Глава 39

Степнов вышел из больницы и направился к своей машине, подкидывая в руке ключи, на ходу выкурил сигарету и сел в салон авто. Его ждал очередной нескончаемый трудовой день, а затем еще один вечер в наружке, которая уже всем порядком надоела, но и отступать не хотелось. Однако даже эти размышления не могли испортить приподнятого настроения — они снова разговаривали. И Юля не прятала глаза, не отворачивалась, даже наоборот, смотрела на него с надеждой, прося о помощи для Лены. Впервые она просила его не о том, чтобы он ушел, а о чем-то. Ну, и пусть не за себя, а за совершенно постороннего человека. Хотя Лена уже не совсем посторонняя им, да и человек хороший. Конечно, он сегодня же выберет время, и они с Владом навестят этого распоясавшегося мужика. Перед тем, как тронуться с места, Саша еще раз бросил взгляд на окна больницы, где лежала та, которая была для него дороже всех.

Юля стояла у окна в коридоре и смотрела сквозь легкие занавески, как Саша садился в машину. Приложив руку к животу, она тут же ощутила легкий удар в свою ладонь и улыбнулась. Как же хотелось надеяться, что угроза минует, и малыш появится на свет вовремя. Говоря о ребенке, почему-то все время так и слетало с губ «он», хотя на последнем УЗИ врач не сказала ничего определенного. Впрочем, это являлось не столь уж важным. Кажется, и Саше тоже было без разницы: девочка это или мальчик.

Саша… Она сама не заметила, как стала называть его по имени. И каждый раз, произнеся его имя вслух, замирала, невольно прислушиваясь к его звучанию.

Следующим удивительным для нее открытием было то, что она ждет его прихода, в течение дня невольно поглядывая на дисплей телефона в надежде увидеть короткое смс, извещающее ее о том, что он в пути и вопрос: «Что купить?». Помнится, когда-то не столь давно ее это жутко раздражало, и Юля даже не думала отвечать на его сообщения, но теперь обязательно писала хотя бы краткое: «Спасибо, ничего не нужно». И все равно он появлялся с неизменными пакетами в руках, принося фрукты, соки, конфеты, снова и снова удостаиваясь восхищенных взглядов Юлиных соседок, а затем, поправляя спадающий с широких плеч халат, опускался на край ее кровати, спрашивал про здоровье и ребенка, иногда просил разрешения дотронуться.

Теперь они могли разговаривать о всякой ерунде, не затрагивающей них самих — например, обсуждать события сериала, который Юля смотрела. Она не знала, что накануне, сидя в наружке, Саша тоже пролистывал его в интернете хотя бы мельком, чтобы суметь поддержать разговор. Да и что она вообще о нем знала? Ничего. Лишь чувствовала, происходит что-то там на его работе такое, что выматывает его по полной, но, несмотря на это, он дважды в день приезжал к ней и еще пытался ее подбадривать, и ему это удавалось.

Все чаще Юля ловила себя на мысли, что эта игра в насильника и жертву немного подрастеряла свои краски. В их случае данные роли давно уже вышли за рамки того, что подразумевают значения этих слов. За последние полгода все между ними затянулось слишком тугими узлами, их вовек не распутать. Это был какой-то бред. Но ей так хотелось снова оказаться дома и слышать, как среди ночи звонит его мобильник, как он одевается и тихо покидает квартиру, где-то во дворе заводится машина, а ей остается лежать в темноте и ждать, когда он вернется. Прислушиваться к угнетающей тишине, стараясь различить, как уже на рассвете чуть слышно провернется замок в двери, и в холле снова послышатся его шаги, шуршание куртки, звук бегущей в ванной воды. Она не могла даже думать о том, что в одну из таких ночей он может просто не вернуться.

После окончания рабочего дня, заехав в ведомственный госпиталь и забрав ключи у растерянной, прячущей взгляд, Лены, Саша с Владом отправились к ней домой. Еще сорок минут спустя нерадивый муж, вытирая разбитый нос, быстренько покидал в сумку необходимые вещи и под их чутким присмотром покинул квартиру.

К Юле получилось приехать уже за десять минут до окончания вечерних посещений. В спешке забыв послать ей привычное смс, Саша влетел в палату, когда девушка уже и не ждала его появления.

Юля держала в руках планшетку, без особого интереса водя пальцем по сенсорному экрану, и резко подняла голову на звук его шагов. В ее взгляде он прочитал то, на что так давно надеялся — она его ждала. Пусть это ожидание было вызвано тем, что он просто выполнял ее просьбу, не важно. Она ждала его, он нужен ей. И все равно в качестве кого — сиделки, водителя, вышибалы. Он готов был выполнять для нее любую роль, какую она пожелает.

К клубу подъехала дорогая машина, из которой не спеша вышел очередной любитель стриптиза, пребывающий уже в преклонных летах. Саша лишь вздохнул, похоже, все впустую. Они основывают свои поиски на фотороботе, составленным с описания девицы, и она вполне могла в чем-то ошибиться. Все равно, что искать иголку в стоге сена. Этот тип, наверняка, понимает, что его ищут и что взялись за него серьезно, и мог на время залечь на дно или переметнуться в другой район. Полгода поисков и три месяца наружки ничего не дали.

А завтра уже тридцать первое декабря. Новый год на носу. Только в этот раз настроение было совсем не праздничным. Этот год отнял у него все — маму, Вику, себя самого. В то же время он подарил ему встречу с Юлей и невероятную ошеломляющую новость о своем будущем отцовстве.

Прерывая его тяжелые размышления, в кармане ожил мобильник. На дисплее высветился номер стриптизерши Ани.

— Саша, прости за поздний звонок, — услышал он ее встревоженный голос. — Просто я не знаю, к кому еще обратиться.

— Что-то случилось, Ань? — настороженно спросил Степнов.

— Помнишь, несколько дней назад я не вышла на работу, сказала что болею? Так вот, это не совсем так, — быстро, с придыханием, проговорила девушка, словно боясь, что ей не дадут договорить. — Я думала, это не важно, но сейчас…, - она замолчала.

— Может, ты уже скажешь, в чем дело? — не выдержав, Степнов прервал затянувшуюся паузу.

— Один тип… в общем, после выступления он снял меня на «приват», а потом предложил поехать к нему на всю ночь, заплатил большие деньги, — собравшись с мыслями, продолжила Анна. — Сначала он не делал ничего из ряда вон выходящего, но потом,… В общем, он — извращенец какой-то, любитель очень жесткого секса. Пел мне что-то про подчинение, что я не должна никому ничего рассказывать без его разрешения. Взгляд у него такой… Страшно очень было, даже вспоминать не хочется. Потом думаю, жива осталась, и ладно. И про фоторобот ваш вспомнила, а вдруг…

— Похож? Как он выглядел? — Да вроде, и нет…и…не знаю. Тоже молод, красив, восточные черты, но ваш с длинными волосами, а этот совсем с короткими, лысый почти.

— Если снова увидишь, сможешь узнать? — Так я потому и позвонила, — растерянно произнесла девушка. — Он здесь. И говорят, уже меня спрашивал. Я на сцену боюсь выходить. Саш, что мне делать? — Успокойся, я сейчас подойду. Где он? — За столиком возле самой сцены.

Выйдя из машины, он почти бегом направился к входу в клуб. Немного сбавив шаг уже перед самой дверью, Саша медленно прошел к барной стойке, сел на высокий стул и, небрежно оглядывая зал, заказал рюмку коньяка.

В этот предпраздничный вечер народу в клубе было прилично, почти все столики были заняты. Возле сцены стояло три стола — за одним сидела шумная компания, громко скандирующая выступление длинноногой девицы в красном белье, за другим — тот самый седовласый, что приехал несколько минут назад и, наконец, за третьим столиком, вальяжно откинувшись на спинку кожаного диванчика, сидел молодой короткостриженый мужчина, уставившись в экран своего телефона. Кажется, происходящее на сцене его совершенно не интересовало, не смотря на то, что места ВИП-зоны стоили бешеных денег.

Взяв свой коньяк, Саша поднялся и прошел за один из свободных столиков, находящихся возле стены. В этот момент девица в красном закончила свое выступление и ушла за кулисы, освещение на сцене с дерзко красного сменилось на нежно-голубое, заиграла медленная мелодия, и появилась Аня. Из одежды на ней был лишь белый кружевной корсет и трусики-шортики, локоны пепельных волос струились по обнаженным плечам, колыхаясь при каждом ее плавном движении на металлическом шесте. Она была не похожа на других девиц, которые старались скорее отработать свой номер и брали побольше «приватов». Было видно, что Аня вкладывает в свой танец душу, именно этим она ему и понравилась. И, видимо, не только ему.

Парень за столиком отложил свой телефон и, взяв в руки стакан с алкоголем, устремил взгляд на сцену. Девушка напряглась, немного сбилась с ритма музыки. В следующий миг она подалась правее, и парень, не сводящий с нее глаз, чуть повернул голову. Саша напряженно всматривался в его профиль, чувствуя, как с каждой секундой последние сомнения отпадают. Это был Беслан Мельниховский. Только его волосы, достающие до плеч, теперь были коротко острижены.

Выступление закончилось и, бросив быстрый взгляд в зал, высматривая Степнова, девушка удалилась со сцены. Не прошло и минуты, как Мельниховский-младший тоже поднялся с места и, бросив на стол деньги за выпивку, направился к служебному входу.

Словно опомнившись, Саша достал телефон и нажал на последний вызов. Аня тут же сняла трубку.

— Скажи ему, что тебя уже взяли на приват, заказали заранее. Седовласый мужик за центральным столом возле сцены, — быстро проговорил он, понимая, что Мельниховский, скорее всего, уже входит в гримерку.

— Да. Хорошо, — ее голос дрогнул, и на другом конце провода послышались короткие гудки.

Подойдя к стойке бара, Степнов подозвал официанта и, сунув ему в руку две пятитысячные купюры, попросил налить в бокал мартини и отнести в гримерку к Ане, напомнив о том, что ее ждут на «приват». Официант в мгновение ока убрал деньги и без лишних слов с бокалом мартини скрылся за дверями служебного входа. Саша вернулся обратно за столик возле стены, находящийся в полумраке, и вскоре смог лицезреть Мельниховского, быстрым шагом пересекающего зал и направляющегося к выходу.

Выждав несколько минут, Степнов прошел в гримерку.

— Саша, — выдохнула девушка, глаза которой были полны испуга. — Ты его видел? — Видел.

— Это он? Тот, кого вы ищете? Саша просто не знал, что ей ответить. От одной мысли о том, что он так близок к разгадке, сердце бешено заколотилось, готовое в любой момент вырваться из груди.

Неужели этим ублюдком может оказаться Мельниховский-младший?! И тот, за кем они гоняются столько времени, ходит совсем рядом и откровенно смеется, продолжая посещать клубы, где развешены его фотороботы, и даже не думает останавливаться в своих развлечениях?! Вполне возможно, ведь первая жертва была обнаружена вскоре после того, как Мельних-младший приехал откуда-то из-за границы. Только одно никак не сходилось: если это действительно он, то как оказался в гараже вместе со школьником? Что могло его связывать с Никифоровым, который был младше, как минимум, на четыре года? — Возможно, — задумчиво проговорил парень и медленно поднял глаза на Аню. А ведь это можно проверить. И достаточно легко. Единственное, что для этого требовалось — она должна стать приманкой. Только вот имел ли он право на то, чтобы играть ее жизнью? — Ты останешься? — с затаенной надеждой спросила девушка, подходя к нему ближе и легко касаясь рукой его груди.

С трудом вырвавшись из своих размышлений, Саша медленно перевел взгляд на ее часто вздымающуюся пышную грудь под плотным кружевом корсета, спустился ниже к плоскому животу с пирсингом в виде стрекозы, к заманчивым трусикам, облегающим стройные бедра, и покачал головой. Нет, сегодня его мысли заняты совсем другим. Нужно все хорошенько обдумать. Нужно взять себя в руки, сохранить холодный рассудок, чтобы не наделать глупостей.

Действовать осторожно и продуманно.

— Может, тебе уехать на время? — серьезно произнес он.

— Куда? Обратно в свою «тьму-таракань»? — обиженно усмехнулась Анна и отошла в сторону, обхватив плечи руками, уставившись куда-то за окно в темноту ночи.

— Если это он, то нам все равно потребуется какое-то время, чтобы доказать его причастность, — услышав свои слова откуда-то издалека, сказал Степнов, прекрасно понимая, что доказать что-то, в первую очередь, ему нужно самому себе. Как только он найдет доказательства, виновному в смерти Вики уже никакой суд не поможет.

— Завтра Новый год, потом в клубе мини-каникулы. Следующая смена у меня только после Рождества, — пожала плечами девушка. — И если он появится снова я ведь могу отказаться.

— Надеюсь, за это время что-то прояснится, — вздохнул Саша и, медленно развернувшись, вышел из гримерной.

Он сам не помнил, как дошел до машины, плюхнулся на сидение, жадно затянулся сигаретой. Никотин наполнил легкие, немного замедлив бешеный галоп, выдаваемый сердцем. Мысли еще какое-то время кружили в голове беспокойным роем, постепенно складываясь в занимательную картинку.

Столько времени Степнов ломал голову, как выйти на этого неуловимого типа, а он все время находился где-то рядом. И почему его оперская чуйка молчала? Лишь совсем недавно, в момент встречи на пустыре, он понял, что в Беслане что-то изменилось. Конечно, стрижка… Роскошной шевелюры Беса не было видно не из-за глубоко натянутого кепи, а просто потому, что ее там не было вообще. Возможно, это лишь совпадение. А, может, парень специально изменил внешний вид, чтобы стать менее узнаваемым для тех, кто его ищут.

На следующее утро, придя в отдел, Саша первым делом подошел к стенду, где были вывешаны лица, находящиеся в розыске. Фоторобот предполагаемого убийцы девушек отсутствовал.

— Валер, я что-то наш фоторобот не наблюдаю, где он? — Степнов подозвал дежурного.

— Так Шведов сказал убрать, — растерянно проговорил тот.

Что-то новенькое… С каких это пор Шведов стал интересоваться тем, кто и что висит на стенде? Еще одно совпадение? Вряд ли. Шведов никогда ничего не делает просто так. Никогда. И этому его распоряжению, вероятно, тоже было свое объяснение. Также как и тому, почему в последнее время он пытается загрузить его всякой ерундой, явно не требующей вмешательства начальника уголовного розыска и вполне по силам обычным операм. Возможно, кому-то было на руку, если расследование убийств девушек останется в «висяках».

Медленно, но верно, пазл складывался.

Стараниями техперсонала коридоры, палаты и лестничные пролеты больницы были давно украшены белоснежными снежинками и серебристой мишурой, создавая у пациенток праздничное настроение. В фойе стояла мохнатая красавица ель, днем поблескивая разноцветными стеклянными шарами, а ночью маня крошечными огоньками разноцветных гирлянд, обещая чудо и ощущение сказки. А запах!!! Юля любила его с детства — лесной запах еловых веток вперемежку с мандариновой кожурой. Казалось, что как только часы пробьют двенадцать, из леса придет Дед Мороз, раскроет мешок подарков и одарит всех тем, чего они ждут больше всего в жизни. Кому сыночка, а кому — лапочку-дочку.

Ей пока рано… За то время, пока Юля находилась здесь, каждый день кого-нибудь увозили, как тут говорили «наверх», где и случалось самое чудесное из всех чудес. Девочки с воодушевлением и радостной опаской делились новостями: кто кого родил и как. С их палаты одна будущая мамочка уже родила сына-богатыря на днях, другая — почти всю сегодняшнюю ночь промучилась, пока ее наконец-то не забрали в предродовую. Юля не спала вместе с ней, с жалостью наблюдая за ее мучениями и со страхом понимая, что такое же вскоре ждет и ее.

Господи, да она же такая трусиха! Одна только мысль о схватках и предстоящих родах вызывала панику и головокружение. Даже постовая медсестра, провожая соседку-роженицу из палаты, заметила Юлино состояние и спросила с улыбкой: — Боишься? Девушка смогла лишь кивнуть в ответ. Пожилая приветливая медсестра по- доброму усмехнулась и шепотом заметила: — Не бойся. Все через это проходят. И ты родишь. Потом еще за вторым и третьим придешь. Спи. Отдыхай.

Ну, уж нет! Она не придет ни за вторым, ни за третьим. Она и первенца своего планировала чуть позже, когда встанет на ноги и морально будет готова к материнству. Так сложилось. Теперь ей бы этого на ноги поставить.

Бессонная ночь дала о себе знать следующим утром головной болью и чувством разбитости. Проспав почти до обеда, Юля проснулась лишь от прихода Саши, который сразу же заметил ее душевное смятение.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил он, выставляя на тумбочку из пакета сок и фрукты.

— Да нет. Плохо спала.

— У тебя что-то болит? — еще больше встревожился Степнов.

— Нет. У девочки с палаты схватки были, вот и я не спала вместе с ней, — усаживаясь поудобнее в кровати, ответила Юля. — Уже родила, наверное.

От парня не укрылись печальные нотки в ее голосе.

— Юль, ну ты что? Почему нос повесила? — постарался развеселить ее Саша. — Не переживай. Все будет хорошо, — хотел добавить: «Я с тобой», но воздержался.

Неожиданно девушка пристально посмотрела ему прямо в глаза и, помолчав, задала вопрос, от которого парень просто-напросто опешил.

— Если со мной что-то случится, ты ведь не бросишь его? — Юль… Что за мысли? Откуда? Видно было, что она собирается с духом, чтобы произнести что-то неприятное для нее.

— Я… моя мама умерла, когда меня рожала… и вдруг я … тоже… По заблестевшим в ее глазах слезинкам Саша понял, что эта мысль терзала ее уже долгое время, отнимая драгоценный покой. Захотелось обнять ее, прижать к груди и забрать часть ее боли себе. Но нельзя. Она может не правильно все понять или испугаться. Все, что ему оставалось, это взять ее ладонь в свою и, глядя ей в глаза, постараться успокоить: — Все будет хорошо. Верь мне.

Воспоминание о ее глазах с хрусталиками-слезинками на длинных ресницах преследовало его весь оставшийся день. Хотелось дотронуться, смахнуть их рукой, губами, поцелуями. Может, все-таки, настанет когда-нибудь день и это станет явью? Хотелось, как в детстве, верить, что желания, загаданные в новогоднюю ночь, обязательно исполнятся.

Степнов с трудом дождался вечера и, несмотря на то, что уже который день было «усиление», наказав сразу же звонить ему «в случае чего», направился к больнице. Новый год он встретит с ней! Пусть не на расстоянии вытянутой руки, но все равно рядом. Ведь это их первый совместный Новый год.

На улицах было многолюдно и весело, яркие неоновые вывески соревновались с блеском наряженных елочек в витринах магазинов. В воздухе витало настроение и шум праздника. У больницы было уже поспокойнее, а на самой территории стояла тишина. Показав корочку, Саша проехал за ограду и остановился под окнами Юлиной палаты. Высокие ели с белыми шапками на пушистых лапах ровным рядом стояли вокруг, создавая иллюзию елового бора.

Парень убавил звук радио и вытащил телефон.

— С Новым годом! — тихо произнес он, когда на том конце провода зазвучал желанный голос. — С Новым счастьем! — С Новым годом! — услышал он в ответ, и сердце забилось быстрее. Родная, маленькая, моя… — Я здесь… внизу… в машине… С телефоном в руке Юля подошла к окну. В свете фар автомобиля, уличных прожекторов и вывески над входом в больницу снег на земле казался оранжево- красным. Темные тени разбегались в стороны от одиноко стоявшего BMW Степнова. Он сам, увидев, что Юля появилась возле окна, вылез из машины и замер, облокотившись на капот. Даже отсюда девушке была видна счастливая улыбка на лице парня, так мало похожая на его прежнюю наглую ухмылку.

— Как дела? — Все хорошо.

Разговор ни о чем… Но он был дорог и многозначителен для них обоих. Впервые.

И никому не хотелось завершать его первым. Странно, находясь рядом в квартире или в палате, они не чувствовали себя настолько близкими, как сейчас.

Все плохое, что было между ними, ушло, растаяло, исчезло как белый дым, оставив лишь надежду на счастье.

— Я утром заеду, — обещает Саша.

Юля молчит, лишь кивает головой и чуть улыбается, но для него это звучит громче всяких слов, словно она сказала: «Я буду ждать тебя».