Алексей Сорокин

Должок

Бар с немецким названием, которое хрен выговоришь, был не тем местом, что обычно показывают в кино. Ярко и людно, воздух вибрировал от дерьмовой музыки и радостных криков – кто-то то ли свадьбу отмечал, то ли развод, то ли корпоратив проводил. Игорю, в общем-то, было наплевать. Он замерз, руки тряслись, и хотелось выпить. Не для того, чтобы согреться, просто обжечь глотку и залить нутро, где все тоже дрожало, словно стенки перегруженного реактора.

Он сел на высокий стул у стойки, кинув рюкзак под ноги. Марина присела рядом.

– На кой хрен ты сюда приперся? – просипела она, прижав ладонь к горлу.

– Хочу выпить, – ответил ей Игорь.

– Понятно, – сказал подошедший бармен, молодой парнишка в рубахе с коротким рукавом и черными змеями на предплечьях. – Что будете?

Игорь посмотрел в его недоверчивые глаза и подавил усмешку. Вряд ли он выглядел платежеспособным. Небритый, синяк под глазом, рассеченная губа. Да и одежонка давно не стирана.

– Водку наливаете же?

– Думаешь, от этого вырастают яйца? – прокрякала Марина.

– Наливают, – кивнул бармен и пододвинул к нему открытое меню, постучав по названиям и ценам пальцем, как для ребенка или старика, который с головой не дружит.

– Ох-ре-неть, – усмехнулась Марина.

Цены впрямь были охренеть, а то немногое, что у него осталось после встречи с гопотой, наверное, стоило приберечь. Хотя на билет все равно уже не хватит, а круглосуточных магазинов по пути не встретилось, так что…

– Давайте вот это, – он указал на самый дешевый вариант, но парень все равно еще раз внимательно на него посмотрел.

В ответ на его молчаливый вопрос Игорь достал из кармана мятые бумажки, еще раньше перекочевавшие туда из носка. Отделил от них две, положил перед собой. Лицо бармена чуть смягчилось, он смахнул деньги и стукнул рюмкой о стойку.

– У вас тут маньяк завелся, да? – спросил Игорь.

– У нас – это где? – в голосе бармена послышались нотки раздражения.

– Ну… в городе.

– Что-то такое слышал, да, – ответил тот.

– Думаете, он тут еще?

– Не знаю, – буркнул бармен. – Вам еще что-нибудь?

Игорь покачал головой, и парень уплыл к другому концу стойки. Женщина с густо зашпатлеванным лицом просила еще один «пузырь» к третьему столику и сделать музыку погромче, потому что они собираются «жечь».

Марина посмотрела на часы, висящие над полкой с бутылками, и придвинулась к Игорю.

– Да мать твою, ты там харчок его ищешь или что? – сказала она, все еще держась рукой за горло. – Тебе машину ловить. Давай, Керуак, пей и валим.

Игорь опрокинул рюмку, и огонь разлился по горлу. На миг дрожь внутри усилилась, а потом медленно, но верно отступила. Он попытался вдохнуть, но закашлялся. Бармен, протиравший стакан, посмотрел на него с недовольством.

– Не нравишься ты ему, – сказала Марина. – Зря про выродка спросил. Пойдем уже, пока он охранника не кликнул.

Игорь слез со стула и зашаркал к выходу. Что-то влажное шлепнулось на пол за его спиной.

– Да что б тебя… – прохрипела Марина.

Он обернулся и увидел кишки, свисавшие с ее живота. Она, все еще матерясь, принялась собирать их с пола и запихивать обратно. Музыка сделалась громче, кто-то радостно завопил. Официантка с подносом обогнула Марину и направилась к угловым столикам. Игорь покачал головой, повернулся и вышел в октябрьскую ночь.

Он побрел по темной улице в сторону автострады, но, вздрогнув, замер, когда Марина вышла из переулка перед ним.

– Твою же… – пробубнил Игорь.

– Бу! – сказала девушка, зажимая рукой перерезанное горло. Когда не зажимала, разобрать ее речь бывало сложно.

Четыре года назад такой проблемы не было, равно как и периодически вываливающихся внутренностей. Девчушка работала в салоне сотовой связи, йогой занималась, планы какие-то строила. А потом случилось некоторое дерьмо, прозванное не особо оригинальными СМИ «ухтинским потрошителем».

Игорь тоже стал жертвой потрошителя, пусть напрямую с ним и не сталкивался. Выродок разрушил его жизнь, заставил соприкоснуться с кошмаром и лишиться сна. Только все это – паршивенькая драма, которая временами заменяла ему правду. Всем ведь порой хочется себя пожалеть, верно? А правда в том, что он обделался от страха, когда услышал визг в том переулке, четыре года назад. Замер как вкопанный, вглядываясь в темноту за мусорными баками. Через мгновение раздался новый крик, оборвавшийся жутким захлебывающимся бульканьем. И Игорь дал деру. Просто побежал, как заяц, до самого дома, побоялся позвонить в полицию, потому что все вокруг обвинили бы его в бездействии и трусости, из-за которых какую-то девчушку прирезали в переулке, а маньяк, державший в страхе их городок, взял да смылся.

Марина Т. Двадцать лет. Одна из восьми предполагаемых жертв ухтинского потрошителя.

Однажды Игорь спросил ее, почему она явилась именно ему. Почему изводит его, а не найдет убийцу сама или не попросит помощи у своего бойфренда например, который наверняка не прочь был поквитаться с гадом. Марина ответила, что она призрак, а не гребаный Господь, и что парень ее нашел себе новую задницу раньше, чем скисло молоко у нее в холодильнике.

– К тому же, – сказала она, – за тобой должок, гондон.

В Новосибирске, где спустя год после смерти Марины началась серия похожих убийств, Игорь пробыл чуть больше двух недель, посвятив себя ночным прогулкам. Вскоре он понял, что, несмотря на складной нож в кармане брюк да перцовый баллончик в куртке, вылезавшая с наступлением темноты гопота пугала его куда больше маньяка. Марина не забывала напоминать, какое же он ссыкло.

«Ты мертвая, – думал Игорь. – Тебе уже не понять».

Насколько он мог судить из местных новостей, убийств с тем же почерком не происходило уже с месяц. Несколько человек пропало без вести, но в больших городах и без маньяка частенько кто-нибудь проваливается в небытие. Игорь начал опасаться, что опоздал, и выродок ушел в подполье или переехал куда-нибудь еще, как было тогда, в Ухте. Денег с каждым днем становилось меньше, и сегодня ему уже нечем было платить ни за обратный билет, ни за гостиницу.

Игорь сказал Марине, что должен возвратиться домой, что без средств от него толку не будет. Он решит финансовые вопросы и вернется к этому делу, а пока…

– Какой же ты все-таки говнюк, – беззлобно так, обыденно ответила она. – Тебя ведь совсем не тронет, когда узнаешь, что выпотрошили еще одну девочку, пока ты там решал свои вопросы.

Тут уж Игорь не выдержал.

– Чего ты хочешь от меня? Я же, блядь, стараюсь! Я делаю все, что могу!

Она выставила перед собой серую ладонь.

– Делай что хочешь, – ответила она. – Но знай, что я никуда не денусь, пока дело не будет сделано. Или пока ты, говнюк, не сдохнешь.

– Я школьный учитель, а не хренов Филип Марлоу!

– Учишь детишек, как стать ссыкунами? – усмехнулась она.

– Хватит!

– Эй, дебил! – раздался голос за его спиной. – С кем ты там разговариваешь?

Игорь обернулся, и сердце его громко бухнуло в груди. Два парня, не по погоде одетые в спортивные костюмы, шли в его сторону. Оба ухмылялись.

Он прибавил шагу, сунув руку во внутренний карман куртки, нащупывая перцовый баллончик.

– Слышь, сам-то местный вообще? – крикнул один из них. – Может, дорогу показать?

Он едва успел обернуться, когда высокий лысый парень кулаком пихнул его в плечо. Игорь не удержался на ногах и свалился на задницу, выхватив баллончик.

– Оп-па! – сказал второй, и в глаз Игоря врезалось колено.

Баллончик укатился, а лысый со всего размаху врезал ногой ему под дых. Мир вокруг потемнел. Игорь смутно ощущал руки, шарящие по его карманам, слышал, как вываливаются на промерзший асфальт вещи из его рюкзака. Большую часть наличных он предусмотрительно прятал в носке, но гады забрали не только бумажник, но телефон, баллончик и нож.

После их ухода Игорь еще какое-то время лежал на снегу. Напуганный, униженный и жалкий.

– Вставай, герой, – сказала подошедшая к нему Марина. – Лихо ты их взгрел.

Тряпье из рюкзака валялось неподалеку. Игорь поднялся, сплюнул скопившуюся во рту кровь и принялся собирать вещи в рюкзак. Если бы не пацанячья привычка прятать наличные, на водку бы ему едва ли хватило. Теперь, стоя на ночной автостраде с вытянутой к проносящимся машинам рукой, он жалел, что не выпил больше. Даже в кино водители редко подбирали случайных попутчиков, а здесь этой ночью, казалось, теплой кабины ему изнутри уже не увидеть.

– Я тут замерзну нахрен, – сказал он после очередных огней, промчавшихся мимо. – Довольно странный ты выбрала способ мести. Могла бы просто дать мне вскрыться.

– Да заткнись ты, – хрипнула она. – Скоро подберут.

Игорь невесело усмехнулся.

– Откуда знаешь? – он обернулся к ней, но увидел, что бредет по дороге один.

Одна из машин сбавила скорость. Включился поворотник. Она проехала мимо и остановилась чуть поодаль. Игорь побежал, взялся за холодную ручку и распахнул дверь старенькой «Волги». На потолке салона зажглась лампочка. За рулем сидел лысый старичок. Он смотрел на Игоря поверх очков, а лоб его сморщился гармошкой.

– Здрасьте… – пробормотал Игорь.

– Садись быстрей, студент, – сказал старик. – Салон мне заморозишь.

Игорь скользнул внутрь и захлопнул дверь. Рюкзак положил на колени.

– Спасибо, – проговорил он, снимая перчатки, чтобы растереть онемевшие пальцы.

Водитель включил поворотник и выехал на трассу. Мимо промчался грузовик.

– Чего это ты ночью по дороге шляешься? – спросил старик, внимательно следя за огоньками фар впереди.

– Так получилось, – выдохнул Игорь. – К друзьям приезжал, на билет не хватило, пришлось вот попутками…

– Что, друзья на билет тебе наскрести не могли? – ухмыльнулся старик. – В такую погоду тебя на трассу отпустили.

– Ну… – замялся Игорь. – Немного-то есть у меня. До Коченево, если едете, сколько должен буду?

– А ты с Коченево, что ли? – спросил старик.

– Не, я сам с Ухты.

Старик весело крякнул.

– Бывали там? – поинтересовался Игорь. Руки уже начали согреваться, а вот ступней он все еще не чувствовал. Надо бы стянуть промерзшие ботинки.

– В Сосногорске бывал, – сказал старик. – Далеко же тебе попутками ехать.

– Ну, я думал, до Коченево хотя бы, а там еще кого-нибудь поймаю. Сколько должен буду?

Старик, поморщившись, махнул рукой.

– Сиди уж, студент.

Игорь устало улыбнулся и откинулся на сиденье.

– Я, в общем-то, не студент уже.

– Да? – старик снова сморщил лоб, подняв свои седые брови. – А то попутками студенты обычно ездят.

Он ждал, когда старик спросит о его работе или еще о чем-нибудь, но тот больше не задавал вопросов, и они молча ехали сквозь кружащийся в свете фар снег.

Старичку просто в ту же сторону, делов-то, думал Игорь. Сам он, наверное, не очень-то ему и нравится, просто у дядьки, как сказал бы его отец, есть чувство гражданской ответственности или вроде того, вот и не смог проехать мимо паренька, бредущего по краю темной трассы.

Игорь повернул голову и поглядел назад. Марина сидела на заднем сиденье, сложив руки на животе, глядя на него донельзя серьезными глазами. Рана на горле в темноте казалась причудливым шейным платком. Блестящая черная кровь на подбородке портила впечатление, а так можно было бы решить, что с ними едет обычная девушка, одетая не по погоде в платье и отчего-то взгрустнувшая.

– Как звать-то тебя? – спросил старик.

– Игорь.

– А меня Антон Палыч. Можно Палыч просто.

Правая рука оторвалась от руля, потянулась к Игорю ладонью вверх, и тот ее пожал. Пальцы у Палыча были мозолистые и крепкие.

– Слушай, Игорь, у тебя мобильник есть? Мой сдох, а мне б жене позвонить, чтобы знала, когда буду.

– Не, нету.

– Чего так? – спросил Палыч.

Игорь чуть замялся.

– Да меня грабанули малость.

– Это они тебя так? – старик дотронулся кулаком до своего глаза.

– Ага.

– Заявление писал?

– Да не, не стал, – ответил Игорь. – Недорогой был телефон, много б времени потратил, а мне домой уже пора было.

– Курить у тебя, часом, нету?

– Не, – ответил он, поглядев на красную пачку «Мальборо», лежащую на приборной панели.

– Спортсмен? – ухмыльнулся Палыч.

– Да не, – Игорь неловко улыбнулся. – Шахматами раньше занимался, в классе седьмом.

– Понятно, – ответил старик. – Там заправка скоро будет, схожу за сигаретами. Извини, конечно, я понимаю, что ты замерз, но придется пойти со мной, одного тебя не оставлю в машине.

– А, да никаких проблем, – ответил Игорь, покосившись назад. Марина сверлила его своими черными глазками. Он хотел было спросить, что не так, но вовремя опомнился.

– Что ты там увидел? – спросил Палыч.

– Да не, ничего, – сказал Игорь, вновь откинувшись на подголовник.

Впереди справа был съезд на грунтовую дорогу, старик сбросил скорость и включил поворотник.

– Так быстрей, – пояснил он.

Когда «Волга» затряслась, выехав на замерзший щебень, Игорь напрягся и вновь обернулся. Посмотрел на Марину в надежде, что она прочтет вопрос в его глазах и заговорит сама. Но девушка молчала.

Черные деревья сгустились вокруг. «Волга» все дальше забиралась в дебри.

Игорь протянул руку, стараясь, чтобы она не слишком-то дрожала, и указал на пачку Мальборо.

– А там у вас нет сигарет? – он понимал, насколько глупо это прозвучало.

– Чё, решил курить начать? – снова ухмыльнулся Палыч. – Извини, закончились, придется до заправки потерпеть. Обычно про запас держу, но в этот раз чего-то не подрасчитал.

«Кажется, это оно», – бессвязно подумал Игорь и потянулся к пачке, не до конца сознавая зачем. Наверное, просто убедиться, что та действительно пуста. Что старик – это просто старик, и они вправду едут до заправки по короткому пути.

Пальцы уже почти коснулись картона, когда руку вдруг пронзила невероятная, чудовищная боль. Игорь зажмурился, попытался одернуть ее, чтобы прижать к себе, но ничего не вышло. Он открыл налившиеся слезами глаза и увидел, что из его руки торчит черная прорезиненная рукоять.

«Волга» остановилась, Игорь посмотрел на старика. Тот улыбался, губы его шевелились. Он что-то говорил, но Игорь слышал только биение собственного сердца, отдающее грохотом в ушах.

– …пытайся… зубр… много… – донеслось до него издалека. – …слышишь… слышишь?

– Ч-чт-то? – спросил Игорь и понял, что силы вытекают из него через продырявленную руку.

– Я говорю, не пытайся вытащить, – по-доброму, почти по-отцовски ответил Палыч. – Зазубрины там, всю руку себе искалечишь.

– За… – Игорь хотел спросить «зачем», но язык не слушался.

Да и понимал он «зачем», чего греха таить. А Марина…

– Ты знала, – простонал он.

– Знала, – ответила Марина, зажав горло.

– Кто что знал? – крякнул старик. – Ой, студент, да у тебя шок или вроде того? Ну, ты потерпи немного. Минут двадцать еще ехать.

Машина вдруг тронулась, боль разлилась по всей руке до самого плеча, словно он сунул ее в печь. От поганого образа горячих углей сделалось еще больней, и Игорь снова застонал.

– Не ной, мать твою! – сказала Марина. – Тебе пока только руку проткнули, не ной. И не отключайся.

«Пока?», – в ужасе подумал он.

Вот как оно будет… Вот как она решила ему отомстить… Скормить его тому же ублюдку, который…

Машина подпрыгнула на кочке, и мир исчез за пеленой жуткой боли, пронзившей руку. Игорь прикусил нижнюю губу, почувствовал во рту металлический привкус крови. Нельзя было кричать. Если он закричит, старик может совсем с катушек сорваться и добить его, не доезжая… Куда он там его везет?

– Слышишь? – спросила Марина.

– Ч-что? – язык у него заплетался.

– Помолчи, – рявкнул Палыч, не отрывая глаз от дороги. – Все брюки мне кровью засрал, и панель теперь с дыркой, но это ничего еще. Я раньше молоток с собой возил. Но неудобно, понимаешь, тесно. Однажды стекло менять пришлось.

– Ты можешь попробовать вытащить нож, – сказала Марина. – Можешь попробовать его прирезать. Только у него наверняка есть еще один, да к тому же силенок вряд ли хватит. Под ним гора песка, но он тебя на месте освежует одной рукой, вторую даже от руля не оторвет.

По лбу и вискам стекали капли пота. Он сидел, зажмурившись, все еще кусая губы, уперев левую руку в колено, чтобы снизить нагрузку на правую, пригвожденную к панели.

– В берлогу едем, – продолжала Марина. – Там он, скорее всего, и хочет тебя добить. Перед этим, наверное, планирует над тобой поработать. Видимо, переулками сыт не бывает, хрен разберешь этих психов. Может, хочет посмотреть, как долго человек живет без кожи, или с выпущенными наружу кишками, или со сверлом в черепе, не знаю, но тебе придется собраться, если хочешь выжить. Пора вернуть должок.

Из всего этого Игорь, уже пребывавший в лихорадочном бреду, понял только, что ему предстоит медленная мучительная смерть, а Марина – бессердечная тварь, которая нарочно его подставила. Он всхлипнул.

– Ну ты че, студент, – усмехнулся старик. – Рано еще плакать. Уже доехали почти, потерпи немного.

Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем «Волга» наконец остановилась перед покосившимся забором. Двигатель смолк, фары погасли, и Игорь слезящимися глазами посмотрел на домик посреди темного леса. Маленькое оконце подсвечивалось желтым.

– Так, а теперь слушай, студент… – Палыч впервые подвинулся к нему вплотную. Из его рта несло давно нечищеными зубами, и Игорь поморщился. – Если рыпнешься или решишь удрать, догоню и нож тебе в жопу затолкаю, я не шучу. Орать не смей, тебя здесь все равно никто не услышит, а у меня голова болит.

Старик отодвинулся, и Игорь с сожалением подумал, что упустил охренительный шанс вгрызться зубами в морду старого ублюдка. Пальцы старика сомкнулись на черной прорезиненной рукояти, торчавшей из Игоревой руки, прежде чем тот сообразил, что происходит. Лезвие шевельнулось, и Игорь собирался все-таки завопить от боли, но тут крепкий костлявый кулак врезался в его челюсть, и мир вокруг потух.

– Очнись! – услышал он доносящийся издалека Маринин голос. – Очнись, засранец!

Резкая нестерпимая боль разрядом прошлась от правой руки по всему телу. Глаза широко распахнулись, и он наконец завопил, прижав израненную кровоточащую кисть к груди. Кровь потекла под рукав до самого локтя, он увидел Марину, державшуюся за горло и смотревшую на него почти что с жалостью. Увидел скалившегося маньяка с ножом в руке. Короткое и вовсе незазубренное лезвие побагровело от крови. Старик, все так же ухмыляясь, обхватил его губами, словно мороженое на палочке, и медленно вытащил изо рта чистеньким и блестящим.

Игорь жался к пассажирской двери, роящийся в голове ужас не давал привести мысли в порядок. Старик, небрежно вскинув руку, потряс ножом, указывая на него.

– Запомнил, что я сказал? Прямо в жопу.

Он выждал паузу, по всей видимости убедиться, что Игорь его понял, а потом добавил:

– В бардачке наручники. Достань и застегни на руках.

– Пожалуйста… – проскулил Игорь.

– Делай! – рявкнул старик, и парень послушался.

Открыл бардачок здоровой трясущейся рукой, нащупал среди каких-то бумажек холодный металл и вытащил на свет.

– Быстрей давай! – сказал старик. – Я еще животину сегодня не кормил.

Мать твою, он хочет скормить его собаке!

Игорь перевел испуганный взгляд на Марину.

– Делай, – велела она. Конечно, что еще она могла сказать?

Никогда до этого он не держал в руках настоящие наручники, но не раз видел в кино, как это делается. С металлическим скрежетом защелкнул первый браслет на окровавленном запястье. Кое-как справился со вторым.

– Вот и молодец. – Старик грубо потрепал его по голове, затем вылез из «Волги» и, обойдя ее, открыл пассажирскую дверь. Взял Игоря за шкирку и потащил к дому.

Над крыльцом вспыхнул прожектор, вероятно срабатывавший от датчика движения. Палыч поставил Игоря на ноги и пихнул под зад подошвой. Тот свалился и вскрикнул, приложившись ребрами о деревянные ступеньки.

– Лучше поднимись, – сказала Марина. Она шла следом, держась за вспоротый живот. – Не зли его.

– Что, на хрен, происходит? – всхлипнул он.

– Как что? – спросил старик, вытащив из кармана связку ключей. – Домой приехали.

– Не паникуй, – сказала Марина.

– Легко тебе говорить, – прошептал он.

– Если уж на то пошло, – девушка вскинула брови, – легко.

Дверь отворилась.

– Заходи, студент, – велел старик.

Полутемное помещение освещалось тусклым светильником на стоявшем в углу столике. По центру единственной комнатушки вспыхнула белая светодиодная лампа. Затем последовала еще одна вспышка, куда более яркая – от удара по затылку. Игорь свалился на пол, и продырявленная рука, на которую он приземлился, вновь налилась огнем. Старик врезал ему ногой под дых, а пока парень пытался вернуть себе кислород, небрежным движением ботинка опрокинул его на спину.

– Что, студент, больно? – он улыбался, глядя на Игоря сверху вниз. – Ты подожди еще немного, скоро интересно будет.

Старик откинул старый пыльный коврик и взялся за кольцо, торчащее из досок. Потянув его, открыл люк в подполье.

– Сюда ползи.

Игорь на секунду замешкался.

– Ползи… – прорычал сквозь зубы старик.

Он пополз. Дополз до самого края и успел самую малость удивиться, потому что в подвале горел свет. А потом старик снова его пнул, и Игорь полетел вниз. От удара о доски у него вновь перехватило дыхание, он стал оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь здоровенного пса, может быть даже крокодила, но увидел лишь здоровенный котел, от которого по стенам тянулись чугунные радиаторы. Неподалеку от котла маленькая фигурка сидела на коленях. На секунду он подумал, что это Марина, которую вновь настигла ее проблема вываливающихся внутренностей, но, приглядевшись, понял, что это вовсе не призрак, а девушка, прикованная наручниками к одной из стальных труб. Худенькая, в грязных трусах и футболке, она подняла измученное лицо и посмотрела на Игоря, открыв рот.

– Знакомься, Варварушка, – сказал старик, спускаясь по лестнице. – Это Игорек.

Глядя в ее большие карие глаза, обрамленные красноватыми от неисчислимых слез кругами, Игорь впервые почувствовал что-то кроме страха и боли. Крохотный огонек ярости разгорался где-то внутри.

А потом ботинок старика с размаху опустился ему на лодыжку, отчего боль в руке показалась незначительной и блеклой. Вопль еще не успел вырваться из глотки, а нога старика вновь прилетела сверху, вкручивая каблук в плоть и ломая кость. Казалось, кричал он так, что стены дома не выдержат и рухнут на них, заживо похоронив. Жить ему больше не хотелось. Лучше уж дуба дать скорей, чем это вот все…

Расплывшаяся перед глазами комната начала принимать прежние очертания. Должно быть, на какое-то время он терял сознание, потому что старика рядом не было. Тот сидел на корточках перед девчушкой и кормил ее чем-то ложкой с тарелки. Варвара, потерявшая, кажется, все надежды, покорно жевала и проглатывала все, что он ей давал.

Аккуратно поставив тарелку на пол, старик придвинул к девушке ведро, потом встал на ноги, размял спину и направился к Игорю. Поднял его за шкирку и потащил в противоположную от девушки сторону к одному из радиаторов. Нога болела адски, рука горела огнем, но Игорь молчал, стиснув зубы. Старик обхватил его сзади, прижал предплечьем за горло к своей груди, как в удушающем приеме, и Игорь ощутил холод металла, прислонившегося к шее, а еще чего-то твердого, упершегося в его зад. Кажется, этот выродок возбудился.

Зазвенела связка с ключами.

– Подними культяпки, студент, чтоб я дотянулся, – почти ласково сказал старик. Игорь поднял руки, и тот расстегнул браслет на его раненой руке. – На колени.

Старик приковал его к горячей стальной трубе у самого радиатора. Затем отступил на шаг и оценивающе склонил голову на бок, словно художник, любующийся своим творением.

– Слыхал историю о мужике, которого полицейские оставили на ночь в участке пристегнутым к батарее? Где-то на севере случилась…

Игорь молчал. Некоторые слова старик говорил сквозь зубы, как Клинт Иствуд, бугорок на его брюках все еще выпирал.

– Мужик был слесарем, – продолжил он. – Попытался выкрутить трубу или что-то такое, и в результате потоки кипящей воды хлынули прямо ему на башку. Наверняка вопил, как свинья на живодерне, пока обваривался заживо. Кожа его пузырилась и сползала с мышц, глаза лопнули ко всем чертям. Сардельку эту нашли только утром. Понимаешь, к чему веду?

Игорь нехотя кивнул.

– Я закину в котел дровишек, чтобы вы не замерзли. Котел хороший, импортный, гореть будет несколько часов.

Игорь понял, что старик собирается уходить. Собирается оставить их здесь одних, вместе с этой измученной девчушкой. Луч надежды прорезался сквозь черное небо.

– Если я приду и мне что-то не понравится… – сказал Палыч обыденным тоном, будто речь шла о погоде – …я отрежу тебе нос.

Он развернулся и зашагал к лестнице. Кряхтя забрался по стальным перекладинам и скрылся из виду. Люк с грохотом захлопнулся

Игорь потрогал трубу, к которой был пристегнут, – горячая. Старик не соврал, котел со своей задачей справлялся. Он посмотрел на окровавленную дыру в руке. Выглядела она жутко, но болела все равно не так сильно, как нога. Игорь попытался пошевелить ступней, но тут же поморщился, крепко стиснув зубы. Плохо дело. И будет еще хуже, если он не успеет выбраться отсюда в ближайшее время.

Марина вышла из темного угла, шаркая босыми ногами по дощатому полу.

– Скажи, что у тебя есть план, – сказал Игорь тихим усталым голосом.

Привязанная девчушка подняла голову и посмотрела на него, но Игорь не сводил глаз с серого лица Марины.

– Он ненадолго свалил.

– Я и без тебя догадался, – выдохнул Игорь. – Как мне быть?

– Тебе нужен кусок проволоки, гвоздик или что-то подобное.

– Гвоздик? – Игорь подавил желание горько рассмеяться. – Ты хочешь, чтобы я наручники вскрыл?

– Наручники старые, это не так сложно, как кажется.

– Ну конечно…

– С кем ты говоришь? – Варвара подала голос. Тихий и усталый.

– Ни с кем, – ответил Игорь. – Мысли вслух, собраться помогает.

– Сильно он тебя? – спросила девчушка.

– Нормально, – пробормотал Игорь, принявшись оглядываться в поисках какого-нибудь гвоздика. – У тебя, часом, нет шпильки или чего-нибудь такого?

Девчушка покачала головой.

– Ладно. – Игорь вытер локтем пот со лба и продолжил поиски в радиусе полуметра от себя. Руки были пристегнуты перед вентилем, и браслеты не позволяли ему двигаться вдоль трубы.

– Что-то есть, – сказала Марина, присев на корточки, держась за живот.

– Что там? – спросил Игорь.

– Где? – спросила Варвара. – О чем ты там?

– Тут под вентилем склянка подвешена, – ответила Марина. – На проволоке.

– Класс, – ответил Игорь, глядя на мертвую девушку в далеком метре от него. – Даже если бы я был обезьяной, я бы все равно не отцепил эту штуку.

– Не ной, калека, – ответила Марина. – Она не привязана, просто болтается, это тара для слива, наверное. Если дотянешься, сможешь придвинуть ее к себе по трубе.

– А дальше-то что?

– Просто попробуй, – сказала она. – Доверься мне.

– Я… – Игорь хотел сказать, что однажды уже ей доверился, в результате чего его избили, проткнули руку, сломали ногу и многого наобещали… Тут он посмотрел на измученное грязное лицо Варвары, глядевшей на него большими опухшими от слез глазами, и проглотил ком, застрявший в горле. – Ладно, попробую.

Он вытянулся вдоль стены, шипя от боли в ноге, и потянулся к проволоке, которую смутно различал в полумраке. Марина наблюдала за процессом, над которым была бессильна.

– Еще немножко… – сказала она. – Немножко… Попробуй тянуть. Почти…

Теперь он увидел ее лучше: грязный тонкий кусочек металла, который был обмотан вокруг стеклянной горловины и мог спасти двум людям жизнь. Проволока приближалась, едва слышно скрежеща по ржавой трубе. Через несколько секунд она была рядом. Игорь, рыча от напряжения, поднялся на здоровую ногу и просунул правую руку между стеной и верхней горячей трубой, чтобы дотянуться до нижней, где висела проволока.

Когда она оказалась в руках, Игорь свалился на задницу, поморщившись от боли.

– Дальше-то что? – спросил он Марину. – В замке ею ковырять?

– Нет, – та покачала головой. – Нужно просунуть конец в пространство между толстой и тонкой дужками. Надави посильнее.

Руки у него тряслись, поэтому проволока не сразу нашла зазор. Он надавил на нее посильнее и почувствовал, что дужка двигается. Игорь потянул за нее, не вынимая проволоку из зазора, и освободился от одного из браслетов.

– Гребаный Джеймс Бонд! – воскликнул он и, о чудо, рассмеялся.

– Ты их снял? – спросила Варвара, привстав на коленях. – Ты снял наручники?

– Да! – ответил ей Игорь. – Подожди немного, сейчас я!

– Скорее, пожалуйста! Он вернется в любой момент!

– Как ты узнала? – спросил он Марину, вскрывая второй браслет. – После… смерти уже?

– Мой парень охранником работал в торговом центре, – ответила Марина.

– Тот, который нашел себе новую задницу? – ухмыльнулся он, но тут же опомнился. – Прости.

– Да, тот, – сказала Марина. – Как-то раз решил поиграться с наручниками и защелкнул один из браслетов на себе. Ключ, разумеется, где-то потерялся, но старик, что работал с ним в паре, объяснил, что надо делать. Тебе повезло. С новыми наручниками, скорее всего, не вышло бы.

– Спасибо тебе, – пробормотал Игорь. Марина не ответила.

Он поднялся на здоровой ноге и попрыгал к Варваре. От девушки плохо пахло, тускло поблескивающие глаза смотрели на него с надеждой.

Руки все еще тряслись, правая болела так, словно в ней до сих пор сидело лезвие, а адский гул в ноге напоминал о себе при каждом движении. Ему потребовалось минут десять, чтобы справиться с одним браслетом.

– Второй тоже снимай, – велела Марина.

– Это обязательно? – обернулся к ней Игорь.

– Что обязательно? – спросила Варвара, потирая освобожденное запястье. – Он тебя сильно по голове ударил, да?

– Сильно, – ответил Игорь.

– Вы слабы, – сказала Марина. – Лучше, чтобы вашим рукам ничего не мешало. Драться легче будет.

– Драться? – спросил Игорь, хотя, конечно, знал ответ.

– Что? – спросила Варвара, хмурясь.

– Не обращай внимания, – ответил ей Игорь, продолжая ковырять проволокой в наручниках.

– Вы его убьете, – сказала Марина.

Пожалуй, он знал, что она это скажет. Даже при лучших обстоятельствах, в городе, у Игоря вряд ли хватило бы сил, чтобы повязать и задержать ублюдка до приезда полиции. Воспользоваться баллончиком, а после ножом – дело другое. Марина хотела, чтобы он его убил.

Впрочем, теперь он был безоружен, рука ранена, нога сломана. Но убежать все равно не выйдет. Мысль отдать этой измученной девушке свою одежду и отправить в холодный лес он сразу же отмел. Она могла напороться на этого гада там.

– Мы должны его встретить, – сказал он Варваре и не без удивления заметил подобие улыбки предвкушения на ее грязном личике.

– Сначала нужно вылезти, – ответила она.

Варвара полезла первой. Люк оказался не заперт – видимо, старик и подумать не мог, что им удастся освободиться от наручников. Игорь подтягивался на руках, опираясь на перекладины здоровой ногой, на самом верху девчушка схватила его за куртку и вытащила из подвала.

За стенами полутемной комнаты выл ветер, снежинки бились в окна. Игорь огляделся. Газовая плита, мойка со смесителем, кухонный шкафчик да старый холодильник. В углу был столик с лампой, между окном и дверью стояло обшарпанное кресло.

Марина прошла мимо них и приблизилась к шкафчику.

– Здесь должен быть нож, – прохрипела она и оглянулась на Игоря. – Прятаться негде, напасть придется у самой двери, как только войдет.

Игорь повторил Варваре ее слова, та неуверенно кивнула и направилась к шкафчику. Он опустился в кресло, глядя, как девчушка перебирает столовые приборы в ящике. Она выудила оттуда нож, еще один взяла со столешницы.

Открыла шкафчик, об пол громыхнули вывалившиеся оттуда склянки да кастрюли. Игорь поморщился. Девчушка погремела еще немного и извлекла на свет несколько бутылей. Открыла и понюхала одну, поставила обратно. Понюхала другую, зеленую из-под лимонада и обернулась к Игорю.

– Тут бензин или керосин, что-то такое, – сказала Варвара. Игорь кивнул.

Девушка вытащила нечто похожее на женскую косметичку, расстегнула молнию. – Здесь есть бинт…

– Скажи, чтобы проверила внизу, под шкафом, – велела Марина, которая стояла рядом с девушкой.

– Кинь мне бинт, – сказал Игорь. – И проверь под шкафом.

Варвара кинула ему пакетик с зеленым крестом и принялась шарить под шкафом рукой. Через секунду вытащила какие-то инструменты.

– Здесь монтировка и молоток, – сказала девушка. – Молоток весь… В общем, кажется он им кого-то… Ну…

– Я тебя понял, – тихо сказал Игорь. Но смотрел он не на девушку. Взгляд его приковал старый дребезжащий холодильник.

Он отложил бинт, поднялся и, держась за стены и немногочисленную мебель, запрыгал вперед. Взялся за облезлую некогда хромированную ручку, потянул на себя. Лампочка внутри холодильника вспыхнула, и Игорь ахнул. Полки были забиты прозрачными пакетами с чем-то, похожим на мясо, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это не говядина.

– Господи!.. – прошептала Варвара за его спиной.

– Кажется, эта сволочь жрет людей, – сказал Игорь. – Или… Он что-то говорил…

– Он совсем рядом, – вдруг перебила Марина, и Игорь вновь ощутил, как сердце в груди совершило сальто. – Поторопитесь.

– Оставь молоток, возьми монтировку, – сказал Игорь. – А нож дай мне, быстро. Он близко.

– Откуда знаешь? – она нахмурилась, в голосе послышалась нервная дрожь.

– Не мешкай, – ответил Игорь. – Спрячемся по обе стороны от двери. Я постараюсь, чтобы ему ходить стало тяжело, а ты закончишь этой штукой. – Он кивнул на монтировку, уже перекочевавшую в ее руку.

– Пора, – сказала Марина.

– Пора, – повторил за ней Игорь и допрыгал до двери.

Меньше чем через минуту за воем ветра они расслышали звук подъезжающей машины. Комнату залил свет фар, который немного погодя потух. Двигатель смолк. Через несколько секунд хлопнула автомобильная дверь, а немного погодя – вторая.

– Он не один, – прошептал он Варваре, чувствуя, как сердце набирает обороты.

На крыльце зажглась лампочка с датчиком движения. Девчушка подняла монтировку над собой, Игорь сжал покрепче рукоять кухонного ножа. Здоровая нога, на которой он стоял, чуть пружинила от напряжения.

Он услышал шаги старика на крыльце, приглушенный металлический скрежет вставляемого в замок ключа. И тут, совсем рядом, прямо за дверью, раздался громкий басистый собачий лай.

Игорь вздрогнул и в изумлении глянул на Варвару. Девушка застыла с занесенным над головой орудием, не сводя с двери глаз, в ожидании решающего мига.

– Тихо, Гейси, – сказал старик протяжным, полным нежности голосом. – Сейчас поешь.

Дверь открылась, и в Игоря с громким рыком ударилось серое мускулистое тело. Сломанная нога взорвалась, когда он ступил на нее, пытаясь удержать равновесие, и с криком рухнул на пол. Боль тут же пронзила и продырявленную руку, угодившую собаке в пасть.

– Рви его, Гейси! – заверещал старик. – Оторви ему, нахрен…

Договорить он не успел, потому что монтировка врезалась ему висок. Очки слетели с его носа, он пошатнулся, начал оборачиваться и получил еще удар в лицо.

– Сука… – пробулькал старик, сплевывая выбитые зубы, и Варвара, от души замахнувшись, снова отправила свою фомку в путешествие.

Но Палыч, который, казалось, должен был уже рухнуть наземь, схватил ее за руку. Девчушка принялась вырываться, вцепившись ногтями свободной руки ему в лицо и пинаясь босыми ногами.

Игорь кричал. Псина, впившаяся в его изувеченную руку, мотала головой, рвя плоть и глотая кровь. Крик перешел в звериный рык, когда он, стиснув зубы и уперевшись спиной к стене, поднялся на ногу. Он схватил пса за загривок, поднял его и, размахнувшись, разбил им окно. Зверь взвизгнул, когда большой осколок проткнул его брюхо, но руку Игоря не отпустил.

Он снова свалился на задницу, обернулся и увидел, что старик уже сидит верхом на вырывающейся Варваре, схватив ее за горло обеими руками. Левая сторона его головы побагровела от крови, капли падали и из его рта, прямо девчушке на лицо.

Медлить было нельзя. Игорь потянул мертвого пса к себе, стекло затрещало, с подоконника на пол выплеснулись горячие собачьи внутренности. Он попытался разжать челюсти, смещая их в разные стороны, и через несколько долгих секунд с отвратительнейшим хрустом освободился.

Подобрав нож, он что было сил пополз на локтях в сторону Варвары и старика. Палыч его не замечал. Либо в голове его что-то помутилось от удара монтировкой, либо прикончить девчушку для него было сейчас важнее.

Схватившись за воротник его свитера, парень вогнал нож в бок старика. Лезвие вошло легко, как в масло. Палыч заверещал сквозь зубы. Игорь вытащил нож и ударил снова. И еще раз. Освободившаяся Варвара, кашляя и рыдая, выползла из-под старика. Девчушка, которую бог знает сколько держали в плену, нашла в себе силы схватить стонущего старика за кофту и дотащить до открытого подвального люка.

– Осторожней! – крикнул ей Игорь.

Она была осторожна. И сбросила Палыча вниз. Тот, вскрикнув, исчез с поля зрения.

И без Марины Игорь сообразил, что делать дальше.

– Принеси бутыль с бензином, – сказал он Варваре.

Девушка посмотрела на него безжизненным взглядом, и тут что-то в ее лице переменилось.

– Твоя рука!

Игорь посмотрел на свою кисть, побывавшую в собачьей пасти, и тошнота подкатила к горлу. На руке недоставало мизинца и большей части безымянного пальца. Крови было много, под ним уже образовалась маленькая багровая лужица. Он прижал раненную конечность к груди так сильно, как только мог, и, кряхтя, поднялся на ногу.

– Неси бензин.

Кое-как он допрыгал до люка – у самого края его придержала Варвара. Старик распластался внизу. Из окровавленного лица на Игоря глядели два горящих голубых глаза, которые грозили еще не раз вернуться к нему в ночных кошмарах. Рука у Палыча подрагивала, грудь часто вздымалась. Под ублюдком растекалась лужа крови, но он все еще был жив.

Игорь наклонил бутылку, и пахучая прозрачная жидкость пролилась вниз, разлетаясь по Палычу брызгами. Тот застонал громче, потом закашлялся, и Игорь затылком ощутил, что Варвара улыбается. Она зажгла спичку, собираясь швырнуть ее вниз и сделать из мерзавца шашлык, но замерла.

Внизу, возле Палыча стояла Марина. Рука ее сжимала перерезанное горло. Она запрокинула голову, посмотрела на Игоря, довольно ухмыляясь.

– Божечки… – прошептала Варвара. – Кто…

– Ты ее видишь? – спросил Игорь.

– Боже…

Палыч ее тоже увидел, потому что заверещал, как свинья, и начал извиваться, очевидно пытаясь встать с пола.

– Пора вернуть должок, Антош, – прохрипела Марина старику. Игорь увидел, что внизу теперь полно народу. Мужчины, женщины, подростки. Выцветшие призраки с ужасными ранами, которые пришли за душой мерзавца, отправившего их на тот свет.

– Давай, – сказал Игорь.

Варвара выбросила потухшую спичку, зажгла новую. Занесла огонек над кричащим Палычем и разжала пальцы. Тот вспыхнул сразу, продолжая вопить, и девчушка захлопнула люк.

Через час они свернули на автостраду и помчались в сторону города. Игорь сидел на пассажирском сиденье «Волги», скрипя зубами, держа на коленях перебинтованную руку.

– Только не спи, ладно? – сказала Варвара. – Ты до фига крови потерял, нельзя сейчас спать. Слышишь, нет?

– Есть выбор? – просипел он.

– Блин, – сказала девчушка, переключила передачу и босой ногой надавила на газ. – Выбор всегда есть.

Игорь обернулся, посмотрел на белый столб дыма, поднимавшийся над лесом. И закрыл глаза.