– Какое беспримерное мужество! Ты наконец стала героиней, как всегда и желала. – Тихий голос с трудом пробился в сознание Клэр, и она улыбнулась или по крайней мере попыталась улыбнуться, услышав прозвучавшие в словах гордость и любовь.

Она просыпалась и вновь погружалась в сон, и опять приходила в себя.

Воздух казался золотым от льющихся в окно солнечных лучей и напоенным ароматом цветков фуксии, стоявших в вазе на прикроватном столике.

Она снова заснула, а когда очнулась, то на покрывавших ее шелковых простынях играли серебристые блики лунного света.

И опять она погрузилась в сон, и при пробуждении почувствовала на лице сине-серебряно-золотой свет раннего утра и ощутила прилив надежды.

И вновь она погрузилась в сон и проснулась.

Было это то же самое утро или уже другое?

Клэр открыла глаза, чувствуя себя посаженным давным-давно семечком, которое наконец ощутило наступление весны и теплые солнечные лучи на нежной кожице.

Просторная комната, казалось, вся наполнена золотым светом: блики то и дело отражались на тонком шелке и изысканных канделябрах, развешанных на стенах. Хотя полностью обстановку рассмотреть не удавалось: тяжелая голова едва поворачивалась на воздушных подушках.

– Долго же ты приходила в себя, – раздался рядом знакомый голос, который Клэр поначалу не узнала. Перед ней тут же возникло лицо Фаолана с перебинтованным лбом и рукой в перевязи. Девушка нахмурилась, пытаясь припомнить обстоятельства его ранения.

Имп выглядел по-другому, не таким, каким она помнила, что-то в его облике изменилось. Сперва ей не удалось определить, в чем именно заключалось отличие, но приглядевшись внимательнее, поняла: глаза коротышки были прищурены не подозрительно, а обеспокоенно, губы же были поджаты от давно сдерживаемого раздражения, а не от гнева.

– Наконец-то ты очнулась, – отметил Фаолан. – Как себя чувствуешь?

Клэр облизала пересохшие губы, затем согнула и разогнула пальцы на ногах, ощущая себя странно, будто тело принадлежало кому-то другому. Ничего не болело.

– Нормально, я полагаю, – отозвалась она после проведенной проверки. – Хотя подвигов пока не ждите.

Собеседник издал каркающий смешок, усмехаясь во весь рот.

– Ты выглядишь совсем по-другому, когда улыбаешься, – прошептала Клэр. – Гораздо добрее.

– Как и все остальные, – отметил имп, становясь серьезным. – Туаталь еще не очнулся. Прежде чем прибегнуть к твоим силам, он практически исчерпал свои, а ведь изначально находился в очень плохой форме, если припоминаешь. – Фаолан вздохнул и отвел глаза, словно боялся встретиться взглядом с девушкой. – Мы ничем не можем сейчас помочь. Остается лишь ждать.

– Что ты имеешь в виду? – откашлявшись, хрипло проговорила она, напуганная отстраненным и безжизненным тоном обычно язвительного коротышки.

– Он не приходил в себя с момента вашего противостояния с Таишесом, – наконец посмотрел ей в лицо собеседник. – Вам двоим удалось обратить в бегство все войско Неблагого двора.

– Это произошло во сне? Или наяву? – Клэр нахмурилась, стараясь припомнить обстоятельства произошедшего.

– Грезы и реальность тесно взаимосвязаны, что бы вы, люди, там себе не думали, – пожал плечами Фаолан. – А титул Туаталя – Повелитель сновидений – дан ему не из простого тщеславия. – Его темные глаза блеснули с мрачным удовлетворением. – Разве не во сне вы впервые встретились?

– Но как он себя чувствует сейчас?

– Он жив, – с суровым выражением лица отчеканил верный слуга. – Это все, что можно пока сказать наверняка. Боюсь, однако, что это ненадолго.

– Я хочу его увидеть.

– Возможно, ты могла бы сделать для него то, что нам не удавалось, – после минутного колебания неуверенно отозвался Фаолан, сведя темные брови в одну линию.

Затем он потянул за шелковый шнур, который Клэр не заметила раньше, и почти сразу в комнату впорхнули две девочки-фейри. Они склонились в глубоком изящном реверансе и принялись мелодично рассказывать что-то на непонятном языке. Фаолан тихо им ответил, и служанки тут же бросились помогать едва пришедшей в себя девушке подняться с постели. Поначалу она чувствовала головокружение, которое удалось прогнать после нескольких глубоких вдохов.

– Я была ранена? – с недоумением спросила Клэр, оглядывая себя.

– Не физически, – мягко произнес имп и посмотрел ей в глаза. – Не уверен, что могу говорить от лица Его Величества, но учитывая его… – Он на секунду умолк, подбирая слова. – Учитывая его неспособность давать пояснения самостоятельно в данный момент, я возьму на себя смелость и расскажу все сам. – Фаолан снова уставился в пол, прижимая к себе здоровую руку. – Представь, что магия – это стул, опирающийся на три ножки. Первая – врожденные способности, вторая – воля к их применению, и третья – мастерство в управлении. Большинству людей неподвластна магия по простой причине: они не имеют природных талантов. Те же, кто находят в себе крупицы сил, зачастую не обладают достаточной волей, так как по натуре своей человек является легкомысленным существом, и мало кто может устремиться всем сердцем, душой и разумом к единственной цели больше, чем на мгновение. Те же немногие, кому удается прикоснуться к магии, случайно или намеренно, почти всегда сходят с ума. – Он поднял взгляд на Клэр и продолжил: – В Подгорном королевстве практически все обитатели имеют врожденные способности, однако их степень сильно отличается у каждого из нас. Мастерству же применения талантов несложно научиться. Кто-то к этому стремится, кто-то нет. Также немаловажна сила воли. Туаталь ослаб от длительного заточения и полученных ран, как физически, так и магически. Его упорство всегда было непоколебимым, но с раздробленным сознанием и спрятанным сердцем он уже не мог всецело полагаться на свои способности, как привык. Армия же Неблагого двора окрепла от череды побед, ведь еще до плена нашего короля военные действия складывались не в нашу пользу.

От последних слов Клэр почувствовала, как на плечи ложится тяжелый груз вины, подобно холодному камню или распространяющемуся по жилам яду.

– Не думай, что послужила причиной разногласий между нашими землями, – проницательно взглянув на побледневшую девушку, добавил Фаолан. – Они начались задолго до твоего рождения и продолжались десятки лет до того, как силы нашего короля оказались в твоих руках. Не спорю, в этом есть и твоя вина, но она бесконечно мала по сравнению с той ответственностью, которую следует возложить на древних правителей.

Пока имп рассказывал, служанки проворно помогали Клэр облачиться в длинное роскошное платье без рукавов, расшитое разноцветными узорами, напоследок затянув шнуровку на талии.

– Я бы предложил тебе подкрепиться, вот только… – Фаолан тяжело вздохнул. – Лишь Его Величеству подвластны путешествия между мирами, да и то с немалыми усилиями. Пища же фейри имеет свою цену, как тебе известно.

– Раньше вы давали мне в дорогу мешок с едой, но я почти сразу его потеряла.

– То была лишь иллюзия, призванная придать тебе силы. Они бы не предотвратили гибель от голода и обезвоживания, однако не позволили бы страдать от них. Тебе требовались поддержка и ободрение, но мы могли обеспечить только видимость пищи. Кроме того, предполагалось, что ты не задержишься в Подгорном королевстве надолго.

– Но я в порядке, – озадаченно протянула Клэр после того, как прислушалась к привычным уже ощущениям жажды, сосущей пустоты в желудке и слабости, делавшей конечности тяжелыми, а сознание – слегка размытым. – Я голодна, само собой, но умирать пока не собираюсь.

– Ты и вправду выросла, – печально улыбнувшись, произнес Фаолан. – Еще несколько лет назад ты бы набросилась на меня с обвинениями и жалобами.

– Пожалуй, – возвращая улыбку, признала девушка. Теперь на сморщенном личике собеседника отчетливо проглядывало благородство, которого она раньше не замечала. – Спасибо, что верил в меня.

– Я не верил, – фыркнул он. – Я положился на мнение Туаталя. И он оказался прав, хотя это заняло больше времени, чем он надеялся. – Имп кивнул в сторону двери. – Идем.

Фаолан провел ее по длинному коридору с несколькими закрытыми дверями. Один раз Клэр вынужденно остановилась, обессиленно привалилась к стене плечом и уперлась ладонями о колени, так как в глазах потемнело, а голова отчаянно кружилась. Спустя пару минут побледневшей девушке удалось отдышаться, и она возобновила путь, отказавшись от предложенной помощи раненого импа, который и сам выглядел неважно. Медленный темп, похоже, он выбрал не только ради спутницы.

В конце концов они добрались до двери, ведущей в покои короля Благого двора.

– Туаталь… он… – Фаолан неловко откашлялся. – Ну, ты сама сейчас все увидишь.

Он взялся за бронзовую ручку на деревянной створке, повернулся к Клэр и открыл рот, будто хотел что-то добавить, но потом просто качнул головой, приглашая следовать за ним, и распахнул дверь.

Туаталь лежал в центре огромной постели, укрытый одеялом и облаченный в белую рубашку из тонкой легкой материи, похожей на шелк. Наряд свободно облегал тело короля, а расстегнутые верхние пуговицы приоткрывали его шею, позволяя увидеть слабо бьющуюся синюю жилку и край перебинтованной раны.

– Он еще жив? – шепотом спросила Клэр. Дыхание мужчины без сознания было таким слабым, что поначалу ей оказалось сложно определить, поднимается ли его грудь. Сложенные поверх одеяла руки придавали позе Туаталя слегка неестественный вид: девушка не могла припомнить, чтобы кто-то из ее знакомых спал в подобном положении. В состоянии покоя король выглядел еще более худым, чем раньше, и чувство голода свинцовым шаром перекатывалось в желудке, словно Клэр не имела права мечтать о еде при зрелище куда более истощенного в плену спутника.

Мир вокруг начал вращаться, накатил приступ дурноты. Смутно осознавая, что Фаолан отдает приказания на непонятном языке и придерживает ее за руку, девушка запнулась, упала на колени возле кровати, устало склонила голову на матрас и позволила тьме поглотить ее.