Глава 41

Жива… Живы… Все опасения, последнее время не дававшие покоя ни ему, ни ей, растаяли как дым. Этот момент, который совсем недавно казался Саше чем- то совершенно нереальным, настал. Он сам словно умер и родился заново в совершенно другой жизни. Крошечное существо, которое вложили ему в руки, было самым ценным, что он когда-либо держал, и заставляло сердце колотиться с такой силой, как не билось даже в тот момент, когда он принимал самые весомые решения в своей жизни.

Юля, казавшаяся сейчас маленькой, хрупкой, взирала на них широко раскрытыми глазами, в которых Саша увидел переплетение стольких эмоций — восторга, восхищения, благодарности, что ощутимо пришло осознание того, что не зря живет он в этом бренном мире. Никто никогда не смотрел на него так! И больше всего на свете ему захотелось ее поцеловать. Он всю жизнь будет обязан ей за этот маленький комочек счастья.

Эти несколько минут, которые, вопреки всем правилам больницы, Саше разрешили пробыть в родильном отделении, показались и невероятно долгими и слишком быстро пролетевшими. Хотя бы на непродолжительное время ему удалось забыть о том, что его так тяготило: смерть Вики и мамы, расследование, Мельниховские, Шведов. Все это осталось в каком-то другом мире, чужом и жестоком, а здесь были только они — Юля и малыш. Сын.

И теперь самое главное — оградить их от этих страшных людей. Саша знал, они способны на многое, однако напрямую действовать не станут. Не дураки же…

Убийство начальника уголовного розыска слишком громкое преступление и совсем не на руку Шведову, готовящемуся к переводу в Министерство. К тому же, старый черт знает, что опера безоговорочно встанут на Сашину сторону, для них он — главнокомандующий и кормилец, а Шведов — лишь руководство, раздающее ничего не значащие указания на утренней планерке. Нет, эти постараются действовать другими способами, давить на его слабые места. И теперь таковые имелись…

Договорившись с врачом об отдельной палате со всеми удобствами, куда после должны были перевести Юлю и ребенка, Саша отправился домой, по пути заехав в магазин за очередной порцией выпивки. Эта ночь пройдет так же, как и предыдущие. Забыться… Хоть ненадолго… В наружке больше не было смысла. Опера, настроенные на громкое раскрытие и готовые идти до конца, были несколько удивлены столь неожиданным изменением намеченного плана, однако вслух никто ничего не высказал. И теперь, после постоянной загруженности, все его вечера были свободны, и нужно было чем-то их заполнить, а также унять неутихающую душевную боль и тревогу.

Когда вторая бутылка коньяка подходила к концу, на пороге появился Влад.

Взглянув на изрядно опьяневшего начальника, он лишь молча покачал головой и зашел в квартиру. Скинув обувь, прошел на кухню. Саша закрыл дверь и поплелся следом.

— Сань, скажешь, в чем дело? Не просто же так ты наружку снял? — проговорил опер, пристально взглянув на него. — Прижали тебя, да? Степнов отвел глаза в сторону. Мог ли он рассказать Владу все как есть? — Просто это не похоже на тебя. Развернуться на полпути, — с сожалением произнес Влад. — Почему необходимость отпала? Мы ведь никого не взяли.

Саша потянулся за бутылкой и сделал несколько жадных глотков прямо из горла.

— И не возьмем, — подняв глаза на парня, ответил он. — Не дадут нам этого сделать.

— Шведов? — помолчав, только и спросил опер.

Степнов едва заметно кивнул.

— А на хера ему это надо? — возмутился Влад, неосознанно сжимая кулак.

— Там все так закручено.

— Черт, — выдохнул парень, постукивая кулаком по столу. — И, что, этот ублюдок и дальше будет девок мочить? — За него ручаются, что не будет, — поморщился, словно от зубной боли, Степнов и, сделав еще глоток коньяка, кивнул на закрытую бутылку, стоявшую на столе.

— Выпьешь? Парень отрицательно покачал головой.

— В смысле, ручаются? Ты знаешь, кто это?! — Представь себе, знаю. И ничего не могу сделать. Ни-че-го, — угрюмо, как будто разговаривая с самим собой, ответил Саша, задумчиво глядя на то, как свет играет на гранях стакана.

— И… Ну… Кто это? — Влад прямо-таки заерзал на стуле от нетерпения. — Сань!!! Говорить или нет? Или чем меньше людей знает, тем лучше? Стоит ли подставлять и Влада под удар, если все равно ничего не будет? Нет, об этом надо разговаривать на трезвую голову. И вообще, ему нужно все тщательно обдумать.

— Ладно, забей, — Саша откупорил третью бутылку, налил себе, Владу, и тут же залпом выпил, закусив лимоном.

— А ты что бухаешь-то так? Случилось чего? Юля в больнице еще? — оглядевшись, поинтересовался друг.

Саша кивнул и, помолчав, добавил: — У меня сегодня сын родился.

— Серьезно? — глаза Влада округлились. — Так что же ты молчал? Поздравляю, — медленно проговорил он, отведя взгляд куда-то в сторону.

— Я больше не один, и мне нужно думать об их безопасности, — заплетающимся языком задумчиво произнес Степнов. — Теперь понимаешь? Если я буду и дальше лезть, то давить на меня, в первую очередь, будут через Юлю и сына. Мне уже дали это понять.

— Я услышал тебя, Саш, — вздохнул парень, пребывая в своих невеселых размышлениях. — Конечно, главное, чтобы с Юлей и ребенком все было в порядке. Будет очередной «висяк», черт с ним.

— Нет, не черт с ним, — Саша медленно поднял на него глаза, чувствуя, что ему просто необходимо выговориться, иначе он просто не выдержит, сорвется, сойдет с ума от всех своих мыслей, разрывающих его изнутри. — Я не могу оставить это так.

— Как, Сань? Ты будешь рисковать жизнью Юли и сына ради того, чтобы закрыть убийцу шлюх? — недоуменно переспросил Влад, глядя на него с удивлением. — Тебе оно надо? Степнов еще немного сомневался, гадая, может ли доверять Владу на сто процентов. Никогда он не позволял себе такой роскоши — доверять кому-то как самому себе. Однако этот опер уже давно перестал быть лишь коллегой, и вряд ли действовал по наводке Шведова.

— Влад, это он, — с трудом, словно ему не хватало воздуха, полушепотом выдал Саша.

— Он? Кто «он»? — все также непонимающе смотрел на него парень.

— Тот, кто Вику, — тихо произнес Степнов.

— Откуда у тебя такая информация? — ошарашенно спросил Влад.

— Петрович сказал, что отпечатки совпадают, — Саша потянулся за сигаретой, поспешно чиркнул зажигалкой, нервно затянулся.

— Я думал, там подростки какие-то были. Тот, которого ты грохнул и кто-то из его друзей. А наш маньяк явно не из подростков будет.

— Я тоже так думал, — зло усмехнулся Степнов.

Влад задумчиво покачал головой. Да уж, умеешь ты, Саня, удивлять и хранить интригу… Так и не сказал, кого подозревает. Даже не подозревает, а знает наверняка. Правда? Или пьяный бред? Через час Влад, оставив Степнова одного и дальше то ли «заливать горе», то ли «обмывать сына», вышел из подъезда на свежий морозный воздух, сделал пару затяжек, задумчиво посмотрел в усыпанное звездами небо. Как их много,… как и людей на свете… Сегодня еще одним человеком стало больше…

На следующее утро, приняв душ и выпив две таблетки обезболивающего, Степнов снова отправился в больницу. Малыш сладко сопел в кювезе рядом с кроватью, а Юля с удовольствием рассказывала про то, как он проспал почти всю ночь, как утром приходила педиатр и проводила осмотр.

Саша слушал ее вполуха, любуясь тем, как светятся ее глаза, как на щечках появляются едва заметные ямочки при улыбке, насколько полон нежности взгляд, который она постоянно обращала на ребенка.

Совершенно некстати в кармане ожил мобильник. Аня. Степнов сбросил вызов, но телефон снова настойчиво затрезвонил. Боясь разбудить малыша звонком, парень поспешно нажал на кнопку вызова.

— Да, — как можно тише проговорил он.

— Саша, он здесь. Этот тип… Беслан, кажется. Он возле моего подъезда, — услышал он взволнованный голос Ани.

Поднявшись со стула, Степнов отошел к окну.

— Ты уверена, что это он? — переспросил он, подумав про себя, что, вряд ли, этому ублюдку проблема узнать нужный адрес.

— Уверена, Саш. Я и тачку его узнала, прямо напротив дома стоит, — быстро проговорила девушка. — Он поднимался, в дверь звонил, потом в машину сел и сидит там. Видимо, ждет.

— Черт… Говорил, уехать тебе надо, — чуть слышно выругался Саша. — Сиди дома, не высовывайся. Собери необходимые вещи и жди меня. Я все решу.

Поспешно закончив разговор, он убрал телефон обратно в карман и обернулся к Юле.

— Мне нужно ехать на работу. Еще заеду… Юля растерянно кивнула:

— Да, конечно…

Бросив машину возле дороги, Степнов надвинул шапку на брови и направился к дому Ани, краем глаза отметив, что неподалеку, действительно, стоит Porsche Мельниховского-младшего. Зайдя в соседний подъезд, Саша поднялся на этаж и, подойдя к окну, устроился на подоконнике.

Минут через двадцать из машины вышел сам Бес, размял конечности, выкурил сигарету. Похоже, уезжать он не собирался. При одном взгляде на него память снова выдала картинки того вечера, когда Вика рыдала, уткнувшись в колени, а мама прижимала ладонь к сердцу, которое в итоге не выдержало потрясения. И теперь ко всем этим реальным кадрам из прошлого добавились новые, щедро выдаваемые воображением, главным героем которых был Беслан Мельниховский.

Рука сама потянулась к наплечной кобуре. Пристрелить этого чертова ублюдка, утолить мучительную жажду мести и одним махом избавить мир от новых жертв больной фантазии Мельниховского-младшего. Это так просто. Только что дальше? По пуле, выпущенной из служебного пистолета, вычислить стрелявшего не составит труда. Папаша Беса приложит все усилия, чтобы посадить его надолго. А что будет с Юлей? Месть Мельниха-старшего может напрямую коснуться ее и ребенка.

Нет, все нужно сделать по уму. Забыть о том, что произошло с сестрой и, тем более, простить, он не сможет. Это понимает и он сам, и Шведов. Можно исключить возможность их дальнейших встреч с Бесланом Мельниховским, можно загрузить его другими расследованиями, а в будущем заткнуть новой должностью. Только это ничего не изменит. И долго продолжаться тоже не сможет. Рано или поздно месяцами назревающий нарыв однажды прорвется наружу. Либо они его. Либо он их.

Парень снова вернулся в салон авто, а Саша, усилием воли отбросив эти тяжелые мысли, поднялся на последний этаж и дернул на себя дверь, ведущую на чердак, которая оказалась не заперта. Еще через минуту он стоял возле квартиры Ани.

— Это я, открой, — набрав ее номер, сказал кратко.

Замок чуть слышно щелкнул, и девушка распахнула дверь. Степнов быстро прошел в квартиру.

— Ты его видел? Он у подъезда, — протараторила девушка, едва дверь за ним захлопнулась. — Он меня ждет.

— Ты вещи собрала? — коротко спросил Саша.

— Да. У меня вещей-то почти нет. Квартира съемная. А как мы выходить будем, он же там, внизу? — растерянно произнесла Аня, глядя на него огромными глазами, полными испуга.

— Через соседний подъезд, у вас чердак общий, — подойдя к окну кухни, парень осторожно посмотрел во двор. Машина Мельниховского стояла на прежнем месте. — Лучше бы, конечно, дождаться вечера, но неизвестно, что там в его больной башке. Может, он дверь решит взломать.

— Так это он? Тот, кого вы разыскиваете? — дрожащим голосом пробормотала девушка.

— Да, это он, — только и смог сказать Степнов, с трудом отгоняя от себя цепкие, тяжелые мысли, которые словно хищники медленно окружали его, все сокращая расстояние. Казалось, стоит подпустить их еще чуть ближе, и они накинутся, вгрызутся в шею своими острыми клыками, и разомкнуть эту мертвую хватку уже будет невозможно.

— Но…если это он, почему вы его не закроете? — недоуменно спросила Аня. — Вы ведь его посадите, да? — Нет, никто его закрывать не будет, — сквозь зубы ответил парень. Эта тема была для него слишком острой. Он был бессилен. Впервые в жизни, он ничего не мог сделать. — Одевайся! Уже не задавая никаких вопросов, девушка быстро натянула сапоги, застегнула куртку. Саша подхватил ее сумку, и они вышли из квартиры.

— Капюшон надень, — кинул он, когда они, благополучно преодолев чердак, спускались по лестнице соседнего подъезда.

Выйдя на улицу, Степнов положил руку Ане на плечо, слегка притянув ее к себе, чтобы со стороны они казались влюбленной парочкой. Еще полчаса спустя они были на вокзале.

— Саша, спасибо. Не представляю, что бы я без тебя делала, — растерянно проговорила девушка, сжимая в руках билет до Нижнекамска.

— Вот, на первое время тебе. Потом найдешь какую-нибудь работу, — парень достал кошелек и выудил оттуда несколько купюр. — Ты говорила, что педагогический окончила…

— Не нужно, — Аня остановила его жестом руки. — Ты и так слишком много для меня сделал. Для меня никто столько не делал, — и, глядя ему прямо в глаза, попросила: — Поцелуй меня,… пожалуйста…

Саша молча смотрел на нее.

— Мы ведь больше не увидимся, — привстав на мыски, она потянулась к его губам, коснулась их своими и, не встретив ответа, отстранилась.

— Прощай, — Степнов протянул ей сумку.

— Прощай, — кивнув, словно соглашаясь с чем-то, тихо произнесла девушка.

Развернувшись, он медленно направился к выходу с вокзала, ощущая, как в кармане куртки вибрирует мобильник. Бл*, в последнее время ему хотелось разбить его к чертовой матери. Нервишки все же пошаливают. В отпуск пора.

— Саш, — услышал он в трубке голос Петровича, — ну, ты где потерялся-то? За результатами почему не идешь? Ну, да, он совсем забыл про отпечатки Беса. Только теперь это было уже не важно, он и так знает всю правду, за исключением одного.

— Да запарился что-то, Василь Петрович. И что там? Полное совпадение? — спросил опер, уже наперед зная, какой он услышит ответ.

— Стопроцентное.

Вставив ключ в замок зажигания, Саша посидел еще какое-то время, размышляя об этом деле, невидящим взглядом смотря прямо перед собой.

Профессиональная привычка требовала узнать еще кое-что. Для себя. Чтобы быть точно уверенным. И чтобы не возникло в будущем возможных сожалений.

Осечек быть не должно. Включая поворотники, опер думал, каким образом связаны между собой Бес и школьник Никифоров. Что свело их вместе в тот роковой день?

Постепенно Юля привыкала к мысли о том, что она мама, и что рядом спит ее кровиночка, ее сыночек Данечка. Даниил… Даня… Ей всегда нравилось это имя.

Невероятно, но если бы она могла, то и глаз бы не сводила с ребенка. Смотрела бы и смотрела, наслаждаясь каждой минуткой. Однако ее часто дергали, нарушая идиллию пребывания с сыном — то на обработку швов дважды в день, то на осмотр, то на прививки. И как же у нее обливалось кровью сердце, когда сыночек плакал — ведь он только-только уснул, но пришла медсестра, разбудила, еще и укол поставила. Юля сама готова была расплакаться от жалости к сыну, благо слова медсестры — «зато потом болеть не будет» — звучали успокаивающе.

Лена лишь хихикала над ней, когда, пользуясь тем, что Даня спит, Юля рассказывала ей по телефону про свои чудачества и глупые вопросы врачам: «А почему он плачет?», «А сколько он должен спать?», «А почему он глазки не открывает?». И Лена же, посмеиваясь, поведала ей о том, что Саша прошел «крещение» и в тот же вечер «обмыл» ребенка. Она звонила ему, чтобы поздравить новоиспеченного отца, и тот был, как говорится, «в дупель пьяный».

Вот и сейчас Юля с улыбкой смотрела на сына, полулежа в кровати. Все уговоры медсестер, что нужно самой спать, пока ребенок спит, на нее не действовали.

Как можно спать, когда здесь такое чудо. Как будто почувствовав ее взгляд, Даня проснулся и недовольно закряхтел. Помня о том, как правильно вставать, Юля осторожно приподнялась с кровати, взяла малыша на руки, прижалась щекой к его головке. Какая же у него нежная и гладкая кожа, мягкие и шелковистые волосики. Юля блаженно закрыла глаза. Несмотря на то, что каждое движение давалось с трудом и при каждом шаге болели швы, она была счастлива.

Детский врач советовала ей прикладывать малыша к груди чаще, чтобы стимулировать выработку молока, прочитав при этом целую лекцию о необходимости и пользе грудного вскармливания. Несмотря на то, что мальчик родился чуть раньше положенного срока, педиатр была весьма довольна его состоянием, и дала добро на выписку, как и положено, на третьи сутки.

Единственное, что омрачало Юлину эйфорию, это то, что она не успела заблаговременно приготовить все для малыша, о чем и сказала Саше, когда он вечером снова к ним заглянул.

— Не волнуйся, все будет, — у него, как всегда, было готово решение на любую проблему. — Когда выписка? Завтра? Напиши, что нужно.

Пока Юля припоминала все, что может понадобиться им в первый же день дома и составляла список, опер был занят разговором по телефону. Девушка лишь краем уха уловила, о чем речь.

— Да, привет, Ир. Нет, не забыл. Конечно, помню. В десять, как договаривались.

Ну, раз ты без меня никак, то жди, приеду.

Глядя на захлопнувшуюся за ним дверь, девушка ощутила что-то вроде тоски и грусти. Кажется, он не пробыл и получаса. Едва пришел, взглянул на малыша, оставил пакет с тем, что она просила привезти, перебросился с ней парой слов и снова умчался. И этот звонок…от женщины, после которого он сразу же ушел.

Впрочем, что тут удивительного? Наверняка, у него кто-то есть. Он молодой, здоровый, видный парень. Такой не может быть один. Теперь ему нет необходимости постоянно опекать ее и рано или поздно он все равно уйдет.

Пора привыкать обходиться самой.

Перед тем, как выполнить просьбу Ирины и подключиться к допросу малолетнего преступника, еще и не в меру наглого, Саша направился в большой торговый центр. Попросив помощи у администратора и быстро сориентировавшись в многочисленных бутиках, парень направился в отдел для новорожденных. Полчаса спустя он выходил из торгового центра, груженный кучей пакетов с пеленками, распашонками, ползунками, памперсами и всем, что ему порекомендовали услужливые и обаятельные продавщицы. Доставку коляски, кроватки и пеленального столика он заказал на следующий день.

Допрос «с пристрастием» занял у него всего полчаса. Сбив всю спесь с малолетнего отморозка и выслушав еще раз, что Ира теперь его должник вдвойне, в душе матерясь на нехватку времени, Степнов наконец-то поехал домой стирать детские вещи, готовить дом к встрече малыша и ломать голову над тем, как вместить в однокомнатную квартиру всю купленную им новую мебель.

Утром, закинув сумку с вещами на выписку в салон машины и заказав шикарный букет цветов для Юли, Саша заехал в отдел узнать сводку происшествий за вчерашний вечер и прошедшую ночь, раздать указания операм с тем, чтобы со спокойным сердцем отбыть до вечера по личным делам. На стоянке перед отделом ему встретился Шведов и с улыбкой, которую Саше захотелось стереть с его лица, произнес:

— Мои поздравления, Саша, с рождением сына. Крепкого здоровья маме и малышу.

Откуда он знает, заныло в душе у парня. Следят за ним, что ли? Или Влад проболтался? Больше он никому об этом не говорил. Вот суки! Здоровья маме и малышу! Уроды, бл*!