Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Однажды игумен монастыря святого Григория отец Афанасий беседовал в своём кабинете с одним монахом. Этот монах был очень раздражительным и гневливым, и, желая настоять на своём мнении, он дал игумену пощёчину. Вот тут-то и явилось величие добродетели отца Афанасия. Он не повёл и бровью, не вышел из себя, будто ничего и не случилось. Мирно, как обычно, он взял свой игуменский жезл, спустился в церковь (тогда уже началась вечерня) и пел с отцами на клиросе.
Отец Афанасий ничем не отомстил монаху, хотя, обладая властью игумена, мог даже изгнать его из монастыря. Однако он не сделал ему и самого малого замечания, а лишь усугубил за него свои молитвы.
Прошло много лет, и когда тот монах находился при последнем издыхании, Христос и Пресвятая Богородица не оставили его, потому что, несмотря на страсть гнева, которой брат был порабощён, он очень много трудился и много дал своей обители и всей Святой Афонской Горе. Этот монах пришёл в чувство и покаялся, он попросил, чтобы к нему позвали игумена. Когда игумен пришёл, монах положил ему смиренный поклон, поцеловал руку и попросил прощения за то, что дерзнул его ударить. Тогда отец Афанасий, желая ему помочь, сказал:
– Отче мой, всю свою жизнь ты положил на строительство монастырских стен, подворий… Всё это хорошо, однако подготовился ли ты к той страшной минуте, которая наступила?
– Прости меня, прости меня, – повторял сокрушённый монах и, не переставая, плакал.
– Я простил тебя сразу, как только ты меня ударил. Но ты правильно сделал, что сейчас позвал меня. Давай я прочитаю над тобой разрешительную молитву.
Так брат сподобился доброй кончины: он почил в мире и покаянии.
Один старец рассказывал: «Став монахом, я начал замечать в обители своего пострига вещи, которые мне не нравились, и решил уйти. Однако трижды, собираясь уходить, я встречал на своём пути препятствия и в конце концов понял, что воля Божия в том, чтобы я оставался здесь.
Намереваясь уйти в первый раз, я посоветовался с двумя старцами. Они спросили, пострижен ли я в великую схиму. Когда я ответил, что пострижен, они ответили: „Ты не можешь уйти из обители своего пострига. Единственное исключение – уход ради высшей, более аскетической и подвижнической жизни“. Тогда я подумал, что более аскетическую жизнь проводить не смогу, и вернулся.
По прошествии двух лет я снова испытал брань и собирался уйти. Я пошёл посоветоваться с одним рассудительным духовником, который ответил мне: „Ты думаешь, что уйти из обители своего пострига – это пустяк?“ После этих слов я почувствовал себя так, словно хотел сбежать из родительского дома. И так я снова вернулся.
Прошло ещё пять-шесть лет, и диавол воздвиг на меня эту брань с новой силой. Однажды ночью во сне я увидел себя стоящим на огромной площади. На краю этой площади были огромные ворота, сквозь которые было видно звёздное небо. Совсем рядом со мной зияла глубокая бездна, хаос. Люди падали в эту бездну и погибали. Возле ворот стояли два юных благообразных привратника, и они уже были готовы закрыть ворота прямо перед моим носом, поскольку я грешник. Я очень боялся, что они скажут: „Иди прочь, грешник!!“ – и выкинут меня вон, я упаду в пропасть и погибну. Но они ничего не сказали, я успел войти, и ворота закрылись за моей спиной. Я испытывал огромную радость и от этой радости проснулся. Проснувшись, я получил внутреннее извещение о том, что это были ворота обители моего пострига, вне которой я погибну, и о том, что Бог хочет, чтобы я оставался здесь. Так я остался в своей обители, и с этого момента помыслы об уходе перестали меня мучить. Однако тут же начались приражения лукавого другого рода! Ведь он, не сумев выгнать меня из монастыря, стал являться передо мной наяву в виде волосатой обезьяны. Он искушал меня и угрожал мне. Один духовник, которому я всё это рассказал, подтвердил: „Воля Божия в том, чтобы ты оставался в своей обители – вне её ты погибнешь!“».
В монастыре святого Павла жил один пожилой монах по имени Констанций, родом с острова Кефалония. Был и ещё один пожилой монах, тоже кефалониец, родом из селения Пиргй, которого звали Димитрий. Мать отца Димитрия звали Мария. Однажды он получил письмо с известием о том, что его мать умерла. В те времена не было телефонов. Получив это письмо, он пошёл к отцу Констанцию и попросил его:
– Отец Констанций, от сердца прошу тебя, поминай сорок дней мою маму по чёткам.
– Хорошо, – ответил отец Констанций. Он был настоящим подвижником и все ночи проводил в молитве по чёткам.
В конце сорокоуста, когда отец Констанций сидел в своей келии и молился по чёткам, повторяя: «Господи Иисусе Христе, помилуй рабу Свою Марию», вдруг он увидел, как в его келию входит женщина (это была усопшая Мария) и очень вежливо говорит ему:
– Благословите, отче.
– Бог благословит. Как ты здесь оказалась?
– Не беспокойся, старче, Бог Сам прислал меня сюда.
– И что ты хочешь?
– Я ничего не хочу. Я пришла просто тебя поблагодарить за чётки, которые ты совершил о моём упокоении. Твои молитвы оказали мне огромную пользу, и моя душа обрела покой. Я благодарю тебя, старче, благодарю тебя… – На этих словах она исчезла.
Около 20 лет назад один старец с двумя своими послушниками пошёл в одну келию на бдение в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. В тот год Благовещение выпало на святую Четыредесятницу. После бдения и угощения отцы пошли обратно в свою келию. Когда они проходили через Кариес, один из послушников спросил старца, даст ли он благословение купить рыбы, поскольку это был единственный день святой Четыредесятницы, когда можно было её есть. Старец ответил: «Отче, если Пресвятая Богородица хочет, чтобы мы поели рыбы, Она Сама принесёт нам её». Вернувшись в свою келию, они увидели, что над дверью висит пакет с жареной рыбой и стоит банка с ухой, закрытая так, чтобы до неё не добрались кошки. Отцы прославили Бога и поблагодарили Пресвятую Богородицу за Её заботу.
Войти с помощью соц. сетей: