XLVII

Предсказание или приговор суда?

Левий лежал на кровати в палате и вспоминал разговор со Страховым.

Вчера он зашёл, принёс бумагу и фрукты. Его церковные братья живо интересовались режиссёром из сумасшедшего дома. Даже передали список вопросов. Для чего им? Чтобы оттачивать свой гнозис? На этот раз их волновало расхождение между Иоанном и синоптиками, касающееся казни Христа. По Иоанну сняли всех с крестов – и Иисуса, и разбойников. Причём разбойников добили. У рыбаков иначе: разбойников оставили висеть на крестах, а Иисуса снял член синедриона. Страхов был с блокнотом и записывал что-то для памяти.

– Ты считаешь, такого не было? Повешенных не сняли?

– Нет. Ради субботы Пилат бы и пальцем не пошевелил. Там на крестах мятежники годами висели все субботы напролёт в назидание, как сейчас рекламные щиты. И римляне не подпускали к ним даже родственников, чтобы похоронить. Иоанн придумал, что их сняли ради субботы.

– А зачем это Иоанну? Ну сняли бы одного Иисуса, как рыбаки написали, и хорошо.

– Так вот и ответь сам. Только начни с того, почему Пилат разрешил снять Иисуса?

– Ума не приложу, – Страхов выглядел слегка озадаченным.

– Ответ тебе не понравится. Иисус по иудейскому закону был осуждён, а не только по суду Пилата, причём как лжемессия. А такие прокляты и оскверняют землю, когда висят на древе. По закону так.

– Так и разбойники висели на древе!

– Они были осуждены языческим судом, а не синедрионом. Не осужденные по закону и повешенные на древе язычниками землю не оскверняют.

– Ах вот что…

Повешенного, чтоб не осквернял землю, нужно было схоронить, иначе пришлось бы и праздник отменять. А праздник длился неделю, и главный день был как раз пятнадцатого нисана. Тогда больше миллиона человек прибыло в Иерусалим, и многие из них ревнители закона. Они бы все возмутились. Причём сильно бы возмутились, вплоть до беспорядков. Как это могло сказаться на мнении кесаря о властях провинции и о первосвященниках? И о прокураторе. Им на то седалища дарованы кесарем, чтобы держать народ в спокойствии. Не забудем и о деньгах, которые зарабатывались на год вперёд на продаже жертвенных животных на праздник. В этом смысле мало что меняется.

– Выходит, похоронить Иисуса было нужно и Пилату и Каиафе?

– Ну да. Первосвященники позволили Иосифу из Аримафеи, как члену совета, от имени синедриона просить Пилата отдать тело Иисуса. Они решали проблему, которую сами создали. Правда, она для них была меньше, чем живой Иисус. Сам же Иосиф действовал по любви. Что касается мятежников, они остались живыми висеть на кресте. Что с того? Пилат их бы не отдал. Как я сказал, раньше никто не снимал разбойников просто ради субботы.

Ну, с рыбаками понятно. А что старец Иоанн?

– Для Иоанна всё, сказанное выше, – ересь. Бог не мог быть осужден судом. Даже если судьи движимы злом, сам суд учреждён Богом, и его решение – Божий промысел. Что по Иоанну сказал Каиафа на совете с фарисеями? Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Каиафа думал о своём, но сказал это не от себя, а, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрёт за народ. Первосвященник в силу своего статуса действует по промыслу и даже пророчествует, сам не понимая этого и имея противоположные намерения. Ещё более это относится к суду синедриона. Такова логика Иоанна. У современным христиан, кстати, всё очень похоже: папа всегда говорит истину ex cathedra, будь это сам Борджиа, и священники совершают таинства, несмотря на личные грехи, даже самые тяжкие.

– Теперь ясно. Был просто совет между священниками и фарисеями об Иисусе, а суд был вынесен язычником Пилатом. Религиозного суда не было – это было принципиально, чтобы тело Иисуса стало святой пасхой. Похоже, всё так и было. Да, так и было.

– Думаешь? А я думаю, Иоанн подгонял события под эту идею. Он всё подправил, чтобы было похоже, но суть иная. Христа якобы привели сначала к Анне. Он спросил Иисуса об его учении, о чём оно, и отослал к Каиафе. А Каиафа отправил его в преторию без всякого суда. Судил Пилат с Лифостратона, вымощенного камнями места для римского суда. Это подчёркнуто Иоанном – смотрите, мол, Христа осудил языческий суд. Какой же повод тогда отдать тело? В иоанновской версии – никакого.

– Ты что, Шерлок Холмс? Это мистерия, а не криминалистика. К ней метод дедукции не подходит.

Левий сделал вид, что не услышал:

– Пришлось старцу сочинить небылицу, что вместе с Иисусом сняли и разбойников, ради субботы и праздника: мол, распятые на кресте портят праздник, живые они или мёртвые. Ещё нелепее, что якобы перебили голени разбойникам. Это что-то невиданное в казнях римских – добивать на кресте. Крест – для мучений, а не быстрой смерти. Обычно умирали на крестах долго. Во времена писателя Иоанна казнили много, и все знали, что за день если кто умрёт – редкость. Все эти выдумки – чтобы богословие о богочеловечестве не пострадало. Вот тебе и объяснение, почему у Иоанна сняты с крестов все трое, а у рыбаков – только Иисус.

– Логика в твоих словах есть. Это факт. Но святой текст выше всякой логики.

– Как знаешь. Поищи другое объяснение.

– Сергей, да ты не злись, друг. Я тебе благодарен: слушать – одно удовольствие. Дал мне ещё одно доказательство, что благодать выше любой схемы. Так… что там братия ещё написала? Ага… вот. По Иоанну Иисуса помазали миром, прежде чем в гроб положить. Иоанн особенно это отметил, даже про количество мира написал. А у рыбаков его не помазали, просто положили. Мелочь, кажется, но я с тобой согласен, что у Иоанна ничего просто так не бывает, – он ведь богослов.

– Продолжение спора с рыбаками – ничего нового. Иисуса казнили пятнадцатого нисана, это был праздничный день недели опресноков. В день праздника и в субботу не хоронили в буквальном смысле, не омывали и не помазывали по обычаю, тело клали в гроб и ждали до окончания праздника или субботы, чтобы выполнить процедуры. Иисуса лишь положили во гроб, обернув в плащаницу, чтобы соблюсти всё после субботы.

– Допустим. А что Иоанн?

– Философ отстаивал версию, что Иисуса казнили в день приготовления четырнадцатого нисана – его тело приготовили как истинную пасху. В этот день можно было всё делать, в том числе и помазать, и обвить пропитанными алоэ пеленами, и повить отдельный плат на голову. Он так и написал, что сделали всё, как обыкновенно погребают Иудеи. Эти подробности у него с одной целью – подчеркнуть, что казнь была в канун пасхи. А ещё, чтобы Иоанн с Петром удивились, прибежав ко гробу, как тело прошло сквозь обвитые пелены, и поняли, что Иисуса не унесли. Что он вознёсся.

– Не слишком ли изощрённое объяснение?

– Рыбаки – простые мужики, не выдумщики и не богословы, рассказали, что видели. А мы уже находим логику в этом. И эта логика простая. Она естественная, не как у Иоанна. Иоанн Богослов видел в Христе воплощение Слова, у него построена на этом целая философия. И это сложно. Так что претензии к вашему источнику.

Глядя на Страхова, Сергей Анатольевич задумался о жизни вообще: удивительно она устроена! Едва заметные мелочи кардинально меняют судьбу. Как он не заметил в Александре эту тягу, эту тоску по близкой душе? Он же был один. И вот теперь Страхов адепт какого-то братства. А это – сильнейшая духовная и интеллектуальная сеть. Что ему ни говори, он всё трансформирует и встраивает в неё. И так было всю историю: сколько людей, народов и стран попадали в подобные сети и не могли выбраться.

Александр начал копаться в карманах, пока не нашёл обрывок листа, и принялся разбирать каракули.

– Ах, да. Про Иуду. У Иоанна и синоптиков там по-разному. По Иоанну Иисус знал всё заранее и сразу сказал апостолам: один из вас дьявол, имея ввиду Иуду. И ещё у него там прямо раскрыт мотив предательства – Иуда деньги любил и продал учителя. Ну там ещё есть нюансы… Иоанн ведь ничего не писал просто так. А у рыбаков ничего этого нет. Что думаешь?

– Думаю, сребролюбие здесь не главное. Ведь Иуда, как сказал об учениках Пётр, оставил всё и пошёл за Христом. Как все они. Здесь другое. Сам подумай: перед любым патриотом всегда стоит вопрос: можно ли убивать, защищая родину, веру, власть? Ильин даже книжку написал. А почему вопрос? Так это выбор Иуды: путь Христа или борьба с Римом. И для народа тот же вопрос: Варавва или Иисус? Варавва убийца, но он мятеж поднял за свободу Израиля против Рима. А Иисус? А у него предательское непротивление злу. Обычно выбирают не Христа. Ну а про «всё знал заранее»… об этом уже и говорить скучно.

Александр засобирался. Подошли к двери.

– Вспомнил ещё одно. Сейчас найду, – Страхов полез в задний карман. – Так. Это из послания к филиппийцам: он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил себя самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек. Я смотрел подстрочник на греческом – перевод правильный: сделавшись подобным человекам. Что скажешь? Он не был человеком, а стал подобным человеку. Это убийственная цитата для тех, кто не верит в боговоплощение.

– Если он был равным Богу, а потом дал себя убить, сделавшись подобным обычному человеку, став как раб, что тебя удивляет в этой фразе? Он молил Бога с кровавым потом, чтобы этого не случилось. Позор, презрение народа после того, как возлагали надежды, мечтали… Немногим выпадало пережить такое падение. А здесь? Человек, которому Бог дал силу и власть, равную божественной, висел добровольно, уподобившись рабу на дереве, прибитый гвоздями. А потом и Отец оставил его. Что ещё? Что ещё мучительнее.

– Ем. Если так?

– Да, так. Здесь об этом.

– Но ведь был равен Богу… Значит, он бог?

– Если он бог, то как мог почитать или не почитать хищением быть равным себе? Этот вопрос не уместен и не может прийти на ум никому. Но если, будучи человеком, он получил силы исцелять, воскрешать мёртвых, прощать грехи, то есть действовать как бог, то мог бы себе задать вопрос: а заслужил ли я такой силы и такой власти? Не похитил ли я эту власть у Бога, как предлагал диавол в пустыне? И ответил себе: нет, я не считаю хищением быть равным Богу. Дух Господень на мне; ибо он помазал меня благовествовать нищим, и послал меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное.

Простились. Александр ушёл.