Глава 53

Он все еще пылал, но не так яростно, боль, терзавшая тело, ослабла.

Сознание Кунала прояснилось: оказывается, он находился уже не в подземелье. Его окружали волны шелковых красно-золотистых простыней, и он нежился в большой кровати с вырезанными на столбиках золотыми львами, которые уставились на него сверху.

Пурпурный туман до сих пор пятнал разум, заволакивая мысли и воспоминания. Каждый дюйм тела болел так, словно кто-то с садистской точностью воткнул туда лезвие, а по огню в глотке и груди Куналу стало ясно – еда в нем не задерживалась.

Все, на что он был способен, – это слегка повернуть голову набок.

Вполне достаточно, чтобы рассмотреть источник шума. Кунал точно знал, что звуки ему не почудились.

Он напряг зрение, чтобы рассмотреть комнату, где стояли две зыбкие фигуры. Их речи были резкими, полными ярости и раздражения.

Гневные голоса приблизились.

– Ты сказал, что это слабый яд, Харун. И солгал мне!

– Ты стала непредсказуемой. Мне нужно было вытащить тебя оттуда, иначе мы бы спорили до тех пор, пока ливень не обрушился бы на наши головы.

– И ты засунул его в подземелье. Он горел от жара и корчился от боли, когда я его нашла. Ты отравил его вытяжкой из ночной розы.

Похоже на голос Эши. Низкий, опасный. Другая фигура вдруг отпрянула, точно ее оттолкнули.

– А теперь ты притащила его сюда, в один из моих личных покоев. Мне плевать, что он – перевербованный агент, пока не докажет свою ценность – он никто. Он жив только благодаря твоей милости и тем возможным тайнам, которые могут быть в его голове. Джансанский вояка, с которым обращаются, как с принцем, – выплюнул ядовито мужской голос. – Они что, мало для нас сделали? Подумай о Сандаре.

– Если бы я не вытащила его оттуда и не распорядилась дать антидот в правильной дозе, его бы парализовало.

– И что? – Что-то подсказывало Куналу, что мужчина говорил неправду. В его тоне поубавилось уверенности. – Какая тебе разница, сможет он ходить или нет? Эша, я бы дал тебе все, что тебе нужно, но ты хоть понимаешь, как выглядит твоя забота?

Шипение. Угроза.

– Плевала я на то, как это выглядит. Ты был неправ, Харун. Ты обещал мне. И нарушил свое слово. Либо ты доверяешь мне, либо нет. Не пытайся сесть на два стула сразу.

– Тогда не подрывай мой авторитет, – рыкнул мужчина.

– Не старайся меня контролировать. Я рискую жизнью во время миссий, подчищаю за тобой ошибки, забочусь о том, чтобы у нас были покровители… что еще тебе от меня нужно?

В ее словах Кунал услышал боль. Он попробовал заговорить, дотянуться до нее. Ему тоже стало больно.

Фигуры приникли друг к другу, та, что повыше, сжала маленькую в объятиях.

Кунал снова попытался сосредоточиться, все рассмотреть.

Меньшая фигура – Эша? – дернула головой.

Она напоминала кого-то, кто причинил ему боль, однако он желал ей счастья. Он не знал, почему. Кем она была?

– Ты слышал?

– Нет, Эша…

Она молниеносно очутилась рядом с Куналом и положила прохладную руку на его лоб.

Он попробовал что-то сказать, но туман сгустился, и Эша исчезла в его клубах.

Когда Кунал очнулся в третий раз, сознание почти очистилось, и ясность длилась дольше.

Он ослаб, но жар пропал. Голова слабо ныла, в ушах что-то ритмично скрежетало, и он смог поднять руку и ущипнуть переносицу, чтобы все стихло.

Комната была по-королевски украшена великолепными гобеленами из шелка и золота. Стены сложили из серого гранита, а куполообразный мраморный потолок придавал помещению сходство с пещерой.

Последнее, что Кунал мог припомнить, – лес, стрела в руке. И Эша, которая выдала его мятежникам. Если все произошло именно так, отчего его не убили?

Он приподнялся на локтях. В углу, на большом парчовом шезлонге, свернулась клубком маленькая фигура. Эша в толстом красном одеяле.

– Она провела здесь много дней.

Кунал резко повернул голову и поморщился от мгновенной вспышки боли. Он сразу же дотянулся до шеи, чтобы ее растереть. Силач, который тогда пригвоздил его к земле, сидел возле кровати и длинными скользящими движениями затачивал на камне изогнутый клинок.

Так вот откуда скрежет. Кунал потер щеки, ладони оцарапались о недавно подстриженную бородку.

– Не знаю, что в тебе такого особенного и почему она так стремится сохранить тебе жизнь. Я лично – за то, чтобы тебя прикончить. – Парень ухмыльнулся Куналу. – Хотя ты вроде бы способен дать жару в схватке. Ты тренировался в Крепости? Большие бои – булава, дротики? Стрельба по мишеням из лука?

Кунал так растерялся, что смог только кивнуть.

Эша провела здесь много дней?

– Я ненавижу короля-самозванца и вас, вояк из Крепости. И уж совсем не выношу любого, кто считает самозванца кем-то, кроме дерьмовой кучи мусора, – продолжил парень.

Кунал сконцентрировался на его внешности – любопытные черты, цепкие глаза на широком лице. Из него вышел бы отличный солдат. Парень был крепко скроен, с толстой шеей и могучими руками.

– Эй, ты что, глазки мне строишь? Жаль это говорить, но вояки из Крепости никогда меня не интересовали. Но если тебе любопытно – да, я могу сломать тебе шею вот этими руками. Я в команде самый сильный – это я тебя сюда притащил.

Куналу послышалось, что парень пробормотал: «Хоть и не знаю почему».

Силач пощелкал пальцами у Кунала перед носом.

– Ты разговаривать умеешь?

Кунал кое-как попробовал рассеять вихрь мыслей, в котором чуть не утонул.

– Да.

Звук получился ужасный – будто мелом процарапали сначала по наждаку, затем по металлу. Кунал решил задать вопрос.

Паренек выглядел довольно-таки словоохотливым. Может, получится завязать с ним дружбу, несмотря на заявления о ненависти.

– Как долго я лежал без сознания? – Кунал все тщательно обдумал. – И почему я здесь?

Парень поднял бровь.

– Сам хотел бы знать. Твой приятель, солдат, все еще в подземелье. Но я в это не полезу. Не хочу соваться в драку между Эшей и Харуном.

Кунала интересовало иное: отчего его поместили в эту комнату, а не в темницу. Но услышанные крупицы сведений он решил приберечь, чтобы обдумать потом. Харун? Это имя Кунал уже слышал, и оно зацепило память, как фальшивая нота в песне.

Парень продолжал болтать.

– Могу сказать, что ты провалялся почти неделю.

При этих словах Кунал вздрогнул. Неделю. Неделя его жизни исчезла, просто испарилась.

– Эй, солдатик со странными гляделками.

– Они не странные, – рявкнул Кунал.

Парень ухмыльнулся, будто Кунал начал ему нравиться.

– Ты похож на кота, желтоглазик. Кошачьи глазки. Вот как мы называем таких людей в Дхарке.

Кунал потряс головой, думая, что прозвище могло бы быть и хуже. Гораздо.

– Что ж, кошачьи глазки, хватит так злобно таращиться на Эшу. Если бы она не дралась за тебя, мы бы бросили тебя, как дохлую кучку костей. Можешь обижаться, но, если бы Эша не сказала, что ты солдат, ты бы уже гнил в лесу.

Вопреки собственной злости и обиде Кунал понял, что здоровяк прав. Но, как бы логично и убедительно это ни звучало, успокоиться Кунал все равно не мог. Он вскинул голову, снова потирая лоб.

Парень уставился на него, откровенность и ухмылки куда-то делись, словно он старался раскрыть тайну Кунала.

Самому Куналу тоже бы этого хотелось.