Глава 4
Проснулась и пошла
Некоторое время назад Бэйз Мпинджа, редактор отдела красоты, работавшая в таких изданиях, как Suede, Vibe Vixen, Glamour и xoJane, решила перестать выпрямлять волосы и вернуться к своим естественным африканским кудряшкам. В итоге оказалось, что у корней шевелюра уже мелко вьется, у кончиков – еще нет. Ухаживать за двумя разными текстурами было неудобно. Тогда девушка решила коротко подстричься и на время, пока не отрастут собственные волосы, прибегла к наращиванию.
Эффект был неожиданным: нарощенные локоны – длинные, прямые, густые – производили на окружающих сильное впечатление. Бэйз рассказала мне за чашкой кофе, как вдруг заметила, что привлекает мужчин. На нее стали заглядываться даже белые представители сильного пола, чего не случалось, когда она ходила с распрямленной прической или с естественной мелко завитой копной. «Их реакция радикально отличалась от того, что было раньше», – уверяла Мпинджа. Если до того белые вообще не смотрели в ее сторону, то теперь она заметила, что на нее оборачиваются.
= В сериалах дурнушка снимает очки, распускает волосы, тут же становится красавицей и находит свое счастье
Для Бэйз наращивание было временной мерой. Она не считала искусственные пряди неотъемлемой частью своего образа и вовсе не думала, что без них будет менее привлекательной. Но тут вдруг живо ощутила, каким магнетизмом обладает ее новая прическа. Это будто приоткрыло дверь в другой мир, к иному качеству жизни. Получается, что ключом к нему могут стать всего лишь длинные блестящие волосы?
«Теперь будет трудно от этого отказаться. Непросто пренебречь всеобщим благосклонным вниманием», – говорит она. Кто-то другой на ее месте, наверное, радовался бы, считая, что нашел секрет внешней привлекательности. Но для нашей героини этот опыт был скорее негативным. «Вместо того чтобы почувствовать себя увереннее, я смутилась, – объясняет она. – И твердила себе: «Господи, я и не понимала, насколько неприметной была ранее». Таков основной извлеченный мною урок: без нарощенных волос я никому не нужна».
Лично я никогда не наращивала волосы, но тем не менее чувства Бэйз мне понятны. Очень многим женщинам кажется, будто существует волшебное средство (искусственные локоны, утягивающее белье или просто правильный подобранный тон теней для глаз), которое радикально изменит нас самих, а вслед затем и нашу судьбу, проложив дорогу к счастью. Производители косметики и работники индустрии красоты рекламируют свои продукты и услуги так, словно они могут стать билетом в беззаботную жизнь. Бесконечные сериалы демонстрируют, как дурнушка снимает очки, распускает волосы, тут же превращается в красавицу и обретает истинную любовь. Такой сюжет «продавали» нам повсеместно в период моей юности, поэтому лет в двенадцать я испытала шок, когда сменила очки на линзы, а бойфренд от этого сам собою не завелся.
Наивно считать, будто купив побольше косметики, мы сразу достигнем желанной цели. При этом никто не хочет оставлять веру в лучшее. К тому же стремящиеся к красоте люди нередко бывают вознаграждены. Бэйз Мпинджа сменила прическу и почувствовала, что это привлекает внимание. Да и вообще опросы показывают, что женщины, которые красятся, когда идут на работу, зарабатывают больше (43). Таким образом, вложения в собственную привлекательность в буквальном смысле слова окупаются.
= По статистике, женщины, которые пользуются косметикой, больше зарабатывают и кажутся окружающим умнее и здоровее
Те, кто пользуется косметикой, чувствуют себя увереннее. Кроме того, они кажутся коллегам и случайным знакомым не только симпатичнее, но и здоровее, и умнее. Можно сказать, что от этого повышается социальный статус женщины. В 2006 году издание Journal of Applied Social Psychology опубликовало исследование, результаты которого гласили: «Декоративная косметика положительно влияет на то, как окружающие оценивают потенциальные доходы женщины, ее профессиональную компетенцию, здоровье и уверенность в себе» (44). Что до представительниц прекрасного пола, принадлежащих разным этносам и расам, то им технологии красоты помогают адаптироваться и даже выжить в мире, где эталоном привлекательной внешности часто являются белые люди.
Однако девушки, умеющие ловко носить мейкап, шиньоны и корсеты, все же могут столкнуться с опасностью. Уж слишком радикально они меняют себя в угоду общественным представлениям об идеальной женской красоте. В январе 2015 года визажист Андреа Вазни опубликовала две фотографии своей подруги Эшли Ван Певенедж – на одной та гламурно накрашена, а на другой – нет (45). Разница между снимками колоссальная: в реальности кожа «модели» вся в прыщах, неровностях и покраснениях. Но все дефекты просто исчезли под слоем косметики на втором фото. Даже форма носа Эшли изменилась. «Нарисованные» брови стали темнее и гуще, чем на самом деле. Подведенные глаза (классический вариант «смоки») кажутся ярче и выразительнее. Всякий, кто знает, как работает визаж, не удивится этим довольно обычным кадрам «до и после». Но когда они стали распространяться по Сети, дело приняло мрачный оборот. Через несколько недель один из пользователей Twitter сделал репост, добавив комментарий: «Вот почему на первом же свидании стоит повести телку купаться». Понятно, что имелось в виду: вода в море или бассейне смоет грим и выявит «истинное» лицо подруги (46). Комментарий вскоре стал мемом, обобщившим проблему. Женщины пытаются обмануть мужчин, используя различные уловки, которые им подкидывает индустрия красоты. Так они коварно завлекают потенциального любовника в свои сети.
По неосторожности мужчина может «купиться» на яркий «экстерьер» и вдруг окажется в отношениях с не очень привлекательной особой. Женщины от природы лживы, и тех из них, кто пытается с помощью макияжа замаскировать природные недостатки, необходимо вывести на чистую воду (в прямом и переносном смысле слова).
Самим представительницам слабого пола бывает очень трудно, если вообще возможно, сориентироваться в мире красоты. Перестанешь пользоваться косметическими средствами, и все скажут, что ты не заботишься о себе. Слишком сильно будешь уповать на «внешнюю коррекцию», превратишься в карикатурного персонажа – тебя сочтут поверхностной, глупой обманщицей. Конечно, в идеале все хорошо в меру. Но как определить эту меру? Отчасти решение зависит и от того, чем тебя наградила природа.
* * *
«Поведи эту стерву купаться» – это, конечно, очень злобный комментарий. Но, увы, не единственный. Мужчины давно позиционируют себя непогрешимыми арбитрами в вопросах о том, как именно их партнершам следует пользоваться косметикой. Интернет пестрит антигламурными выпадами. Иногда пользователи используют фото «до и после», чтобы проиллюстрировать, что лицо женщины в первозданном виде куда лучше, чем кукольная мордашка, состряпанная с помощью многослойной «штукатурки».
Откуда взялась у мужчин такая враждебность к макияжу? Отчасти виной тому подозрительность: если женщина накрасилась, значит, она что-то скрывает (скорее всего, какой-то дефект внешности). Кроме того, у мужчин есть смутное ощущение, будто те, кто предпочитает естественность, совсем другие – они радикально отличаются от своих «товарок», которые всячески стремятся себя приукрасить. В материале журнала Men’s Health с пафосным подзаголовком «Ода естественной красоте» приводится список причин, почему «голое лицо» лучше «отретушированного» (47). В итоге читатель понимает: дело не просто в мейкапе как таковом. Приводятся мнения экспертов, утверждающих, будто девушки без косметики более уверены в себе и притом более простодушны и невинны, более непосредственны и сексуальны. Плюс к тому они общительны и невысокомерны. В целом общая мысль, стоящая практически за всеми аргументами против продуктов и услуг индустрии красоты, гласит, что женщины, презирающие косметику, более честны и искренни. А это ценно для партнерских отношений.
= Мужчины полагают, что девушки ловко обманывают их, скрывая с помощью макияжа внешние недостатки
Занятно, что подобные рассуждения в статье иллюстрируются фотографиями из электронных фотобанков, на которых изображены прекрасно и тонко загримированные модели! И это вовсе не случайная ошибка журнальных фоторедакторов. Мужчины часто ошибаются. Многие из них, пытаясь доказать, как надоели им покрытые «штукатуркой» лица, демонстрируют при этом, как мало они знают о принципах визажа и его роли в повседневной жизни женщины. Девушка «без косметики», на которую обычно они указывают, на самом деле, как правило, накрашена. Но она либо использует очень немного мейкапа, либо следует популярному тренду, который называется «нюд», или «естественный макияж» (хотя это словосочетание можно счесть оксюмороном).
Для неискушенных, не владеющих бьюти-словарем, поясню: визажисты считают, что при таком подходе к «гриму» женщина может остаться собой, создавая при этом несколько «улучшенную версию себя». Основные усилия прикладываются для того, чтобы кожа выглядела гладкой и здоровой. Легкие румяна, неяркие тени и помада, немного туши – все это подчеркивает природную красоту, добавляет немного выразительности чертам, которые без подобной проработки потерялись бы. Создается впечатление «красоты без усилий», однако всякий, кто практиковал подобную тактику, знает, что она зачастую требует куда больше труда, чем яркая и заметная «боевая раскраска».
= С волосами на лице и теле мы беспощадно воюем, как со страшным врагом, и объявляем это борьбой за «естественную» красоту
Казалось бы, потратить битый час на то, чтобы изобразить, будто ты не пользуешься косметикой, – бессмысленная работа. Однако на практике женщины со следами от акне на коже, мешками под глазами, растительностью на лице таким образом получают возможность стать симпатичнее, не накладывая при этом тонны грима. Бэйз Мпинджа указала еще одну причину, которая стоит за популярностью естественности и умеренности в мейкапе. По ее мнению, это позволяет женщинам подстроиться под диктуемые обществом стандарты, действуя тихо, почти тайно, так, будто они вовсе и не старались. «Предполагается, что прикладываемые усилия нужно прятать, – отмечает Мпинджа. – Если будет заметно, что ты затратила много труда, чтобы хорошо выглядеть, неизбежно встанет вопрос: а почему, собственно, это было так тяжело?» Либо тебе больше не о чем подумать, либо ты страстно хочешь мужской благосклонности. А это не поощряется обществом, даже при условии, что оно само приучает женщин измерять свою ценность количеством подобного внимания.
Давайте признаем: красота требует стараний вне зависимости от того, насколько богато вас одарила природа. Даже если у вас от рождения чистая кожа и прекрасный цвет лица, густые и здоровые волосы, длинные и темные ресницы, пухлые чувственные губы, отличная фигура, – все равно, чтобы считаться по-настоящему прекрасной, придется пройти множество болезненных и долгих процедур и манипуляций. Они превратят женское тело в неестественно гладкий, приятный на ощупь идеальный объект без единого лишнего волоска. А если вас угораздило родиться в семье, не принадлежащей белой расе, то будет еще труднее – ведь каноны красоты так или иначе ориентированы на европеоидные черты.
Что же это за труд такой – быть красивой? В самом начале сериала «Чокнутая бывшая» (Crazy Ex-Girlfriend) демонстрируется фрагмент сложного, а временами и гротескного процесса, считающегося «нормой жизни» в американской бьюти-среде. Под песню Рэйчел Блум The Sexy Getting Ready Song (эдакий ритм-энд-блюзовый гимн всех женщин, готовящихся к важному свиданию) героиня проводит в ванной ряд манипуляций (48). Она выщипывает брови и волоски в носу, отбеливает растительность на лице, шлифует пятки, с трудом втискивается в корректирующее белье, завивает ресницы и волосы. Финальная сцена показана сдержанно, даже пуритански, но зрителю понятно, что она изображает самостоятельно совершенную восковую эпиляцию заднего прохода – колоритные кровавые брызги окропляют кафельную стену. Конечно, все эти «ритуалы» поданы в комичной форме. Но разве картина так уже далека от реальности? Более того, некоторые процедуры на деле оказываются куда более болезненными и неприятными, чем в клипе.
Идеальный женский образ предполагает наличие упругой, хотя и объемной груди, шелковистую гладкую кожу, подтянутое тело, но при этом с нежными округлостями. Правда, это воображаемый, искусственный конструкт. От природы такими данными обладает ничтожное количество представительниц слабого пола (если вообще таковые существуют). Остальным приходится мучительно «подтягиваться» к идеалу. Все, кто когда-либо заботился о своей внешности, знают, сколько времени и сил это требует и сколько страданий причиняют попытки добиться соответствия общественным ожиданиям.
= Даже в лайфстайл-изданиях для темнокожих мужчин преобладают фотографии белых моделей
Да, все мы в курсе подобных «тайных ухищрений», но продолжаем играть в эти игры, к тому же держим их в секрете, не признаваясь публично, что приходится терпеть ради внешней привлекательности. Недостаточно просто предстать перед всеми красоткой. Надо еще и продемонстрировать миру, что тебе это легко дается. Как говорится, как проснулась, так и вышла.
Отрицание труда, вложенного в собственную красоту, опять же есть продолжение лжи: мы изображаем, будто все «само собой» так получилось. Однако шаблоны, под которые все пытаются подстроиться, не только навязаны, но еще и несправедливы. Так, к примеру, с растительностью на теле принято вести постоянную битву, как с лютым захватчиком, и безжалостно уничтожать ее, как врага. Хотя это всего лишь вторичные половые признаки. Если разговор ведется в подобном беспощадном тоне, о какой близости к природе и естественности вообще может идти речь? Нас приучили, что не только желательно, но просто необходимо «вкладываться» в то, чтобы обслуживать правильный имидж. И все бросаются решать эту задачу, даже если она продиктована отсталыми стереотипами, прочно засевшими в сознании людей.
* * *
Мы беседуем с Тией Уильямс, бывшим редактором красоты глянцевого журнала, а ныне пиар-директором компании Bumble and bumble, предоставляющей продукты и услуги для ухода за волосами. Она пригласила меня на чашку кофе в кафе при их парикмахерском салоне. «Обычный внешний вид темнокожей женщины сейчас почти вне закона, – говорит моя собеседница. – Чем больше ты похожа на европейскую девушку, чем больше соответствуешь западным, а не африканским идеалам красоты, тем легче найти работу и вообще адаптироваться в Америке».
Уильямс волнует эта проблема. Она много говорит о сложных взаимоотношениях афроамериканок с бьюти-индустрией, в частности об их отношении к красоте волос. Черных женщин, которые меняют внешность искусственными средствами – распрямляют волосы, меняют цвет глаз, делают накладные ногти, – их соплеменники то превозносят до небес, то жестоко высмеивают (скажем, в песне и клипе We Luv Deez Hoez группы Outcast). Считается, что все это глупые и суетные старания. И все же нужно понимать, откуда берется такое стремление усовершенствовать себя. «Глубокое и неизбывное желание ассимилироваться, слиться с массой населения, продиктовано необходимостью найти свое место под солнцем и прокормить семью. Это все не только про красоту, но и про выживание», – настаивает Тия.
Рамки, которыми были изначально ограничены доминировавшие в США стандарты привлекательности, со временем расширялись. Однако тяжелое наследие прошлого еще не совсем исчезло: европеоидные черты по-прежнему считаются признаком принадлежности к высшему слою общества. Темнокожие женщины, а на самом деле все представительницы прекрасного пола, относящиеся к «небелым» и «неевропейским» этническим группам, – по-прежнему стараются походить на светлокожих красавиц. Последних все равно больше, чем других, и на страницах журналов, и в рекламе, и в кино.
«Расовая бьюти-иерархия глубоко въелась в сознание жителей Соединенных Штатов», – говорит Уильямс. Люди часто неосознанно следуют ее принципам. Тия не считает, что некие злобные силы в модной индустрии и шоу-бизнесе специально навязывают аудитории представление, будто белые прекрасны, а черные уродливы. Однако все мы выросли в среде, где одна раса, пусть и не всегда явно, диктует нормы. Поэтому мы и не считаем это предрассудком, а воспринимаем как данность, отрицая при этом разнообразие и равноправие. Так и получается, что белая женщина по умолчанию служит эталоном красоты.
Именно эта иерархия ставит темнокожую женщину в США в невыгодное положение. Уильямс свидетельствует: «Ты растешь с сознанием: чем светлее кожа, тем девушка красивее. А чернокожая с прямыми волосами более привлекательна, чем с кудрявыми. Точно так же и определенный тип фигуры имеет приоритет перед всеми остальными. В итоге постепенно афроамериканским женщинам насаждаются навязанные извне ориентиры. А когда они, сломя голову, бросаются на борьбу за идеал, общество начинает клеймить и высмеивать их».
Итак, если природа не наделила тебя совершенными чертами, ты начинаешь себя чувствовать никчемной дурнушкой. А приближая себя к стандарту всякими хитростями и уловками, ты рискуешь в то же время выставить себя обманщицей. Иными словами, ты должна быть красивой, соответствуя определенным лекалам. Но если ты, не щадя сил, бьешься за эту красоту, то ты эгоистична и ветрена.
И правда, рамки стандарта довольно узки, но многие все равно стремятся в них втиснуться, а значит, все больше женщин хотят выглядеть «более белыми» – по-другому не скажешь.
Впрочем, в последнее время темнокожие женщины с натуральным цветом и фактурой волос, такие как Лупита Нионго, стали чаще появляться на обложках самых известных глянцевых журналов. А значит, мир начал постепенно меняться, по-новому открывая разные грани прекрасного. Однако стоит отметить, что при этом вокруг изображений Лупиты и статей о ней полно материалов, которые продолжают утверждать старый, привычный мужскому глазу идеал. Он включает в себя все тот же ограниченный набор признаков: белая кожа, длинные прямые волосы. На обложках журнала King Magazine – популярного лайфстайл-издания, целевой аудиторией которого являются чернокожие представители сильного пола, за одиннадцать лет его существования было больше фотографий белых женщин, чем женщин с теми или иными африканскими чертами (49). Очевидно, что предпочтение отдавалось девушкам с длинными светлыми локонами и светлой кожей. Естественная прическа и темная кожа не позиционируются на рынке как сексапильные. И тем, кто хочет привлечь внимание мужчин, приходится учитывать этот факт.
= Броский макияж, накладные ресницы, накачанные губы – визитные карточки сестер Кардашьян
* * *
В обществе, которое культивирует «белую» красоту, женщин других рас косвенно побуждают менять внешность, чтобы встроиться в социум, найти работу и любовь. Но искусственно сконструированные (ну, или сильно усовершенствованные) лицо и тело не этнический атрибут. Более того, чаще других мишенью для критики оказываются именно белые знаменитости. Их нередко обвиняют в том, что они пользуются достижениями пластической хирургии и бьюти-индустрии как инструментами обмана.
«Семейство Кардашьян перехитрило всех, – говорит Уильямс, вспоминая те далекие дни, когда сестры впервые появились в публичном пространстве. – Волосы у них были нарощенными, почти вся прическа была искусственной». Этот способ придания себе гламурного лоска был не нов, однако пышные локоны девушек выглядели настолько натурально, что ввели в заблуждение даже опытного специалиста. «Помню, я тогда спросила подругу: «Может, у них такая шевелюра, потому что они армянки?» – вспоминает Тия.
Трюк с прической был лишь первым шагом на пути сестер Кардашьян к совершенствованию своей внешности. За последние десять лет вся семейка, и особенно вездесущая Ким, стали стойко ассоциироваться с женскими хитростями, инспирированными индустрией красоты. Броский макияж, накладные ресницы, накачанные губы. Вообразите любой вид «пластики» на любой из частей человеческого тела, и тут же на ум придут ассоциации с тем или иным членом знаменитого клана. И не так важно, действительно ли они проделывали подобные манипуляции или это лишь слухи. Кардашьян никогда не скрывали своего пристрастия к искусственному. Отчасти именно в этом и кроется их изюминка. Кайли Дженнер, самой младшей, было десять лет, когда стартовало телевизионное реалити-шоу «Семейство Кардашьян» (Keeping Up with the Kardashians). Сотни СМИ следили за переходом Кайли из детства в гламурную юность. Она в буквальном смысле росла на публике, постоянно демонстрируя всему миру косметические продукты, которые использует, и процедуры, которые посещает. Другие юные звезды стесняются напрямую заявлять, что прибегали к помощи пластического хирурга (например, они не признаются, что делали пластику носа, а скромно называют это «коррекцией искривленной перегородки»). Однако Дженнер открыто заявляет, скажем, что использует филлеры для губ. Так, в интервью New York Times она без смущения уточняет: «Я хожу к доктору Урьяну в Беверли-Хиллз… Он – лучший, прямо сверхъестественно хорош… Советую тем, кто хочет пользоваться филлерами, выбирать такие, эффект от которых держится два-четыре месяца. Да, неприятно снова и снова возвращаться в клинику за новыми инъекциями. Но зато вы в любой момент можете отказаться от этой услуги» (50).
= Огромные доходы и мировая слава за фейковую красоту? Нет, это уж слишком!
Во всей этой рукотворной красоте есть даже что-то вдохновляющее. Мы воочию наблюдаем, что многое из предопределенного от рождения исправляется, стоит только заплатить. Значит, любая из нас сможет выглядеть так же ярко, как и эти женщины (конечно, если сама того захочет и готова будет потратить время, силы и средства). С другой стороны, звездное семейство довольно часто сталкивается и с открытой ненавистью, причем раздражение вызывает та самая внешняя неестественность, которую столь охотно выставляют напоказ Кардашьян. Чаще всего их критикуют за то, что они незаслуженно получили широкую славу. Никаких особых талантов у них нет, просто они торгуют своей внешностью, да и то ненатуральной. Если бы эти девушки хотя бы родились прекрасными, как принцессы, тогда, возможно, их сказочный взлет сочли бы более или менее «справедливым». Но получать баснословные гонорары и мировую известность за фейковую красоту – это кажется многим совсем уж верхом наглости и неприличия.
Сестер Кардашьян презирают даже их коллеги по цеху. Как-то раз Cosmopolitan составил список из двадцати четырех знаменитостей, которые хуже всех отзывались о них (51). Не пощадили Ким Кардашьян и тогда, когда у нее случились неприятности. Через несколько дней после того, как на нее напал и ограбил вооруженный преступник, газета The Telegraph опубликовала заметку об этом происшествии. В первых же строках автор заявляет, что терпеть не может звезду, а затем рассуждает о том, какое насилие она совершила над собственным лицом и телом (52).
И все же Кардашьян продолжают пожинать плоды успеха, невзирая на острую критику многих зрителей. Популярность их реалити-шоу не ослабевает. У них появляются новые проекты, бизнес-империя семьи процветает. Ким, со своей стороны, отвергает обвинения в том, что она бездарна, указывая на растущий банковский счет. И поясняет: чтобы финансовые потоки не уменьшались, тоже нужны способности. Интервьюеру Биллу Уитейкеру в программе 60 Minutes она ответила так: «Разве не требуется талант, чтобы создать успешный бренд?» (53). Даже если популярность марки является производной скандальной славы Ким (или, как скажут некоторые, попросту бесстыдства звезды), стойкий и продолжительный экономический эффект, по ее словам, доказывает, что строители устойчивого семейного бизнеса небесталанны. В общем, как бы ни издевались над Кардашьян, как бы ни поносили их, им продолжает сопутствовать удача, которая в свое время позволила членам этого семейства войти в ряды американской элиты. Получается, они идут верным путем.
Сколько бы нас ни учили презирать неестественное, мы не устаем восхищаться женщинами, которые умудряются соответствовать жестоким критериям красоты. И многие, очень многие стремятся им подражать. Летом 2017 года Ким запустила палетки для контуринга лица под собственной маркой KKW Beauty. Она сама очень любит эту косметическую крайность – скульптурирование с помощью декоративной косметики (за что ее часто как ругают, так и превозносят). Так или иначе, покупательницы смели наборы наиболее ходовых оттенков в первые же минуты после появления продукта на прилавках (54).
В том, чтобы быть красивой, есть масса плюсов, и они перевешивают недостатки, которые несет с собой некоторая искусственность. Сестры Кардашьян – живой тому пример.
* * *
Чисто теоретически мужчины, горячо выступающие против распространяемого бьюти-индустрией обмана, предпочли бы общаться с женщиной, которая честна с ними и всегда и повсюду показывает свое истинное (то есть ненакрашенное) лицо. И тут они странным образом сходятся с некоторыми крайними феминистками.
= В 2016 году против косметики вдруг выступили некоторые звезды шоу-бизнеса
Всегда существовали женщины, выступавшие против мейкапа. Такой протест был типичен для многих участниц движения за права женщин, особенно второй его волны. Но в 2016 году он вдруг разгорелся с невиданной силой в неожиданном месте – в Голливуде. Многие звезды включились в эту кампанию. Алиша Киз опубликовала свои размышления по поводу отказа от макияжа на сайте Lenny Letter, созданном актрисой и продюсером Линой Данэм (55). Мила Кунис в августе 2016-го появилась без косметики на обложке журнала Glamour (56). Другие знаменитости тоже включились в акцию с хэштегом #nomakeup. И вслед за ними сотни девушек опубликовали в социальных сетях свои селфи с «обнаженными» лицами.
Такой «праздник освобождения» – это не просто признание, что косметика необходима далеко не всем. Когда некий тренд подхватывают известные личности, он часто приобретает чуть ли не религиозный пафос. Алиша Киз пишет: «Без макияжа я чувствую себя сильнее, вдохновеннее, свободнее, честнее, красивее, чем когда-либо». Кажется, что у нее случилось настоящее просветление, как только она отказалась от туши и пудры.
Отказ от мейкапа превращается в некий нравственный выбор и перестает быть рядовым решением той или иной конкретной женщины. Это не новый прием, он часто применяется в борьбе с бьюти-индустрией. Уильямс рассказала мне, что нечто подобное происходит и среди сторонников естественного роста волос. Те, кто решил не пользоваться наращиванием, шиньонами и составами для распрямления, ведут себя так, будто имеют моральное превосходство над всеми остальными.
Участники подобных движений заявляют, что делают все это из любви к себе и стремления к аутентичности. Однако их ошибка в том, что для них внешняя красота по-прежнему остается главным критерием оценки женщины. Киз не говорит, что перестала «густо» краситься, так как осознала, что есть более важные вещи, чем внешность. Она обосновывает свою позицию тем, что даже без косметики продолжает себя чувствовать привлекательной. Но, положа руку на сердце, следует признать: не все представительницы слабого пола могут с уверенностью сказать то же самое.
Пролистывая страницы участников #nomakeup в Instagram, вы найдете фотографии женщин, демонстрирующих свою «смелость», открывающие миру свои прекрасные лица и чистую кожу, не «обезображенную» макияжем. Но здесь нет тех, у кого кожа бугристая и в пятнах, у кого темные круги под глазами, а ресницы редкие и блеклые. Такие почему-то не публикуют свои снимки в рамках флешмоба. Наверное, это оттого, что большинство из нас понимают: тобой будут восхищаться, только если лицо без косметики окажется таким же красивым, как с косметикой.
Когда я попросила Тию Уильямс высказать, что она думает по поводу этого тренда, она не могла сдержать эмоций: «Я считаю, что эта акция направлена против женщин!» Конечно, у этого движения есть потенциал: показывая, что можно принимать свою внешность такой, какая она есть, никак ее не меняя, мы тем самым учим девушек любить себя и делать выбор, исходя из собственных потребностей, не оглядываясь на других. Но фактический результат нового поветрия совсем иной. Общество осудит женщину, никак не замаскировавшую глубокие следы акне или сильную пигментацию. «Похвалят и поддержат лишь тех отказавшихся от косметики, у кого и так отличный цвет лица, гладкая кожа, натуральный румянец, сияющие глаза», – говорит Тия. Какой бы сильной, воодушевленной, свободной и красивой ни чувствовала себя Алиша Киз, трудно представить, чтобы рядовым ее поклонницам было бы так же легко жить без тонального крема и подводки для глаз. Особенно неприятно, когда малознакомые люди вдруг начинают с сочувствием спрашивать, не заболели ли вы и почему у вас такой усталый вид. А кто-то ничего не скажет, лишь презрительно пожмет плечами.
= Дама с бородой – гротескный, цирковой персонаж из прошлого. Такая внешность не укладывается в рамки традиционных представлений о признаках пола
Пока женщин оценивают по крайне ограниченному набору внешних признаков, у большинства из нас не выйдет по-настоящему быть собой. Ибо сколько бы ни создавал проблем макияж, он все же дает возможность хоть как-то уравнять позиции красивых и не очень, позволяя внешнему миру заметить последних и разглядеть ценные качества их личности.
* * *
Помимо этих практических соображений встает еще один вопрос. Почему вообще кому-либо должно быть дело до того, что женщина делает с собой, что она считает нужным нарисовать на своем лице – для красоты или просто ради забавы? «Если тебе удобнее всего ходить в растоптанных башмаках – ходи!» – провозглашает Уильямс. И у меня нет никаких оснований с ней не соглашаться.
= Женственность неразрывно связана с перекраиванием собственного лица и фигуры и попытками приблизиться к выдуманному идеалу
«Я понимаю, почему женщины красятся; я понимаю, почему делают прическу; я понимаю, почему надевают корректирующее белье. Люди вообще любят все искусственное», – заявляет в беседе со мной Харнаам Каур, лондонская активистка, проповедующая бодипозитив, защищающая от травли людей, непохожих на других. Она принадлежит к 10 % женщин, страдающих синдромом поликистозных яичников (57). Это гормональное расстройство характеризуется такими симптомами, как неустойчивость менструального цикла, лишний вес, пигментация кожи, гирсутизм. В случае Каур заболевание проявило себя особенно ярко: у нее растет густая борода – куда окладистей, как она сама смеется, чем у многих мужчин.
К Харнаам часто относятся как к изгою или диковинному монстру. Еще бы: женщина с бородой – гротескный, цирковой персонаж из прошлого. Ее внешность не укладывается в рамки двуполярных гендерных представлений. Но она не сдается и мужественно отстаивает феминистские ценности. Пример Каур, конечно, крайность, однако на нее часто ссылаются как на яркий образец абсолютного принятия своей судьбы и своей внешности.
Эта женщина, безусловно, по-своему уникальна. Но не настолько, насколько кажется. Борода у представительниц слабого пола действительно растет редко, но ведь тех, у кого вообще есть волосы на лице, очень много. По некоторым оценкам, до 40 % женщин сталкиваются в той или иной мере с этой проблемой (58). В значительной степени это определяется этнической принадлежностью (59). Если дамы с подобной особенностью встречаются так часто, почему же принято считать, что без этой растительности мы будем выглядеть «естественно»? Здесь как раз опыт Каур оказывается кстати: «Ко мне иногда подходили женщины и говорили: «Я замужем уже много лет, но муж даже не подозревает, что я каждое утро бреюсь», – рассказывает активистка. Волоски удаляют воском и нитью, выщипывают, обесцвечивают. Часто все это проделывается тайно. В итоге лицо оказывается абсолютно гладким, но вовсе не потому, что так распорядилась природа.
Нетрудно догадаться, почему мы так фанатично искореняем растительность на лице. Нам постоянно внушают, что это мужской признак, а женщины, которые не борются с оволосением, – уродливые, больные или просто ведут себя неприлично. В 2013 году в Daily Mail были опубликованы результаты опросов: мужчины назвали волосы на лице женщины главным отталкивающим фактором (60). Женщины нетрадиционной ориентации относятся к этой особенности терпимее, при этом чаще усики не сбривают, а оставляют «бучи» – то есть те лесбиянки, которые играют в однополых отношениях мужскую роль.
Даже в медицинских и научных трудах оволосение у женщин над верхней губой «негативно маркируется». Его называют нежелательным или чрезмерным. Это не волоски, это – гирсутизм, устрашающий термин, прочно ассоциирующийся с патологией, а не с вариантом нормы.
Дамам, которые хотят как-то ужиться со своей растительностью, а не вести с ней постоянную войну, приходится непросто. Даже таким уверенным в себе, как Каур. «Я все еще нервничаю, когда отправляюсь в места большого скопления людей», – признается она в разговоре со мной. И добавляет, что последние десять лет постоянно сталкивается с травлей и прекрасно знает, что происходит, когда женщина с бородой выходит из дома.
= Принадлежность к определенному полу по умолчанию предполагает необходимость представить миру «хорошо оформленный фасад»
Растительность на лице – не единственное физиологическое свойство, которое считают противоестественным и неженственным. Список того, что принято относить к «природной», «натуральной» красоте, очень ограничен. В обществе бытует представление, что совершенное женское тело – это плод усилий, рукотворное создание. От мужчины в целом не требуется столь серьезных затрат для доказательства своей мужественности. Он может особо и не менять себя: ничего не делать с волосами на теле, практически не ухаживать за собой, даже плохо пахнуть, и все это будет восприниматься как норма.
Но женственность неразрывно связана с перекраиванием и переделыванием собственного лица и фигуры и попытками приблизиться к выдуманному идеалу. Быть женщиной – сплошная морока, и особенно заметно это становится тогда, когда мужчина сменил пол и вдруг понял, какой труд ему предстоит.
* * *
«Вся эта зацикленность на натуральном просто поражает! Столь радикальное противопоставление естественного и искусственного особенно для меня странно», – говорит в беседе со мной писательница-трансгендер Мередит Талюзан.
Обыватели представляют смену пола как череду дорогостоящих операций. Обсуждая появившуюся на экране в новом качестве Кейтлин Дженнер, публика в основном прикидывала, какую баснословную сумму бывший спортсмен Брюс Дженнер потратил на то, чтобы приобрести «новое лицо» и впечатляющие «формы» (61). Таблоиды перечисляли заковыристые названия сложных медицинских манипуляций, которым, как предполагалось, подверглась звезда: удаление кадыка, лифтинг бровей, пластика скул и т. п. (62) Все это должно было объяснить, каким образом мужественный атлет-десятиборец превратился в аппетитную «девушку с обложки» журнала Vanity Fair.
Нет вопросов: трансгендерным женщинам действительно требуется пластика лица, чтобы они могли выглядеть более женственно, а также импланты груди и другие оперативные вмешательства, необходимые для того, чтобы внешний вид человека соответствовал его внутреннему самоощущению. Да и к обычным женщинам, прибегающим к пластической хирургии, тоже нет претензий. Иногда они делают те же самые операции, что нужны при смене пола. В конечном итоге достижения медицины существуют именно для того, чтобы любой мог почувствовать себя красивее, счастливее и жить в гармонии с собственным телом.
В случае с транссексуалами действительно женщину, как и мужчину, творит скальпель хирурга. Однако это не повод думать, что есть единый для всех, правильный способ быть женщиной, и он неразрывно связан с неким набором «природных» физических свойств. Трансгендер Талюзан, скажем, показывает миру свое «натуральное» лицо, такое, каким оно было от рождения. Она не меняла ничего в своем лице, не пользуется косметикой и при этом вполне комфортно чувствует себя в этом мире. Она уверена, что привлекательна. И тому есть много причин: в данном случае удачно совпали как генетические особенности, так и социальные факторы.
Мередит по национальности филиппинка, при этом она альбинос – крайне редкое природное явление. Поэтому ей без особых уловок и хитростей удается выглядеть оригинально и в то же время симпатично. Она изначально, еще будучи юношей, была похожа на миниатюрную белую девушку. Ни массивной фигуры с широкими плечами, свойственной многим европейским мужчинам, ни гренадерского роста. «Как-то само собой оказалось, что я без усилий вписалась в американское общество, в котором эталоном служат белые цисгендерные люди. Единственное, что меня отличает от этого стереотипа, так это то, что я сменила пол», – говорит она.
= Современный кодекс женского поведения не имеет ничего общего с тем, что диктовала нам природа еще до прихода цивилизации
Талюзан по своему опыту знает, насколько проще жить, когда тебя воспринимают как привлекательную женщину. Некрасивым (и даже просто неприметным) намного труднее. Природные данные помогли ей во время переходного периода от одного пола к другому. По правилам было положено проходить шесть месяцев психотерапии, прежде чем будущего трансгендера переводили на гормональные препараты. А затем еще около года длилось ожидание «подтверждения пола» – то есть основной операции. Но нашей героине прописали гормоны во время первого же ее визита к врачу. Да еще сказали, что операцию ждать не надо, можно сделать ее в любой удобный момент. «Во многих заключениях, полученных мною от врачей, вы найдете фразу типа: «По внешности пациентки невозможно догадаться, что она сменила пол, она готова к прохождению медицинских процедур», – рассказывает Мередит. – То, что другим стоило больших денег и временны́х затрат, мне далось легко. И все потому, что я и без всяких операций была похожа на цисгендерную женщину».
Впрочем, отсутствие бюрократических проволочек – не единственный «бонус», который получила Талюзан. Как раз в то время, когда она начала презентовать себя обществу в новом (женском) качестве, ей довелось участвовать в исследовании по внешней привлекательности. Девушке выделили бюджет в $10 000 на косметику и косметические процедуры. Мередит потратила эти деньги на то, что она называет «Проект «Женщина». Она училась наносить макияж, выщипывать брови и осваивала прочие секреты женской красоты. Это оказалось очень полезным занятием.
Стоило ей приблизиться к принятому в обществе идеалу прекрасной белокожей девушки, молодой и стройной, как ее стали с распростертыми объятиями принимать в косметических бутиках и магазинах одежды. Ей предоставляли большие скидки и даже давали продукцию бесплатно. «Когда тебя воспринимают как модель, к которой есть позитивный интерес, тебе начинают много чего дарить», – утверждает моя собеседница.
Со временем Талюзан почувствовала себя увереннее в новой роли и отказалась от косметики. А вслед за этим «иссякли» скидки и бонусы. Дорогие вещи, которые можно было покупать с их помощью, служили лишь для того, чтобы постоянно подтверждать причастность к некоему абстрактному идеалу красоты. Когда Мередит поняла, что окружающие будут воспринимать ее как женщину вне зависимости от того, красится она или нет, все изменилось. Не было смысла ежедневно тратить время, чтобы накладывать на лицо маску, то есть носить своего рода «униформу». Теперь это представлялось ей совершенно пустым и неинтересным занятием.
При этом она не переставала удивляться, насколько сильны стереотипы в сознании людей: все ожидали, что двадцатилетняя девушка будет лезть из кожи вон, стараясь соответствовать стандартам внешней привлекательности. Никому не было дела, насколько ей действительно необходим макияж и насколько этот вопрос вообще для нее важен. Предполагалось, что молодая амбициозная женщина захочет всем нравиться и в конце концов подстроится под ожидания других людей. Нашу героиню возмущала всеобщая презумпция: раз ты принадлежишь к определенному полу, это по умолчанию означает, что обязана представить миру (друзьям, работодателям и т. п.) хорошо оформленный «фасад».
«Увы, мы живем в искусственном мире», – сетует Талюзан в беседе со мной.
= Показать себя партнеру такой, какая ты есть на самом деле, – в этом и заключается подлинная близость, но путь к ней очень труден
На самом деле в наших представлениях о женской красоте нет ничего «естественного». И современный выдуманный кодекс поведения женщин не имеет ничего общего с тем, что диктовала нам природа еще до прихода цивилизации. В наши дни, чтобы считаться красавицей, требуется прежде всего родиться в правильное время в правильном месте, с определенным набором черт и телосложением – именно таким, какое сейчас в моде. А потом еще как следует потрудиться, чтобы подстроиться под имеющиеся эталоны, которые сами по себе бесконечно далеки от «натуральности». Однако, даже осознавая все эти истины; даже понимая, насколько несправедливы и безумны установленные правила; даже отдавая себе отчет, что редко кто может полностью отвечать им, – несмотря на все это, мы по-прежнему продолжаем верить в существование «естественно прекрасной внешности» и восхищаемся теми, кто сумел воплотить в жизнь этот идеал.
* * *
«Трудно представить, сколько грима должен наложить на себя человек, чтобы радикально изменить свои черты, – говорит Бэйз Мпинджа. – Даже если сегодня на тебе тонны мейкапа, а завтра я тебя увижу без него, то вряд ли буду недоумевать: «А кто это вообще?» Не стоит драматизировать, утверждая, будто женщину без макияжа не узнать».
При этом Бэйз считает, что существенно скорректировать лицо все же можно. Для этого нужно прибегнуть к косметическим крайностям, например, использовать «накладные ресницы, толстый слой тонального крема, средства для контуринга, как у сестер Кардашьян». Но даже через эту плотную маску будут «просвечивать» реальные черты.
Тот факт, что косметика смывается, утягивающее белье отправится обратно в шкаф, волосы вырастают и начинают кудрявиться, акриловые ногти ломаются, похоже, удивляет только мужчин. Женщины изначально знали, что немного лукавили. Правда, они всего лишь старались играть по правилам, потому что у них не было выбора. Только несколько наивный представитель сильного пола, скажем, такой, как герой фильма «Исчезнувшая» (Gone Girl) Ник Данн, может вдруг поразиться тому, что «крутая девчонка», которую он привез домой, освободилась от всей внешней мишуры и оказалась настоящей, живой женщиной.
«Мы думаем, что в какой-то момент сможем расслабиться и «выдохнуть», – продолжает Мпинджа. – Все женщины знают, что ноги не могут быть всегда идеально выбриты. Но давление извне, заставляющее нас постоянно совершенствовать свое тело и жить по канонам красоты, часто становится причиной растущей тревожности и страха разоблачения. Девушка начинает бояться, что, как только она перестанет быть настороже, все увидят ее истинное лицо, тело, волосы и на этом основании отвергнут ее. Показать себя партнеру такой, какая ты есть на самом деле, – в этом и заключается подлинная близость, но путь к ней очень труден».
= Распространение моды на селфи заставляет людей постоянно думать о том, чтобы презентовать себя в Сети в лучшем виде
В фильме «Дневник Бриджит Джонс» (Bridget Jones’s Diary) есть эпизод, прекрасно отражающий проблему, с которой женщины сталкиваются ежедневно. Готовясь к свиданию, Бриджит выбирает нижнее белье. Она думает, надеть ли ей огромные и уродливые утягивающие трусы Spanx, придающие, по мнению героини, ее животу под платьем более привлекательные формы. Или выбрать полупрозрачные соблазнительные трусики без всякого корректирующего эффекта, которые призваны возбудить потенциального любовника, но только если в результате чудесного стечения обстоятельств он все-таки угодит к ней в постель. Как хорошо было бы быть веселой и сексапильной девушкой с безупречной фигурой! Именно такой и нужно показать себя миру. И ни в коем случае не приоткрывать те усилия, которые мы прикладываем, чтобы добиться красоты тела, лица, волос. Если хочешь победить в этой игре, будь прекрасной и беззаботной. Правда, это требует огромных усилий, которые должны быть незаметны окружающим. Если тебя поймают с поличным, ты будешь дисквалифицирована. Иногда кажется, что выиграть невозможно, ну, если только вы сами не принадлежите к той индустрии, которая постоянно обещает женщинам, что они перехитрят всех и в любой момент времени будут «на коне».
* * *
Культ красоты оказывается всепроникающим, он появляется везде, где есть женщины. Даже в таких местах, где внешность вроде бы не должна иметь никакого значения. Интернет начинался как текстовое пространство, но вскоре стал визуальным. Он невозможен без селфи, как и без видеороликов с котиками. Как писала автор New York Times Дженна Уортэм, «это нечто вроде дневника, состоящего из образов, которые фиксируют моменты нашей жизни и сообщают о них другим, чтобы доказать, что мы существуем» (63). Возможность включить в свои электронные послания изображения себя, любимого, с одной стороны, сделало контент социальных сетей очень человечным и личным. С другой стороны, теперь приходится постоянно думать о том, чтобы презентовать себя в лучшем виде.
С распространением моды на селфи стало появляться все больше дешевых (и даже бесплатных) программ-фоторедакторов, позволяющих моментально сделать «цифровую коррекцию» лица и фигуры. В один клик вы волшебным образом преображаете себя и выставляете всем напоказ. В этом помогают специальные приложения, скажем, Meitu и YouCam, или фотофильтры, встроенные в такие сервисы, как Snapchat или Instagram.
Теоретически эти фильтры гендерно нейтральны: ими могут пользоваться и мужчины, и женщины. Но на деле они, конечно, предназначены преимущественно для прекрасного пола. Несколько нажатий клавиши – и ты выглядишь симпатичнее, моложе, женственнее.
Автор New York Times, делавшая обзор приложений-фотофильтров для своей онлайн-колонки «Интернет с Амандой Хесс», утверждает, что некоторые из приложений показались ей «очень девичьими». «Они так мило все приукрашивают», – говорит Аманда, указывая, что даже те программы, которые способны довольно радикально изменить внешность пользователя на снимке, в целом отвечают общей немного слащавой эстетике. «Если бы я захотела превратиться в медведя… то не смогла бы стать страшным зверем. Это был бы симпатичный медвежонок, с огромными, как в анимэ, глазами и округлыми ушками», – считает Хесс. Даже самые фантасмагорические фильтры ориентируются на принятый в обществе идеал красоты. В них есть множество новомодных функций, но по большому счету они сводятся к довольно банальной и стандартной ретуши. Они стирают индивидуальные черты, и по финальным кадрам можно понять, что в массовом сознании воспринимаются как прекрасное.
= Большинство фотофильтров корректируют лица, ориентируясь на несколько слащавый и «кукольный» эстетический идеал
Возможно, существуют «правильные» и «неправильные» способы нанесения косметики, но при этом у женщины остается возможность играть, варьировать, пробовать новое, экспериментировать. Цифровые технологии, напротив, такой свободы не дают. Либо ты их используешь, либо – нет. И если ты прибегаешь к ним, то вынуждена ограничиться узким набором штампов, связанным с общими представлениями о красоте. В итоге получается «глянцевое» изображение нежной девы с чертами в стиле анимэ.
Такое «усовершенствование» внешности, как правило, недостижимо в реальной жизни. А цифровая коррекция возможна, и она приносит вполне конкретные (хотя и виртуальные) плоды – больше просмотров, больше лайков, больше подписчиков. Нечто подобное происходит и в реальности, когда на публике появляется очередная звездная красотка.
Социум одержим идеей состязательности. Поэтому те женщины, которые не редактируют своих фотографий, оказываются в проигрышном положении. Как собрать лайки, если не пользоваться такими инструментами? Но у цифровой ретуши, как и у макияжа, тоже есть свои диссиденты, поборники всего натурального. Движение с хэштегом #nofilter существует параллельно с флешмобом за естественную красоту #nomakeup. В нем участвуют женщины, которые не желают слишком полагаться на электронную коррекцию своего лица и тела. И действуют они примерно так же, как протестующие против «чрезмерного» использования косметики.
Итак, фотофильтры делают в виртуальном мире примерно то же, что и мейкап в реальном, – совершенствуют, корректируют и служат прочим бьюти-ухищрениям. Однако есть здесь один важный нюанс, который обычно упускают в дискуссиях на данную тему. Мне на него указала Аманда Хесс. Она убеждена, что фильтры нужны не столько для того, чтобы изменить внешность и подтянуть ее под бытующие каноны прекрасного. И не для того, чтобы привлечь подписчиков и увеличить просмотры профиля. Они нужны прежде всего ради чувства безопасности.
= Ретушь фотографии не может защитить нас от троллинга, но она хотя бы отчасти создает барьер между нами и агрессивными комментаторами
«Мне намного спокойнее думать, что выставленная в Сети фотография – это не мое реальное изображение, а некая его измененная версия, аватарка, сделанная в Snapchat, – поясняет Хесс. – Выходит, что не я пытаюсь обмануть людей, а программа. Онлайн-взаимодействие кажется безопаснее, если ты не выставляешь напоказ всю себя, без остатка, а делаешь это лишь частично». По мнению Аманды, социальные медиа требуют от тех, кто в них зарегистрирован, постоянного присутствия и постоянного предъявления миру своего лица. Для женщин это тяжкое бремя. Они легко могут стать объектом насмешек, нападок, троллинга. «Фильтры в какой-то мере от этого защищают. Это что-то вроде маски, позволяющей выйти к широкой аудитории, свободнее общаться с друзьями и наслаждаться теми преимуществами, которые дает публичность, при этом сводя к минимуму риски от пребывания у всех на виду».
Речь идет вовсе не о надуманных, а о вполне имеющих почву страхах. Хесс свидетельствует, что ей не раз доводилось становиться объектом онлайн-агрессии, злобы и даже угроз (64). Очень часто в своих нападках хейтеры обращаются к фотографии, обсуждают степень привлекательности женщины (неприятные замечания о внешности – обычный прием троллинга). Снимок может быть изъят и опубликован в другом месте и сопровожден унизительными комментариями. Да, помещая свое изображение в цифровое пространство, женщина должна быть к этому готова. В конце концов в публичности есть и плюсы, и минусы, и о ее темных сторонах тоже необходимо помнить. И тут фотофильтры приходят на помощь. Конечно, они не смогут полностью защитить нас от оскорбительных выходок неизвестных нам людей, но хотя бы создадут психологический барьер.
Если фильтры – это некая виртуальная форма бьюти-ритуалов, которые женщины совершают в реальной жизни, то некоторые виды нападок в Сети – это форма домогательств. Мужчина, пристающий к женщине на улице, может совершить примерно то же самое и в Сети. Представьте, что вы одна, без пары, отправились в бар или на вечеринку или решили просто прогуляться по проспекту. Надо понимать, что окружающие представители сильного пола могут проявить к вам внимание, и не всегда оно будет вам приятно.
В реальной жизни нет Snapchat-фильтров, которые оградили бы нас от обидных комментариев в общественных местах и уберегли от неприличных предложений, свиста и смеха, несущихся иногда вслед. Но есть другие способы дать отпор тому, чей интерес для вас нежелателен. Однако для этого иногда снова придется прибегнуть ко лжи.
