Глава шестая
У меня мало опыта
Чернокожая школьница по имени Отомн очень редко видела в телепередачах похожих на себя девушек. Черных нечасто приглашали на ток-шоу, а те, которые все-таки появлялись на экране, оставляли неприятное впечатление. Они, по воспоминаниям моей собеседницы, были «либо слишком крикливыми, либо агрессивными, либо вызывающе сексапильными». Распределение всегда оказывалось стереотипным: белые женщины высокомерны и чопорны, азиатки тихи и застенчивы, а афроамериканки и латиноамериканки развязны и нагловаты. «Что мне оставалось? – сетует Отомн в разговоре со мной. – Из всех ролевых моделей я выбрала наиболее приемлемый для себя вариант, то есть сделала ставку на сексапильность».
= Она не решилась признаться бойфренду, что пробовала разные виды секса, а не только пару самых консервативных поз
Отомн не хотела быть такой. Но из внешнего мира она постоянно получала сигналы, что от нее ждут именно этого. «С двенадцати лет мужчины заигрывали со мной, следуя расовым предрассудкам, – призналась она мне в телефонной беседе. – Взрослые дяди прекрасно знали, сколько мне лет, но все равно подмигивали и бросали сальные фразочки, типа: «Ох, как я люблю шоколадок! Слышал, что чернокожие женщины умеют делать то-то и то-то».
В подростковом возрасте Отомн старалась изо всех сил, чтобы быть асексуальной (из-за этого не мастурбировала до девятнадцати лет). Но годы шли, ей надоело изображать «правильную» недотрогу. Она стала встречаться с молодыми людьми, заниматься сексом, пыталась строить отношения. Но и тут, к своему огорчению, поняла, что установки и штампы, от которых она пыталась убежать, никуда не делись и, как и раньше, влияют на ее судьбу.
= В идеале требуется совмещать противоположные качества – молчаливую покорность невинной девы и искушенность блудницы
Девушка с грустью констатирует: «Я поняла, что мужчины интересуются мною, только если считают, что будут у меня первыми». На худой конец, они согласны не на девственницу, а на малоопытную подружку. Поэтому Отомн обычно скрывает свой сексуальный опыт. У нее уже было девять партнеров, но она рассказала нынешнему бойфренду лишь об одном-двух. И не решилась признаться, что пробовала разные виды секса, а не только пару самых консервативных поз. Если она будет более откровенна, то, по ее убеждению, «молодой человек решит, что я слишком развратна, и не станет со мной особенно деликатничать».
Тут скрыт некий парадокс: с одной стороны, мужчины заявляют, что хотят иметь дело с неискушенной подругой, с другой – мечтают, чтобы она умела очень многое, в том числе то, что приходит лишь после многих лет сексуальной практики. «Им нужно, чтобы я вытворяла всякие штучки, – продолжает моя собеседница. – Чтобы заранее знала, чего именно они желают, и угадывала момент, когда именно нужно это сделать. Чтобы я была мастерицей на все руки во всем, в том числе и в сексе. Но при этом, если я прямо признаюсь, что у меня уже есть кое-какие навыки, меня назовут шлюхой. То есть они мечтают, чтобы я молча, ничего не поясняя, продемонстрировала им, что владею всеми возможными тонкостями любовного искусства».
Знакомьтесь, это старая, как мир, дихотомия «непорочной блудницы». Женщины должны каким-то образом совмещать в себе два противоположных качества. «От тебя ждут чистоты и невинности, но когда ложишься в постель, изволь показать класс. Как такое возможно?» – вздыхает Отомн.
Конечно, она не единственная, кто заметил такую печальную закономерность. Шарлотт Шейн, бывшая секс-работница, автор книги «Грязное белье проститутки» (Prostitute Laundry), утверждает, что нынешний эротический идеал – это «не скромница, а невероятно раскованная женщина, готовая экспериментировать. Она неутомима в любовных утехах и знает, как довести партнера до вершин наслаждения». Но при этом, как пишет Шейн, «мужчина не желает задумываться о том, откуда у его подруги такие разносторонние познания». Того же мнения придерживается Рэйчел Хиллз, автор книги «Миф о сексе» (The Sex Myth). В разговоре со мной она рисует такую картину: «Женщины понимают, что от них ждут сексуальной искушенности. Им не следует быть невинными овечками, однако при этом иметь в послужном списке слишком много связей тоже нехорошо… Если ты немного авантюристка и любишь пробовать новое – отлично. Хотя не стоит забывать, что многие мужчины боятся слишком опытных партнерш. Надо быть умелой, но не слишком. Твоему другу должно быть нескучно, но развлекать его нужно осторожно, чтобы не отпугнуть».
От такого количества требований голова идет кругом. Прекрасная половина человечества привыкла, что от нее ждут соответствия трудно достижимым стандартам. К тому же проделывать разные трюки необходимо с легкостью и изяществом. Стоит ли удивляться, что Отомн, как и многие другие женщины, решила в этом вопросе прибегнуть ко лжи, потому что это проще, чем говорить правду?
* * *
«Никто не может научиться играть на скрипке, если ни разу не держал ее в руках, – говорил мне в телефонном интервью Дэн Сэведж, колумнист и блогер, пишущий о сексе. – А на таком сложном инструменте, как человек, почему-то нужно сыграть с первого же раза. Причем виртуозно». Люди очень непросто устроены: сексуальные реакции включают в себя комбинацию физического и эмоционального возбуждения. Высшего наслаждения можно достичь, только если эти процессы правильно скоординированы.
= Книги и кино о техниках интимной близости – лишь инструкции, сами по себе не превращающие знания в навык
В популярном блоге Savage Love Дэн Сэведж пытается донести до читателей идею – чтобы в постели все шло хорошо, нужно постараться следовать нескольким принципам: не только брать, но и отдавать; уделять друг другу равное время и дарить равное удовольствие; не забывать, что любовь – это прежде всего игра. Для достижения высокого мастерства в любовном искусстве необходима практика, считает эксперт. Вера в то, что мы от рождения обладаем знаниями в этой области, глубоко ошибочна и даже опасна. И тем не менее она очень широко распространена.
Только в кино партнеры падают друг другу в объятия и предаются страсти, даже вскользь не обсуждая, что каждому из них нравится или не нравится. Они понимают друг друга без слов, и это подается как высшая романтика. Только в любовных романах персонажи заранее знают, что нужно их половине, и избавлены от необходимости спрашивать ее об этом. А в порнографических фильмах мы видим лишь финал того, что в жизни должно быть подготовлено длительным общением (точнее, создатели порно вообще не думают о том, что качественный секс требует какой-то подготовки). Представление, что все сложится само собой, спонтанно, присутствует повсеместно, поэтому трудно понять, где искать истоки всех этих ложных установок. Сэведж, выросший в католической среде, предполагает, что некоторую роль в их появлении играло религиозное воспитание (имеются в виду религии, отрицательно или подозрительно относящиеся к физической близости). «Если уж приходится грешить, греши один раз [в браке]», – вспоминает Дэн принципы, которые ему проповедовали в детстве. И добавляет, что мысли о сексе считались столь же грешными, как и само занятие. Выходит, о половых вопросах нельзя даже подумать, не то что обсудить их. А идея, что полноценная интимная жизнь выстраивается только при наличии правильной коммуникации, объявлялась ложной.
Однако не так уж даже и важно, беспокоишься ли ты о том, что некто всемогущий покарает тебя за нечистые помыслы. Главная беда, что человеку сложно избавиться от стереотипа, будто уже с самого первого раза он может отлично проявить себя в сексуальном взаимодействии. Очень многие верят, что все естественным образом сложится в нужный момент. Как будто те же гормоны, которые отвечают за выработку смазки или эрекцию, способны послать в мозг дополнительные сигналы, подсказывающие на каждом этапе, как действовать, чтобы доставить партнеру максимальное удовольствие. Растерялся в постели? Не знаешь, что делать? Бывает. Да, это вызывает неловкость. Но разве есть возможность развивать хоть какие-то навыки без всякой практики?
«В молодости я надеялась, что прочту все существующие книги о техниках близости и стану гением секса, – смеется Шарлотт Шейн. – Сейчас, конечно, я понимаю: это самое ужасное, что только можно придумать. Дать человеку стопку фолиантов, заставить их все прочитать и верить, что сразу после этого он станет экспертом». Долгое время считалось, что женщина, которая «хороша в постели», – это та, что с готовностью расставила ноги и ждет, когда в нее войдет мужчина. Но теперь все не так; большинство хотят иметь дело с довольно искушенной партнершей, а опыт приходит только после того, как человек прошел путем проб и ошибок. Да, есть неплохие руководства и пошаговые инструкции, например по оральному сексу. Но между теорией и практикой все равно пролегает огромная пропасть, которую нужно суметь преодолеть.
Просмотр порнороликов, в которых все показано и рассказано куда более подробно и наглядно, чем в любой из книг, тоже не может никого превратить в сексуального аса. Допустим, в каком-то фильме для взрослых вы познакомились именно с тем видом секса, какой вам нравится, а затем смогли реализовать нечто подобное в своей спальне. Однако все равно нельзя не заметить, что подавляющее большинство сюжетов порнографии являются фантазийными. В них от аудитории сознательно утаиваются важные детали. К примеру, в таком кино совсем не говорится о том, как подготовиться к анальному сексу и какие меры предосторожности принять перед тем, как заняться сексом с элементами БДСМ. Даже образовательные видеоматериалы, которые, по идее, должны больше говорить о подготовке, все равно демонстрируют легкое и непринужденное взаимодействие партнеров. Хотя все равно это лишь технические инструкции, в них нет никакой волшебной силы, сами по себе они не превращают знание в навык. Образно говоря, просмотр видео по вязанию автоматически не делает вас мастерицей-вязальщицей.
«Как вообще мы достигаем в чем-то мастерства? – спрашивает Шарлотт Шейн. – Разве после прочтения книги о велосипедном спорте кто-то побежит сразу участвовать в «Тур де Франс»?» Шарлотт считает «милым и забавным заблуждением» свое былое убеждение, что одни лишь печатные руководства смогут сделать человека сексуальным гигантом. Она указывает, что за верой в силу инструкции скрывается более серьезная проблема. Принимая установку, будто сексуальное знание может быть достигнуто через несексуальный опыт, мы соглашаемся, что в принципе можно сразу, с первого раза добиться безупречного интимного контакта. Тогда, действительно, предлагать партнеру вместе экспериментировать, изучать себя и свое тело, формировать новые навыки – неприлично и стыдно, и надо всеми силами стараться этого избежать. Завершая цепь логических рассуждений, приходим к выводу, что всякого, кто приобрел свой опыт в ходе обширной «полевой практики», которую иногда называют «беспорядочными половыми связями», следует обходить стороной. И правда, такие люди давно бы уже стали изгоями, если бы не отсутствие в обществе единого мнения о том, что именно считать беспорядочными связями.
* * *
Рэйчел Хиллз, написавшая книгу «Миф о сексе», посвятила себя развенчанию идеи, будто существует единый и подходящий для всех и каждого «эталонный» способ заниматься любовью. Она много выступает перед студентами вузов, хотя и жалуется на то, что молодые люди не так открыты и восприимчивы, как ей бы хотелось. Рэйчел рассказала мне, что во время одной из недавних бесед с молодежью из зала поступил вопрос: «Сколько должно быть половых партнеров?» Хиллз ответила, что тут нет никакой общепринятой нормы, но аудитория явно не удовлетворилась этим ответом.
= По мнению эксперта, мужчины готовы мириться с тем, что у подруги до них было от одного до трех партнеров
Неудивительно, что многие из нас по-прежнему верят, что для полного счастья нужно иметь в своем послужном списке какое-то определенное число связей. Мы снова и снова слышим разговоры об этом, хотя согласия по поводу точного количества как не было, так и нет. В декабре 2016 года газета Daily Mail опубликовала результаты опросов, проведенных в трех британских университетах. Респонденты, юноши и девушки, сошлись на том, что «необходимое число – это магическая тройка» (75). Не прошло и пяти месяцев, как то же издание поместило на своих страницах другую информацию. По новым данным, большинство высказывается в пользу двенадцати – теперь именно эту цифру участники анкетирования сочли оптимальной, а верхней границей нормы они назвали девятнадцать (76). Впрочем, эта статистика собрана не научными методами и не для научных целей. Опрос проводил сайт знакомств, ориентированный на тех, кто ищет «развлечений» вне брака. Мужчины, рассуждая о допустимом количестве партнеров, часто предъявляют к женщинам больше требований, чем женщины по отношению к другим женщинам. Хиллз говорит, что сильный пол считает приемлемым, если у их подруги до них было два-три партнера. «Один их тоже устраивает, – поясняет она. – Но если ранее никого не было – это плохо. И если было пять – тоже».
«Сколько их у вас?» (What’s Your Number?) – так называется роман, написанный женщиной. Завязка его основана на исследовании о количестве половых партнеров, также проведенном женщинами. Все они куда более толерантны, чем мужчины, и считают, что представительница прекрасного пола вполне может сменить до двадцати любовников. Только после этого героиня книги задумается, а не стоит ли попробовать выстроить с кем-то серьезные и длительные отношения.
* * *
Цифры могут быть разными, но суть от этого не меняется. Речь по-прежнему идет о поиске «идеального» количества сексуальных связей. Женщина хочет получить достаточный опыт, чтобы чувствовать себя увереннее в постели, но при этом опасается заводить слишком большое число романов, чтобы ее не сочли шлюхой. Такая формулировка задачи представляется более реалистичной, чем идея научиться отлично делать минет, а также быть готовой показать высокий класс в самых экзотических и даже маргинальных любовных практиках, сохраняя при этом полную невинность непосредственно до начала их применения.
Итак, есть ли какие-то правила и принципы, по которым должен накапливаться опыт, при условии что в обществе так и нет консенсуса относительно оптимального количества партнеров? Наиболее здравое рассуждение по этому вопросу я слышала от Рэйчел Хиллз. Она рассказала, как одна из респонденток, опрошенных ею перед написанием книги, пожелала, чтобы у женщины было столько же половых партнеров, сколько и бойфрендов. Может, на одного-двух больше. Если их число существенно выше, это может означать, что она встала на скользкий путь девушки «легкого поведения».
= В обществе нет согласия, что именно следует считать беспорядочными половыми связями
Казалось бы, связать количество половых связей и количество отношений – неплохая идея. «Выбирая партнера, мы часто пытаемся понять, что это за человек и к какому типу личности относится, – поясняет Дэн Сэведж. – Об этом можно судить по многим поступкам, в том числе и по тому, с кем и как он готов переспать». Большое число беспорядочных связей свидетельствуют о буйном темпераменте и готовности к риску. И все же выстраивать прямую зависимость между количеством любовников и характером все-таки не стоит. Слишком много разных обстоятельств влияет на то, почему мы вдруг решили отправиться с кем-то в постель. Как ни странно, эта мысль хорошо проиллюстрирована в сериале «Секс в большом городе». Как-то раз редакторы газеты New York Daily News решили подсчитать, сколько мужчин было у четырех главных героинь на протяжении шести сезонов сериала (77). Общее число составило девяносто пять. Львиная доля, конечно, приходилась на раскованную Саманту. Но даже сдержанная и принципиальная Шарлотта отличилась – ее «счет» составил восемнадцать пунктов. Вам кажется, что это очень много? Вполне возможно, особенно если учесть, что в сериале Шарлотте уже за тридцать. То есть у нее и до начала повествования, вероятно, имелся как минимум десятилетний опыт сексуальной жизни. А значит, общее количество мужчин было намного больше. Однако если не фиксировать на этом внимание, а просто смотреть сериал, то ее похождения не кажутся фантастичными. Напротив, все выглядит очень органично. Восемнадцать за шесть лет – то есть в среднем трое в год. Шарлотта иногда заводит легкие интрижки, а иногда серьезные отношения, которые, впрочем, не длятся долго. Так что выходит достаточно жизненно.
Контекст, в котором происходят наши сексуальные приключения, гораздо показательнее, чем «голые» цифры. Что говорит о моральном облике Шарлотты количество ее связей? При условии что их было довольно много, она все равно считает себя относительно консервативной женщиной, уважающей традиционные ценности. И на самом деле она такая и есть – во всяком случае в самых главных, ключевых вопросах. У Шарлотты несколько больше половых партнеров, чем у современной и амбициозной Миранды, но при этом материнство для нее важнее, чем карьера, интересы семьи выше, чем ее собственные. Забота о доме для нее – приоритет. Все эти характеристики совершенно не свойственны женщине легкого поведения.
= Наивно полагать, будто всякое сексуальное приключение должно оставлять неизгладимый след в душе
Образ Шарлотты вполне реалистичен: бывают такие «правильные» девушки, традиционалистки и консерваторы, при этом имеющие богатую и разнообразную половую жизнь. Женщина, которая сказала Рэйчел Хиллз, что число любовников должно соответствовать количеству мужчин, с которыми установились близкие отношения, вовсе не отличалась революционными взглядами. Это была достойная и солидная сторонница Республиканской партии. А в частном общении оказалась на удивление сексуально раскрепощенной. Хиллз считает, она успешно примирила в себе эти противоречия, так как для нее секс возможен был только как часть отношений. Закончились одни отношения? Ничего, начинаются другие. Видимо, у нее было много мужчин, но все не на одну ночь. Между ними и ею каждый раз завязывалось нечто большее. А ведь такие важные детали обычно упускают из виду, когда обсуждают любовников исключительно как «математическую статистику».
Число партнеров мало что способно рассказать об истории сексуальной жизни человека. Это всего лишь цифра: изъятая из контекста, она несет в себе не так много информации, как нам хотелось бы. И те, кто желал бы измерить свой жизненный путь такой меркой, должны это понимать. Сэведж рассказал мне, что женщины, с которыми он ведет переписку в своем блоге, часто исключают из расчетов какие-то виды половых контактов: «Одни не считают случаи, когда секс был только оральным; другие – секс втроем; третьи вычеркивают из списка какие-то отдельные крайности, в целом для них нехарактерные. В основном они склонны учитывать лишь тех мужчин, к кому у них были чувства. А «одноразовые» варианты не добавляют к своей статистике. Таким образом, они преуменьшают реальное количество партнеров, чтобы не смущать того, с кем они сейчас».
Тут можно добавить, что, редактируя подобным образом свои воспоминания, женщины пытаются искусственно сконструировать свой подлинный образ. Конечно, такие конструкты основаны на вере, будто наше прошлое формирует наше настоящее. А ведь это утверждение более чем спорное.
* * *
Когда мы обедали с Шарлотт Шейн в бистро в Чайна-тауне, она озадачила меня вопросом: «Сколько времени обычно занимает секс с мужчиной?» И сама же с улыбкой ответила: «Сенсационная новость – совсем немного!» Если бы к ней подошел сейчас в ресторане некто и предложил заняться любовью в туалете, то она вернулась бы за столик минут через пять. «Пять минут! – восклицает моя собеседница. – Это такая мелочь! Я больше времени за сутки провожу в уборной, справляя нужду».
Наше представление о том, будто любое сексуальное переживание оставляет неизгладимый след в нашей душе, иногда кажется мне по-детски наивным. Отчего мы думаем, что эти пять минут во всех случаях важнее, чем любые другие минуты нашей жизни?
Шейн признается: «В молодости, когда я была еще девственницей, мне казалось невероятным, что двое людей могут вот так после секса просто одеться и выйти на улицу. И быть как все. Как это возможно? Это же так странно». Но затем, став взрослой, она поняла, что «ты не ходишь по городу, постоянно думая, что переспала с… – Тут она замялась, видимо, решая, какую цифру назвать, чтобы быть точной и реалистичной. – …переспала с тремястами пятьюдесятью мужчинами».
Тот факт, что женщина занималась любовью с мужчиной или последовательно с несколькими мужчинами, мало что открывает нам о ней или о том, что именно с ней произошло. Секс – общее понятие, включающее в себя широкий спектр разных эмоций и действий. Даже если мы решим «учитывать» только гетеросексуальный опыт и только вагинальный половой акт, то быстро поймем, что подобный эротический контакт может иметь много форм. Допустим, ты говоришь, что у тебя был секс. Значит ли это, что у тебя с данным партнером установилась глубокая и эмоциональная, и физическая связь, которая развивалась на протяжении нескольких десятилетий? Или произошла разовая встреча, продлившаяся несколько минут и не доставившая особого удовольствия? Оставил ли этот эпизод какой-то след в твоем сердце или он был мимолетным, а воспоминание о нем стерлось, как только он завершился?
Откуда в нас берется уверенность, будто даже самые краткие генитальные манипуляции способны навеки занять место в сердце мужчины или женщины и глубоко изменить их?
Отголоски подобных представлений мы видим во многих программах сексуального образования, которые строятся на идее воздержания от секса. Вот лишь один пример. Чтобы проиллюстрировать мнимые опасности секса до брака, преподаватель берет кусок скотча, который в эксперименте символизирует «чистоту» девственницы. Потом последовательно прикладывает клейкую ленту к предплечью нескольких юношей. Каждое прикосновение – метафорический сексуальный контакт. В конце манипуляций клеящий слой загрязняется и уже не может прилепиться к коже (78). Преподаватель заключает: то же самое происходит с женщиной, которая «перепробовала» много мужчин.
Людям свободомыслящим сразу ясно, что пример с загрязняющейся клейкой лентой порожден консервативной идеологией и что он вводит аудиторию в заблуждение. Но даже самые либерально настроенные граждане иногда склонны соглашаться с ложными и вредоносными теориями, говорящими об опасностях большого количества сексуальных связей. Вы наверняка сталкивались с мифом о «растянутой вагине»: мол, чем больше у женщины партнеров, тем больше «изнашиваются» ее гениталии; в итоге они теряют свою способность сокращаться и не могут доставить удовольствие мужскому половому органу, если тот не отличается особенно крупным размером. Однако это неправда: сила влагалища определяется силой мышц, которые со временем могут как терять, так и приобретать эластичность. Их, как любые другие мышечные волокна, можно натренировать и укрепить. Также ничем не подтверждено, что более «узкая и тугая» вагина по определению способна дарить больше удовольствия, чем любая другая. Но миф этот настолько широко распространен, что таким уважаемым изданиям, как Jezebel, Men’s Health, Slate, Psychology Today, LA Weekly, пришлось публиковать развенчивающие его статьи (79).
Во всех этих публикациях медики снова и снова повторяли: состояние влагалища не дает нам достоверной информации о том, сколько у женщины было партнеров. И невозможно назвать точное количество проникновений, которые гарантированно послужат «разнашиванию» женских гениталий, так что те совершенно утратят свои первоначальные «девственные» физиологические свойства.
Однако сколько бы просветители ни боролись с предрассудками, двусмысленные шуточки на тему «растянутых половых органов», видимо, и впредь не переведутся. Кстати, таким же надуманным является популярное мнение, будто женщина, имеющая много любовников, более предрасположена к венерическим болезням. Как будто заболевания, передающиеся половым путем, возникают от того, что у человека много связей, а все остальные факторы (используется ли презерватив, проходят ли оба партнера регулярное обследование и вообще прибегают ли к профилактике) совершенно не имеют значения.
= Разве презерватив защищает от инфекций только до третьего партнера, а потом перестает?
В фильме «Девушка без комплексов» (Trainwreck) 2015 года влюбленный Эрон говорит героине Эми: «Меня очень беспокоит, что ты много куришь, много выпиваешь и спишь со многими парнями. От этого я чувствую себя неуверенно». Что в данном случае значит его «уверенность» и «чувство безопасности»? Тут может быть много разных интерпретаций. Рискну предположить, что он имеет в виду. Связываясь с Эми, он рискует собственным здоровьем. Интересно, почему он видит в этом риск? Эрон по профессии врач и должен понимать, что вне зависимости от привычек своей подруги он способен защитить себя сам, позаботившись о своей безопасности и благополучии.
Мужчины, ссылающиеся на венерические болезни как на аргумент против того, чтобы иметь дело с опытной женщиной, по выражению Шейн, демонстрируют «примитивные представления о функции презерватива. Как будто это какая-то магия! Разве они защищают только до третьего партнера, а затем перестают?!» На мой взгляд, и так понятно, что большое количество половых контактов автоматически не добавляет риска. При правильном использовании средств контрацепции эффективность такой защиты очень высока. А постоянство в любви само по себе не служит гарантией от всех болезней. Скажем, вероятность подцепить хламидиоз в результате секса с сотней разных незараженных партнеров нулевая, а в моногамном союзе, где один уже заражен, но не лечится, и при этом наслаждается незащищенным сексом со своей половиной, это может произойти запросто.
В общем, представление о том, что опытная женщина больше рискует здоровьем – скорее мужской стереотип, не подтверждающийся медицинской наукой. И все же многие продолжают думать, что эта опасность реальна. То же самое относится и к воздержанию, за которое агитируют проповедники чистоты, демонстрируя всем эксперимент с быстро загрязняющимся скотчем.
Сколько же раз мужчины апеллировали к не имеющим под собой основания опасениям по поводу «здоровья», хотя на самом деле они выступали скорее в качестве полиции нравов. «Ах, это не моя прихоть! Научно доказано, что разврат вреден», – передразнивает их Шарлотт Шейн, закатывая глаза и саркастически улыбаясь. Их резоны абсурдны еще и потому, что именно те, кто ограничивает женщин в свободе сексуального выбора, как раз сами не склонны пользоваться презервативами, проверяться на наличие инфекции и вообще предпринимать хоть что-нибудь, чтобы оградить себя и партнершу от болезней. Эта ханжеская позиция и стремление переложить на женщин всю ответственность за возможные физиологические последствия вызывает у Шейн особую ярость. Я тоже считаю, что это нелогично и несправедливо, и все больше склоняюсь к мысли, что представители сильного пола, особенно зорко наблюдающие за моральным обликом женщин ради «здоровья и безопасности», на деле просто страдают от неуверенности в себе.
* * *
«Как мы вообще оцениваем, что секс был хорош? – рассуждает Дэн Сэведж. – Должен ли это быть лучший секс, какой вообще случался у вашего партнера за всю жизнь? И даже если он поклянется, что это так, насколько у вас есть основания ему верить? В каком-то смысле всегда будет повод для сомнений. Вам говорят, будто все прекрасно, а на самом деле ваша половина манипулирует вами, хочет от вас чего-то. Что для вашего партнера важнее, качественная близость или другие одолжения? И готов ли он жертвовать одним ради другого?»
= Множество вещей, добавляющих страстности интимному общению, недоступны внутри долгого и устойчивого любовного союза
Эту тему исследует режиссер Кевин Смит, снявший в 1996 году фильм «В погоне за Эми» (Chasing Amy). Главный герой, художник-карикатурист, создатель комиксов, влюбляется в лесбиянку. И вскоре понимает, что история ее сексуальной жизни куда более сложна, чем он думал. По мнению автора фильма, весь ажиотаж из-за прошлого женщины вызван тем, что мужчины боятся не дотянуть до планки, ранее установленной их предшественниками.
Холден (художник) ничего не имеет против обширного списка «бывших» своей подруги Алисы, пока он думает, что он ее первый любовник мужского пола. Но, когда узнает, что у нее ранее были мужчины и секс с ними бывал необычным и экстремальным, его охватывает тревога. В кульминационной сцене Холден заявляет девушке, что секс втроем, в котором та участвовала в старших классах школы, ставит ее в неравное положение по отношению к нему. Чтобы уравнять их опыт, нужно, чтобы она занялась любовью с ним и его соседом по комнате Бэнки. Если это станет их совместным переживанием, он сможет закрыть глаза на ее прошлое. По его мнению, их отношения столь нестабильны именно из-за дисбаланса опыта, а также из-за его страха, что он «не дотягивает» до ее уровня искушенности.
Такая логика (к чести создателей фильма надо сказать, что они ее не поддерживают) лежит в основе очень многих дискуссий о ценности женского сексуального «багажа». В нас глубоко засела вера в то, что мы должны подарить партнеру «качественный», точнее, «самый лучший» секс и что именно это и есть основа здоровых и длительных отношений. Чем больше у женщины было партнеров в прошлом, тем выше, как считается, ее требования к нынешнему любовнику. Она больше знает о наслаждении, а значит, стандарты завышены и искусство партнера в спальне будет оцениваться очень пристрастно.
Надо сказать, что предположение, будто каждый мечтает, что дорогой его сердцу партнер подарит ему сумасшедший, «срывающий крышу» секс, не выдерживает критики. «Иногда лучшим становится секс вне отношений. Есть свои преимущества в том, что вы больше никогда не увидите этого человека, а возможно, не захотите его увидеть», – утверждает в беседе со мной Дэн Сэведж. Множество вещей, которые делают интимное общение более страстным, оказываются недоступны внутри уютной, длительной и устойчивой любовной связи. В ней много сдерживающих факторов, и не всегда можно нарушать правила, приличия и табу или реализовывать таящиеся глубоко на дне подсознания извращенные фантазии. «С тем, к кому не испытываешь никаких чувств, можно иногда себе позволить что-то необычное, – продолжает Сэведж. – С близкими экспериментировать не всегда удается. Ты сомневаешься, действуешь осторожно и осмотрительно. Риск велик, потому что ты боишься их потерять».
Однако, даже если партнерский секс редко бывает таким же безумным, как «одноразовый», и в нем не кипят страсти, как во время краткого курортного романа, это вовсе не значит, что он не приносит радости. Мы все равно его любим, он все равно себя оправдывает! Пытаться сравнивать разных сексуальных партнеров и опыт, пережитый с разными людьми, выстраивая четкий рейтинг разных видов любовников и любовных техник, – пустая трата времени. Шарлотт Шейн, которая, к слову, сейчас состоит в прочном моногамном союзе, попыталась объяснить мне, что для нее значит «отличный секс»: «Если бы вы попросили меня описать наиболее горячие моменты интимных игр с мужчинами, которые помнятся до сих пор, я бы привела много примеров. Вам бы пришлось слушать мои рассказы целый день, при этом описываемые мною ситуации имели бы мало общего между собой. Общее у них одно: в тот конкретный момент меня возбуждало именно такое, и ничто другое. Обстоятельства были разными, любовники были очень разными, то, что они говорили и делали, было разным. Но по какой-то причине звезды в тот самый день сходились так, что меня это сильно заводило».
= Мужчины преувеличивают свой сексуальный стаж, а женщины, напротив, преуменьшают его
* * *
Рэйчел Хиллз указывает, что нас приучают воспринимать мужчину как авторитетную фигуру, а женщину, напротив, как неуверенное и вечно мятущееся создание, «которое вечно надо учить уму-разуму». Этим можно объяснить тот факт, что сильный пол, когда лжет о своем прошлом, склонен преувеличивать, а не преуменьшать. Таким образом они поднимают свой «сексуальный рейтинг» – показывают себя более знающими, опытными, востребованными, способными доставить большее удовольствие, чем это есть на самом деле. Наличие у мужчины длинного списка бывших подруг, как правило, не отталкивает женщину. Наоборот, многих это привлекает и служит своего рода гарантией способности подарить максимум удовольствия.
Впрочем, существует некий вид интимного опыта, который мужчины склонны скрывать. «Они не афишируют гомосексуальные контакты, – говорит Сэведж. – Потому что на женщин это действует отталкивающе. Доходит до смешного. Одна дама как-то узнала, что ее бойфренд в одиночку ходил на мюзикл, и впала в панику. Она написала мне, что ее теперь терзают подозрения – наверное, он гей. Большинство девушек придет в ужас, если узнает, что их парню случалось заниматься оральным сексом с другим мужчиной. Они никогда не успокоятся и будут постоянно думать о его ориентации». Так происходит даже в тех случаях, когда у самих женщин случались контакты с представительницами своего пола. При этом они преспокойно продолжают считать себя гетеросексуальными.
= У нас сложился культ пениса. Он стал символом силы и власти, любой контакт с ним очень значим и влияет на самоидентификацию человека
Слушая Дэна, я вспомнила теорию писателя Брайана Мойлана. Он называет ее «правилом одного члена». В нашем коллективном сознании доминирует определенное представление о сексуальности. В этой системе координат мужской половой орган наделен абсолютной, едва ли не магической силой. Даже кратковременный контакт с ним навеки переворачивает жизнь человека. Мужчина, прикоснувшийся к пенису другого мужчины, сразу становится гомосексуалом, вне зависимости от того, скольких женщин он имел за всю свою жизнь. Женщина, переспавшая хоть раз с мужчиной, становится маркированной – навеки «помеченной» им.
В этом рассуждении, конечно, находит выход наша подсознательная гомофобия. Но при этом его автор совершенно справедливо рассуждает о чрезмерной власти пениса. Это не просто странноватый орган, состоящий из пещеристых и губчатых тканей и густой сети нервных окончаний. Для нашей культуры это абсолютное мерило ценности любого человека как сексуального объекта; ориентир для самоидентификации, источник силы и влияния, высокий символ, важный как для мужчин, так и для женщин.
И все же, несмотря на весь ажиотаж вокруг полового члена, это всего лишь один из органов тела. При первом гомосексуальном оральном контакте «…я не почувствовал ничего особенного», – признается Сэведж. До этого он был убежден, что за такое Господь непременно покарает его. Небеса разверзнутся и явят разъяренное божество, изливающее на отвратительного развратника свой гнев. «Но ничего такого не произошло, – продолжает мой собеседник. – Подобный опыт вполне можно было бы повторить снова».
Надо сказать, что это довольно универсальное и точное описание любого сексуального переживания: «Ничего особенного. Но можно и повторить». При этом мы продолжаем приписывать сексу невообразимо большое, преображающее влияние.
= Девушки иногда намеренно ведут друг с другом легкую эротическую игру, чтобы привлечь мужское внимание
«Гетеросексуальный мужчина может попробовать секс с другим мужчиной, но он понимает, что цена такого эксперимента весьма высока. Общество к этому относится очень строго, и он может столкнуться с крайне неприятными последствиями, – говорит Сэведж. – Тут есть своя особая логика. Люди думают примерно так: «Человек не решился бы сделать это, если бы не был геем. Простое любопытство не толкнуло бы его на такой страшный шаг. Ведь если окружающие узнают, мало не покажется. Зачем же рисковать? Затем, что он не может иначе, ему остро необходим такой контакт. Выходит, он гомосексуалист». Женщину, переспавшую пару раз с другой женщиной, никто не будет считать лесбиянкой. Она может даже несколько лет состоять в лесбийских союзах, а потом сменить ориентацию. И никто не станет постоянно ей напоминать, что на самом деле она втайне гомосексуальна».
= Некоторые гомосексуалы уверены: раз ты родился склонным к однополой любви, то таким и должен быть всю свою жизнь
Действительно, гетеросексуальные девушки охотно афишируют имеющийся у них опыт лесбийской близости. Во всяком случае, они не слишком склонны скрывать его. Согласно устоявшемуся стереотипу, женщины иногда намеренно ведут друг с другом легкую эротическую игру, чтобы привлечь мужское внимание. Нередко им бывает выгодно намекнуть на свою некоторую склонность к гомосексуальности и рассказать партнеру возбуждающую «сказку» о своих экстравагантных похождениях. Однако у настоящих лесбиянок нет такой свободы действия. Правда, Сэведж утверждает, что никогда не получал от них писем с сетованиями на то, что богатый гетеросексуальный или гомосексуальный «багаж из прошлого» мешает им устроить свою личную жизнь в настоящем. И все же лесбиянки, встречающиеся некоторое время с бисексуалками, по свидетельству Дэна, терзаются примерно теми же самыми страхами, что и гетеросексуальные мужчины, имевшие разовые гомосексуальные контакты.
* * *
Изначально я решила обратиться к Венди С. Ортиз, так как она исследовала причины, по которым женщины склонны скрывать свой сексуальный бэкграунд. Венди описала собственные подростковые секс-эксперименты в книге воспоминаний под названием «Раскопки» (Excavation). В ней, кроме прочего, рассказывается о том, за что ее стыдили и какие установки навязывали. В ранней юности у нее случился роман с учителем английского языка, преподававшим в средней школе. Многие тогда сочли девочку безнадежно развращенной и испорченной и прямо указали ей на это. К двадцати годам она более или менее справилась с неуверенностью и чувством собственной неполноценности. Потом, со временем, она осознала себя как квира, но тут пришел страх, что в лесбийских кругах ее не примут, так как почти три десятилетия своей жизни она провела преимущественно в гетеросексуальных отношениях. Ортиз начала подозревать, что бисексуальна, еще лет в восемнадцать. Но свою полную принадлежность к ЛГБТ-среде она реализовала позже. Девушка закончила гуманитарный колледж Эвергрин в городе Олимпия, штат Вашингтон. Она рассказала мне, что этот городок считается местом притяжения для людей нетрадиционной ориентации. Венди мечтала найти такую среду, в которой она сможет открыто говорить о своих особенностях и предпочтениях и где ее поймут и поддержат. Но долгое время ее усилия не приносили успеха. «Среди всех этих ребят-квиров я все-таки не могла быть в полной мере самой собой, – вспоминает Ортиз. – Я никому не могла раскрыть всю историю своих сексуальных приключений. Несколько раз я оказывалась в ситуациях, когда меня осуждали за то, что я признавалась в бисексуальности. Сообщество, в котором я оказалась, отличалось «бифобией».
= Актриса Синтия Никсон вдруг обнаружила: чтобы быть признанной в ЛГБТ-среде, недостаточно состоять в законном браке с женщиной
Переживания Венди близки мне. Ведь я тоже чувствовала себя чужой в гомосексуальных группах. Их участники иногда впадают в крайности: да, они отказались от строгой гетеронормативности, но при этом заменили ее на гомонормативность. Их члены считают, что раз человек родился склонным к однополой любви, то таким и должен быть всю свою жизнь. Они полагают, что ты можешь быть либо исключительно натуралом, либо исключительно геем. То, в каких отношениях ты состоишь именно сейчас, должно определять твой выбор на всю оставшуюся жизнь.
Венди Ортиз не единственная женщина-квир, которая ощущает, как ее свободные порывы ограничиваются общественными стереотипами. За прошедшие годы я познакомилась с огромным количеством представительниц прекрасного пола, которые опасались, что прошлые (или поддерживаемые поныне) связи с мужчинами не позволят им считаться «полноценными» членами ЛГБТК-мира. Актриса Синтия Никсон – яркий тому пример. Почти до сорока лет она встречалась только с мужчинами. И пятнадцать лет прожила в традиционном браке с Дэнни Мозесом, родив от него троих детей. Потом супруги развелись, и Никсон стала встречаться с лесбиянкой Кристин Маринони (сейчас они уже женаты). И тут Синтия неожиданно обнаружила: чтобы быть признанной в ЛГБТК-сообществе, мало просто состоять в законном однополом союзе.
У многих нынешний выбор актрисы вызывает подозрение. И виной тому ее прошлая гетеросексуальность. Получается, чтобы все поверили, что ты действительно любишь женщину, надо еще и отречься от своего прошлого. Синтия Никсон дала в январе 2012 года большое интервью New York Times, и в частности призналась: «Люди думают, будто я много лет жила, как в тумане, и боялась признаться, что я – лесбиянка. Такое отношение меня оскорбляет. Но, кроме прочего, это еще и унижает тех мужчин, с которыми я была» (80). Никсон искренне отвергает предположение, будто кто-то на нее оказывал давление в юности. Она отрицает, что много лет лишь делала вид, что испытывает влечение к мужчинам. «Да, большую часть жизни я провела рядом с мужчинами и никогда не влюблялась в женщин, – заявляет актриса в том же интервью. – Но вот такая любовь пришла ко мне, и это состояние оказалось для меня совершенно естественным. Теперь я женщина, которая любит другую женщину».
Сексуальные предпочтения могут быть изменчивыми и гибкими, однако это не всех устраивает. Заявление, сделанное Никсон в интервью журналу Times (она сказала: «Для меня гомосексуальность – это выбор»), вызвало большой ажиотаж среди комментаторов нетрадиционной ориентации. Они возмущались, что вся эта риторика о «выборе» на руку противникам геев, которые только и ищут повод для возвращения репаративной терапии.
В еще одной статье, на этот раз опубликованной в Daily Beast, Синтию опять пристрастно допрашивают о ее сексуальной самоидентификации. Интервьюер интересуется: «Вы были лесбиянкой, состоящей в гетеросексуальных отношениях? Или вы гетеросексуальны, но сейчас состоите в лесбийском союзе?» Никсон отказывается от таких узких «черно-белых» оценок своего жизненного пути. И замечает, что, вероятно, ее правильнее всего было бы называть бисексуальной. Но так как она сейчас состоит в браке с женщиной, то предпочитает идентифицировать себя как гомосексуала, потому что «бисексуалов никто не любит» (81).
= Сексуальная идентичность может меняться в течение жизни, но не все готовы принять этот факт
Каминг-аут Синтии Никсон привлек к себе такое внимание и собрал столько неоднозначных откликов, потому что она публичная персона. Тем не менее этот случай показал, что в наших представлениях о сексуальной идентичности есть еще много неясного и «неудобного». Даже в обществе, казалось бы, уважающем свободу самоопределения, не изжиты полностью стереотипы, которым каждый должен соответствовать. Предполагается, что история человеческой половой жизни должна быть понятной и простой. Обратите внимание: когда речь идет о взаимодействии с пенисом, женщину-квира так же пристрастно обсуждают и осуждают, как и любую представительницу слабого пола, придерживающуюся традиционной ориентации.
«Людям трудно принять тот факт, что наша идентичность может меняться в течение жизни, – комментирует Ортиз. – Но для тех, кто пережил подобную трансформацию, тут нет ничего странного. Ты уже сталкивался с переменами и понимаешь, что они могут происходить с тобой и в будущем».
Как и Синтия Никсон, Венди Ортиз состоит в длительных отношениях с женщиной, и все же, когда ее приглашают на встречи представителей меньшинств, она ощущает легкое беспокойство. «В тех сообществах, которые позиционируют себя как чисто гомосексуальные (а не как квиры), я чувствую себя чужаком или просто ребенком без всякого опыта, хотя мне сорок три года, – говорит она. – Мой жизненный путь отличается от того, как складывалась судьба у большинства из тех, кто меня окружает. И я начинаю думать: если бы они знали все, что со мной происходило, приняли ли бы они меня за свою?»
* * *
Да, одни женщины волнуются, не осудят ли их за то, что они занимались сексом не так и не с теми, а другие – не раскритикуют ли их, потому что они вообще никогда не занимались сексом. Вроде бы общество всячески превозносит женскую чистоту, однако после определенного возраста она становится скорее бременем, чем поводом для хвастовства. Невинность перестает быть признаком «хорошей девочки» и начинает означать нечто противоположное – ты оказываешься «недостаточно хороша». В массовом сознании старые девы – это либо малопривлекательные синие чулки и религиозные фанатики, либо просто странные личности, придающие чрезмерное значение сексуальному акту (ведь чем дольше воздерживаешься, тем большую важность постепенно приобретает первая близость).
«В определенном возрасте наступает переломный момент: если ты все еще девственница, тебе приходится лгать, заявляя, что это не так», – говорит Тереза Шехтер, режиссер документального фильма «Как потерять невинность». Также она ведет колонку «Спросите Трикси» на сайте, посвященном кино. Ей приходит много вопросов от молодых женщин, двадцати пяти – тридцати лет, еще ни разу ни с кем не переспавших. Каждая волнуется: вдруг мужчина, которым она заинтересуется, обнаружит полное отсутствие у нее сексуального опыта и на этом основании немедленно отвергнет ее. Они спрашивают Терезу, не стоит ли им соврать, что у них ранее уже были один-два партнера. Или просто никак не упоминать перед сексом, что это для них – первый раз. Шехтер прекрасно понимает, откуда берется эта тревога. Она сама лишилась девственности в двадцать три года и предпочла не сообщать своему парню о полном отсутствии прошлых связей. Правда, обман быстро раскрылся, и ей пришлось сказать правду.
= Старые девы и опытные в любви женщины врут по одной и той же причине: им внушили, что они не соответствуют стандарту
Стоит отметить, что есть девушки, которым удается удачно маскировать свою неопытность. Одна из них, Линн, поделилась со мной историей, как в тридцать решила впервые заняться любовью. При этом она не ждала от этого «эпохального события» каких-то сверхъестественных впечатлений. Тут надо пояснить, что ранее она встречалась с парнями, хотя до постели дело и не доходило. Линн подозревала, что молодой человек, которого она выберет для своего эксперимента, отнесется к дефлорации куда серьезнее, чем она сама. Поэтому не стала рассказывать ему о своей девственности. И не пожалела, особенно когда тот поведал ей о том, как лишил невинности свою бывшую подружку двадцати трех лет. Из его слов стало ясно, что для него этот опыт был чрезвычайно важен.
Оказывается, полные противоположности – старые девы и очень опытные в сексе женщины – врут своим партнерам по одной и той же причине. Им всем внушили, что путь к счастливым и здоровым отношениям очень узок. Если ты не вписываешься в эти виртуальные рамки, заданные социумом, значит, недостоин личного счастья.
Чувство собственной неполноценности переживается еще более остро, когда не только конкретные поступки, но в целом отношение человека к сексу не соответствует общепринятым стандартам. Тридцатичетырехлетняя Аннет, техник из Ванкувера, – еще одна девственница «со стажем», с которой я общалась лично. В отличие от многих женщин, попавших в подобную ситуацию, ее невинность сохранилась вовсе не потому, что рядом никогда не было мужчины. Напротив, Аннет уже более десяти лет как замужем! Но заниматься сексом она не хотела и никогда не испытывала сексуального влечения. «Мне просто не хочется», – так она сама объясняет то, что с ней происходит.
Познакомившись с будущим супругом, она почти сразу заявила ему, что «не любит, когда к ней прикасаются», хотя эта формулировка неточно описывает в целом свойственное ей отсутствие сексуального желания. «Я честно сказала, что не знаю, сколько продлится подобное состояние и изменится ли оно когда-нибудь, – говорила мне Аннет по Скайпу. – Думаю, он тогда недооценил серьезность этого заявления. Наверное, не подозревал, что все настолько плохо».
= В тридцать три к ней вдруг пришло озарение. Она не больна, а просто асексуальна
Первоначально девушка и ее избранник отнеслись к недостатку либидо как к медицинской проблеме и попытались вылечить или хотя бы скорректировать ее. То есть посчитали, что с Аннет что-то не так. По одной из версий, она просто еще не обнаружила того ключа, который помог бы ей раскрыть собственную сексуальность. Аннет довольно долго искала подходы к ней: смотрела порнографию, ходила к сексопатологам, даже прибегла к терапии с помощью ультразвука (доставлявшей, надо сказать, немалый дискомфорт). И хотя в глубине души она сомневалась, что когда-либо сможет заинтересоваться интимной близостью, тем не менее она и ее друг, ставший к тому времени мужем, продолжали надеяться, что скоро все «войдет в норму».
Аннет старалась не обсуждать с окружающими тот факт, что живет в браке без секса. Несколько раз в разговорах со знакомыми она заикнулась, что это ее не привлекает. И получила кучу непрошеных советов. Друзья утверждали, что она не может иметь своего мнения о том, чего никогда не пробовала. «Кто-нибудь постоянно навязывался мне в сексуальные наставники, – говорит моя собеседница. – Это выходило за рамки приличия. Ведь фактически люди пытались помочь мне перестать быть собой».
Неудивительно, что она перестала рассказывать другим об отсутствии либидо. Когда подруги обсуждали свою половую жизнь, она лишь улыбалась и кивала, давая понять, что все знает и что у нее достаточно опыта и знаний в этой области.
Признаться в том, что она не спит с мужем, значило бы расписаться в своей женской несостоятельности. Жить, никому ничего не доказывая, было проще: супругу она туманно обещала, что когда-нибудь они будут такими же сексуально активными, как и другие пары; а подругам давала понять, что в семейной жизни у них все хорошо, как и у окружающих.
В тридцать три к нашей героине вдруг пришло озарение. Она не больна. С ней все в порядке. Просто она асексуальна – так называются люди, для которых отсутствие возбуждения и сексуального влечения является естественным. С осознанием, что ее состояние – вариант нормы, а не расстройство, пришло невероятное чувство свободы. Много лет Аннет чувствовала себя «неадекватной» и была уверена, что взрослые люди так себя не ведут. Однако теперь она понимает, что является своего рода квиром. Кроме того, именуясь асексуалом, стало проще идентифицировать себя. Ее особенность имеет четкое и ясное название. Это намного лучше, чем размытая формулировка «меня не интересует секс». А значит, общение с друзьями может стать более честным и открытым.
Весьма показательно, что эта женщина годами обманывала себя и окружающих, а также множество раз выслушивала критику тех, кто считал, что неправильно жить без полового влечения. Она почувствовала свободу, лишь когда обрела некий ярлык, маркирующий ее состояние. Только после этого она смогла избавиться от стыда и перестать ловить на себе осуждающие взгляды. Пока наши желания (или их отсутствие) соответствуют определенному сценарию, одобряемому общественным мнением, нас никто не осуждает. Но стоит попробовать идти свои путем, как возникают трудности. Хотя на самом деле жизнь очень редко укладывается в заранее спланированный простой и понятный сюжет.
* * *
Во время ланча с Шарлотт Шейн мы затронули много подобных тем, в том числе говорили и о сложном отношении мужчин к защищенному сексу и презервативам. Многие представители сильного пола ведут себя парадоксально: с одной стороны, они до паранойи боятся болезней, передающихся половым путем, а с другой – абсолютно не готовы что-то предпринять, чтобы обезопасить себя.
«Я прекрасно помню, как сопротивляются мужчины (особенно гетеросексуальные), когда им предлагают обследоваться, – говорит Шейн. – Есть те, кто с виду очень заботится о своем здоровье и все же не делает самого элементарного». Поведение этих людей свидетельствует, что они свято верят, что о сексуальном здоровье, своем и партнера, обязана заботиться исключительно женщина. «Мужчины считают, что мы должны обеспечить им безопасность, – продолжает Шейн. – А самим им даже в голову не придет попросить у врача направление на анализы. Зато все девушки, с которыми они спят, ответственны за то, чтобы выполнять медицинские рекомендации и регулярно проверяться».
Болезни, передаваемые половым путем, не единственная опасность, от которой женщины должны защитить мужчин, но, по мнению последних, не выполняют своего долга. Кроме прочего, сильный пол считает, что их шантажируют незапланированной беременностью, наступившей от того, что им подсунули дырявый презерватив или солгали о принимаемых контрацептивах. Но кто и кем в данном случае манипулирует – большой вопрос. В реальности все не так однозначно, как может показаться на первый взгляд.
