Глава 33

Степнов устроился за дальним столиком и, пододвинув к себе пепельницу, закурил сигарету, взглянул в сторону сцены, где возле шеста игриво извивалась блондинка в эротичном кожаном костюмчике.

Клуб находился, так сказать, под «ведомством» их отдела, и хозяин исправно платил Шведову за «крышу». А они с ребятами, совмещая сбор дани и отдых, иногда заезжали поразвлечься. Последний раз — в тот вечер, когда обмывали его награждение. Однако сегодня ему было не до развлечений. Это был последний «официальный притон» в их районе, где можно было попытаться найти какие-то ниточки к выяснению личности первой убитой, все остальные поиски не дали никаких результатов.

— Александр Павлович, добрый вечер, — поприветствовал его хозяин заведения, протягивая руку для рукопожатия и присаживаясь, напротив, за стол.

— Добрый, — кивнул Саша и стряхнул пепел сигареты в пепельницу.

— Желаете отдохнуть? Сегодня как раз Вероника работает. У нее скоро выступление, а потом…, - начал, было, мужчина, но Степнов прервал его на полуслове.

— Я по работе, — Саша выложил на стол фотографии обеих погибших девушек.

Мужчина тут же остановил взгляд на снимке, на котором была первая найденная жертва-«потеряшка». Протянув руку, он взял фото и поднес ближе.

— Знаешь ее? — понаблюдав за его реакцией, спросил Степнов.

— Да, знаю, — помолчав, ответил тот, с трудом оторвав взгляд от карточки и поднимая глаза на опера. — Это Марина. Она работала у меня. Недолго, месяца три. У шеста вертелась, приват-танцы. Потом в начале лета сказала, что увольняется. Больше я ее не видел.

— Почему, не уточнила? — поинтересовался парень.

— Я особо не расспрашивал, у нас желающих достаточно. Я никого не держу, — проговорил хозяин заведения и, помолчав, добавил задумчиво: — Хотя она была неплохой танцовщицей, умела заводить публику.

— Не возражаете, если я с девочками поговорю? Может, кто-то вспомнит что-нибудь.

— Конечно, — пожал плечами мужчина и, поднявшись, сделал жест следовать за ним.

Еще минуту спустя Степнов сидел в гримерке и задавал вопросы танцовщицам, которые по очереди взглянули на фотографию погибшей, немного повздыхали и продолжили готовиться к выступлению, ничуть не стесняясь при парне своих откровенных нарядов.

— Она мало проработала. Платят не так уж и много, а выкладываться приходится по полной. Только на привате можно нормально подзаработать, — вернув ему снимки, проговорила одна из девушек. — Сначала она не отказывалась, брала по несколько приватов за вечер. А это не только танцы, вы же понимаете… Потом, видимо, выдохлась, стала периодически на работу забивать — позвонит, скажет, что заболела. Ей Мишаня и сказал: «Либо работай, либо уходи», она тут же заявление на стол, и больше мы ее не видели.

— Ухажер у нее появился при бабках, вот и свалила, — не отрываясь от накрашивания ресниц, с завистью сказала одна из девушек — невысокая, миниатюрная брюнетка в костюмчике стюардессы.

— Ты-то откуда знаешь? Мы с ней и не пересекались толком, она в начале обычно выходила, потом на привате работала, — осекла ее другая, та самая блондинка, что недавно извивалась на шесте.

— Потому что один и тот же приходил, сидел за столиком возле самой сцены, да и приват тоже он заказывал, — уверенно ответила брюнетка, продолжая прихорашиваться.

— Сможешь описать его внешность? — спросил у нее Саша, понимая, что шансы того, что она вспомнит чьего-то клиента несколько месяцев спустя, равны нулю.

— Хотя бы примерно? — Конечно, — кивнула девушка. — У меня хорошая память на лица, — и, помолчав, все-таки спросила: — Думаете, это он ее? — Мы постараемся это выяснить, — уклончиво ответил Степнов, доставая ручку и блокнот, приготовившись записывать.

Когда он вышел из клуба, стрелки часов уже перевалили за полночь. Улицы опустели, лишь ночные проспекты сверкали огнями. Всю обратную дорогу Саша прокручивал в голове события сегодняшнего дня. Теперь ему было стыдно за свою вспышку гнева. Только днем он выговаривал ей за то, что она затеяла уборку, а потом грубо схватил ее за руку посреди улицы, сам же заставил ее нервничать. И кто будет виноват, если, не дай бог, что-то случится с ребенком.

Будет еще один грех на его, и без того грешную, душу… Подъезжая к Юлиному дому, он взглянул на ее окна — конечно, свет уже не горел. В принципе, чтобы не разбудить ее ненароком, Саша мог бы поехать к себе домой. Однако он сказал, что приедет, и если не сдержит своего обещания, это будет означать, что он согласился с ее доводами и признал, что ему здесь не место. Ну, уж, нет! Он бесшумно вошел в темную квартиру, сбросил обувь. Дверь в ее комнату была плотно закрыта, и, немного постояв на пороге, парень решил, что вряд ли она уйдет куда-то на ночь, лишь бы досадить ему, и не стал заходить. К тому же, вроде, верхняя одежда была на месте. Умывшись холодной водой, Саша прошел на кухню. Прикрыв дверь, включил чайник, застелил себе узкий кухонный диванчик, с трудом представляя, как поместится на нем. В холодильнике все было на тех же местах, как он и разложил вчера. Кажется, она совершенно ни к чему не притронулась. Может, каши варит? Хорошо бы, если так…

Перекусив бутербродами и выпив кружку чая, Саша выключил свет, разделся и с трудом улегся на диване. Некоторое время он лежал, заложив руки за голову и уставившись в потолок, на котором отражались причудливые тени колышащихся за окном деревьев.

Да, судьба та еще затейница… Разве он мог представить, что будет ночевать на Юлиной кухне, ютясь на жестком узком диване, с замирающим сердцем думая о том, что она спит в соседней комнате. Впервые он оставался дома у девушки не в качестве ее любовника. Впрочем, в данном случае и вовсе было сложно определить его роль в ее доме и ее жизни.

Парень сам не заметил, как провалился в тяжелый глубокий сон. А проснулся от монотонного пиканья будильника, заведенного на телефоне. Он сел на диване и потер лицо руками. В ванной бежала вода. Семь утра. Куда она собралась? Натянув джинсы и футболку, Степнов вышел в холл и немного постоял возле ванной, ожидая, когда Юля выйдет. Вода стихла, но девушка, по-прежнему, не выходила. Постучавшись и не получив ответа, Саша приоткрыл дверь.

Юля сидела на бортике ванны, уткнувшись лицом в полотенце.

— Тебе плохо? — обеспокоенно спросил он.

Девушка медленно подняла голову, взглянула устало, но ничего не ответила.

Лишь снова опустила глаза, бессмысленно уставившись куда-то в одну точку перед собой.

Саша немного помялся возле двери, старательно отводя взгляд от ее обнаженных плеч и коленей, которые не скрывала коротенькая ночнушка на тонких бретельках.

— Юль, я… вчера… завелся, … перегнул палку… ты извини… такого больше не повторится, — с трудом подбирая нужные слова, произнес парень.

— Ты сам-то в это веришь? — усмехнулась Юля.

Саша вздохнул.

— По поводу института… Скажи мне, какой у тебя факультет и курс, я подъеду, договорюсь с преподавателями…

— О чем? — она даже головы не повернула в его сторону.

— О твоей сессии. Ты же понимаешь, что не сможешь посещать ее.

— Это еще почему? — девушка подняла на него глаза и взглянула с недоумением.

— Не переживай, сессию «разведем», — пообещал Степнов.

— Ну, знаешь, я никогда не платила за экзамены! — возмущенно произнесла она. — Я всегда все сдавала сама! — Молодец! — совершенно серьезно сказал парень. — Но в этот раз придется поступить иначе.

— Позволь, я сама буду решать! — Не позволю. Сейчас ты мыслишь не разумно…

— А я не позволю тебе командовать! С понедельника начнется сессия, и я буду ездить на занятия, — Юля поднялась с бортика ванной и только сейчас осознала, что так и находится перед ним в одной ночнушке. Бросив мокрое полотенце на раковину и демонстративно осторожно обойдя Степнова сторонкой, поспешно вышла из ванны. Схватив с кресла халат, быстро натянула его на себя и завязала пояс.

— Юля! — Саша прошел следом за ней и теперь уже остановился на пороге комнаты — А с работой моей ты что сделаешь?! Тоже заплатишь, чтоб я не ходила туда?! — А ты и не пойдешь! — уверенно сказал он. — Будешь продлевать больничный до самого декрета.

— Ты, вообще, что ли с катушек съехал?! Кто будет держать меня на больняке пять месяцев?! — Юля, купить больничный — это не проблема…

— Господи, как же у тебя все просто…

Она отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что не собирается продолжать этот разговор. В следующий миг где-то в холле зазвонил его мобильник, и парень неохотно направился на звук.

Нет, ну, что он о себе вообразил вообще?! В институт не езди, на работу не ходи… Царь-бог нашелся…

Она слышала, как Степнов еще какое-то время ходил по кухне, продолжая с кем-то разговаривать, а потом входная дверь захлопнулась, и наступила тишина.

Оставшись одна, Юля включила телевизор, пощелкала пультом, нашла какой-то музыкальный канал для фона, а затем открыла шкаф и, вывалив весь гардероб на кровать, принялась перебирать одежду. Многие вещи уже явно не сойдутся в талии. На дворе осень, скоро совсем похолодает. По сути, из «теплых» вещей, пригодных к хождению на работу, у нее осталось только трикотажное темно- синее платье, несколько свободного покроя, едва достающее до колен. О форменной одежде уже и речи не было.

Словно прочитав ее мысли, ближе к вечеру позвонила главбухша и поинтересовалась, когда она планирует выйти на работу, напоминая, что «на носу» зарплата, которую некому рассчитывать. Не собирается же она до самого декрета на больничном просидеть?! И поставить кого-то другого на ее участок пока не представляется возможным, потому как все и так загружены, а свободных должностей для новых сотрудников нет. Да и рассчитывать зарплату это ведь не мешки разгружать! Выслушав эту тираду, Юля заверила ее, что, скорее всего, выйдет уже в понедельник и произведет все расчеты.

Около девяти вечера пришло стандартное смс от Степнова, на которое, она уже поняла, проще было ответить. Провозившись с какими-то мелкими домашними делами и посмотрев вечерние новости, Юля не заметила, как пролетел вечер, и едва часы перевалили за десять, ее уже поклонило в сон. В очередной раз взглянув на время, она с надеждой подумала о том, что, может, наконец, надоела ему эта затея, и он все-таки предпочтет собственную кровать ее кухонному диванчику. Такие мысли еще долго кружили в голове, не давая спокойно заснуть. Она еще какое-то время поворочалась в постели, прислушиваясь к каждому шороху в подъезде и гадая, придет он или нет. А потом и сама не заметила, как заснула. Однако проснувшись утром, обнаружила на кухне следы его ночного пребывания: на диване было небрежно свернуто постельное белье, в раковине стояла кружка с остатками кофе, а и без того забитый холодильник был пополнен новыми продуктами. Надо же, а она так крепко спала, что даже не слышала, как он пришел.

Погода снова испортилась. На улице моросил дождь, небо было затянуто серыми тучами. Позвонив в женскую консультацию, Юля уточнила график работы своего врача — прием начнется в два часа дня. В полдень после смены приехала Лена и предложила поехать вместе.

Они как раз подходили к метро, держась под руку, под одним раскрытым зонтом и разговаривая о какой-то ерунде, как в ее сумке ожил мобильник. Взглянув на дисплей, Юля неохотно ответила.

— Ты где? На улице? Что за шум? — тут же услышала она недовольный голос Степнова.

— Я пошла в больницу, — стараясь говорить как можно спокойнее, ответила Юля.

— Тебе плохо? — тут же заволновался он.

— Нет, мне нужно встать на учет, — вздохнула девушка.

— А почему мне не сказала?! Я бы отвез, — начал заводиться Саша.

— Я и сама могу прекрасно доехать две остановки на метро, — с вызовом проговорила она.

— На чем?! Какое метро, Юля?! — его возмущению не было предела, что окончательно вывело ее из себя.

— Послушай, я прекрасно себя чувствую и мне надоело сидеть в четырех стенах.

Я хочу подышать воздухом! — Юля бросила трубку, так как это был бесполезный разговор, только добавлявший больше нервозности этим и без того непонятным отношениям.

Мобильник тут же начал звонить снова, Юля скинула вызов. И снова звонок. И снова сброс. Звонок. Сброс. Звонок. Сброс. Ну да, он привык, что последнее слово остается за ним! Глубоко вздохнув и призывая себя сохранять спокойствие, Юля все же нажала на кнопку принятия вызова.

— Не бросай трубку, когда со мной разговариваешь! — в его голосе отчетливо зазвучали металлические нотки, от чего девушка, сама того не желая, начала нервничать: — Перестань мне названивать! Я не хочу с тобой говорить! — Юля! — Иначе я вообще отключу телефон! Или сменю симку! — как будто этим решится проблема, пронеслось в голове.

— Ладно. Дома поговорим, — на этот раз трубку бросил он. Сукин сын, все-таки оставил последнее слово за собой, и …ей показалось или это неприкрытая угроза? — Юль, ну, почему не сказала ему, что со мной? — вздохнув, спросила Лена, понаблюдав за разыгравшейся сценой.

— Не собираюсь перед ним отчитываться! — возмущенно ответила девушка, стараясь скрыть от подруги свое беспокойство и тревогу.

От его слов на душе стало противно. Липкий страх медленно растекался внутри, заставляя сердце стучать еще быстрее и громче. Вот знала же, что он псих ненормальный, зачем с ним так разговаривала? Теперь до вечера будет трястись от страха, гадая в каком настроении он придет домой, и о чем он собрался с ней говорить, а самое главное, как? Опять будет орать и хватать за руки?! Если так пойдет и дальше, то он и руки начнет распускать! Стало горько, обидно и захотелось плакать.

— Юль, ну, ты чего? Ну, на ровном месте же поругались? Сама же доводишь его, а потом нервничаешь, — от проницательного взгляда Лены не укрылось смятение, царившее в душе у девушки. — А сейчас как к врачу расстроенная пойдешь? Давление поднимется. Опять в стационар отправят… — Лучше там, чем дома… с ним…

***

— Юля? — переспросил Влад, когда Степнов нажал на кнопку отбоя и швырнул телефон на стол. — Это какая Юля? Та самая? — Та самая, — вздохнул тот, откинувшись на спинку кресла и доставая из пачки сигарету. Нет, ну вот как с ней можно спокойно разговаривать?! — Дома? — парень удивленно приподнял брови.

— Ага,… дома, — чиркнув зажигалкой, Саша нервно затянулся сигаретой.

— Вы вместе живете? — Влад смотрел на него с недоумением.

— Ну-у, можно и так сказать, — не вдаваясь в подробности, ответил Степнов.

Удивление Влада было вполне понятно, сложившаяся ситуация со стороны выглядела довольно странно.

— Так она, все-таки, беременная? От тебя, — скорее уточнил, чем спросил Сашин опер.

Степнов лишь кивнул, продолжая втягивать в себя спасительный никотин и выдыхая в воздух пары дыма.

— А ты не слишком на нее наезжаешь? Это, конечно, не мое дело, но, по-моему, с беременными так нельзя, — помолчав, обдумывая все услышанное, неуверенно проговорил парень.

— А ты-то откуда знаешь? Тоже мне, папаша опытный нашелся, — усмехнулся Саша и, резко сменив тему, проговорил уже серьезно: — К Петровичу сегодня заходил, результаты экспертизы готовы — наркотик в крови тот же.

— Черт… Все-таки, они связаны, — вздохнул Влад, почесав в затылке. — Неужели, действительно, за серийником гоняться придется? — Ребята вчера фоторобот сделали по описанию этой девицы из бара, — Степнов достал из ящика стола лист бумаги А4 и протянул оперу.

— Чурбан какой-то, походу, — поразглядывав рисунок, заключил парень.

— И далеко не бедный, раз в этом заведении зависал, — согласился Саша и добавил задумчиво: — Еще не факт, что это именно он. Может, просто девица понравилась, вот и брал на приват только ее. И тогда эта ниточка, за которую мы сейчас хватаемся, лишь приведет нас в тупик. Ладно. Отчаиваться еще рано, не в первый раз. Нашим скажи, пусть стукачков своих потрясут, может, что и будет, раз наркота замешана, — он затушил окурок в пепельнице и, устало потерев пальцами виски, поморщился: — Блин, башка трещит. Может, бухнем сегодня? Что скажешь? — Давай, — просто согласился Влад.

Сказать, что Юля была безмерно благодарна Лене, это значит, ничего не сказать. Никогда у нее еще не было такой подруги, которая всегда готова выслушать, ненавязчиво дать совет, поругать, если нужно, а самое главное, приободрить и вселить уверенность в завтрашнем дне. Сама не замечая того, Юля делилась с ней своими страхами, сомнениями, несбывшимися желаниями. И кто знает, может, именно благодаря этому она еще не впала в отчаяние от того, что все ее попытки обрести душевное спокойствие и привыкнуть к новому периоду ее жизни, кардинально менявшему весь жизненный уклад, разбивались в пух и прах об упертость, и настырность Степнова. Что ему было нужно? Юля сильно сомневалась, что им двигало лишь желание помочь. Откуда оно возникло и куда приведет? Где заканчивается грань его добра? И не обернется ли оно однажды в еще большее зло? Вот и сейчас стоило лишь Лене уйти, как тяжелые и тревожные мысли, словно стая воронов, закружили над крохами уверенности и спокойствия, которые она так усиленно пыталась собрать воедино, чтобы выдержать сегодняшний вечер с ним. В своей собственной квартире Юля не могла найти себе места, постоянно глядя на часы и с каждой минутой нервничая все больше. Мой дом — моя крепость. Теперь это не про нее.

На город спускались ранние осенние сумерки, во дворе зажглись фонари. В очередной раз подойдя к окну, чтобы взглянуть, не подъехала ли его машина, Юля обомлела — Степнов и Лена разговаривали, сидя на скамейке на детской площадке. В свете тусклых фонарей ей не было видно выражения их лиц, да и разговора с высоты четвертого этажа не услышать, даже если она распахнет настежь окно.

Господи, да о чем им вообще разговаривать?! Конечно же, о ней. А если Лена рассказала ему все, чем Юля поделилась с ней? И он теперь знает, чего она боится и какие разбитые мечты оплакивает. Лена… Неужели, она на такое способна? Наверное, нельзя было так ей доверять…

На глазах снова выступили слезы. Появилось чувство, что ее выставили напоказ перед ним обнаженной. Хуже того, теперь ей казалось, что Степнов не только насильно овладел ее телом, но и проник в душу.

Побухать в этот вечер, как планировали они с Владом, не удалось. На восемь вечера нарисовались срочные «левые» дела, которые могли затянуться на всю ночь, и ему удалось лишь выкроить время, чтобы заехать к Юле проверить как она, да переодеться. На лестнице он встретил Лену.

— Привет! — немного удивленно произнес Саша, останавливаясь.

— Ну, привет, — тоже остановилась девушка, глядя на него открытым взглядом.

От осознания того, что она в курсе всего произошедшего между ним и Юлей, и того, что происходит сейчас, было немного неловко.

— Не знаю, что с ней и делать, — растерянно проговорил он. — Постоянно скачет куда-то, то в институт, то вот в больницу…

— Мы вместе ездили, здесь рядом. Только она тебе не сказала. Как у вас? Кажется, не очень? — Лене очень хотелось помочь и подруге, и Саше, который казался ей вполне нормальным парнем, а не таким монстром, каким его представляла Юлька.

— Лен, пять минут есть? Переговорить бы, — взглянув ей в глаза, попросил Степнов.

— Саш, мне кажется, ты до конца так и не осознал, что вообще наворотил, — теперь они сидели на той самой лавочке, где недавно Юля поведала подруге историю знакомства со Степновым.

— Да все я понимаю, — отвел он глаза в сторону.

— А вот я, честно говоря, не совсем понимаю причину того, что ты так рьяно сейчас опекаешь ее, — прямо сказала Лена. — Насколько я знаю, до всего произошедшего у вас не было никаких отношений. И после ты тоже особенно не заморачивался. А узнав про ребенка, резко поменял свое отношение. Причина только в ребенке? То есть, если бы она не забеременела от тебя или сделала аборт, тебя бы сейчас здесь не было? — Я и сам не знаю, — помолчав, задумчиво ответил парень. Не привык он изливать душу кому бы то ни было, а тем более, девушке. Женскому полу в жизни, в его понимании, отводилась совершенно иная роль, чем друг. Но Лену он бы мог назвать другом, инстинктивно чувствуя, что она на его стороне и могла бы очень ему помочь в этой «войне» с Юлей.

— Ты хоть представляешь, как сильно ты изменил ее жизнь? Изменил против ее желания? — вздохнув, проговорила девушка. — Ей институт нужно закончить, за съемную квартиру платить, на работе ее все время дергают, а тут ты еще ворвался в ее жизнь, перевернув все с ног на голову! И теперь вместо того, чтобы заканчивать учебу и делать карьеру, она вынуждена уйти в декрет, а возможно и из города уехать. Думаешь, она рада подобным перспективам? Да она не готова к этим переменам, понимаешь? Она сейчас в таком замешательстве, пытается как-то адаптироваться к тем обстоятельствам, к которым ты ее подвел. А ты еще устраиваешь ей такой жесткий контроль! — Это Юля тебе пожаловалась? — приподнял бровь Степнов. Лена в ответ лишь склонила голову и многозначительно смотрела на него. Парень молчал, пытаясь обдумать услышанное.

— Саш, ты не думай, я не лезу в вашу личную жизнь. Юля мне не жаловалась. Я понимаю, ты хочешь ей добра. Настолько, насколько это вообще возможно. Но пойми и ты — ты привык командовать, действовать жестко и силой, но мы, девочки, совершенно другие. Открою тебе секрет — да, мы любим сильных, наглых и волевых мужчин, которые знают, чего хотят от жизни и как этого добиться, но сила, при этом, должна быть мягкая, нежная. Тогда она сама захочет слушаться тебя.

Саша с ехидной улыбкой посмотрел на Лену. Ох, уж эти бабские сказочки про любовь и ласку. На это нужно время и желание, а он привык брать все быстро, без лишних заморочек.

— Не веришь? Ну, и зря. По-другому ты никогда от нее ничего не добьешься, — с сожалением сказала Лена, видя, что он не воспринял ее слова всерьез. — Ты вообще думал о том, что будет потом, после родов? Тогда твоя помощь будет еще нужнее. Тебе нужно завоевать ее доверие сейчас. А пока же она рассматривает тебя как «врага», ведь ты разбил все ее мечты. Знаешь, о чем мечтают девочки помимо красивой любви? О замужестве, о семье, о браке.

Любовь у нее была — ты ее отнял. Теперь не будет ни семьи, ни брака. Вернее, семья, конечно, будет, но неполная. Ты, с таким подходом, можешь даже не рассчитывать на то, чтобы стать членом ее семьи, а кто-то другой, — девушка покачала головой. — Мужики сейчас своих родных детей бросают, а кому нужен чужой ребенок? Так что, все, что светит твоей Юле, это статус «мать-одиночка»! Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Неудивительно, что ты для нее «враг номер один», — Лена поднялась со скамьи. — Мой тебе совет, Саш, поменяй свое поведение. С беременными так себя вообще не ведут, а учитывая вашу ситуацию, удивляюсь, как она вообще с собой ничего не сделала. Я бы так не смогла.

Лена ушла, но ее слова еще какое-то время эхом отдавались в ушах. Она не сделала, хотя могла бы… Как Вика… Вика не смогла с этим жить, не захотела…

А Юля… ей всю жизнь придется жить с этими воспоминаниями и наяву видеть живое этому подтверждение. Впервые он задумался, каково это Юле каждый день видеть его перед глазами? И он еще что-то требует от нее…

Выкурив несколько сигарет подряд, Саша взглянул на часы и поднялся с лавочки. У него оставалось не больше получаса. Выбросив окурок, быстрым шагом направился к дому, пропуская ступеньки, достиг нужного этажа. Открыв дверь своими ключами, зашел в квартиру и, скинув обувь и верхнюю одежду, подошел к комнате, которая освещалась лишь работающим телевизором. На экране шел какой-то российский криминальный фильм, но звук был практически выключен, что говорило об отсутствии интереса девушки к происходящему на экране.

Юля сидела на кровати, обхватив колени руками, уставившись куда-то в пол.

Заметив его, она подняла глаза и тут же отвернулась в сторону, стараясь скрыть вновь подступившие слезы.

Прислонившись плечом к косяку двери, Саша постоял так несколько минут, не зная с чего начать разговор.

— Юль, прости. Я хочу, как лучше. Просто не знаю, как еще до тебя донести, — с трудом подбирая слова, сказал он.

— Хватит уже разговаривать со мной, как с маленькой, — только и смогла произнести девушка, по-прежнему глядя куда-то в сторону.

И снова на душе заскребли кошки. Она была похожа на обиженного ребенка. И за что он с ней так? За то, что она хочет жить, как и раньше, не впуская его в свою жизнь? Саша опустился на краешек кровати.

— Юль, послушай… Я не умею сюсюкаться, говорю, что думаю. Ты же знаешь, кем я работаю, вот профессия, видимо, и откладывает свой отпечаток. Придя в ментовку, я отключил у себя какие-либо эмоции, отключил свое сердце, — проговорил он, тоже уставившись в невидимую точку перед собой. — Вот уже много лет работа это и есть моя жизнь, она сделала меня таким. Ожесточила, заставила не думать о морали, идти напролом к своим целям. Иначе в нашем деле просто не выживешь…

Юля молчала, лишь слезы все-таки скатились из глаз и побежали по щекам. Она никогда еще не чувствовала себя такой несчастной и одинокой. Если у него какие-то проблемы и трудности, она тут при чем? Почему она должна расплачиваться за то, что он, таким образом, делает свою жизнь комфортнее, ожесточаясь и срываясь на других? Она тихо всхлипнула. Саша смотрел на нее и чувствовал, что сердце готово вырваться из груди. Его стук отдавался в висках.

Присев перед ней на корточки, он постарался заглянуть ей в глаза.

— Я все для тебя сделаю, — и поправил себя: — Для вас… Ни о чем не думай, у тебя будет все, что нужно, — пообещал он и осторожно прикоснулся к ее ладони, лежащей на покрывале.

Его рука была такой большой, такой горячей, ее тепло словно прожигало ее насквозь. Господи, если бы все было иначе, в другой ситуации! Он, действительно, мог бы стать опорой, за которой так хорошо спрятаться от всего мира и ни о чем не переживать. Сильный и решительный, способный защитить, обеспечить, решить все проблемы.

Девушка невольно усмехнулась. Она никогда ни за что не поверит, что этот парень сможет стать для нее защитой. От него бы кто защитил ее.

Юля медленно вытащила свою руку и посмотрела ему прямо в глаза. В этот раз его взгляд был спокоен и печален. Может, сейчас он ее услышит? — Саш … оставь меня,… пожалуйста… Я очень прошу тебя, — сказала она тихо и поразилась, как сразу же изменился его взгляд. Теплота исчезла, сразу же повеяло холодом. Губы упрямо сжались, кадык нервно дернулся.

— Я снова на работу, — выпрямившись во весь рост, сообщил парень. — Звони мне, если что…

— Ты можешь вообще уйти и больше никогда не возвращаться! — ответила Юля резко, с вызовом глядя на него снизу вверх.

Саша в упор смотрел на нее.

— Не дождешься! — проговорил он сквозь зубы и, развернувшись, вышел из комнаты.