинный перечень качеств, среди которых непременно фигурируют способность хорошо обеспечивать семью и перспективы стать заботливым, чадолюбивым папашей) и совсем с другим — для любовных услад (здесь список требуемых черт обычно куда короче и состоит главным образом из синонимов к прилагательному сексуальный). Ввиду сказанного женщины сегодня чаще занимаются сексом, и половых партнеров у них куда больше, чем бывало в прежние исторические времена, а в их число входят и те мужчины, за которых они вообще не думают выходить замуж.

Во многих отношениях все это хорошо. Соглашаясь на секс, жен­щины уже не опасаются заполучить тяжелый камень на шею, когда у них совсем иные планы на жизнь. Более того, пилюли подарили им возможность сначала попробовать отношения того или иного сорта с разными мужчинами и лишь потом заводить семью. Это благо не только для женщин, но и для мужчин тоже.

Впрочем, перемены в реалиях сексуальной жизни не остались без последствий. Для мужчин желание интимной близости и необходимость делом доказывать свою достойность и ценность как партнера всегда служили мощными стимулами. Теперь им уже не требуется прилагать большие усилия, чтобы получить секс, из-за чего мужчины утратили некогда самый сильный естественный мотиватор достижения успеха. При том что пилюли, вероятно, в определенной степени обусловили способность современных женщин добиваться много большего, чем когда-либо в истории, нельзя исключать, что на мужчин эти таблетки произвели прямо противоположный эффект.

И это не только мое мнение, эксперименты в моей лаборатории тоже подтверждают эту гипотезу. Так, мы установили, что у мужчин мотивация к достижениям и сила воли идут рука об руку с их представлениями о том, какие требования предъявляют женщины к партнерам для секса. В рамках экспериментов мы просили участников прочитать одну из двух газетных статей, причем распределяли их между мужчинами случайным образом (и обе были фейковыми, но наши испытуемые об этом не знали). В одном материале рассказывалось, что сегодня как никогда сложно знакомиться и заводить интрижки, потому что женщины стали намного разборчивее в партнерах. В другом тексте утверждалось прямо противо­положное — что женщины уже значительно снизили планку требований и потому мужчинам теперь проще простого знакомиться и заводить интрижки. После прочтения статьи мы дали участникам тесты на проверку силы воли и мотивации к достижениям.

Догадайтесь, у какой из групп результаты тестов оказались лучше?

Мужчины, поверившие, что у современных женщин высока планка требований к партнерам, показали более высокие результаты, чем те, кого убедили, что женщины сегодня невзыскательны в выборе спутников. Причем такую реакцию мы наблюдали исключительно у участников мужского пола. Аналогичный эксперимент провели и с группой женщин (им тоже дали прочитать либо статью, где говорилось, что знакомиться и заводить романы теперь труднее, поскольку мужчины придирчивее в выборе партнерш, либо статью, где утверждалось обратное), после прочтения им тоже предложили пройти тесты на силу воли и мотивацию к достижению успеха. Однако никакой разницы в результатах, обусловленной содержанием текста, не выявилось. У мужчин мотивация к достижениям привязана к женским стандартам выбора полового партнера, а у женщин подобной корреляции нет. Я далека от утверждения, будто все мужчины предпочитают путь наименьшего сопротивления по части жизненных достижений, если дамы становятся доступнее. Но некоторые — да. И в условиях, когда женщины охотнее соглашаются на секс и их планка выбора спутника снизилась, растущий разрыв в достиже­ниях, возможно, отчасти и обусловлен тем, что некоторые мужчины уже не так активно стремятся к успеху.

Да-да, не обманывайтесь, мужчины сегодня добиваются меньшего, чем в прошлые времена. В 1970 году большинство студентов колледжей составляли мужчины (58%), в 2000-м их доля упала до 44% (такой остается и по сей день). Отчасти это обусловлено тем, что женщины стали деятельнее и активнее, а отчасти — тем, что мужчины обленились и подрастеряли честолюбие (вернитесь к , сами увидите). Кроме того, женщины склонны дольше учиться в колледже и чаще завершают учебу с дипломом, а после активнее записываются в магистратуру. Уровень безработицы среди мужчин также выше. В общем, какой стружкой данные ни нарезай, а дамы дают кавалерам сто очков вперед как в академических достижениях, так и в занятости.

Как преподаватель колледжа, я наблюдаю такое положение вещей повсюду. Подавляющее большинство моих студентов — девушки (бакалавриат сегодня на 60% состоит из них), и в магистратуре три из каждых четырех — женщины. Большинство моих магистрантов женского пола не потому, что я тоже к нему принадлежу, — соискательницам степени Ph. D. по нашей программе сильно хочется наставника с аналогичными половыми признаками. У моих коллег-мужчин магистранты по двум направлениям психологии — когнитивной и нейропсихологии, — которые традиционно были уделом мужчин, сплошь одни девицы. Сплошь. Одни. Девицы. И это не мы так специально подстроили. Просто не очень много молодых людей подают заявки в магистратуру, к тому же их за­тмевают талантами девушки-претендентки.

И в профессорско-преподавательском составе такая же картина. За последние пять лет на моей кафедре два раза открывалась вакансия кандидата на штатную должность научного сотрудника. В обоих случаях женщины составляли большинство среди претендентов, и дважды наилучшей кандидатурой тоже оказывалась женщина. Даже тогда, когда мы подыскивали кандидата по специальности «нейропсихология», а в ней, по сравнению с другими областями психологии, мужчин всегда бывало больше всего. Так что в обоих случаях мы отдали предпочтение женщинам — не мы же виноваты, что они оказались по всем статьям лучше кандидатов-мужчин.

Ничто так мощно не мотивирует юношей усердно трудиться и не жалеть сил, чтобы стать достойным, образованным и финансово неза­висимым, как непоколебимая вера, что в противном случае прозябать ему в невольных монахах, потому что ни одна девица не захочет с ним связываться. Когда мужчины могут получить доступ к женщинам, не утруждаясь ради этого тем, чтобы добиться чего-либо или посвятить себя серьезному делу, они и предпочитают этот путь наименьшего сопротивления. Секс уже не сопряжен с риском забеременеть, и потому, когда женщина выбирает полового партнера, в плюсовой части уравнения у нее не так часто фигурируют важные с точки зрения будущего отцовства качества: здоровое честолюбие, предприимчивость, трудолюбие и верность. Вот что пишут в статье по экономике секса Рой Баумейстер и Кэтлин Вос: «Мы не обнаружили свидетельств, противоречащих базовому принципу, будто мужчины готовы на все что угодно, чтобы заполучить секс, и вряд ли хоть на немногое сверх того». Ну да, вряд ли.

Однако сказанное ни в коем случае не подразумевает вины женщин в том, что мужчины плетутся у них в хвосте. И не обязаны дамы (повторяю: не обязаны) вдохновлять их на свершения. Не наша это забота, ну совсем не наша. У нас и своих дел выше крыши (тем более что мы и так света белого не видим в стараниях обскакать мужчин). В конце концов, каждый индивидуум отвечает за свой выбор (включая и такой, как засесть у «мамочки под юбкой» и целыми днями резаться в компьютерные игры). Сказанное не более чем доказательство, что все происходящее во взаимо­зависимой системе — пусть даже это сексуальное раскрепощение женщин — потенциально способно спровоцировать каскадный эффект, затрагивающий остальные ее компоненты. Иногда это к лучшему (больше работающих женщин означает, что меньше женщин живут в бедности). А иногда — например, когда взрослые мужчины позволяют себе инфантильность — к худшему.

БИФУРКАЦИЯ РЫНКА БРАЧНЫХ ПАРТНЕРОВ И МЕНЯЮЩИЕСЯ МОДЕЛИ БРАКА

На протяжении большей части современной истории ухаживания имели целью удостовериться, достоин ли их объект составить подходящую партию для брака. Хотя во многих культурах мира все еще сохраняется практика устроенных семей (по договоренности между родителями), в культурах с типовым сценарием «познакомились — влюбились — поженились — купили огромный загородный дом» ухаживания всегда рассматривались как ритуал, направленный к заключению достойного союза. А поскольку до последнего времени у нас не имелось надежных и безотказных способов избегать беременности, молодые люди обычно не слишком долго засиживались на брачном рынке и при первом удобном случае стремились к алтарю. Новые знакомства и ухаживания продолжались до тех пор, пока не находилась подходящая партия, и тогда дело завершалось свадьбой. Вот почему в 1960-е годы, до того как пилюли начали легально продавать незамужним женщинам, средний возраст невест составлял 20 лет и 72% взрослых старше 18 лет уже успевали сделать этот решительный шаг.

Перенесемся в наши дни (2018 год, я сижу перед компьютером и печатаю эти строки) и увидим, что ритуал ухаживаний и свиданий теперь скорее хобби или оздоровительный спорт, чем способ найти брачного партнера. Нет, многие по-прежнему знакомятся и заводят отношения, чтобы понять, готовы они или не готовы связать жизнь с этим человеком (а заодно изучают, какие качества подходят для долгой совместной жизни, а какие нет), но вместе с тем ухаживания воспринимаются и как способ развлечься. Действительно, почему бы и нет? Благодаря пилюлям как мужчины, так и женщины могут встречаться и пробовать себя в отношениях с разными партнерами, не опасаясь беременности. И поскольку обе стороны находят в этом известное удовольствие (особенно молодые, в расцвете юной прелести и привлекательности), молодежь сейчас уже не так торопится под венец, как в недавнем прошлом. Сегодня американцы женятся и выходят замуж не раньше 27 лет, и только половина тех, кому исполнилось 18 лет, уже приняли для себя решение о браке.

Это хорошо во многих отношениях. Возможность для женщин откладывать вступление в брак ради получения образования сыграла огромную роль в росте их доли на рынке труда. И думаю, тридцатилетние разумнее подбирают себе «вторую половину», чем двадцатилетние. Разменяв третий десяток, большинство действительно еще не до конца разобрались в себе и не очень представляют, чего хотят, так что отложенный на поздний возраст брак, возможно, способствует более удачному выбору супруга, чем в молодые годы.

Вместе с тем переход ухаживаний / романтических отношений в разряд оздоровительного спорта в ряде аспектов затруднил нам жизнь. В частности, это привело к бифуркации (раздвоению) общего брачного рынка на две резко различающиеся ветви: рынок отношений ради секса, объединяющий тех, кто ищет случайных любовных приключений и интрижек, и рынок брачных партнеров, где люди подбирают пару для долговременных прочных отношений со взаимными обязательствами. В свою очередь, это обернулось дополнительными сложностями для женщин, подыскивающих супруга.

Для женщин в целом характерно по достижении образовательных целей плавно перетекать с рынка отношений ради секса на рынок брачных партнеров, а вот большинство мужчин не торопятся сменить категорию. А все потому, что их мозги запрограммированы на большее желание собственно сексуальной новизны, чем женские. К тому же мужчинам не надо беспокоиться, что с годами их фертильность пойдет на убыль, и потому они куда меньше склонны форсировать срок создания семьи. Таким образом, выбор достойных кандидатов для женщин сужается. А если совместить оскудевшее количество брачных партнеров с тем фактом, что современные мужчины еще и достигают в жизни меньшего, чем в прошлые времена, мы видим, в какое незавидное положение попали желающие выйти замуж: им остается довольствоваться второсортными претендентами.

Это раньше дамы могли рассчитывать, что найдут в мужья достойного и равного себе мужчину — хотя бы не уступающего им по уровню образования, возможностям зарабатывать, привлекательности и накопленному жизненному опыту. Для основной массы современных женщин подобная перспектива скорее иллюзорна. Чем дальше, тем большее их число оказываются в положении, когда ради замужества приходится мириться с тем, что они образованнее супруга, лучше зарабатывают и активнее вкладываются в отношения.

Неудивительно, что большинству женщин такое положение дел не добавляет радости. Лучшее, чем у мужчин, образование, высоко­оплачиваемая работа и вдобавок надежное средство предохраняться от непрошеного зачатия позволяют нашим современницам избегать отношений, продиктованных финансовыми соображениями или случайной беременностью (то есть с мужчинами, в которых мы нуждаемся). И если женщина не находит того, отношения с кем ее устраивали бы (то есть мужчину, которого она хочет иметь рядом), беспечально закрывает брачную лавочку. Как отмечает Ребекка Трей­стер в книге All the Single Ladies («Все незамужние девчонки») (кстати, написанной очень умно и остро, с вынесенной в название строкой из припева феминистской композиции Бейонсе), все возрастающее число женщин принимают именно такое решение — остаться не замужем, вместо того чтобы ради брачного свидетельства соглашаться на откровенный мезальянс с недостойными. Число свободных женщин впервые в истории США превысило число замужних, а доля взрослого населения моложе 34 лет, никогда не вступавшего в брак, подскочило до 46%. Это на целых 12 процентных пунктов выше, чем еще каких-то десять лет назад. Таким образом, пилюли одновременно и осложнили женщинам поиск достойного по всем статьям партнера для длительных прочных отношений, и облегчили выход с брачного рынка вообще.

ОБОЮДООСТРОЕ БЕСПЛОДИЕ

Женская фертильность — сила жестокая и неумолимая. Обычно ее пик приходится на 20-летний возраст (когда у большинства из нас в голове гуляет ветер и пополнять этот мир себе подобными мы не очень-то собираемся). И к 35 годам, когда мы наконец-то беремся за ум, наша фертильность, как назло, сваливается в крутое пике^, . А не так-то легко протаптывать себе дорожку в мире, где возраст первого брака отъезжает все дальше от юности. Женщины чаще решаются рожать, не будучи замужем, но большинство американок по-прежнему наме­рены обзаводиться потомством лишь в официальных отношениях. Следовательно, возраст материнства увеличивается. Да, мамочки и правда делаются старше. И впервые в истории у нас больше женщин свыше 30 лет с малолетними детьми, чем особ до 20 лет с малышами. Что само по себе примечательно и наводит на размышления.

Тенденция переносить время появления детей на тот момент, когда женщина получит образование и заложит прочные основы для карьеры, — огромное подспорье для успеха в профессиональной сфере. А с точки зрения фертильности все не очень весело. Когда женщина откладывает деторождение на потом, беременность может и не случиться с приходом этого «потом». И уже мало сомнений, что пилюли — меняющие возраст замужества и рождения детей — сыграли ключевую роль в том, что в итоге желающие иметь потомство все острее нуждаются в специальных репродуктивных технологиях. И практика это подтверждает. За последнюю четверть века бизнес на лечении бесплодия поднялся в четыре раза, и сегодня эта индустрия оценивается в $3,5 миллиарда. Скорее всего, она будет расти и дальше, ведь женщины продолжают откладывать рождение детей на то время, когда получат образование, выстроят карьеру и осилят тернистый путь поиска подходящего супруга. И поскольку тут не обходится без пилюль, потом не обойдется и без ЭКО.

Только вот история этим не ограничивается. Предположительно, пилюли могут повышать потребность в коррекции фертильности и по более щекотливым причинам. Как вы, вероятно, помните из , они оказывают женщинам своего рода медвежью услугу, ослабляя их способность распознавать генетически совместимых мужчин. В частности, эксперименты показывают, что на фоне гормональной контрацепции у женщин разлаживается тонкая настройка на запаховые сигналы генетической совместимости, которая вовсю работает при естественном цикле.

Как предполагают исследования, один из еле уловимых сигналов, который, в отличие от женщин на пилюлях, прекрасно улавливают их подруги с естественным циклом, это как раз то, как пахнут для них мужчины с совместимыми иммунными генами. Несмотря на некоторые споры и разногласия в литературе по поводу достоверности этих эффектов, исследование, о котором я говорю, в целом указывает, что женщины с естественным циклом склонны отдавать предпочтение мужчинам, чьи иммунные гены отличаются от их собственных. Что очень хорошо и полезно, поскольку считается, что выбор женщиной партнера с отличающимся набором иммунных генов обещает более здоровых детей ввиду того, что их иммунная система будет лучше вооружена и сумеет дать отпор большему числу покушающихся на организм злодеев.

Однако женщины под гормональной контрацепцией, судя по всему, остаются глухи к тонким подсказкам в виде мужских запахов. А если и распознают их, то впечатление такое, что прочитывают неправильно и норовят выбирать мужчин с не-комплементарными иммунными генами, не дополняющими их собственные. Если дела и правда так обстоят, женщинам, принимающим пилюли, будет гораздо труднее забеременеть (конечно, после их отмены. — Прим. ред.).

Хотя пока это чистые предположения (и я настоятельно призываю не паниковать раньше времени), исследования показывают, что у пар с похожими иммунными генами может возникать больше трудностей с зачатием и вынашиванием плода. Например, при изучении семей, уже имевших выкидыши по невыясненным причинам, установлено, что у них сходство отцовских и материнских иммунных генов выше среднего уровня по сравнению с парами, у которых выкидышей не было. Получается, что женщинам, которые не выбирают в отцы своим детям мужчину, чьи иммунные гены дополняли бы их собственные, может быть труднее зачать и сохранить беременность, чем тем, кто способен улавливать тончайшие запахи-сигналы, транслируемые обладателями совместимого (дополняющего их собственный) набора иммунных генов. У нечеловекообразных приматов обнаружилась такая же картина. Таким образом, пилюли не только сдвигают заключение браков на более поздний возраст и влияют на стабильность отношений, но и могут приводить современные семьи к лишним проблемам с фертильностью. Вероятными причинами могут быть желание женщины родить позже или их ослабевшая способность выбрать генетически совместимого партнера.

Но и вышеописанные перемены составляют лишь верхушку айсберга. Вполне вероятно, что пилюли еще во множестве других отношений поменяли наш мир, только мы еще не осознаем всей глубины трансформации. Например, когда повышается численность мужчин и женщин, позже или вообще никогда не вступающих в брак, резонно ожидать, что вырастет спрос на жилье (двое одиноких обычно и живут по отдельности, а пары традиционно обитают совместно), равно как и на всяческие предметы домашнего обихода (холодильники, плиты, духовки и пр.). А это может повлечь за собой иной расклад доступных рабочих мест (стало ли у нас больше домостроителей и производителей холодильников, чем раньше?), а также востребованных типов услуг. Может быть, рост поздних браков и числа одиночек означает, что повысится спрос на такие вещи, как первоклассные и необычные музейные выставки и сервисы по достав­ке еды, а спрос на юристов — специалистов по разводам, наоборот, будет падать.

При всей тривиальности и очевидности подобные выводы, согласитесь, действительно любопытны. Обсуждая, что некое лекарство способно дать побочный эффект в виде «возросшего числа интересных выставочных экспозиций в соседнем городе», мы тем самым высвечиваем один из главных посылов этой книги (и фактов мироздания): такого понятия, как мелкие изменения, не существует. И особенно когда эти перемены затрагивают женские гормоны.

Все в вашем организме взаимосвязано так причудливо, хитро и не­очевидно, как вам и присниться не может. Впрочем, как и остальным в мире. Как бы абсурдно это ни звучало, пилюли могли бы стать той силой, которая запустит цепочки последствий, в результате которых мы сможем послать человека на Марс, установить мир во всем мире и взвинтить до небес цены на цукини, чтобы этот великий деликатес стал по карману только богатейшим людям мира. И знаете что? Эффекты от пилюль могут простираться и еще дальше и производить перемены еще более умопомрачительные. Какие-то из них пойдут нам на пользу, но будут и негативные. Зато я припасла для вас хорошую новость: благодаря пилюлям в науке теперь трудится рекордное число женщин. А это значит, что сегодня у нас как никогда высокие шансы разобраться в эффектах таблеток и оценить примерные пределы их влияния на нашу жизнь. И пусть мы пока только на подступах к теме воздействия гор­мональных контрацептивов на наш мир, одно не вызывает сомнений: этот мир уже никогда не будет таким, как прежде.

Как к лучшему для нас, так и к худшему.

Отправить