Глава 39

Петляя по улицам Амали, Эша облегченно вздохнула. Наконец-то она добралась, и как раз вовремя – через неделю пройдет ровно одна луна с момента, когда она убежала из Кровавой крепости, и останется еще одна луна до начала мирных переговоров.

Амали расположился точно между горами и пустыней, словно бриллиант в драгоценной тиаре. Он являлся частью района Парвалокх – полоски земли, граничившей с горным кряжем и пересеченной тропами для торговых караванов.

Система дорог была запутанной, учитывая, что аристократия этого района Джансы не дружила с Вардааном – от Гвали далеко, зато к Дхарке близко. И это был отличный район для дхарканских контрабандистов, желавших сбыть свой товар нетерпеливым джансанцам, которые тосковали по временам открытой торговли и прозрачных границ.

А теперь, в эпоху засухи, Амали стал главным городом снабжения, направлявшим припасы к нуждающимся. Харун присылал сюда свою группу много раз. Эша радовалась, что успела побывать здесь – так ей будет легче найти ученого.

Проходя мимо хмурой пары, Эша едва сдержала улыбку – мужчина и женщина спорили, стоит ли покупать сынишке новенький нож, а виновник спора играл со своей тенью, не обращая на родителей внимания.

Мальчик напомнил ей о друге, с которым она ходила к наставнику во дворце, – о счастливом глупеньком парнишке, который слишком любил игры и веселье и поэтому огорчал бедного наставника и свою маму.

Она помнила, как они лазили на лимонные деревья и швыряли плоды во всех, кому не повезло пройти мимо, а еще корпели над свитками в библиотеке, пока глаза не начинали слипаться.

То была дружба, какая возникает только в детстве, – милая, простая и многообещающая. Эша глубоко вздохнула при этой мысли. Мятежники также были ее друзьями, но только как Гадюки, и многим она просто не могла с ними поделиться.

Ей необходимо поддерживать репутацию на должном уровне.

Эша добралась до нужного дома и постучала в растрескавшуюся деревянную дверь. Никакого ответа. Она снова подняла руку для стука, и тут дверь с грохотом распахнулась. На нее с порога уставилась пышная круглолицая женщина.

– Я ищу портного. Зацепила подол, когда ездила верхом, – произнесла Эша фразу, которую записала для нее Тана.

– Да, входите.

Прежде чем пригласить ее в дом, женщина выглянула наружу и осмотрелась.

Снаружи дом казался небольшим, а внутри выглядел еще меньше из-за гор открытых и закрытых свитков, которые, казалось, проникли в каждый угол и каждую щель.

– Наш общий друг сказал, что вы были ученой в университете Гвали, – промолвила Эша.

– Я была языковедом, когда произошел переворот. С тех пор мне не разрешают вернуться в Великую библиотеку. – Она произносила слова четко, не прося о жалости, но Эша все-таки вздрогнула.

Хозяйка пригласила ее к столу и выдвинула два стула.

Эша пошарила в сумке в поисках свитка, размышляя, померещилось ей или одного и в самом деле не хватает. Искомый свиток нашелся, она с облегчением выдохнула и отдала его хозяйке.

– В таких свитках должны быть военные данные, но именно в этом содержится кое-что, вызвавшее множество проблем. – Эша подумала о Клинке, который погиб, пытаясь сберечь вещь. – Свиток обгорел, но если вы сможете разобраться…

– Дайте-ка рассмотреть поближе.

У Эши не было причин подозревать женщину в предательстве, однако бдительности она не ослабляла: наблюдала, как та исследует записи, как разглаживает кусочки бумаги и просматривает их. Ни одна из них не назвала своего имени – тоже часть мер предосторожности.

Определив, что в ближайшем доступе не было оружия – либо предметов, могущих таковым послужить, – Эша на минутку расслабилась. Домик пропах бумагой и фимиамом, и эта опьяняющая смесь убаюкивала ее чувства. Последние дни прошли в беспощадной спешке, и она обрадовалась, дойдя до Амали.

Свитки выплескивались даже в кухню, а на одной из полок в углу Эша приметила статуэтку пастушки.

Спустя несколько минут хозяйка подняла голову и взглянула прямо на гостью.

– Тана была права, послав вас ко мне. – Голос звучал мягко, но в нем ощущалась сила. – Я последняя из изгнанников, которая может прочесть этот диалект староджансанского – он в ходу в районе, граничащем с землями Йавар. Сожженная часть неразборчива, но в обращении – некто по прозвищу Дхармдев. – Женщина фыркнула. – Разумеется, мужчина-то не постесняется назваться «Владыкой правосудия». Так или иначе, похоже, в докладе речь о секретной поисковой миссии Щитов Сенапа.

Женщина продолжала чтение, водя пальцем по изогнутым буквам и губами проговаривая слова. Эша притихла.

Поисковая миссия?

Эша могла думать только об одной вещи, нужной Крепости, за которую могли убивать – или подставлять кого-либо.

Неужели это она?

– Это выражение, «хин райян»… уверена, они искали ее, – продолжала женщина.

– «Хин райян»? – повторила Эша.

Женщина приподняла голову и снова взглянула на Эшу. Она хмурилась, выражение глубочайшей печали расползлось по ее лицу.

– Никогда бы не поверила в это, если б не написала сама, – призналась она. Эша подалась вперед. – «Хин райян». Это вольная транслитерация «Потерянной принцессы». Можно по-разному это интерпретировать, но с учетом того, что мы знаем, только одно имеет смысл. – Ее глаза метнулись к фигурке пастушки в углу. – Принцесса Реха.

Ее слова мгновенно заставили Эшу напрячься. Она предполагала, что в докладе содержатся сведения о новом союзе, заключенном Вардааном, или о другой причине, которая бы объяснила тишину во дворце после убийства генерала.

Но это? Это гораздо хуже. Речь уже не о перемирии – речь о Рехе, утерянном ключике к спасению земель.

Если в Крепости узнают о ее местонахождении и обнаружат первыми…

– Это правда? Она жива? – Надежда в голосе женщины почти разбила сердце Эши. Тоска по ней, по утерянной принцессе Рехе, была велика.

– Не знаю, – ответила она. И это была правда.

Лазутчики Клинков, разбросанные по всем Южным землям, пытались определить, есть ли доля правды в слухах о выжившей принцессе. Даже если никто не знал об ее истинной личности, жизнь в Джансе была нелегка в прошлое военное десятилетие. Эше и Харуну необходимо удвоить усилия по поиску.

Путешествие Эша начала, собираясь выяснить, кто подставил ее и Клинков, кто против мирного договора.

Но такого она не ожидала.

Если Реху нашли – это изменит все. Ни единого шанса на мир, ни единого шанса поменять режим Вардаана, если он контролирует единственного законного претендента на престол. Три капли крови Рехи – и ритуал завершится, исцелив земли.

Она станет оружием в неправедных руках. Вардаан попросту заточит ее в тюрьму до самой смерти, использует ее кровь, чтобы управлять землями с помощью ритуала, и параллельно продолжит войну, расширяя границы страны до тех пор, пока не построит империю – под своим началом.

Эша сопротивлялась желанию немедленно послать ястреба, зная, что настолько деликатные данные необходимо доставить лично. Харун способен поступить опрометчиво. Она сможет дойти до Матхура за несколько дней, а к тому времени определится, что делать.

– Здесь также упоминается, что некие сведения передали в Крепость. В записке? Тут неясно. Половина данных вроде бы поступила из вторых рук, от какой-то группы, чье название выжжено. – Женщина побарабанила пальцами по столу. – Общий смысл: Крепость получила сообщение и ищет место, где скрывается принцесса.

О длани Лунного владыки, невозможно вообразить, что сотворят Щиты Сенапа с Рехой, если доберутся до нее первыми! Как мятежники упустили такие данные?

– А кто источник? – уточнила Эша, надеясь больше, чем следовало бы, на хоть какую-то подсказку.

Складывалось ясное впечатление, что подставивший ее человек старается помешать перемирию, но что, если все это – только отвлекающий маневр?

И ее действительно отвлекли.

Женщина покачала головой.

– Больше ничего не разберешь. Простите. Хотела бы я быть полезней.

Эша положила ладонь на руку хозяйки.

– Вы мне очень помогли.

Эша поспешила обратно на улочки Амали, обдумывая беседу с ученой госпожой. Она уже мысленно набросала план, первым шагом которого станет возвращение в Матхур.

Мимо прошел мужчина. Он слишком пристально вгляделся в нее, словно пытаясь понять, кого видит. Эша нахмурилась и, надвинув тюрбан пониже, ускорила шаг, бросив косой взгляд через плечо. Тот мужчина сосредоточился на прилавке с маленькими, покрытыми сахаром желейными конфетами, и больше не смотрел на нее.

Желудок заворчал. Эша настолько углубилась в составление плана, что забыла поесть и отдохнуть. Она пошла медленнее, вдыхая чистый и бодрящий горный воздух.

Палатка торговца фруктами, мимо которой Эша проходила, когда исследовала город, располагалась всего в паре улиц отсюда, а значит, и рынок недалеко. Ее новая привычка – заходить на рынок в каждом встречном городе, одновременно надеясь и страшась повстречать Кунала.

Она играла в опасную игру, но зашла уже слишком далеко, чтобы задумываться о последствиях. Нечто в Кунале заставляло ее жаждать азартного поединка – и выигрыша.

Он был первым парнем за много лет, оказавшимся равным ей по силе. Бросавшим ей вызов. Она воображала, каково это – сидеть с ним рядом на низких мягких подушках, похожих на те, из гостиничного каминного зала внизу, обмениваться мыслями и историями в отблесках пламени.

Мечта для другой жизни.

Вскоре она вернется в Дхарку.

Крошечная частица Эши вопреки всякой вероятности надеялась, что при новой встрече сумеет перевербовать его. И что, перетянув Кунала на свою сторону, она каким-то образом сможет удержать его рядом.

Знал ли он обо всех преступлениях генерала? Заслуживает ли того, чтобы знать – на самом деле Эша не убивала Сету Хотха? Имеет ли это значение?

Сладкие ароматы сочных кремовых яблок, сушеных слив и мясистых персиков наполнили воздух, когда она приблизилась к палатке. Костлявый парень вяло подпирал собой заднюю стенку из камня. Эша бросила на него взгляд. Он ухмыльнулся в ответ – сплошь белые зубы и бегающие глаза.

– Проголодались, молодой господин?

Она кивнула.

– Почем два персика? – Эша понизила голос, надеясь сойти за подростка, у которого только начал ломаться голос.

Парень одарил ее липкой улыбочкой.

– Две монеты.

Эша скрыла удивление. Выгодная сделка. Протянув ему монетки, она стала перебирать персики, высматривая парочку упругих и непомятых. Парень свесился над ней и указал на лучшие, Эша подцепила их и поблагодарила.

Она вгрызлась в первый персик, улыбаясь заполонившему рот вкусу и аромату.

Когда Эша отошла от палатки, вверх полетело облачко пыли, и она прикрыла глаза свободным концом тюрбана. Тепло и пышность Тея казались далеким воспоминанием, и Эше захотелось попасть в Дхарку.

Первым делом она взберется на дерево за большим, сочным манго, сорвет его и съест на солнцепеке, обливая соком руки.

Именно так и следует делать.

Местные манго были анемичными, зеленовато-розовыми вместо ярко-оранжевого. И твердыми, а не мягкими, как женские груди.

Эша поднесла персик к губам, воображая, будто это манго, когда кто-то схватил ее за руку и рванул, чуть не уронив. Она спаслась от падения, уцепившись за прохожего – тот стряхнул ее, покачав головой. Нападавший был здоровенным мужчиной в льняном дхоти, украшенном зеленой уттарьей – а под ней багровое от злости лицо.

– Вор!

Эша сплюнула. Кто это и как он посмел?

Она много кем была, но всегда платила за то, что брала. Если тебя воспитали как дочь посла, то ты понимаешь, насколько важны торговцы для всей страны.

Она подняла руки вверх и повернулась к мужчине, чтобы объяснить, что это ошибка, однако он вцепился ей в плечи, продолжая орать в лицо. Кровь Эши начала закипать, и она непроизвольно сжала пальцы в кулак. Она злобно толкнула его в грудь другой рукой, сильно и быстро.

– Вы меня не слушаете, – отрезала она, злобно сощурившись. – Я не вор. И мне не нравится ваш тон.

– Нет? Тогда отчего у тебя два персика, два моих прекрасных персика, а денег в моей руке – нет? – спросил он, и по разгоряченному потному лицу стало понятно – ответ уже известен.

– Я заплатила слуге. Следите лучше за ним, а не за покупателями! – прошипела она, нащупывая рукоять меча.

– Нет у меня слуги, – ответил торговец, выпучив глаза.

– Он же там… – Эша посмотрела и поняла, что костлявый парень исчез из вида. На миг она прикрыла глаза, сдерживая шквал эмоций.

– Врешь, ворюга!

Она мысленно выругалась. Поистине неудача, что она позволила кому-то так легко себя надуть, но есть простое решение. Дать ему денег и пойти дальше до того, как они соберут толпу. Сегодня ей лишнее внимание ну совсем ни к чему.

Эша примиряюще подняла руки.

– Честная ошибка. Позвольте вам заплатить.

Она потянулась к поясу и, обшарив все до последнего уголка, поняла – ее не просто надули, а ограбили. Вот к чему привели мечты о Кунале.

Прикусив губу, она с сожалением взглянула на мужчину и показала пустые ладони.

– Давайте я вернусь в свою комнату и принесу вам…

Но торговец больше не желал ничего слышать, ярость исказила его черты. Его рука потянулась к ножу, и прежде, чем он смог сделать что-либо еще, Эша рванулась прочь.

Глупо. Очень-очень глупо. Она всегда была так беспечна или все началось после встречи с проклятым солдатом? И бег наперегонки – не лучший способ защиты. За прошлые недели Эша стала пугливей обычного.

Она то и дело оглядывалась, желая знать, следит ли за ней кто-то, кроме солдата. Ее уже тошнило от необходимости бежать ради спасения жизни. И она чувствовала себя неприкаянной и безрассудной.

Эша остановилась и обернулась, вытягивая один из мечей и кинжал и становясь в боевую стойку. Она развернула меч и стегнула им по воздуху, издав предупреждающий хлопок.

Торговец выбрал для обвинений не ту девушку.

На расстоянии показалось зеленое пятно; за торговцем бежали двое мужчин, вооруженных до зубов короткими мечами и булавами. Мужчины привлекли ее внимание. Не имело смысла гнаться за вором персиков с такой подмогой.

Здесь что-то другое.

До того как Эша сумела додумать мысль до конца, чья-то рука схватила ее и утащила в темноту.

Она закричала, но ей тут же заткнули рот ладонью.

Эша с рычанием укусила руку, одновременно стараясь вырваться из крепкой хватки. Ей удалось попасть локтем в живот нападавшего, тот охнул, но пленницу не отпустил.

– Хватит, Эша.

Она замерла. Голос Кунала был как ведро воды на костер ее ярости, возвращая ее к спокойному, собранному состоянию.

– И перестань так вертеться.

Эша перестала ерзать, но попыталась развернуться. Поймав ее руку, Кунал крутанул девушку волчком и вдавил в стенку.

– Ни слова, – рыкнул он, глотая слова. Она не сумела скрыть обиду: ну надо же, не прошло и минуты, а он уже злится.

– Что?..

– Я стараюсь тебе помочь. – Он потянулся к ее тюрбану, потом смолк и оглядел ее. – Они ищут мальчишку в тюрбане, а не женщину.

Она кивнула, поняв, к чему он ведет.

Кунал рывком стащил с нее головной убор, размотал длинную полосу ткани и вышвырнул в темноту переулка. От прикосновения Эша вздрогнула, и уже заготовленная колкость умерла на лету, стоило взглянуть в его глаза. Она заметила, что щетина Кунала превратилась в настоящую бороду. Он выглядел из-за этого старше.

Он не дал ей заговорить, обнажив кинжал.

– Во что бы ты ни вляпалась, все гораздо хуже, чем ты считаешь.

– Знаю, тот мужчина подумал, что я его обокрала, но у меня…

– Нет. У тебя на хвосте трое, а за ними – еще двое. И ты собиралась драться со всеми на улице.

Она уставилась на него, готовая раздраженно вывернуться из-под его руки, но тут Кунал вдруг схватил ее в объятия и тесно прижал к стене. Эша так изумилась, что едва не потеряла дар речи.

– Я бы испугалась за свою добродетель, если бы у тебя ее не было в избытке на двоих, – промолвила она.

Кунал бросил на нее резкий взгляд.

– Просто подыграй.

Он прильнул к ней так близко, что Эша ощутила трепет его ресниц, вжался в нее всем телом, запустив руку в ее кудри. Она прижалась в ответ, не в силах скрыть собственную тягу. Второй рукой Кунал задрал ее дхоти и направил ее ногу так, чтобы она почти обвивала его за талию.

А потом он поцеловал ее в шею, и вся кожа Эши вспыхнула, и на улице стало почти прохладно по сравнению с жаром, который разгорелся внизу живота. Эша тихо застонала и почувствовала, как Кунал напрягся и обнял ее крепче.

– Голову пригни, – прошептал он ей на ухо, и, когда губы коснулись мочки, по спине Эши пробежали мурашки.

В этот момент в проулке, перекрыв единственный источник света, встали трое мужчин.

Кунал резко опустил голову, наклонив ее так, чтобы скрыть ее лицо. Поняв ситуацию, Эша быстро отвернулась, изображая стыдливость.

– Пошли вон! – прорычал Кунал незваным гостям, осыпая их вдобавок проклятиями. Торговец и его слуги извинились и ушли, посмеиваясь, но, пока они не пропали из вида, Кунал продолжал ругаться самыми крепкими рыбацкими выражениями. Эша откашлялась и поправила одежду.

– Ого-го, и где же выдающийся солдат вроде тебя узнал столько грязных словечек? – нарочито изумленно поинтересовалась Эша, стараясь хоть частицу вспыхнувшего между ними огня превратить в пар.

– Простого «спасибо» хватило бы.

– За что?

Она-то знала, за что, просто хотела увидеть, как в его взгляде блеснет молния.

– За спасение твоей жизни, – уронил он, сцепив зубы. – Мой долг оплачен.

У Эши перехватило дыхание. Она никогда не могла устоять перед искушением потянуть тигра за хвост. И, если уж на то пошло, без него ей будет лучше; у нее есть меч-плеть и кинжал, и больше ей ничего не нужно.

И тем более не нужно, чтобы он подсчитывал распроклятые долги. Ей вообще никто не нужен. Она собиралась сказать именно это, но с языка сорвалось:

– А у тебя здорово получается обманывать самого себя. Изображаешь из себя человека чести, который платит свои долги… когда тебе это ничего не стоит.

Слова прозвучали злее, чем хотелось, но и остановиться Эша не смогла.

– Мне это очень даже стоило. Ты – моя миссия…

– Ах да. Миссия. Схватив или убив меня, ты станешь командующим.

Его взгляд потух, он отвернулся, словно не мог больше выносить правды.

– Я не хочу видеть тебя мертвой, – ответил Кунал с нажимом. Он снова смотрел на нее, и она встретила его не моргая, с такой же твердостью. – И даже не хочу видеть в плену, но я верю в правосудие, и…

Без предупреждения он наклонился и уперся лбом в ее лоб, будто отдавая ей все свои тревоги хоть на мгновение.

Он застал ее врасплох этим движением и нотками неуверенности в голосе. Что-то важное изменилось, и Эше захотелось рассказать, что она невиновна. Если б ей удалось завербовать его… но времени не осталось.

Потому что теперь она знала: Вардаан ищет принцессу.

Вот где ее долг, ее ответственность, ее жизнь.

За горами ее ждут Клинки. А она медлит, не в силах освободиться из объятий солдата, которого и в живых-то не должна была оставлять.

– Ты видела, кто был с торговцем? Они здесь из-за нового королевского указа. Ты ухитрилась его оскорбить в первый день королевской инспекции. Тебя не пощадили бы.

Эша открыла рот.

– Я знаю, что ты не воровка, – опередил он. Она уставилась на него, а Кунал оторвался от ее лба и убрал руку из волос. – Убийца, но не воровка. И я уже говорил раньше – наряд мужчины только привлекает к тебе больше внимания. Ты не сможешь затеряться в толпе, если от этого будет зависеть твоя жизнь. И это почти случилось.

Она фыркнула.

– Умоляю, объясни мне – и как же я прожила два года в роли Гадюки?

– Ты поступала наоборот. Выделялась ровно настолько, чтобы окружающие сочли тебя безвредной.

– Не-а, солдат. Думаю, дело в тебе. Когда я пожелаю, то могу исчезнуть просто великолепно, – сказала она, выгнув бровь.

Он улыбнулся в ответ.

– Может, дело во мне, но почему-то я в это не верю.

– Так все, что сейчас случилось, было просто игрой? – Эша не знала, почему она сейчас дразнит, флиртует до грани, где уже непонятно было, то ли она выводит Кунала из себя, то ли поворачивает нож в собственной ране. – Или тебе понравилось, что я глаз с тебя не свожу?

Смуглую кожу Кунала окрасил слабый румянец, но выражение лица не изменилось.

– С какой стати меня спасать?

– Я уже говорил. Ты ухитрилась вляпаться в беду в наихудший из дней. И я перед тобой в долгу.

Эша покачала головой.

– Этого недостаточно. Почему? Этот проклятущий долг не может быть тебе дороже власти, которую ты получишь, когда станешь командующим. Правильно я поняла – если вернешься с моей головой, то получишь немедленное повышение? – Плотно сжатые губы Кунала подсказали ей нужный ответ. Раньше она бы не могла сказать с уверенностью, но его молчание стало знаком согласия.

– И что с теми, другими солдатами?

Кунал с трудом шевельнулся. А, так он забыл, что рассказал ей об этом? Он взъерошил себе волосы.

– Эша… я могу защитить…

– Стой. – Ее голос посуровел. – Не забывай, кто я. Мне не нужна твоя защита.

Он сделал глубокий вдох.

– Да, возможно, как Гадюка ты не нуждаешься в ней, но как Эша… Тебя тут едва не поймали.

– Моя ошибка. – Она пожала плечами. – Я бы справилась, если бы ты не вмешался.

Он грубовато хохотнул.

– О вышние боги, ты решительно хочешь быть жесткой и злой. Я не хочу видеть тебя в тюрьме или мертвой. Сам не знаю почему, но ты действительно мне нравишься.

Эша почувствовала, как сердце пропустило удар. Умом она понимала, что нельзя позволить ему продолжать, но сердцем ничего не хотела сильнее.

– И это наихудшее решение из всех, которые я принимал в жизни. Поверить словам Гадюки, которая швырнет меня на растерзание псам, как только сможет. Каждое сказанное тобой слово может быть уловкой.

Эша в полном ошеломлении моргнула. Яд, звучавший в начале его речи, угас, и теперь на лице Кунала было выражение неприкрытого отчаяния, которого он, по всей видимости, даже не осознавал.

И одной луны не прошло, а она уже связана с этим типом так сильно, что ее слова могут его ранить.

Нужно было убить его в ту первую ночь, которую они провели вместе.

Она видела его тягу к лучшему в каждом слове, в каждом добром поступке. Она почти поверила Куналу, когда он поделился мечтой, став командующим, вернуть в Кровавую крепость справедливость и честь. Она знала, что он будет сражаться за это.

Ей – той девочке, которой она была, – хотелось бы наивно верить, что у него получится. Но нынешняя Эша знала, что неважно, победит Кунал или проиграет, она все равно не остановится, пока власть Вардаана не будет уничтожена вместе с ним самим.

Она разговаривала сурово, потому что Кунал в отличие от нее пока не был запятнан тьмой. Оставшись в его жизни, она погасит золотое сияние его доброты. И разве не ясно до боли, что с каждой колкостью, поддразниванием, заигрыванием Кунал все глубже проникает в ее душу?