Раздался тихий стук в дверь комнаты Клэр.

– Войдите, – откликнулась она. Собственный голос показался ей слабым и неуверенным, так что она откашлялась и повторила громче: – Войдите!

Дверь бесшумно распахнулась, и вошедшая женщина-фейри присела в почтительном реверансе.

– Мне велели подготовить вас к пиршеству, которое состоится нынешним вечером.

– Пиршество?

– Чтобы отметить окончание войны и возвращение к нам Его Величества, – улыбнулась служанка и вручила Клэр свиток пергамента, запечатанный красным сургучом. – Он просил передать вам.

Она осторожно отклеила печать, улыбаясь чрезмерно формальному посланию.

– Ну хорошо, – пробормотала Клэр и нахмурилась, представляя, как мучительно будет сидеть за столом, ломящимся от яств, испытывая невыносимый голод, а затем поняла, что мысль вовсе не вызывает внутреннего протеста.

В конце концов, что значит небольшое неудобство перед лицом счастливых обитателей Благого двора? Она вынесла гораздо более серьезные испытания и может пару часов продержаться без жалоб.

– Я готова, – тепло улыбнулась она служанке. – Что нужно делать?

Та снова присела в глубоком поклоне и умело принялась за работу: провела по коже Клэр мягкой ароматизированной пуховкой, накинула через голову тонкую сорочку, за которой последовали несколько слоев шелковых подъюбников и чехол под платье, которое тут же оказалось плотно завязано на тонкой талии, выгодно подчеркивая линию бедер, и наконец надела бархатное платье с изящным корсетом.

Когда фейри затянула шнуровку, Клэр ощутила резкий приступ головокружения и вцепилась в спинку ближайшего кресла.

– Вам недолго осталось страдать от недомогания, госпожа, – голос служанки задрожал. – Его Величество крайне удручен тем обстоятельством, что не может пока препроводить вас домой. Нынешним утром он пытался открыть врата в ваш мир, но потерпел неудачу.

– Правда? – едва слышно прошептала девушка. Ему не следовало и пытаться, он ведь едва не умер и лишь недавно очнулся. Она сделала глубокий вдох и дождалась, пока перед глазами перестанут плавать круги.

Женщина-фейри кивнула, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

– Я в полном порядке, – заверила ее Клэр и заставила себя улыбнуться, с удивлением обнаружив, что улыбка вышла вовсе не такой уж и неискренней, а затем проследовала за служанкой по выложенным мрамором коридорам к банкетному залу. Створки ведущей внутрь массивной двери с почтительным поклоном открыли перед гостьей двое привратников в ливреях.

Стоило Клэр войти, как она застыла от изумления. Помещение казалось невероятно огромным и явно предназначалось для подобных мероприятий. Насколько хватало взгляда, везде тянулись накрытые столы, заставленные блюдами и столовыми приборами, за которыми сидели дворяне и фейри всех видов, облаченные в изысканные наряды. Воздух наполнял глухой гул их бесед.

Один из лакеев проводил девушку к столу, располагавшемуся на небольшом возвышении в дальнем конце зала. Туаталь поднялся со своего места и поприветствовал ее низким поклоном, элегантным отрепетированным жестом поцеловав ей пальцы. Прикосновение вышло едва заметным, практически неощутимым. Когда король выпрямился, его лицо приобрело болезненный сероватый оттенок, а сам он слегка покачнулся и чуть крепче сжал пальцы Клэр.

– Думаю, нам стоит сесть, – прошептала она.

– Отличная идея.

Оба их кресла с высокими спинками были обиты бордовым бархатом, на темном дереве виднелись позолоченные узоры. Не совсем троны, но определенно почетные места. Несмотря на формальный вид мебели, сиденья оказались на удивление удобными.

К Туаталю наклонился дворецкий, что-то прошептал, и король, кивнув, пробормотал ответ на том же языке.

Слуги принялись разносить еду и разливать напитки гостям, ровный гул бесед возобновился. В одном из углов зала начали наигрывать приятную мелодию музыканты.

Туаталь с Клэр сидели за пустым столом. Она по возможности незаметно наблюдала за соседом, заметив заостренные черты его лица и темные круги под глазами.

– Мне кажется, тебе стоит что-нибудь съесть, – наконец не выдержала девушка. – Только потому, что мне ничего нельзя, не стоит ограничивать и себя.

– Я немного подкрепился чуть ранее, – с удивленной, но теплой улыбкой, которая осветила исхудалое лицо, обернулся к ней король. – Было бы весьма неделикатно ублажать себя изысканной трапезой, пока ты вынуждена воздерживаться от нее. – Он поджал губы и нервно сглотнул. – Приношу свои глубочайшие извинения за подобное неудобство. Я рассчитывал обеспечить пищу и для тебя, однако силы пока не восстановились в должной мере, а потому я потерпел неудачу.

Услышав искреннюю досаду в голосе Туаталя, Клэр обернулась, пристально взглянула ему в глаза и с удивлением заметила там боль и грусть. И это в тот момент, когда он должен был бы праздновать победу.

– Я в порядке, Туаталь. Мне ничего не стоит подождать еще немного. Это всего лишь голод, а не истощение. Несколько часов ничего не исправят, и я рада, что могу разделить триумф вместе со всеми. Ни за что бы не хотела пропустить такое торжество. – Она абсолютно искренне улыбнулась и с облегчением увидела, как расслабляется король.

Клэр сжала его руку, намереваясь лишь ободрить, но прикосновение было таким приятным, что она не торопилась отстраняться. После столь длительного периода вражды и недомолвок, после всех ужасных событий, выпавших на их долю, ее удивило, насколько естественно и удобно казалось находиться рядом с ним.

Туаталь долго смотрел на нее, потом поднес ее руку к губам и нежно поцеловал тыльную сторону ладони.

Девушка перевела взгляд на зал, где все наслаждались богатым пиром. В воздухе витали ароматы свежеиспеченного хлеба, жареного мяса, печеных яблок и множества других блюд, которые не так просто было распознать. Большая часть гостей принадлежала к благородному сословию, остальные тоже явно были богаты: роскошные наряды сверкали золотом и серебром, украшенные искусными вышивками и шелковыми драпировками. В затейливых прическах у многих виднелись свежие цветы и блестящие кристаллы.

Худощавая фигура Туаталя тоже казалась невероятно элегантной в изысканном облачении из кожи, шелка и теней. Золотая корона беззаботно висела на спинке кресла, словно правителю Благого двора не было дела до регалий. И действительно, она была излишней: никто бы не усомнился, что перед ними сидит король.

Пристальное внимание Клэр к соседу по столу явно не осталось незамеченным. В какой-то момент он перехватил ее взгляд и улыбнулся. В ярких сине-серебряно-золотых глазах танцевали лукавые искорки.

Тут по залу разнесся гулкий возглас, заставив всех присутствующих умолкнуть.

Неподалеку от возвышения, где сидели Клэр с Туаталем, стоял келпи, воздев руки к потолку.

– Внемлите, гости Его Величества короля Благого двора, сказанию о Повелителе сновидений и Железной королеве, которое вы запомните навсегда и будете повторять из года в год на протяжении тысяч лет, чтобы ни единая деталь не оказалась забытой!

Со всех сторон донесся тихий гул голосов, келпи же опустил руки и сделал глубокий вдох.

– Ты даже не из благородного сословия, чтобы нам приказывать! – обернувшись, возмутился сидевший перед нарушителем спокойствия фейри. Его губы сложились в презрительную гримасу. – Сомневаюсь, что ты являешься хотя бы бардом! С какой стати нам выслушивать твои басни?

Келпи обернулся спиной к говорящему, задрал тунику и продемонстрировал всем ярко-красный ожог в форме лезвия ножа, выделяющийся на гладкой бледной коже прямо под лопаткой.

– Потому что я несу на спине метку самой Железной королевы! – воскликнул келпи, и все резко замолчали. – Так что я буду рассказывать, а вы будете слушать.

Спустя несколько секунд изумленной тишины из-за стола поднялся кентавр и объявил рокочущим голосом, который разнесся по всему залу:

– Осмелюсь заметить: формально она не является королевой, насколько мне известно.

Келпи смерил кентавра изумленным взглядом, а потом молча махнул рукой в сторону возвышения, где рука об руку сидели Клэр с Туаталем.

Все присутствующие фейри обернулись к ним и внимательно посмотрели на пару.

– Я снимаю возражение, – с тихим смешком сказал кентавр. – Прошу, продолжай.

Клэр почувствовала, как к щекам приливает румянец, и выдернула ладонь из пальцев Туаталя, не решаясь на него посмотреть. Но спустя несколько секунд не выдержала и бросила незаметный взгляд в его сторону.

Король Благого двора сидел прямо с почти ничего не выражающим лицом, лишь краешки губ слегка подергивались, словно он пытался сдержать улыбку.

– Итак, внемлите сказанию о Повелителе сновидений и Железной королеве, – вновь провозгласил келпи.

– Когда Его Величество, прежний король, рассыпался прахом и вознесся к звездам, его возлюбленный сын был вынужден в одиночку нести на себе вес могущества фойнше кумчаты. К великому сожалению, во всем Подгорном королевстве не нашлось никого, кто мог бы облегчить его бремя, а потому силы молодого короля хватало лишь частично. Даже в былые времена у Благого двора едва получалось отстаивать земли против набегов Неблагого двора, а с единственным правителем, пусть и одаренным, но не имеющим возможности в полной мере распорядиться унаследованной властью без избранного партнера, стало очевидно, что рано или поздно война будет проиграна. Его Величество верил, что где-то найдется тот, кто сумеет объединиться с ним и спасти наши земли, а потому бросил призыв в пустоту. И откликнулась лишь одна-единственная живая душа – та, кто загадала желание стать героем и помочь невинным. Но увидел король, что не готова она к испытанию и полна недостатков, но все равно вручил ей сердце свое, ибо откликнулась лишь она. И героиня поднялась над собой и выросла, хоть и потребовалось время на то немалое. И стала она даже выше, и сильнее, и мудрее, чем надеялся даже правитель, хоть и едва успела к сроку. На момент Великого противостояния не была она еще готова. Несла она с собой сияющий клинок, который блестел, как серебро, и обжигал, как железо, но не являлся ни тем, ни другим, и не брали его ни ржавчина, ни время. И все же не могла она пока касаться магии. Король же, сражаясь в одиночку, истощил свои силы, и войско оставило поле боя по его приказу, оставив своего господина беззащитным. Но пришла ему на помощь героиня и заслонила грудью от темного властелина Таишеса и стоявшей за ним армии, которую многие годы не могли разбить объединенные силы всего Благого двора, вооруженные лишь сияющим клинком. И удалось ей испугать врага. И предложил он тогда пакт, заявив, что может она уйти и не будет ее преследовать король Неблагого двора. И вновь бросила героиня ему вызов, на этот раз вооруженная лишь несгибаемой волей, и вновь испугался он! И приказал тогда Таишес сразиться с ней Минотавру, прославленному ветерану тысячелетней войны, обладающему великим магическим топором, что передавался из поколения в поколение и коим был убит дракон, и разрубить последнее препятствие на пути к победе – человеческую девушку – на две половины. Но не отступила она, даже не попятилась под ударом, лишь вскинула руку и уничтожила несокрушимый топор, расколов на тысячу осколков древнее оружие. Лишь легкий порез остался на ее ладони как напоминание о битве. И обвела она тогда взглядом грозное воинство за спиной Таишеса и велела им спасать свои жизни. Когда же заколебались они, то подкрепила героиня свой приказ, окропив их кровью из раны, кровью, что обжигала, словно расплавленное железо. И дрогнули суровые великаны и отступили прочь, неся поразивший их огонь всем тем, к кому прикасались. Единственным спасением от гнева Железной королевы было бегство, и вскоре вся армия Неблагого двора пала либо же рассеялась в ужасе. И повернулась тогда героиня к Таишесу, и обнажила сияющий клинок, и сумела наконец применить магию, подаренную Его Величеством, который поднялся на ноги и встал бок о бок с избранницей своей, которая отныне делила одно сердце на двоих. Взглянул на них король Неблагого двора, чьего войска более не существовало, признал поражение и поспешил удалиться. Все вы запомните это сказание и поведайте детям и внукам, чтобы история сия жила вечно!

По залу прокатился одобрительный гул, оглушительный и радостный. Крики и аплодисменты не утихали несколько минут, отражаясь от стен и усиливая громоподобный эффект.

Клэр же погрузилась в ошарашенные раздумья, лишь отдаленно различая веселые возгласы, доносившиеся со всех сторон.

Одно дело было читать в приключенческих романах хвалебные речи, приведенные в качестве художественного описания, но это? Это же звучало абсолютно смехотворно! От этой мысли она раздраженно нахмурилась. Ее, судя по всему, считали новой королевой. Их королевой!

Но кто-нибудь поинтересовался ее мнением? Приняли во внимание ее чувства? Неужели она не имеет права голоса? И разве не должен спросить ее об этом хотя бы Туаталь?

Глубоко вдохнув, Клэр постаралась обуздать праведный гнев, бушевавший в груди, и повернулась к королю. Он наклонился, чтобы расслышать слова через выкрики и аплодисменты, и тут девушка внезапно осознала: все эти годы он только и делал, что спрашивал ее. Снова и снова.

Она заглянула в сине-серебряно-золотые глаза, которые искрились и заставляли ее сердце пылать, словно в огне, наклонилась ближе, так, что тончайшая паутина шелковистых волос Туаталя коснулась ее щеки, и прошептала ему на ухо:

– Если у тебя остался аппетит, то я бы тоже не отказалась попробовать, что сегодня подают.

Взгляд короля, блуждавший по залу, тут же метнулся обратно к Клэр, а белоснежные брови удивленно приподнялись. На секунду в ярких глазах промелькнула радость, но он тут же глубоко вздохнул и прошептал:

– Нижайше прошу меня простить. Если ты так проголодалась, то я сделаю еще одну попытку дотянуться до твоего мира. Силы уже начали возвращаться и…

Она приложила палец к губам собеседника, останавливая поток извинений.

– Просто скажи, что я неправильно тебя поняла. Мне нет дела до легенд или еды. Я лишь хочу знать, не вообразила ли я себе любовь там, где ее нет.

Туаталь взял ее руку и крепко сжал, его глаза сверкнули: в глубокой ночной синеве мелькнула яркая серебряно-золотая молния.

– Уверяю, что ты не ошиблась. Любовь цвела в моей душе задолго до того, как ты воздела сияющий клинок. В тот миг, как ты загадала желание, продемонстрировав пламенное сердце, я отдал тебе свое.

– Тогда…

– Клэр, позволь закончить. Пожалуйста. Мне важно, чтобы ты имела полную свободу выбора. – Его голос охрип, заставив короля судорожно сглотнуть. – Не исключаю, что ты сумеешь вернуться в свой мир, даже отведав пищу фейри, ведь никто из людей раньше не обладал мощью фойнше кумчаты. Но я не хочу, чтобы голод, с которым ты так отважно справлялась, подтолкнул тебя к необдуманному решению.

Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и решительно смахнула их.

Издав едва слышный стон, Туаталь прикоснулся к ее мокрому лицу легко, словно летний бриз.

– Извини меня.

– Это я должна просить прощения, – натянуто рассмеялась Клэр, взяла его за руку, наклонилась и прижалась губами к щеке короля, а затем порывисто его обняла. Пушистые волосы защекотали ей веки и посеребрили свет, падавший ей на лицо.

Внезапно воцарилась гробовая тишина, которая тут же взорвалась новым всплеском оглушительных воплей и одобрительных криков, громом прокатившихся по залу.

Вскоре Туаталь и Клэр незаметно удалились с жившего своей жизнью торжества. Король отдал распоряжения слуге, который почтительно кивнул и поспешил прочь, а потом предложил руку спутнице и проводил к уже знакомому ей кабинету. Дорога по нескольким коридорам заняла некоторое время, так как мужчина шагал неторопливо и часто останавливался, чтобы показать что-то интересное. Девушка не была уверена, поступал он так ради нее или же сам пока не так уверенно держался на ногах, как хотел продемонстрировать.

По его просьбе Клэр заглянула в зеркало и не узнала себя в отражении: порез на ладони хорошо заживал, хотя ярко-розовый шрам еще сильно выделялся, а сама она казалась выше из-за худобы и бледности либо же благодаря удачному покрою платья. Волосы немного отросли и почти закрывали старую рану за ухом.

– Подумай о том месте, куда бы хотела отправиться, – произнес Туаталь. Его голос звучал хрипло от усталости и эмоций.

Девушка перевела на него взгляд и увидела, что побледневший собеседник изможденно прислонился к стене, хотя поза его казалась не менее изящной, чем обычно.

– Ты уверен, что справишься? – прошептала она.

– Вполне уверен. Готова? – Король широко улыбнулся, и если бы Клэр не наблюдала за ним так внимательно, то могла бы пропустить промелькнувшее в его глазах безнадежное отчаяние. Она уже открыла рот, чтобы заверить, что скоро вернется…

Однако на секунду представила, как сидит на веранде у родителей с чашкой кофе в одной руке и книгой в другой, а легкий ветерок играет опавшими листьями. В следующее мгновение Клэр уже слышала шорох листвы, ощущала аромат кофе, а из руки выпала книга, заставив ее вскрикнуть от неожиданности.