Глава 54
Кунал очнулся от беспокойного сна, где его обвивала змея с угрожающе-прекрасными ореховыми глазами.
В прошлый раз, просыпаясь, он слышал смутные звуки вдали, тихие слова, мягкое шарканье ног. Но сейчас вокруг царила тишина.
Он сел, преодолевая сопротивление стонущих мускулов, и потер глаза.
Похоже, сегодня первый день без лихорадки. Мускулы все еще напоминали ноющую массу спутанных нервов и тканей, однако жар спал. В благодарность Кунал мог бы опуститься на колени и расцеловать пол.
Он осторожно спрыгнул с кровати и попытался встать прямо. Пол был твердым, но вот ноги задрожали, и Кунал тяжело осел обратно на простыни. Он моргнул, ощущая, как боль снова простреливает спину, точно кто-то разрезал его пополам.
Боль настолько отличалась от мук лихорадки, перенесенной за последнюю неделю, что Кунал извернулся и нащупал пальцами свои лопатки. По коже шли извилистые порезы.
Он замер, пальцы остановились. Сердце зашлось от ужаса, ибо память быстро вернулась.
Он превратился в орла. Там, в лесу.
Насколько он понял, порезы смазали целебным бальзамом.
Это наверняка сделала Эша. Будь на ее месте кто-то другой, его вернули бы в подземелье. Она сохранила секрет Кунала, исцелила его раны. По его телу разлилось тепло. Он не мог вспомнить, когда в последний раз с момента прибытия в Крепость с ним обращались столь ласково.
Волна любви к Эше поднялась внутри его сердца – к доброте, скрытой за маской, к девочке за обликом Гадюки. Нужно найти способ отблагодарить ее за спасение – уже сторицей.
Кунал до сих пор не мог ясно осознать все, что с ним произошло. Он – в городе мятежников. Он – меняющий форму, потомок королевского рода.
Его мать была принцессой из рода Самьяд. Он всю жизнь верил, что она всего лишь незначительная придворная дама. Его спальня не была похожа на спальню принца, ни золота, ни драгоценностей. Он жил простой жизнью, окруженный любовью мамы и няни.
Как же он мог догадаться, будучи ребенком?
А его дядя? Кунал вспомнил слова Эши: Сету Хотха солгал, чтобы защитить его. Что бы генерал ни натворил, он на самом деле укрыл Кунала и подарил ему новую жизнь.
Но он также лгал Куналу насчет дикой силы в его крови и ломал его, требуя постоянного контроля. Потребуется немало времени, чтобы распутать клубок чувств по отношению к дяде.
Но впервые за много лет он чувствовал себя свободным.
До тех пор, пока не осознал, что заперт в королевском дворце Матхура, на чужой земле. И контроль понадобится ему больше, чем когда бы то ни было.
Кунал не был готов раскрыть свою личность сейчас, когда только-только начал ее понимать.
И что стряслось с Ракешем? Парнишка сообщил, что сослуживец брошен в подземелье, вот и все. Здесь нужно соблюдать осторожность. Глубокий вдох помог собраться с мыслями, и Кунал огляделся, чтобы понять планировку помещения.
Он снова попытался встать, тяжело опираясь на золоченый столбик кровати. Постепенно силы вернулись, и взгляд упал на пакет, брошенный на соседний шезлонг.
Тускло-коричневая бумага с темно-алыми лентами. Когда Кунал притронулся к пакету, на кровать спорхнула записка.
«Солдат, эта одежда – для тебя. Когда вымоешься и переоденешься, стражники покажут тебе дорогу».
В конце стояла подпись наследного принца Дхарки.
Принц Дхарки. Солдаты в бараках называли его умным, ловким, всецело преданным своей стране. Король-отец не пускал принца в армию, как единственного наследника, но ходили слухи, что весь двор Матхура был у того в руках.
Куналу не хватало ясности ума, чтобы сообразить, что же принцу от него понадобилось.
Высоченные надменные стражники выстроились у двери в коридоре.
У каждого на боку был длинный лук, а с кушака свисал короткий меч для ближнего боя. На запястьях и предплечьях красовалась не одна, а три валайи – знак воинской касты в Дхарке.
Он вздохнул. В теле едва хватало сил, чтобы просто плестись вперед, не говоря уж о том, чтобы обдумывать какой угодно путь побега.
А теперь он узнал, что за ним следят.
Его охватил стыд, полностью деморализовав. Он позволил схватить себя, и этот факт колол точно заноза. Ошибка новичка, и долго же он будет вспоминать о ней со жгучим стыдом!
Какой солдат позволил бы себе так отвлечься на девчонку, что не расслышал приближения группы мятежников?
А сейчас же он очутился в самой прекрасной из тюрем среди людей, чьих солдат он убивал на поле брани.
Принц Дхарки ожидал Кунала.
Значит, ванна и новая одежда. Ладно.
* * *
Хотя на Кунала стражники глядели прохладно, друг с другом они общались весело, дружелюбно, то и дело подшучивая.
Куналу стало нехорошо. Он находился в месте, где навеки останется «чужим», где не было ни единого шанса слиться с толпой.
Все как в раннем детстве, когда его швырнули прямо в пасть Крепости.
Крепость осталась так далеко позади… Кунал не мог не заметить, что солдаты общаются друг с другом и своим офицером открыто и весело. Единственным человеком, на кого они смотрели недобро, был Кунал. Ясно, что эти люди уважали и даже заботились о товарищах.
Кунал вспомнил слова парня о том, что Эша заступилась за него и спасла, но не удержался: в горле заклокотало возмущение.
Это был ее дом.
У нее был дом. Такой, в котором есть милые люди и заветные воспоминания.
Он не мог вспомнить деталей прошедшей недели, только обрывки – о команде, которая пришла за Эшей. Там звучали шутки, смех, проявлялась настоящая любовь. От этого Кунал яростно затосковал по Алоку и Лакшу.
Кроме этих двоих, никто в Крепости не позаботился бы прийти к нему на помощь, разве что по приказу.
Руководство Крепости не верило в принцип «один за всех, все за одного» – если ты терялся или попадал в плен, то был предоставлен самому себе.
Не будет никакой спасательной миссии по вызволению его и Ракеша.
Он злился то на Эшу, то на себя, полный досады и в то же время – благодарности просто за то, что оказался тут, остался в живых. Он вновь был обязан Эше за избавление, за заботу о нем в тот миг, когда превратился в птицу. За сохранность его тайны. Он одновременно жаждал и поблагодарить ее, и наорать – из-за злости, что у него вообще были тайны, которые он должен скрывать.
Бурлящий котел противоречащих друг другу чувств, если не сказать больше.
Кунал под охраной медленно шел по анфиладе залов с мраморными сводами – коралловый, цвета индиго, пурпурный, – где все сверкало благодаря ярко вытканным гобеленам и драгоценным мозаикам. Все в этом дворце было величественным и пышным. И все-таки обстановка дышала теплом, словно бы приглашая гостя уснуть на лоне роскоши, среди сладких сказаний прошлого.
На каждом гобелене виднелась одна из легенд дхарканской истории – пахтанье океана для сотворения Южных земель, коронация первого короля Дхарки, Нарана. Его учителя сострадания, его созидание натаки – смеси драмы и танца, а также рождение пяти благородных домов Дхарки. Все это было изображено на стенах, и сам дворец представлял живую, дышащую историю.
Кунал мог бы потеряться, расхаживая среди этих комнат, впитывая прелесть каждой из них. Один из стражников буркнул, что Куналу предстоит встреча с принцем. Теперь они убыстрили шаг, и Кунал изо всех сил старался не отставать, гадая, что будет, если он рухнет позади.
Сейчас с ним обращались как с гостем, и это тревожило Кунала больше, чем если бы его заковали в цепи. В таком случае он хотя бы знал, как себя вести.
Кунал терпеть не мог пребывания на чужой территории без четкого плана действий, без фактов, которые можно проанализировать.
Стражники резко свернули в крыло, которое оказалось еще более роскошным – блестящие камни украшали даже пол. Кунал бы никогда не подумал, что такое возможно.
Внезапно его пронзило воспоминание: розово-золотая гранитная комната в старом дворце. Мама пела там для него, рассказывала истории о храбрейших воинах Джансы.
Каждый дюйм этого крыла был покрыт искусно вырезанными каменными плитами и мозаиками. Один из стражников вдруг обернулся к нему и раздраженно помахал пальцем. Кунал даже не понял, что замедлил шаг, увлекшись зрелищем. Он пошел быстрее, стягивая концы накинутой на плечи уттарьи.
Наряд, который ему дали, был великолепен – золотисто-белая уттарья из тончайшего шелка, украшенный камнями кушак и шелковые дхоти самого сверкающего небесно-голубого оттенка. Когда они вошли в следующий зал, он занервничал и стал теребить золотую кайму уттарьи.
Теперь его наряд уже не казался неуместно роскошным.
Зал, в который он попал, ослеплял красками.
Яркие полосы шелка и золотой кисеи свисали с потолка, пересекаясь, развеваясь, мерцая искрами драгоценных камней. Помещение заполняли мужчины и женщины в грандиозных нарядах, соперничавших с его собственным.
Шелка самого насыщенного пурпурного и алого цветов, жемчуга с Дальних островов, изумруды из пещер Дхарки, потоки золотых украшений – все было выставлено на всеобщее обозрение. Некоторые из женщин воткнули в волосы павлиньи перья; другие обзавелись изумительно заплетенными или завитыми прическами. Даже на мужчинах был отблеск этого сияния, поскольку они носили вытканные золотом уттарьи, а их сандалии и рукоятки кинжалов густо усеивали драгоценные камни.
Придворные болтали друг с другом, точно попугаи в ярко расписанном вольере. Их взгляды были устремлены в сторону двери справа, скромной по сравнению с прочей обстановкой.
Ряды кресел стояли по всему залу, и Кунал прикусил губу, гадая, что же теперь случится. Он не думал, что обычно пленных солдат приветствовали таким образом.
Нет, ему передавали ясное послание.
Кунал это понимал, ибо сомневался, что принц Дхарки делает что-либо без причины. А вот что Кунала на самом деле интересовало – откуда принц вообще узнал, кто он такой.
Его вытащили из темницы и разместили в прелестной спальне дворца – а значит, принц знал Эшу и мятежников. Никого из той группы, кроме силача, Кунал не видел с тех пор, как был в джунглях.
Он двинулся в глубь комнаты и прошел вдоль левого ряда кресел так далеко, как смог. Он оставался неподалеку от двери, единственного четко видимого выхода, – привычка, выработавшаяся годами тренировок. Стражники, обступившие дверь, заметили его перемещения, но не остановили.
Тишина воцарилась в толпе, такая глубокая, что можно было бы услышать шорох шелковой туфельки.
Толпа выдохнула, как единое целое, когда слева появилась фигура человека. После секундной заминки Кунал вгляделся снова, но и тогда увидел то же самое.
Этот парнишка – нет, молодой мужчина, один из группы, прибывшей на поляну к Эше, – вступил в комнату, и все, кто в ней находился, немедленно склонились ниц. Его наряд напоминал тот, что был на Кунале, но выглядел более пышным: каждый дюйм изукрашен золотыми нитями, по всему телу – золотые украшения.
Кунал наконец все понял, изобразил поклон и сложил вместе ладони, как сделали остальные. Разум его бушевал.
Этот мужчина – принц? Мятежник, который его отравил? Такие вести могли изменить их взаимоотношения с Лунными клинками. Он понимал, отчего все скрыли. Если наружу просочится хоть намек на участие наследного принца Дхарки, единственного выжившего ребенка короля Махира, в движении мятежников – жизнь принца окажется на кону. Кроме того, перемирие станет невозможным.
Такие сведения стали бы ценнейшим стратегическим подспорьем для джансанской армии.
А он не был уверен, что выдаст их.
Дхарканцы перестали казаться безликими врагами.
До сего дня он жил в идеальном лицемерии – любил дхарканскую кухню, культуру, музыку и скрывал это, зато воевал, открыто убивая дхарканских солдат. Он более не мог примирить того лицемера с человеком, которым стал сейчас.
Громкий шепот оторвал Кунала от раздумий.
Из двери, располагавшейся справа, появилась женщина. На ней была короткая изумрудная блуза, вышитая золотым бисером, а длинный, многослойный золотой пояс обвивался вокруг бедер, подчеркивая изгибы. Ручные браслеты сверкали благодаря изумрудам и бриллиантам, как и ожерелье-ошейник.
Ее шаровары привлекли внимание Кунала. Полосатые манжеты дхоти доходили до середины икр и были украшены вышивкой – он не смог распознать узор. Дхоти развевались во время движения, и все ее жесты напоминали чувственную песню.
На ней была маска из золотой филиграни с зелеными краями, волосы туго заплетены и уложены сзади короной, а сверху покрыты длинной уттарьей из газа с золотой отделкой.
Когда она ступила вперед, гости затаили дыхание, и женщина встретила взгляды с улыбкой. Шествуя по комнате, она награждала благородных зрителей шелестом одежд, подобным поцелуям любовницы.
Кем бы женщина ни была, она знала, как захватить внимание публики.
Если дхарканцы именно так приветствовали гостей, неудивительно, что здесь собралась толпа. Но Кунал знал – нужно смотреть глубже. Почему он был здесь, почему сейчас? Очаровательные придворные находились тут по определенной причине. Так отчего ему позволили стать свидетелем этого зрелища?
Музыка вначале зазвучала как первые раскаты грома, низко и мягко, но потом обрела могущественный ритм. Бой барабанов отдавался эхом в углах комнаты, и женщина волнообразно качнулась, подчиняясь ритму и гармонии.
Вот теперь Куналу захотелось отвернуться – он действительно узнал ее.
Треск разорвал тишину, и глаза Кунала расширились, ибо Эша взмахнула мечом в воздухе, точно легкой ленточкой. Она избегала соприкосновения с тонким кончиком меча, вращаясь и танцуя по всей комнате, и быстрые звуки ситара подчеркивали каждое ее движение.
Ритм барабанов участился в неистовстве, и ее движения убыстрились. Она развернула второй меч-плеть, включая его в свой опасный танец. Это был спектакль силы, грации и смерти.
Кунал не мог оторвать от нее взгляда, и не только потому, что это была Эша.
Ему не нужно было видеть ее глаза, он понимал язык ее тела. Оно разговаривало, как и сама девушка, уклончиво и дразняще, но при этом искусно.
Кунал не осознавал, что шагнул вперед, пока один из стражников не кинул на него угрожающий взгляд. Он отпрянул и положил руки на спинку кресла.
Женщина в кресле раздраженно обернулась.
Кунал отвлекся на нее, и тут все вокруг заахали. Когда Кунал поднял голову, то стиснул спинку кресла сильнее, до белизны костяшек.
В конце комнаты Эша – вихрь шелка, воплощение мастерства – щелчками мечей отбивала летевшие в нее ножи.
Это было поразительное зрелище, но его взгляд метнулся к принцу, и в груди медленно заклокотала ярость.
Принц рассматривал Кунала. Он наблюдал за ним, наблюдал за Эшей.
Так вот в чем суть его игры.
Ноздри Кунала раздулись. Он не опустил взгляда.
Принц хотел, чтобы Кунал стал свидетелем этого представления. Увидел, как она входит в образ смертоубийственной Гадюки, окруженной обожающими поклонниками. Кунал мог назвать лишь одну причину такого поведения принца – тот стремился напугать его либо пригрозить.
Почему? Почему он стал важен? Какую опасность он представлял в чужом городе – без друзей, без оружия и без поддержки армии?
Кунал не мог не обернуться на аплодисменты, высматривая сквозь толпу зрителей силуэт Эши.
Она триумфально подняла меч-плеть, у ее ног на полу сверкали кинжалы. Но Кунал не мог разглядеть выражения ее глаз в маске, хотя сейчас ему это казалось самым важным в мире.
Хлопки стихли, и Эша склонилась в низком поклоне. Ее колени согнулись и почти коснулись полированного каменного пола, а ладони соединились. Она послала воздушные поцелуи толпе, жадно следившей за каждым шагом ее ног в кожаных сандалиях к трону принца.
Принц наблюдал за ней, неподвижно восседая на золотом троне с высокой спинкой. Преодолев скользящим шагом ступени помоста, Эша встала с ним рядом и опустила руку на подлокотник трона.
Они выглядели словно пара свирепых хищников. Принц и его Гадюка.
Но что-то беспокоило Кунала – он пока еще не мог понять, зачем собрали придворных.
– Всем добро пожаловать. Начну с благодарностей за присутствие нашего милостивого почетного гостя – самой Гадюки. Некоторые из вас буквально умоляли меня в течение нескольких лун пригласить ее на наши встречи. И наконец я ее убедил – похоже, она также верит в наше дело. Кто бы мог подумать? – Он слегка хохотнул, и вся комната подхватила смешок. Уклончивая усмешка на лице Эши не изменилась.
– И я благодарю всех вас за то, что пришли. Все-таки напомню: это наш секрет, – заметил принц. – Если отец узнает, что я собираю деньги для Клинков, мы все попадем в беду. Вы знаете, как он относится к моим разнообразным планам. Хотя я и правда думаю, что павлиний фонтан – это превосходная идея. – Несколько молодых придворных фыркнули, и принц им подмигнул.
– Итак, давайте сохраним этот секрет. – Он улыбнулся, и его и без того эффектное лицо засияло, как солнце после грозы. – А если он выйдет наружу, скажем так, я буду точно знать, кого именно искать. Или отправлю нашего друга в погоню.
Та же улыбка озаряла лицо принца, но теперь она приобрела остроту бритвы.
Стражники действительно приблизились или это взыграло воображение Кунала? Он шагнул вперед, заметив, что многие придворные выпрямились в креслах.
– Но давайте поговорим о том, ради чего собрались. Сейчас самое время сделать все, чтобы свергнуть короля-самозванца и вернуть равновесие – перемирие пока что свежо.
Кунал мог бы поклясться, что принц, произнося эти слова, бросил взгляд на него.
– Король-самозванец Джансы, Вардаан. Брат нашего дорогого короля – и мой дядя. Он силой взял корону, разрушив естественный порядок вещей. Наши братья и сестры по ту сторону гор страдают от неурожая. Земля сухая, узы с рекой нарушены. – Голос принца усилился, стал приказным. – Не думайте, что Вардаан остановится на Джансе. Он не просто хочет наши плодородные земли, скоро он будет вынужден попытаться их завоевать. Но мы не позволим!
Он встал, призывно вытянув руки.
– Помогите Клинкам, внесите свою лепту! Вместе мы защитим наши земли, вернем права законному наследнику и отыщем мою сестру, потерянную принцессу!
Кунал заметил, как по лицу сидевшей впереди женщины, которая раньше наградила его недовольным взглядом, скатилась слезинка.
Щит Солнечной девы, а он хорош.
И теперь до Кунала дошло. Это был гениальный ход – найти благотворителей среди аристократов и купцов, которые многого лишились после закрытия границы, в том числе любимых путешествий и торговли. Некоторые из них могли быть столь же преданными своей стране, какими они все выглядели сейчас, и эта речь только укрепит их чувства.
Хотя разве он вправе рассуждать о преданности?
А сестра… Принцесса Реха приходится ему кузиной, не так ли? Ее матерью была покойная королева Гаури, его тетка.
Мысль его поразила. Он пытался не думать о том факте, что принц также является его кузеном. От такого его попросту тошнило.
Он повернулся, чтобы видеть Эшу, и осознал, что незаметно сам для себя подбирается все ближе к ней. Когда принц говорил, ее подбородок, не прикрытый маской, поднялся, но она не шевельнулась.
– …и мы осуществим это. Тем более что в нашем гнезде есть Гадюка.
Принц обвил рукой Эшу и притянул к себе, в позе столь интимной, что не оставалось никаких сомнений в том, на что он намекал.
Глаза Эши метнулись к Куналу. В них вспыхнула ярость, едва различимая под маской, однако руки принца держали ее на месте, и искра исчезла так же быстро, как и появилась.
А тихий огонь, который зажегся внутри Кунала, вернулся с новой силой. И тут присутствовало… да было ли что-то между Эшей и принцем?
Кунал потер глаза. Он превратился в кипящий котел злости и смущения. Ничто не имело смысла, и больше чего-либо другого он хотел вернуть те моменты в джунглях, когда они с Эшей были только вдвоем.
Он хотел бы вечно быть с ней вдвоем.
Эша, пока принц держал ее и перебирал пальцами змеиные браслеты на голых руках, медленно растянула губы в улыбке, но пальцами вцепилась в подлокотник, и в глазах горела жажда убийства, очень подходящая к образу Гадюки.
Принц бросил на нее быстрый взгляд, и Кунал понял – он все уловил.
Его не стоило недооценивать. Не просто умный аристократ, но умный интриган, а это делало его бесконечно более опасным.
– …а после генерала – Вардаан, – закончил принц.
Комната взорвалась шумом, взволнованные аристократы говорили все громче. В этом гвалте больше никто не следил за принцем, все отвлеклись на яства на длинном столе, который возник будто сам собой в центре зала. Слуги, закончив сервировку, снова исчезли из виду.
Но Кунал не отрывал от пары глаз.
Эша стегнула принца по пальцам, и он, дернувшись, убрал руку. Улыбка сползла с ее лица, и Эша устремилась к выходу бурей шелка и гнева, оставляя позади пустоту.
Кунал рванулся следом за девушкой, а стражники следом за ним, и он раздраженно оглянулся, слепо нашаривая несуществующее оружие.
Принц остановил стражников взмахом руки и скрестил взгляд со взглядом Кунала.
– Я бы оставил ее в покое, – обронил он.
У Кунала перед глазами все плыло от бешенства, и оно сделало его безрассудным.
– Это не на меня она злится, – отрезал Кунал.
Принц изумленно поднял брови, на самом деле едва заметно, но Кунал понял, что удар Эши ему не померещился.
Принц пожал плечами и двинулся прочь, тем же жестом велев стражникам остаться на месте.
Кунал ринулся мимо них и принца в наружный коридор.
