Это было глупо. Ничего глупее в жизни она не делала. Хотя да, она же ничего вообще не делала, за нее все делали другие. И вот ее дебют оказался провальным. Какой нормальный человек лезет целоваться к лучшему другу? Да во всех фильмах и книгах это ничем хорошим не заканчивается. Он ей даже не ответил. На ее первый поцелуй.

Макензи сидит в своей комнате. За шторами не видно дождя, но слышно, как капли бьются в хрупкое стекло. «Уходите!» – хочется прогнать их. Но девушка сидит на кровати и смотрит на рисунок Джокера на полу. Его глаза кажутся безжизненными. Их нужно перерисовать: Макензи берется за кисть. Или разорвать бумагу и не мучиться… Макензи берет картину за два угла и сжимает в кулаках.

Внизу открывается дверь. Слышится смех мамы и голос Джокера. Макензи прячет рисунок под кровать и боязливо спускается вниз, где Джокер скидывает ботинки. Он улыбается ей как обычно, и рука девушки машинально поднимается в ответ. Он ведет ее в кухню и ставит чайник на огонь.

– Макензи, Джокер, не засиживайтесь, – говорит мама, заглянув на кухню. – Сегодня опять шторм.

– Хорошо, миссис Кирван, – отвечает Джокер так доброжелательно, что ни одна мама не поспорит.

Макензи садится на стул. Рядом присаживается ее лучший друг, на которого она не смотрит. Еле слышно он спрашивает, наклонившись в своей привычной манере к собеседнику:

– Хочешь поговорить об этом?

Макензи отрицательно качает головой, не глядя Джокеру в глаза. Он тянется рукой к ней, желая поднять ее лицо, чтобы встретиться с ней взглядом, но опускает руку на стол, не коснувшись. Холод и темнота подступили к глазам.

– Мак? – позвал ее Джокер.

Она взглянула ему на футболку.

– Посмотри мне в глаза, если все в порядке. А если нет – поговорим об этом.

Жаль, она не научилась врать – молча это невозможно. Как только она смотрит в глаза Джокеру, он все в них видит.

– Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? – он говорит с ней об этом, ведь это имеет значение.

Макензи пожимает плечами.

– Тогда почему ты меня поцеловала?

Это так странно слышать не только в своем воображении. Джокер знает, что она его целовала. Макензи смотрит на губы Джокера, этим летом она начала замечать на его щеках и подбородке щетину, его детские черты стали более грубыми и резкими. И она не знает ответа ни на один вопрос.

– Ты все еще хочешь этого?

Макензи медленно, но уверенно отмахивается. Вряд ли она в ближайшее время захочет повторить свой неудачный опыт.

– Все в порядке, – подытоживает Джокер и берет ее за руку. – Ничего не изменилось.