Глава десятая

Зилант застегнул последнюю пуговицу на куртке и подмигнул щеголю в зеркале. Довольно потер руки. Эре должно понравиться! Конечно, она и без лишних усилий горит от каждого поцелуя, но отчего-то хотелось удивить ее еще больше. Заставить думать, что лучше спутника просто нет. Новая пассия не хочет спешить, и он покорно подождет, доведет девицу до исступления, до момента, когда та сама пожалеет о заявленной отсрочке. Ясно как день, его окучивают не просто так, но стоило вчера посмотреть в ее глаза, чтобы понять: план Эры трещал по швам. Зилант видел там и восхищение, и желание, и накрывающую ее страсть. Если при таких обстоятельствах она доведет дело до конца, ее можно будет приводить в пример самым матерым преступникам. Да и агентам короля тоже.

Ухмыльнулся, прихватил плащ и поспешил на выход. Сегодня их ждет выезд в столицу, а там есть чем удивить северянку. Насвистывая, спустился на третий этаж и постучал в комнату с табличкой «Старший староста и компания». Они с Эрой договорились о знаке: как только профессор будет готов к прогулке, он принесет книгу. Потом останется лишь подождать немного.

Дверь открыла Билар. Сосредоточенная и строгая, она будто ожидала мужа с попойки, но никак не могла отыскать скалку для горячего супружеского приветствия. Зилант покачал головой: в полутьме коридора отчетливо виднелся свет амулетов на ее шее.

– Я принес книгу Эре, – как можно мягче сообщил он и протянул предусмотрительно прихваченный учебник.

– Конечно, – вымученно улыбнулась староста, распахивая дверь шире. – Пройдите подождите, она сейчас вернется.

Зилант не стал возражать. Ее приглашение не было кокетством или попыткой скомпрометировать, оно больше напоминало крик о помощи. Похоже, Билар не справлялась с захлестывающей энергией и просто боялась оставаться одна. Что же все-таки происходит с девчонкой? И как ей можно помочь?

– Вам следует обзавестись птицей, Билар, – назидательным тоном сказал он, когда дверь закрылась. – Вижу, с вами что-то происходит.

Помялся в ожидании ответа, а потом набрал в грудь пахнущего ландышами и сушеными розами воздуха и предложил:

– Если у вас нет на нее денег, я могу одолжить.

– И вы туда же! – нахмурилась староста.

Зилант почувствовал, как кровь приливает к лицу. Захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Все знали, семья Билар беднее некуда – шестеро детей в комплекте с больной матерью, оставшиеся без кормильца. Знали, что полученную за отличную учебу стипендию Билар отправляет домой. Для них были важны даже эти крохи. Но мало кто решался предложить помощь, уж больно болезненно студентка воспринимала любое упоминание о финансах.

– Дело не в деньгах, – вздохнула девушка. – Я опасна сейчас, не хочу, чтобы кто-то пострадал.

– Правильно подобранная птаха не пострадает, – возразил Зилант. – Надо выбирать: с вашей силой и птица должна быть соответствующая. Подумайте. И не тяните.

– Профессор, я могу попросить вас, – вкрадчиво прошептала Билар.

Магрей понял с полуслова. Кивнул, снял плащ и бросил его вместе с книгой на комод, подошел к студентке. Положил ладони ей на виски и зашептал заклинание. Девушка закрыла глаза. Ее энергия и впрямь плохо поддавалась контролю, Зиланту пришлось применить все известные умения, чтобы хоть немного утихомирить потоки. Покачал головой, заканчивая заклинание. Подобное состояние случалось у сильно обиженных или напуганных темных сердец, изредка у беременных и больных. Ухмыльнулся. Интересно, какой вариант у Билар? Отпустил ее голову и мягко улыбнулся. Лучше бы беременность, чем страх. Напугать темное сердце не так-то просто, и трепет старосты ничего хорошего не сулил.

– Спасибо! – выдохнула она, тяжело усаживаясь на диван. Перестройка потоков отнимала много сил.

– Если что, вы всегда можете рассчитывать на любого из нас, – улыбнулся Зилант. Вернулся к двери, потянулся к плащу и, неловко дернув ткань, уронил на пол стоящую на комоде коробку. – Я подниму, – поспешил заверить пытавшуюся встать хозяйку комнаты и наклонился.

Замер на полпути. С пола на него хищно уставился знакомый квадратный пузырек темного стекла. Отец покупал такой для сестры, когда выяснилось, что ее муж пытается выжить Магреев из дела. Ругался, что отдал кучу денег и взыщет их с зятя, когда все закончится. Сестра выпила, не сопротивляясь, а через неделю они нашли ее повесившейся в детской комнате. Текст записки был на редкость лаконичен: «Не хочу верить, что он женился только ради денег, не желаю знать, что отец готов принести нас в жертву делу».

Тряхнул головой, отгоняя плохие воспоминания. Взял коробку, осторожно поставил в нее пузырек, положил книгу и увидел записку. Не собирался читать, но удержаться не смог. Усмехнулся содержимому: как-то слабенько этот Тей просил прощения и признавался в любви. Зилант был не слишком опытен по части женщин, но он отлично знал: если хочешь, чтобы любовница избавилась от твоего ребенка и при этом осталась с тобой, нужно действовать иначе. Явно не отделываться клочками бумаги. Хотя, наверное, для мужчины, называющего своего ребенка «досадным недоразумением», и записки достаточно. Вероятно, считает себя сокровищем, не меньше.

Последним поднял кулон. Повертел вещицу в руках и замер, стараясь унять закипающую в недрах разума злость. Слишком хорошо помнил это украшение! В детстве они с Эмерой вынули камень из оправы, и родителям пришлось искать ювелира, способного справиться со старинным креплением. Ох и досталось им тогда! Осторожно потер кулон большим пальцем. Так и есть: и надписи на месте, и царапины. Закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Сердце ухало где-то в районе макушки. Потер горящие щеки. Надо успокоиться, ему не сладить с энергией будет просто стыдно.

Все встало на свои места: и радость от ее общества, и бешеное желание, и сладость поцелуев. И Тей, пишущий дешевые каракульки. Зилант сжал кулон так, что оправа впилась в ладонь. Как только эта вертихвостка посмела попасться ему на глаза! Ничего, сейчас она явится сюда и они поговорят. Мало не покажется! Разве что стоит сделать скидку на ее беременность, и то небольшую.

Бросил кулон в коробку и снова сделал глубокий вдох. Энергия немного успокоилась, но в груди жгло неимоверно. Хотелось сжать девчонку в руках так, чтобы хрустела каждая косточка и стонал каждый кусочек тела. Поставил коробку на место. Дверь распахнулась, и в комнату впорхнула Эмера Вальт, предавшая его четыре года назад созвучная.

Еще раздумывая, растерзать ее сразу или выслушать объяснения, Зилант прошил созвучную взглядом. Мысленно напомнил себе, что перед ним беременная женщина и следует держать себя в руках. Увещевание пропало где-то на пути от разума к кипящей от ярости крови. Сколько лет он ждал этого разговора! Сколько слов приготовил! Сколько язвительных пассажей! Кончики пальцев, казалось, прошило острой иглой, и Зилант сжал кулаки, не давая энергии расшалиться.

Мера перестала улыбаться. Билар, почуяв неладное, вскочила с дивана и, невнятно буркнув: «скоро вернусь», вышла из комнаты. Маг и предательница остались вдвоем. Секунду они буравили друг друга взглядом. Потом Мера заметила незакрытую коробку и попятилась к двери. Зилант покачал головой, прошептал несколько слов, и в замке что-то щелкнуло, отрезая беглянке путь. Та лишь закрыла глаза, облизывая пересохшие губы.

– Я намерен прояснить кое-что, – объявил Магрей вместо приветствия.

Женщина молчала, лишь скрестила руки на груди, будто защищаясь. Он не стал дожидаться, пока созвучная снизойдет до ответа. Злость должна была вылиться со словами, иначе магия грозилась выйти из-под контроля.

– Догадываюсь, зачем ты здесь и кто тебя послал, но, убей меня, не понимаю, зачем ты так упорно лезла в мою постель! Чтобы посмеяться? Тебе мало того, что сделала из меня посмешище, раздвинув ноги перед принцем? Тебе хотелось полной победы над идиотом Магреем? – покачал головой и развел руками. – Наверное, я должен был бы гордиться, что мне наконец-то перепадет королевская подстилка!

– Закрой свой поганый рот, – прошипела Мера, зло глядя на бывшего женишка. Глаза ее потемнели, а на щеках выступил болезненный румянец. Смотрелась грозно, даром что не маг. – Отчим предлагал вам мою девственность. Вы отказались. Какие претензии сейчас? Или ты хотел, чтобы я вечно ждала, пока наследник Магреев снизойдет до меня? Увы! Ты не настолько хорош.

– Достаточно хорош, чтобы ты вчера почти выпрыгивала из платья, – отрезал Зилант. Первая волна ярости улеглась, и к разуму возвращалась способность мыслить здраво.

– Не льсти себе, – остудила Мера, фыркнув. – Ты невзрачен по всем статьям. Я лишь хотела испортить тебе жизнь, расстроив помолвку. Если бы я попала в твою постель, то только по этой причине, – ухмыльнулась и покачала головой: – К счастью, вы и без меня надоели друг другу настолько, что даже усилий прикладывать не пришлось.

Зилант почувствовал новую волну накатывающей ярости. Какое ее собачье дело, надоели они с Дитой друг другу или нет? Какое право она имеет вмешиваться в его жизнь? Да еще и таким образом? Приблизился. Втянул носом запах ландышей и еле сдержался, чтобы не сдавить женские плечи.

– Знал, что ты легкомысленна, но чтобы настолько… – брезгливо поморщился. – Носишь ребенка от одного, а прыгаешь в постель к другому. Как же мерзко…Даже подумать страшно, что моей женой могла стать обычная потаскушка.

– Не обычная, а очень дорогая, – скривилась Мера. – Магреям точно не по карману, – прищурилась и прошипела, указывая на дверь. – Проходи, убогий. Я уже пятнадцать лет не занимаюсь благотворительностью, а попрошайкам не подаю даже по праздникам.

Зилант застыл. Он слишком хорошо знал эти слова. Отец частенько употреблял их в те дни, когда зять пытался выжить его из дела. Может, Мера не врет, и ее отчим и впрямь пытался устроить их брак, но получил отказ от Магрея-старшего? А ему, Зиланту, просто преподнесли удобную версию? Теперь же он, не разобравшись, винит бывшую невесту? Тряхнул головой, отгоняя подкрадывающийся стыд. Что бы там ни происходило, повода ложиться под принца у Меры не было! Могла бы подождать немного, пока ее темное сердце дозреет сделать предложение.

– Очень надеюсь, что ты будешь держать язык за зубами и не станешь трепать о том, кто и зачем меня сюда прислал, – строго сказала она, пытаясь открыть дверь. – Уходи! Думаю, нам больше друг другу добавить нечего.

– Почему ты не дождалась моего предложения, Эра? – еле выдавил Зилант. Сомнения терзали грудь, и слова давались с трудом.

Тяжело сглотнула и опустила глаза.

– Чем ты занимался зимой четыре года назад? – глухо поинтересовалась она.

Магрей нахмурился, стараясь вспомнить те дни в деталях. Да, он исследовал пещеры. И занятие это поглотило его настолько, что он не замечал происходящего дома. Очнулся лишь после того письма с просьбой о помощи от сестры. Тогда им всем точно было не до Эмеры Вальт.

– Кажется, изучал западные пещеры с камнями для магических артефактов, – неуверенно пояснил он. Мысль о необходимости извиниться, а потом серьезно поговорить с отцом насчет писем от отчима Меры раздражала не меньше мыслей о том, что принцу досталась девственность предназначенной ему, Зиланту, созвучной.

– Вот и отправляйся обратно в пещеры, – устало выдохнула Мера. – Занимайся великими делами. А людей из плоти и крови оставь в покое.

Дернула ручку и удивительно легко повернула ключ, открывая дверь. Магрей усмехнулся: неужели упустил заклинание? Дежурно кивнул и вышел. Прежде чем продолжать беседу с неудавшейся невестой, следовало внести ясность. Может, отец вмешался не только в жизнь сестры, но и ему перепало родительской заботы? Покачал головой. Вряд ли Магрей-старший стал бы скрывать от сына подобный подвиг, уж больно гордился тем, что держит в кулаке всю семью. Ровно до того момента, пока не пришлось вытаскивать мертвую дочь из петли. Зилант вздохнул и поплелся к ожидающей его карете. Самое время наведаться домой.

Мера закрыла дверь в комнату, уселась на пол, уткнулась лицом в покрывало своей кровати и разразилась слезами.

Сжала ткань, пытаясь унять терзающие душу мысли. Королевская подстилка… Что ж, вполне заслуженное звание. Но великий бог Нориаль, почему так больно это слышать? Будто оскорбили без достаточного повода. Хватила ртом воздух. Шмыгнула носом. Злость ушла, осталась только обида. Была с Теем вовсе не оттого что принц, любила до дрожи в коленках. Да что говорить! И сейчас еще полжизни отдала бы, лишь бы вернуть их отношения до того злополучного вечера. Лучше бы и впрямь не видела ничего! Жила бы спокойно и счастливо в своем кружащемся вокруг любимого мирке. Пусть Тей и не отвечал взаимностью никогда, только видимость создавал. Ей хватало.

Захотелось выть, но из груди вырывался только стон, а противные слезы никак не желали униматься. Да что же это… Надо же сохранять лицо!

Некстати вернулась Лара. Кинув на соседку беглый взгляд, она молча уселась рядом и, слегка обняв Меру за плечи, зашептала заклинание. Слова резанули изнутри, но на душе стало спокойнее и слезы наконец-то прекратили наступление. Будто боль унесла все страдания. Лара закончила слова, развернулась к кровати спиной и запрокинула голову.

– Профессору не понравились подарки от другого мужчины? – глухо поинтересовалась она.

– Магрей сам себе нравится до обеда, – устало заметила Мера.

Лара хмыкнула, а потом заглянула соседке в глаза.

– Ты беременна?

Мере стало не по себе. Умом она понимала: староста просто увидела содержимое незакрытой коробки, но сердце стучало быстрее, стоило подумать, что Лара слышала их с Зилантом разговор.

– Не волнуйся, – словно угадав ее мысли, поспешила успокоить девушка. – Я не подслушивала. Да и Магрей поставил барьер, – вздохнула и тяжело проглотила слюну: – Просто этот пузырек ни с чем не перепутаешь…

– Знаю, – выдохнула Мера. – Я не беременна. Хотя, наверное, жаль… – набрала в грудь побольше воздуха и поспешила пояснить: – У меня был богатый и влиятельный любовник. Только неверный. Мы расстались, а теперь он зовет обратно. Пришлось солгать, что жду ребенка от другого. Вот мужчина и раскошелился, – вымучила улыбку и поднялась на ноги. – Надо собраться и вернуть подарок. Смотритель сказал, курьер будет завтра утром.

– Измену прощать нельзя, – твердо увещевала Лара. – Кажется, что все наладится, но это иллюзия, ложь. Дальше только хуже. Одна безнадега.

Встала и улыбнулась.

– Знаешь что, поехали в столицу. В конюшне еще карета осталась. Можем погулять вместе, а можем разбежаться там. Я пойду поищу птицу, может, Магрей прав и мне просто нужна подходящая.

– Уговорила! – махнула рукой Мера и подошла к шкафу добыть плащ. Оделась, обулась, осторожно накрыла коробку крышкой и посмотрела на перешнуровывающую ботинки Лару. – Пойду займу карету. А ты догоняй!

Билар кивнула, и Мера поспешила прочь из комнаты. Отчего-то показалось, что большой город развеет все сомнения и поможет разобраться, что к чему.

Ждать долго не пришлось – староста притопала почти сразу. Карета медленно поползла прочь из академии. Дорогу проспали. Неспешное покачивание и хмарь за окном убаюкивали, и сопротивляться им оказалось невозможно. В городе разошлись кто куда. Лара поспешила на торговую улицу из тех, где продавали подходящих птиц, а Мера отправилась к Нету, что-то подсказывало: Лиярт Кахен пришлет ей кого-нибудь для консультации.

Интуиция немного ошиблась – в душной комнатке с тканями Меру ждал сам патрон. Увидев ее, он приветливо улыбнулся и налил чаю в стоящую на столе пустую чашку. Женщина послушно уселась напротив, взяла ореховое печенье и начала рассказ. Говорила долго, стараясь не упустить ни одной детали. Подробно описывала события, ощущения от магических шлейфов, людей в академии. Лиярт не перебивал. Лишь внимательно смотрел на собеседницу из-под густых, с проседью, бровей.

– Вы просто молодец, Эмера, – похвалил он, когда сотрудница закончила. – С севером наша ошибка, но при расследовании Магрей показался мне сбрендившим исследователем, я и подумать не мог, что юноша окажется таким сообразительным. Не обращайте на него внимания, он ярый сторонник договора. Ходите, смотрите, ищите дальше. Даже если вас разоблачат, ничего не случится. Самое большее – вас заставят покинуть академию.

– Я тоже так думаю, – неловко улыбнулась Мера и обняла ладонями еще не остывшую чашку. Втянула носом отголоски мятного аромата. – Хотя, признаться, порой страшновато. Особенно когда чувствую шлейфы тех, кто без браслетов.

Лиярт энергично закивал.

– Про Блейтона из северной академии пока нет ничего дельного, но наш человек там только завтра получит письмо. Ответ будет дня через три, не раньше. Что до шлейфа около книги, тут нельзя ничего сказать наверняка. Он может принадлежать Панту, а может его отцу – ректору академии. Спустя время магические следы родственников теряют различия. Сюда же можно отнести любовниц Панту и его отца, если таковые имеются. Некоторое время после, – тут Лиярт запнулся на мгновение, но поймав заинтересованный взгляд собеседницы, продолжил, – после постели женщина темное сердце оставляет магический след, свойственный ее любовнику. Надо искать связи.

Мера нахмурилась. Получалось, в ту ночь у книги вполне могла быть Лара, если вдруг они с Панту расстались не до конца.

– Хорошо, я поищу связи, – улыбнулась она.

– Только осторожно, – кивнул Лиярт. – Принц не простит мне, если с вами что-то случится.

Мера опустила глаза в чашку, говорить о Тее не хотелось.

– Не волнуйтесь, дитя, – елейным голосом продолжил начальник. – Я сказал его высочеству, что вас нельзя тревожить до лета. Вряд ли принц Тейор продержится так долго, но, думаю, немного времени для раздумий я вам обеспечил.

– Спасибо, – вполголоса поблагодарила женщина.

– Я не бескорыстен, Эмера, – поспешил внести ясность Лиярт. – Нам очень нужна эта книга, а так тонко отличать магические шлейфы можете только вы. Помогите нам, и мы не останемся в долгу. Понимаете, о чем я?

– Да, – еле слышно отозвалась Мера. Хотелось надеяться, что Лиярт ведает, о чем говорит, и не лжет. Каждая собака знала, что переходить дорогу принцу Тейору опасно.

Начальник улыбнулся и снова разлил чай по чашкам, давая понять, что официальная часть встречи закончена. Мера неясно отчего вздохнула с облегчением, Лиярт Кахен, занятый светским разговором, нравился ей куда больше.