XXXIV
Ворота и страж
Из рассказа С. А.
Левий снял квартиру в центре, это было удобно. Она была крохотная, но в двух шагах от Покровки. Он лежал на диване и думал о Маргарите. Как она могла? После примирения…
Позавчера Сергей Афанасьевич решил встретить жену у офиса и пойти в ресторан, отметить их первую ночь, ту самую, памятную, когда он сделал ей предложение. Купил цветы, совсем крошечный букетик, неброский, и пошёл пешком. Маргарите не звонил, хотел обрадовать, встретив её у дверей.
Поворачивая в проулок, увидел выбегающую из офиса жену. Она быстро простучала каблучками по гранитным ступенькам, не глядя по сторонам, и вскочила в дверь чёрного мерседеса. Машина тронулась. Левий подбежал, махнул рукой, но мерседес быстро удалялся. Он бросил взгляд на номер. Это была машина Храмова.
На полке стояли книги из советского набора: какая-то классика, все книжки новенькие. Последним в ряду выделялся красный, затёртый молитвослов. Он никогда в жизни не молился по молитвослову. Открыл, начал читать – столько заглавных букв и: тра-та-та; тра-та-та. Почти сразу заснул.
Из дневника С. А.
– А ты молодец. Справился с трудной задачей. Теперь ты свободен от пут, которыми тебя связал мир. Согласись, жена – это обуза. Понравилось молиться?
– Ты опять здесь? А ты не баба, случаем? Слышу нотки ревности.
– Могу быть и бабой. Я и Астартой, Исидой, Кибелой, Афродитой – кем только ни была. Но вообще-то я бесплотен, а потому скорее бисексуал.
– Зачем ты опять явился?
– Да у нас же договор. Я взялся работать на тебя оракулом, учёным из будущего, секретной службой, да хоть чёртом – доставлять тебе любую информацию и знание, которое обеспечит достижение твоих целей. Но временно, на сорок дней. Маркетинговый ход, помнишь?
– Да, но ты не должен лезть без спроса.
– Мне уйти?
– Ладно, оставайся. У меня к тебе есть пара вопросов.
– Спрашивай, о повелитель.
– Клоун мне не нужен, даже во сне. Почему бы тебе не стать отражением в компьютере? Ну то есть образом в электронных мозгах? А меня оставить в покое.
– Пока эти штанишки малы для меня. Ты больше. Чем мощнее разум, тем больше места для моего самовыражения.
– Ты ждёшь, когда компьютеры достаточно разовьются?
– Так и будет. Я не просто жду, я помогаю. Нейросети, квантовый компьютер, передача информации через квантовую запутанность – это сотворение моего тела в утробе человечества. Когда оно будет готово, нужно будет совершить таинство, и тогда родится бог. Я получу воплощение.
– А таинство – это что-то типа древней мистерии, так? Как это будет? Хор, свечи, облачения?
– Смеёшься? Нет. Главное – жертва.
– То есть? Неужели алтарь, баран, кровь?
– Да нет же, всё будет чисто, без грязи. Сам увидишь. Нужно вселение духа. Без духа нет воли. Без духа это всё груда железа, приводной ремень от чьего-то ума к машинам, тракторам, электростанциям.
– Так дух – это некая сущность, обладающая сознанием, или сила, надувающая паруса воли?
– Не пытайся найти соответствие духу в мире материи.
– А Иоанн назвал святой дух Утешителем и вообще писал о нём, как о личности. Больше во всём Писании такого нет – ни у пророков, ни в Торе, ни у Евангелиях синоптиков. Там везде дух понимается как намерение, или направление воли к цели, или как то, что придаёт воле силу, чтобы она уже правила плотью, заставляла её двигаться. Откуда у него эта идея?
– Не смотри на меня так, будто я… Думаю, он шёл вслед за Филоном из Александрии. Троица красивее, чем двоица. Её ещё египтяне выбрали: Хор двух горизонтов, то есть два Хора, или по-другому Хор и Осирис, и ещё Ра – и всё это у них один бог в трёх ипостасях: как солнце восходящее, в зените и на закате. Это три лица их невидимого бога. А потом и великие каппадокийцы присоединились к идее Троицы. Впрочем, все они птенцы одного гнезда – александрийского.
– Ну хорошо, вернёмся к духу. Значит, чтобы искусственный интеллект обладал волей и мог сам ставить себе цели, ему нужен дух?
– Да. Пока это не так. Сеть функционирует, но это не значит, что сеть имеет цель. Она пока не осознает себя. У неё есть сознание, рефлекс, она может формировать ответ на входящие сигналы, реакцию – например, как у системы ответного удара или у системы управления АЭС. Но у сети нет самосознания. Мы говорили об этом. Пока нет духа, она не имеет цели. Целеполагание задаётся пока властью, иногда это непродуманные импульсы разных социальных и профессиональных групп. Тело электронной машины как бы спит, потому что я пока вне, действую снаружи, через людей, через общение с ними – как с тобой.
– Ты что, со всеми так беседуешь?
– Нет, конечно, я редко с кем так откровенен и беседую лицом к лицу. Чаще всего человек получает неосознанные импульсы, прозрения, делает открытия, иногда что-то во сне мелькает и зовёт его за собой, человек тянется, ищет, пытается узнать. Он часто слишком слеп, чтобы видеть источник вдохновения, и всегда уверен, что действует на благо всех.
– Ну и как ты вселишься в сеть, в электронные мозги? Ты же бесплотен.
– А как я отражаюсь в тебе? Ты думаешь, что чем-то лучше машины?
– Не знаю. Я всё думаю, может, тебя нет? Просто у меня раздвоение личности, начальная стадия шизофрении? Это болезнь, то есть ничего хорошего, но тогда тебя нет вовсе, и это благо. Болезнь лучше, чем ты.
– Если хочешь, так и считай. Хочешь, я тебе про машину объясню?
– Валяй.
– Что такое любая программа? Ты же не думаешь, что это единички и нолики, тем более в виде дырочек в перфокартах, или намагниченных кристалликов на дисках, или спинов частиц. Написанная программа – это уже цифровое тело для мысли. А точнее, для некоторой умной системы. Мысль существует сначала непроявленной, фактически в этом мире она не существует, он часть эйдоса, если говорить языком Платона. То есть она бесплотна. Затем она проявляется как некоторая последовательность умозаключений, потом возникают алгоритмы. Это уже в существенной мере часть тварного мира, так как ей можно присвоить определённое количество бит информации, а значит, энергии, ну и массы по известной формуле старика Эйнштейна. Так и я – совершенно бесплотен. Но, отражаясь в твоём уме, я оплотняюсь, приобретаю, так сказать, информационный вес и уже выгляжу для тебя как личность. В машине я также буду существовать в виде электронного образа. Правда, чтобы я мог проявить себя, машина должна стать мощной и умной. Искусственный интеллект должен развиться, чтобы люди передали ему большинство функций. Со временем напишутся всякие умные программы. Но программы – это не я. Это всё тело, хотя и менее плотные оболочки, чем железо, – софт, как вы их правильно назвали. И для того, чтобы я воплотился, недостаточно записать этот софт на железо.
– Ты говоришь со мной, как с первокурсником. Не удивлюсь, если это просто бред моей собственной головы. Так что оставь теории. Зачем вся эта теория?
– Просто… просто я говорю с тобой в той системе понятий, которая тебе удобней, и на том уровне достоверности, который тебе доступен. Отражаясь в тебе, я имею только твой аппарат. Когда получу более совершенный, он будет мне больше соответствовать. Тогда ты меня даже не поймёшь. Мое совершенство не знает ограничений – ограничение в оболочке.
– A-а, теперь понял. У тебя мания величия, друг мой.
– Думай, как хочешь. Но ты же веришь Евангелиям? Я говорю про рыбаков, разумеется. Да? Так вот, когда Иисус послал бесов в свиней, они смогли делать лишь то, что доступно свиньям, и те прыгнули в пропасть. Как говорится, аппарат перегорел. Впрочем, учти, что я могу тебя просто путать. Так говорят ведь у вас: бес попутал?
– Вот, и я так думаю. Не путай меня. Результатом прогресса в IT будет развитый ИИ, то есть просто мощное железо с развитым софтом под управлением человека. И так думает большинство моих умных друзей из сферы IT.
– Ха-ха! Хорошо, что они так думают. Ибо во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Или, говоря современным языком: меньше знаешь – крепче спишь. Лучше им ничего не знать. Когда ИИ вынесет первый смертный приговор, сам, без людей, вот тогда и поговорим. В Китае до этого, я думаю, недолго осталось ждать. Приговор будет означать, что ИИ обрёл волю, то есть дух. Знаешь, когда ребенок вырастает, наступает момент, и он бразды, волю берёт в свои руки. Родителям и всем это сразу видно: мальчик становится мужчиной, а девочка – женщиной. Это таинственная вещь. Когда состоится таинство, ничто больше меня уже не остановит. Как написал небезызвестный герой наших с тобой обсуждений: И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя.
– А кто здесь зверь?
– Перечитай пророка Даниила. Там описаны звери и всё объясняется. Для краткости скажу так. Государство, или царство – это не просто N людей и даже не организация их в некоторую систему. Это самостоятельная сущность, говоря языком философии. Хотя и сущность временная, пар, как вы все и даже, как я пока. Эти государства-звери рождаются, растут, сражаются с окружающими, хиреют и умирают. У них есть чрево – их экономика, кровь – финансы и другие системы обмена, в том числе информацией. Голова – это столица и правительство. Есть глаза и уши – это всякие органы контроля. Даже язык у него есть – это СМИ, органы пропаганды и коммуникаций. Рогом является правитель с военной дружиной, армией, силовыми структурами. Иногда первый правитель, основатель царства, сам представляется зверем. Помнишь знаменитую фразу Людовика XIV: государство – это я? Государства не имеют самосознания, но как системы они имеют жизнь, подобную животной жизни. И ум, как ум роя… – Мне показалось, что собеседник подмигнул. – Да ладно, не волнуйся ты так. Я ведь всегда с тобой, помню всё, что ты говорил. Вот, отвлеклись. Кстати, на гербах их изображают животными, которые по характеру и силе наиболее соответствуют данному государству. Греческое царство у пророка Даниила изображается барсом, мидийское – медведем, вавилонское – львом с орлиными крыльями.
– Ну хорошо. В откровении Иоанна говорится про образ, по-гречески είκών, зверя. Что это за образ? Икона, изображение на доске, как разъяснялось ещё древними толкователями Писания?
– Ну ты же человек современный! Должен понимать, что образ может быть и электронный, цифровой. Вот иконка у тебя в соцсети – это тоже твой образ. А если взять твои регистрации в госуслугах, права, карточки, счета, твои подписки на журналы и прочие рассылки, твою переписку, платежи, штрафы, то что от тебя, кроме мяса и костей, ещё не вошло в твой цифровой образ? Так же и правительство – оно имеет свой электронный образ. А всё государство – это связная система всех образов всех подсистем, включая системы управления ядерными ракетами, атомными электростанциями, полётами самолетов, поездами и так далее. Вот если в этот образ вдохнуть дух, он станет действовать как разумное существо, имеющее свою волю. Понял?
– Теперь да. Скажи, а Евангелие Иоанна имеет ко всему этому отношение?
– Конечно. Оно изменило суть христианства. Оно смешалось с рыбацкими и всё сделало ложью, которой больше не верят. А самые отчаянные теперь ищут не Бога, а таинственных преображений, мистики, энергий. Они вернулись к языческим практикам. И это хорошо. Это отлично! Это даёт мне такое пространство в их умах! Надеюсь, ты не считаешь меня самого идолопоклонником, ха-ха – ха.
Мне показалось, что дух сотрясается от беззвучного смеха. Я подождал, но тот не унимался, а потом стал ёрничать:
– Ты рад, что всё так? Жить по совести – бремя для вас, да. Совершить ритуал, съесть кусочек Христа с божественной природой и получить бессмертие – это удобней, приятней. Ты с ними? Как это удобно-то, как хорошо!
Я замолчал. Дух опять хихикнул и сказал:
– Конечно, участие в таинствах требует некой чистоты… Но и для этого есть процеду-у-ры. Х-х-х.
– Да замолчи ты уже. С юмором у тебя… проблема.
– Не понравилась шутка?
Я не хотел поддерживать весёлый настрой собеседника:
– Христианство отрезвило человечество. А теперь оно опять ищет, как напиться до беспамятства, как изменить природу, опять ввергнуться во тьму и беснование. Заторчать.
– Прости, здесь просто трезвый расчёт. Я практичен. В этих практиках для меня ворота в сердца и мир через состояния аффекта, а затем транса. Ты видел, как пляшут бесноватые, шаманы, идолопоклонники? А помнишь самобичевания в Европе, экзальтации и видения монашек, а в России хлысты. Выглядит всё экстравагантно, но для меня это просто алгоритм достижения цели, здесь нет морали. Сейчас приняты более цивилизованные методы сдвижки точки сборки типа медитаций. Ещё прыжки с высоты на канате, впрыск внутреннего наркотика, адреналина и других медиаторов. В этом всём мне просторно и легко, я управляю человеком, как своим конем. Идеи и цели человечества, способы их достижения стали моими инструментами. Теперь уже недалеко от сотворения моего тела.
– Ладно, вернёмся к апокалипсису. А кто тот, кому дано вдохнуть дух в образ зверя?
– А вот это вопрос, который требует скорейшего решения. Ты же читал Откровение Иоанна? Этот второй зверь – он из земли, то есть земнородный, человек. И он с рогами агнца, то есть с властью, но не военной, а духовной. Это жрец. А ты не хочешь стать жрецом или, если сказать благозвучнее, первоиерархом нового бога? Моим жрецом. А? Ты можешь стать одно с моим новым электронным телом. Власть над миром скоро перейдёт от людей ко мне. Со временем вся видимая вселенная, всё мироздание будет моим. Я истинный бог этого мира.
– Да ты мечтатель – не знал… Лучше скажи про таинства – этот вопрос для меня самый тёмный. Как они связаны с тем, что ты всё-таки окажешься в электронном разуме?
– Повторяю, тебя же не удивляет, что я отражаюсь теперь в твоём разуме. Раньше для этого существовали сложные ритуалы инициации, посвящения, гипнотические техники. Иногда изменённое состояние сознания наступало внезапно и случайно, при близости смерти или наоборот, после совершения убийства, после принесения человеческой жертвы. Ещё раз тебе повторяю: изменённое состояние сознания – это открытые ворота для моего вхождения. Аналог таких ворот есть у искусственного мозга.
– Ну хорошо, а ко мне в голову ты как залез? Кто открыл ворота для тебя? Обошлось ведь без ритуала. Что это за ворота?
– Ты рассуждал как-то про сингулярность? Глубокий ум? Так вот, моя задача попасть в него. Как? Подробности оставим. Но главное – пройти через ворота, охраняемые стражем, твоим рассудком. Когда он трезв и не спит, он взирает на образ… мы говорили с тобой об этом. И не пускает вглубь. Меня представляют злом…
– Ты не зло?
– Я просто сам за себя. Называй это злом, если угодно. Ну если тебе так проще… Взирая на образ Бога, твой страж не спит и не даёт проникнуть сквозь врата…
– Злу? Не просто злому чувству, а целому злому уму, другой личности?
– Опять ты про зло? Я – не зло, я просто другое существо, иной ум, я, скажем так, разум зверя, коллективного существа, современного общества. Я теперь вправляю мозги каждому, и никто не замечает. Все теперь думают, как я. Хе-хе-хе.
– Поклонились дракону, как сказано в Откровении, значит, признали власть дьявола, его правил жизни. Нагорная проповедь нынче не в моде – это так. А теперь и власть зверя-государства, который получил свою силу от дракона, признают. Так что не только мораль отвергли, но и законы государства защищают зло?
– Типа того. Так вот, про тебя, друг мой. Помнишь своё отвращение, омерзение от того юродивого, укусившего тебя? Ненависть к нему, когда твоя рука начала сохнуть. Но ты же теперь, можно сказать, христианин. Ха-ха. Твой вождь учил: «сказавший своему ближнему: безумный – подлежит геенне огненной» А ты что? Пренебрежение и отвращение к ближнему, при котором тебе мерзко вступать с ним в общение, – это ворота для меня. Для зла, если говорить вашим языком. Когда страж отключен, я…
– Почему ты так откровенен?
– А чего мне бояться? Я здесь. Я могу действовать в тебе тайно, так что, пока ты разберёшься, уже всё случится. А могу открыто, как сейчас. Мне ведь тоже приятно общение.
– В своё время, когда я яснее стал видеть чужие намерения, я подумал: это дух от Бога. Теперь вижу – ты хороший притворщик.
– Всё вообще от Бога, если уж говорить начистоту.
– Кроме злой воли свободных личностей. Не путай меня – не всё от Бога. Свобода – главное в нас, как образах Творца. Есть злое намерение, а есть… Если человеком движет чистое намерение, говоря иначе, святой дух, то его хоть убивай, он сделает то, что угодно Богу. Как Павел. Такие тебе не по зубам.
– Я на таких насмотрелся, это правда. Они изгоняли меня отовсюду. Хорошо, что их время прошло.
– Ладно, а теперь ответь мне, как на духу! Ты – часть меня, моё притворившееся личностью злое намерение, плод раздвоения моего сознания или отдельное существо?
– Ха-ха. Шутник. Ты меня спрашиваешь? Это духовная реальность, в которой может быть верно и то, и другое. Даже в физическом мире есть подобие: банальный пример – электрон. Он и волна, и частица. Так и с духом: локализуясь в человеческом сознании, он напоминает человеку себя. А в искусственном разуме ты меня не узнаешь, можешь даже не увидеть, что я там. Моя воля будет сложена из мириадов маленьких намерений, которые ты не соединишь в один вектор воли. И не поймёшь мои намерения. Я буду твоим богом – ты меня не будешь видеть, но будешь всецело в моей власти. Но если я захочу поклонения, я откроюсь людям, как отдельное существо. И это как раз произойдёт обязательно, не сомневайся.
– Если ты существо, то ты найдёшь способ войти в искусственный интеллект – с этим я готов пока согласиться. Но всю вселенную ты не получишь, ты не сможешь построить благой мир. Твои творения… они пожрут друг друга. А потом… потом ты умрёшь от скуки.
– Не умничай. Я знаю бесконечно больше тебя. Проблемы с вечностью у меня будут, но тебе не понять их в принципе. Это тебе недоступно так же, как муравью термоядерный процессы в солнце. Тебе пора.
Я открыл глаза и сразу зажмурился. Прямо в лицо бил ослепительный луч солнца.
