Глава шестнадцатая

Проснулась с ощущением внезапно охватившей радости, разливающегося по телу сладкого тепла. Где-то рядом Зилант, ее темное сердце, творил простенькое заклинание. Открыла глаза. Теплые ладони погладили по голой спине, а на голову бесцеремонно приземлились птаха. Сделала шаг, будто под ней не живой человек, а деревянный подоконник, и зачирикала. Мера смахнула птицу, дернулась и вздохнула.

– Что случилось, Зил? – сонно поинтересовалась она, не желая расставаться с подушкой.

– Ничего, – мужчина чмокнул ее в седьмой позвонок. – Подколдовываю немножко. Тебе же приятно?

– Да, – Мера закрыла глаза. Спать хотелось ужасно. Кажется, угомонились только на рассвете, а уже, видимо, надо вставать.

– Пора на занятия, – Зилант снова поцеловал ее спину. Перешел на шепот. – Не хочу отпускать тебя, но надо.

Мера неохотно поднялась с кровати и потянулась к одежде. Посмотрела на часы. Хватит времени еще заглянуть в их со старостой комнату, привести себя в порядок и позавтракать. Довольно потянулась. Пусть вчера она не застала Лиярта у Нету, зато остальной вечер прошел лучше некуда. Как влюбленные подростки, они с Зилантом гуляли по парку почти до ужина. А после возращения в академию засели у него, наслаждаясь друг другом и смущая притихшего Лео.

Не ожидала, что с Зилом будет так горячо. Пока ухаживал, он больше походил на трепетного юношу, но, заполучив созвучную в постель, стал совсем другим. Еще ласковым, но умелым и требовательным мужчиной. Не отдавал главенства ни на мгновение, управлял наслаждением сам. Мера не просто теряла голову от удовольствия, она, кажется, и себя забывала рядом с ним. Кто был раньше, кто будет после – все неважно, сейчас с ней самый чудесный любовник на свете.

Облачилась и поцеловала профессора. Магрей удержал ее в объятиях, и Мера закрыла глаза, утопая в его тепле и нежности.

– Вечер мой, – прошептал он требовательно. – Даже если мы зароемся в схемах и болтовне, хочу чтобы ты была рядом.

– Хорошо, – улыбнулась Мера и, чмокнув его в нос на прощанье, выпорхнула из комнаты. Что-то подсказывало, что до расследования сегодня дело не дойдет.

Покачала головой: надо взять себя в руки. До бала меньше недели, а поиск книги так и не сдвинулся с мертвой точки. Надеялась на новости от Лиярта, но патрон отчего-то проигнорировал встречу, а без его помощи ничего в голову не приходило.

Вернулась в комнату, когда староста уже собиралась отчалить на завтрак. Окинув Меру внимательным взглядом, соседка понимающе улыбнулась.

– И как профессор? – ехидно поинтересовалась она. – Сойдет?

– Сойдет, – усмехнулась Мера и принялась стягивать платье. Планировала быстренько принять ванну и переодеться в форму.

– Тебе вечером письмо принесли, – заметила Лара уже у двери. – На комоде лежит.

– Спасибо!

Дождалась, пока староста выйдет из комнаты, и распечатала конверт. Письмо, конечно же, было не от Лиарта, а от той женщины, адрес которой он оставил, но почерк точно принадлежал патрону: такие мелкие четкие аккуратные буквы она видела только в его документах. Мужчина писал:

«Эмера, важные государственные дела заставили меня пропустить нашу встречу, но я попробую вкратце поведать вам новости. Разыскивая интересные сплетни о Блейтоне, наш человек в Северной Академии наткнулся на любопытные факты о той, которую мы и не рассматривали как подозреваемую. Я говорю сейчас об Урусолире Луклей. Она говорила дознавателям, что в ту ночь была в академии, а, значит, могла спрятаться за магическим следом любого из мужчин. Мотив украсть книгу у нее был самый что ни на есть серьезный.

Во время своего студенчества Луклей встречалась с неким Томтром Долелем, темным сердцем, не признающим не только договора, но и обычных законов. Тормтр был замечен во многих аферах, но отчего-то выходил сухим из воды. В молодости Луклей была азартна, но невезуча, и частенько проигрывала в карты. Кому она задолжала, доподлинно неизвестно, но, чтобы погасить долг, Урусолила без спросу взяла деньги у любовника, у Томтра. Говорят, он был в ярости, но Луклей клялась все отдать со временем. Но, как и следовало ожидать, клятву свою нарушила, и после расставания мужчина не увидел ни гроша. Долгое время он молчал, но недавно потребовал долг обратно. Кто-то даже слышал, как он угрожал Луклей.

Мы покопались и выяснили: недавно Томтр женился на созвучной, но чужой. Ума не приложу, как так вообще могло получиться, насколько я знаю, в этом случае созвучной должно претить общество чужого темного сердца, но факт остается фактом: они супруги, они влюблены и очень хотят детей. Зачать с чужой созвучной невозможно, и мы предполагаем, что Томтр надавил на Луклей, чтобы та добыла книгу. Там как раз было заклинание «переключения» созвучной с одного темного сердца на другое. Никто не поставит свою жизнь, что оно работает, но, вполне возможно, Томтр уверен в древних знаниях.

Присмотритесь к Луклей, вдруг заметите что-нибудь подозрительное. И на всякий случай держитесь подальше от Магрея – супруга Томтра приходится кузиной Магрею-старшему. Так что я не могу поручиться, что наш умник-профессор не связан с похищением книги.

Жду вас у Нету через неделю, через день после весеннего бала. Обсудим детали. Будем готовить прорыв. Времени у нас все меньше, и шансы найти книгу тают с каждым днем. Скорее всего, придется ждать, пока кто-нибудь из злоумышленников потеряет терпение и выдаст себя».

Мера нахмурилась и потерла подбородок. Легко сказать: «держитесь подальше», – а вот как осуществить, особенно когда они с Зилом стали так близки, не подскажет даже великий бог Нориаль.

Припрятала письмо и отправилась привести себя в порядок. Мылась, расчесывалась, прихорашивалась и пыталась разобраться, что же происходит на самом деле. Итак, в ту ночь около книги промелькнуло три магических следа. Один из них принадлежал или Панту, или его отцу, ректору, другой – Блейтону, а третий кому-то, кто сейчас разгуливает по академии, предположительно Голарду Куду. Лиярт считает, что мотив украсть книгу был у Лары, Луклей и Магрея. Осталось понять, кто из этих людей имел реальную возможность преодолеть охранное заклинание и взять книгу. Блейтон, Куд, Луклей и Магрей не носят даже браслетов и могли сотворить все что угодно. Они, конечно, не в состоянии поменять погоду или воскресить мертвого, да что говорить, они и лечить-то толком не умеют, но запутать охрану и победить заклинание для них ничего не стоит. Возможности ректора ограничены браслетом, а Лара и Панту и вовсе почти беспомощны, но если кто-то другой снял охрану, они тоже вполне могли добраться до книги.

Вздохнула. Надо выяснить, кто и как провел ту ночь. Как знать, может, ей расскажут чуть больше, чем людям Лиярта?

Натянула форменное платье, собрала волосы в пучок, обулась, прихватила вещички и отправилась на занятие. Стоило попробовать застать Голарда одного в аудитории. Завтрак придется пропустить, но это лучше, чем второпях давиться кашей.

Пролетела по коридору, сбежала по лестнице и заскочила в класс. Отлично! Студенты не успели подтянуться, и Голард Куд еще пребывал в одиночестве. Возился с расставленными вокруг клетками. Довольным котом мурлыкал веселую песню. Мера закрыла глаза, мысленно сравнивая воспоминания о магическом шлейфе в библиотеке и свои ощущения. Так и есть. Профессор Куд оставил след той ночью в каморке! Довольно улыбнулась и собралась пойти на свое место, когда мужчина заметил ее.

– Доброе утро, Эра, – улыбнулся он благодушно. – Отчего не принесли Зузи? Попробовали бы установить связь и с вашими пятью кристаллами. Птичка у вас что надо. Должно все получиться.

Мера скромно опустила глаза и сцепила руки в замок. Хватит ей магических испытаний с Луклей!

– Профессор, можно в другой раз? У вас же две лекции на нашем курсе. Сегодня неважно себя чувствую.

– А на следующий день после весеннего бала, вы, Эра Тарт, будете чувствовать себя гораздо лучше, – ухмыльнулся профессор. – Охотно верю! Но как пожелаете. Знайте только, я от вас не отстану. В следующий раз вместе поднимемся в вашу комнату, – Мера поежилась под его пристальным взглядом. Голард облизнулся и добавил вполголоса: – За птицей.

– Уверяю, подниматься не придется, – заговорщическим шепотом ответила Мера, умоляя сердце стучать потише. Игра давалась тяжело, но пусть лучше думает, что нравится ей, чем видит в ней агента или конкурента. – Я сделаю все сама.

– Замечательно, Эра, – кивнул мужчина.

– Наша северянка уже успела сдать какие-то задания? – ехидно поинтересовалась появившаяся в дверях Дита. Вероятно, она услышала последнюю фразу. – Поразительная скорость!

– Она пообещала мне птичку, – спокойно пояснил профессор Куд.

Мера кивнула и поспешила занять свое место. Уж больно недовольно звучал голос Диты. Понятно, что профессор, похоже, флиртует со всеми подряд, но ругаться с бывшей Магрея еще и из-за Куда совсем не хотелось. Да и Лара может обидеться, шут знает, насколько серьезно староста относится к ночам с профессором.

В дверях появились Мад с Панту, и Дите пришлось пройти к столу. Мера кинула на нее беглый взгляд и чуть не застонала с досады. Амулеты на шее бывшей Магрея светились, явно показывая, что сила выходит из-под контроля.

Да что же тут, в конце концов, происходит? Не ревнует же Дита, в самом деле? Вряд ли профессора хватает на двоих студенток одновременно. Мера открыла блокнот и уставилась на пустую страницу. При дворе и то было понятнее: кто, как, когда и с кем. А здесь, похоже, все со всеми по чуть-чуть и каждый другому немного родственник. Вздохнула и приготовилась к воздействию заклинания усмирения силы. Наверняка его прочтет или Мад, или Панту. Взяла в руки карандаш. Надо пережить эту лекцию, а следом будет занятие у Луклей, хвала Нориалю, профессор наконец-то сменила любимого попугайчика и Мере можно не волноваться.

Воздух вокруг потяжелел, запахло сандалом, а потом высокий голос Лары начал резать кожу на спине. Показалось, все предметы вокруг хотят задушить случайно забредшую к ним созвучную. Даже карандаш и тот внушал необъяснимый страх одним своим видом. Мера прикусила губу от боли. Когда пришла староста, она не заметила, зато жизнь свою готова была поставить, что сейчас Лара помогала Дите усмирить кристаллы.

***

Зилант повертел в руках послание в знакомом конверте. Во времена, когда король надеялся извлечь из его исследований прибыль, профессору частенько приходили такие. Сейчас, напротив, письмо из королевской канцелярии казалось музейной редкостью и только лишний раз заставляло волноваться. Впрочем, о чем послание сегодняшнее, Магрей догадывался, но тревог от предположений меньше не становилось. Он торопливо распечатал конверт и развернул вложенный лист. Сердце забилось как бешеное: судя по почерку, писал не секретарь, а лично его величество.

«Дорогой друг, – размашистыми буквами приветствовал король, – признаться, нас немного удивила и озадачила ваша просьба, за весь наш длительный период правления мы еще не получали ни одной подобной. Мы желаем обсудить причины ее возникновения лично, скажем, завтра за вечерним чаем.

Прихватите с собой пряники из пекарни вашего отца.

Искренне ваш, король Большой и Малой Илоссии, Солияр I».

Зилант вздохнул и спрятал послание в конверт. Когда отправлял прошение монарху, понимал – легко своего не получит. Впрочем, Солияр не зря носил прозвище «Разумный» – прежде чем принять важное решение, он всесторонне изучит причины и следствия. Завтра придется приложить усилия, чтобы убедить короля в своей правоте. Или послушать, что присоветует монарх: чего-чего, а здравого подхода у короля не отнять.

Натянул куртку и отправился завтракать. Из-за гастрольных лекций Голарда Куда в расписании появились окна, и Магрею, в отличие от Меры, следовало идти ко второму занятию. Заканчивал профессор сегодня тоже позже: ближе к ужину. Стоило, наверное, попросить перенести последнюю лекцию, но, к счастью, ему было чем заняться: одинаково нетерпеливо ожидали и сценарий выпускного спектакля, и созревшие камни в лаборатории.

После еды Зилант направился к амулетам. Проходя мимо одной из аудиторий, он услышал голос Меры: немного неуверенно любовница вещала про налаживание связи с птицей. Магрей только покачал головой: откуда созвучной знать тонкости общения с пернатыми? Надо как-нибудь дать понять Куду, что нет смысла терроризировать Эру Тарт: если нужно будет помочь с птахой, он сделает это сам.

Остановился у дверей, прошептал заклинание и сознанием очутился в аудитории. Сидящая за столом Мера улыбнулась. Видимо, почувствовала его магию. У Зиланта потеплело на душе, до дрожи приятно, когда твое появление вызывает столько радости. В памяти всплыла сегодняшняя ночь, и сердце забилось быстрее. Как горяча была его сладкая! Как податлива! Полжизни можно отдать, лишь бы еще раз услышать ее бессвязный хриплый шепот и протяжный, полный желания вздох. Окунуться в запах ландышей и сжать в ладонях тяжелый шелк волос. Коснуться губами теплой кожи.

– Итак, – строго посмотрел на Меру Голард, – что происходит сразу после установки связи? Как реагирует птица и что следует предпринять?

Мера облизнулась и прочистила горло. Повертела в руках карандаш. Магрею показалось, созвучная немного испугана, и он мысленно обругал Лиярта за то, что тот не рассказал своей сотруднице элементарных вещей.

– После установки связи, – осторожно начала Мера, – птицей владеют противоречивые чувства. Во-первых, она пребывает в эйфории от единения с чужим разумом, во-вторых, в смятении от свалившегося потока новых эмоций, а еще с непривычки она быстро устает. Обычно птахи ведут себя беспокойно, клюются и шумят. Исключение – связь с темным сердцем, обладающим мощным полем, в этом случае птицы подавлены и вялы.

– Так, – одобрил Голард, и Магрей мысленно извинился перед Лияртом. – И как лечится эта напасть?

– Обычно розовыми лепестками с капелькой меда, а еще покоем и разговорами с питомцем, – Мера, казалось, вздохнула с облегчением.

Зилант поборол в себя желание обнять сладкую. Пусть думает: он где-то рядом, но не знает, что темное сердце наблюдает за ней. Маг получит свое вечером: тысячу раз погладит по голове, успокоит и заставит забыть все волнения.

– Прекрасно, – профессор Куд пристально посмотрел на студентку, и Зиланту захотелось дать ему в челюсть, чтобы неповадно было заглядываться на чужую женщину. Голард ухмыльнулся, будто вспомнив еще один каверзный вопрос. – А что делать, если лепестки с медом не помогают?

Мера нахмурилась припоминая:

– Вроде должен помочь клюквенный кисель, сдобренный тремя маленькими капельками крепкого алкоголя. Кажется, любого, – тут созвучная улыбнулась: – Главное, чтобы капельки были маленькие. А то птицы чирикают не переставая.

Магрей усмехнулся: такими премудростями мог поделиться только один маг. И этого мужчину Зилант прекрасно знал. Теперь точно ясно, кого нужно отругать за пробелы в подготовке Меры.

– Ваши ответы впечатляют, – кивнул Голард и подмигнул. Зилант глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. То, что коллега не пропускает ни одной юбки, не было ни для кого секретом, но совершенно не хотелось, чтобы Куд флиртовал с его, Зиланта Магрея, созвучной.

В коридоре, там, где осталось тело, послышались торопливые шаги, и Магрею пришлось покинуть занятие. Навстречу почти бежала Луклей. Вероятно, спешила к лестнице. На коллегу было страшно смотреть: красные от слез глаза и нос, растрепанная прическа и расхристанная блузка, словно кто-то пытался взять женщину за грудки, но вместо этого просто испортил одежду. Зилант поморщился: вроде у профессора тоже отменили первое занятие, и какого бесполезного духа она в таком виде разгуливает по учебному этажу, непонятно.

– Могу чем-нибудь помочь, Уруса? – поинтересовался он, перекрывая Луклей дорогу.

– Вряд ли, – усмехнулась та, напуская на себя бравый вид. – Старый приятель решил наведаться к нашему ректору, а я неожиданно попалась на пути.

– Великий бог Нориаль, – улыбнулся Магрей, с облегчением понимая, что с коллегой все в порядке. – Ты что, подсунула ему чужого ребенка? Иного объяснения твоему виду я просто не нахожу.

– Хуже, Зил, – махнула рукой женщина, похоже, пережитое развязало ей язык. – Я ему денег должна, и много. Вот он настойчиво поинтересовался, когда верну, – вздохнула. – Пусти, надо успеть привести себя в порядок, пока никто не увидел.

– Если что, зови на помощь, – кивнул Магрей, давая пройти. У Луклей частенько бывали ссоры с мужчинами из-за денег: о ее карточных пристрастиях и неприятностях из-за них не говорил только ленивый, но чтобы кто-то попытался распустить руки – это было новостью. Вздохнул и направился в лабораторию. Уруса – безбраслетное темное сердце, вполне может за себя постоять, а ему еще надо успеть поработать утром до лекций, вечером будет занят общением с созвучной.