Глава 30. Миссия Сегдивалей

Королевство Кааргда. Район Хитша

Бывший жнец, Глениус Сегдиваль, с замиранием сердца сквозь прорези маски проследил за тем, как его любимая потеряла сознание от магического переутомления. Сам он никак не ожидал от неё такой силы духа – из раза в раз использовать проклятую магию, чтобы упокоить наконец этих паразитов, выполнить задания ради него.

Придя в её комнату, Глен в нерешительности опустился в то самое злополучное кресло, в котором ранее скрывался под пологом невидимости, и продолжил наблюдать с немалой толикой благоговения за мерным дыханием спящей девушки. Он любил её с каждым днем все больше и больше, с каждой новой призрачной надеждой, что они будут вместе. И эта же любовь ранила его невозможностью прикоснуться к ней сейчас, раздеть, обтереть, уложить на чистые простыни. Ведь все её одеяние напрочь пропиталось этой вонью, волосы превратились в сосульки. Но даже такой, с неприглядной внешностью приспешницы, он любил её и не мог себя заставить покинуть эту комнату.

Ведь на горизонте маячило грандиозное в своей мерзости событие. Помня о предательстве Агбитвеля, несложно было догадаться, на кого он работал. По началу архимагу казалось, будто это Урвигэль подкупил почетного жителя деревни. Но теперь, видя собственными глазами, как работает Таиша, он знал точно, что всему виной эти паразиты, инкубатор которых был накануне уничтожен такой молоденькой совсем еще студиозой.

Почувствовав гордость за свою любимую, Сегдиваль все-таки встал с кресла и прошел к кровати. Только огромное самообладание позволило ему не притрагиваться к Лее и заставить себя терпеть, ждать окончания своего перерождения, как только богиня его отпустит.

Взгляд Глениуса невольно блуждал по такой любимой студиозе и остановился на цифре «98» выведенной черными чернилами на её руке. Эта находка заставила бывшего жнеца одновременно и радоваться, и сожалеть тому, что именно его фамильяр убил двоих неупокоенных, столь необходимых для окончания заданий приспешницы.

«Да, человеческий эгоизм не знает границ, – сетовал Глениус мысленно, делая мучительный шаг назад от кровати».

Рука его против воли потянулась к девушке, которая будто что-то увидела во сне и улыбнулась так искренне, как умела только Лея, его Лея.

– Я люблю тебя, Глен… – прошептала студиоза еле слышно, одними губами. Но ему даже этого было достаточно, чтобы за оставшийся час пребывания в чужом теле перевернуть горы и возжелать скорейшего воссоединения.

«О чем там еще упомянул Скаагар? Этот хитрый божок сумевший сыграть на его интересе? Помешать матушке с восхождением на Дунгору за амброзией? И сместить Драймога?»

Открыв воронку портала в родовой замок Сегдивалей – Хангерт, рискуя быть замеченным, но иначе никак, Глениус огляделся еще раз. Он хотел запечатлеть в памяти комнату любимой перед тем, как будет опять вынужден прозябать в царстве смерти, дожидаясь своего часа, точнее восьми часов подмены, благодаря божественному договору. Но внимание его привлекла возня за окном. Матушка Леи, Диен с фамилией Эн’Скалле в девичестве, а ныне Дорвиндаль, с закрытыми глазами ощупывала колонну балкона дочери.

– Я говорю, её комната здесь, – сказала упертая женщина, не разжимая рук, будто боялась, что опора исчезнет. А за её спиной обретался, зависнув в воздухе, конечно же, отец студиозы – Эгвин Дорвиндаль. Сжалившись над родителями Леи, Глениус, прежде чем исчезнуть, снял чары с комнаты. Но вслед закрывающейся воронки ректор все же прозвучал удивленный мужской возглас:

– Т-ты его видела? Сегдиваль?

«Ох, только бы они там не выдумали себе и не сбили с толку мой лучик света, Лею, – подумал так Глен, прежде чем услышать рядом с собой скорые шаги».

– Рогандар, это ты? – позвала матушка бывшего жнеца, спускаясь в главный и самый пустынный холл замка Хангерт.

«Неужели не спит в такой час? – подумал Глениус».

Мгновенно применив на себя полог невидимости, он еще и заступил за колонну рядом с которой стоял после перемещения. Леди Олидиана между тем продолжила спуск по витиеватой лестнице, расходящейся в стороны к разным корпусам и башням.

И действительно за своей спиной, но только чуть в стороне, бывший жнец услышал голос легендарного бессмертного прапрадеда, у которого и сам умудрился в детстве посидеть на коленках, да подергать за вполне себе густую и совсем не седую бороду.

Пройдя мимо Глена, Рогандар лишь хмыкнул и спрятал улыбку за своими густыми усами. Затем взмахнул рукой и сотворил себе мебель. Уселся у пылающего в новом, абсолютно непонятно откуда взятом, камине в центре комнаты. Да вытянул вперед ноги и водрузил их на кушетке.

В ответ же на обескураженный вид леди Олидианы, которая спустилась по лестнице и величественно приближалась к нему, Рогандар Доргет хмыкнул повторно:

– Что? Я устал тебя ждать.

– Дорогая? – послышался с лестницы голос Балеруса.

– Э-это Рогандар, дорогой, у нас с ним разговор, – отмахнулась она от мужа со стальными нотками в голосе. Видимо, предполагалось общение тет-а-тет.

– Не переживай, нас никто лишний не услышит, – ответил ей самый старший из семейства Доргетов, темноволосый импозантный мужчина, которому на вид не дашь и больше пятидесяти. А если бы не борода, то и того сорока-сорока пяти. – Так что ты там хотела спросить про амброзию, дражайшая внучка.

– Ох, прекращайте меня так называть. – Слегка смутившись, Олидиана все-таки решила присесть в кресло, стоящее напротив дивана и легендарного мага. – Я же даже не знаю, кем действительно вам прихожусь.

И снова Глениус поймал хитрый взгляд прапрадеда в свою сторону. Что-то архимагу подсказывало, Рогандар его специально раскрывать не стал, ведь узнавание магических аур имело место быть почти сразу после перемещения.

– Значит, остановимся на красавице, – галантно кивнув, дед протянул руку, чтобы поприветствовать жену своего правнука.

– Как пожелаете, – величественно приосанившись, Олидиана позволила тому слегка поцеловать костяшки своих пальцев. Затем она напряженно сомкнула руки на коленях.

После положенного обмена любезностями оба замолчали.

– Я надеюсь, вы уже слышали, что случилось с моим сыном? – проронила мать Глениуса. – Ведь пересказывать произошедшее спокойно, увы, я не в силах.

Её надрывный голос то и дело грозился перерасти в слезную истерику. Но Рогандар лишь поднял ладонь вверх и покивал в ответ.

– Если я правильно понимаю суть твоей проблемы, то помимо ритуала перерождения Глена, опустим инсинуации на тему неподходящей кандидатки, тебя не устраивает разрыв договора со смертью?

– Именно! – воскликнула она, кивнув. – Мой мальчик, он же, он там совсем один…

– Допустим, он не там и он не один, – перебил её Рогандар, заставляя ошалело воззриться на него в ответ.

– Но-но…

– Никаких «но», Олидиана. – Этот улыбчивый маг, казалось, знал многое и чем-то напоминал самого Зодиака, однако был более уравновешен и, как ни странно, любвеобилен. – Даже из-за разрыва одного договора род жнецов не прервется, я тебя уверяю, красавица.

И снова ему ответом лишь послужил удивленный взгляд леди Олидианы. Она, казалось, словно онемела от таких подробностей, слушала его внимательно, стараясь запомнить каждое его слово.

– А ты не задумывалась, моя дражайшая вну… кхм, красавица, о продолжении рода Сегдивалей? Меня глубоко удручает, что у тебя только один сын, особенно, если учесть твою столь плодовитую мать и не менее плодовитую сестру, и ты прекрасно знаешь о ком я, не так ли?

– Об Орсинию Викитри и Аитирель? – еле-еле просипела она, отказавшим голосом.

– Именно! – покивал Рогандар, – продолжая вещать на весь холл. – Брак у вас с Балерусом, насколько мне известно, по любви, тебя никто не принуждал, проблем со здоровьем я не наблюдаю. Остается только какой-то внутренний пунктик, который я готов помочь тебе с радостью устранить из такой красивой головушки.

И стоило только лишь маме Глениуса открыть рот, наверняка, от удивления, нежели для ответа, как ей все-равно не дали бы и слова вставить.

– Предвосхищаю твое возмущение, красавица. Но ты же должна понимать, мой правнук сейчас в полном рассвете сил. Как думаешь, сколько еще продлится ваша любовь?

– Но я наоборот боюсь потерять форму и что…

– Ха! Вздор и несусветная глупость, – перебил её маг, разразившись зычным хохотом. А когда отсмеялся, продолжил: – Что-то подобное я и ожидал. Но если переживаешь, моя дорогая правнучка, что потеряешь форму и раздашься в размерах. То тебе стоит наведаться к своей бабушке и попросить у неё лекарственных настоев от полноты… а не «для» временного бесплодия. Мы же друг друга поняли, не так ли? Ведь мне ничего не стоит разнести в пух и прах всю её ведьмину лавочку вместе с садами. А может, и дар отнять.

– Я поняла.

– Вот и славненько, а что же до Глениуса и до амброзии, то увы. Больше я на Дунгору не поднимусь, по крайней мере пока. Там назревает знатненький конфликт, моя дражайшая… Неровен час, кого-то из них попросту лишат бессмертия. Уж больно заигрались и замахнулись на само Мироздание всякие. Но тебе, конечно, об этом и знать не надобно. Ты у меня, красавица, еще в полном рассвете сил, а сын твой с приспешницей его уж сами как-нибудь разберутся.

– То есть вы верите, что все у них получится? – позабыв напрочь про светские манеры, Олидиана сидела, задумчиво сгорбившись. Она то и дело покачивалась из стороны в сторону, будто мысленно пребывала и вовсе в другом месте.

– Ты вот наведайся завтра в гости и сама всё узнаешь. Заодно и прощение попроси, за выходку свою… Эм, странную. А вечером…

– Но-но как? Как вы узнали про выходку? И откуда? – в глазах Олидианы отразилось праведное негодование. – А-а-а… Никак наш сплетник Анатар до вас добрался.

И голос её зазвучал столь обиженно и по-детски, что оба из присутствующих при разговоре мужчины не удержались от улыбки.

«Да… Зодиак он такой, без задней мысли может многое рассказать, – невольно подумалось Глениусу».

– Не суть важно, дражайшая… Э-э-э, красавица, Оли. Твое дело продолжить род Сегдивалей, а если уж и второй сын не пожелает заключить договор и стать жнецом, чтобы продолжить вашу миссию, так ты сделай третьего, какие твои годы…

– Я поняла! – слегка холодно прервала неприятный разговор Олидиана, подскакивая с кресла. Но затем исправилась и, сделав глубокий реверанс в знак уважения, поблагодарила от всей души и с улыбкой. После же, видимо, решила отыграться за уязвленную гордость:

– Тогда, пожалуй, я пойду. Время уже позднее, удачного вам остатка ночи, Рогандар, и передайте мое почтение своей отнюдь неплодовитой жене.

После этого она удалилась с королевской грацией, стуча каблуками по каменным плитам пола, а затем и лестницы Хангерта.

Легендарный маг лишь довольно хмыкнул ей вслед.

А Глен облегченно вздохнул, дождавшись когда матушка уйдет. Правда, открывать портал пока не решался, недоуменно взирал на старшего из семьи Доргетов, сидящего к нему боком. Затем, когда где-то вдалеке хлопнула дверь, Рогандар повернул голову в сторону архимага и подмигнул со словами:

– Ну, что ж, праправнучек, задержись-ка на минутку. Богиня Ция Шишине попросила кое-что тебе рассказать про планы Лиса Скаагара.