Я моргнула, словно он был иллюзией. Но нет. Передо мной стоял молодой хозяин «Лунного карнавала», гордый, как павлин, распустивший хвост.

– Что вы здесь делаете? – спросила я.

Он посмотрел на Томаса, подняв брови, и я насторожилась. Если эти двое стали сообщниками, то жди неприятностей.

– Ты устроил эту встречу?

Томас бросил на меня виноватый взгляд. Не заостряя внимания на этой аномалии, я рассматривала Мефистофеля.

– А где ваша маска?

– Спрятана в надежном месте до следующего путешествия. – Он усмехнулся. – Я тоже очень рад вас видеть, мисс Уодсворт.

Его темные глаза скользнули по кольцу на моем пальце, когда он позволил себе вольность поцеловать мне руку.

– Или теперь леди Кресуэлл?

Может, у меня разыгралось воображение, но в его вопросе мне послышалась нота грусти. Совершенно лишенная оснований, если учесть, что мы были знакомы чуть больше недели.

– Полегче, Мефисто, – вмешался Томас. – Она не интересуется твоими играми и жалкими дешевыми сделками.

– Моими играми? – Он закатил глаза. – Насколько я помню, мистер Кресуэлл, это вы попросили о встрече. И, кажется, ей понравилась наша последняя сделка. Думаю, мы стали хорошими друзьями. – Он поморщился, словно от обиды. – Это довольно грубо: прийти в мой театр, расплескивать мою выпивку и хвастаться своей красавицей невестой.

Я оборвала их, пока они не пустились в очередную нелепую битву острот.

– Ваш театр? Что происходит? – Я переместила взгляд. – Томас?

Вместо того, чтобы ответить, он уставился на хозяина цирка. Они обменялись еще одним безмолвным взглядом. Я обнаружила, что мне вообще не нравится это новообразованное товарищество. Каждого из них мне хватало с головой, и я не хотела знать, на что они способны вместе.

– Помнишь, что я говорил о Тесле? – спросил Томас, поймав меня врасплох. – О его изобретениях?

– Конечно. Но я по-прежнему ничего не понимаю.

Мефистофель подал кому-то знак.

В темном зале вспыхнула искусственная молния, толпа разом притихла. Прогремел рукотворный гром, и следом прокатился шум прибоя. Люди направились к сцене, которую я не сразу заметила. На всех стенах висели гобелены с бурным океаном, будто мы находились посреди бушующего шторма.

Я посмотрела на Томаса.

– Что…

– Боцман! – закричал актер, выскочивший на сцену, и я замолчала.

– Слушаю, капитан.

Я сдвинула брови и поинтересовалась у Мефистофеля:

– Вы теперь ставите пьесы? «Бурю»?

– «Ромео и Джульетта» показалась слишком зловещей, хотя в последние пару месяцев мне нужно выпустить пар.

Он жестом подозвал кого-то и наклонился ближе, коснувшись меня дыханием. Я отодвинулась.

Цзянь, Рыцарь Мечей, приветственно хлопнул меня по спине и подал хозяину сюртук, усыпанный драгоценными камнями. Звезды, собранные в созвездия. Я узнала костюм Андреаса. Пока Мефистофель быстро надевал его, я заметила тонкую проволоку на подкладке. Раньше ее не было. Он придумал новые фокусы.

Мефистофель усмехнулся.

– Никола хороший человек. И еще лучший шоумен.

– Вы знакомы с Николой Теслой? – Я чуть не разинула рот. – Настоящим Николой Теслой?

– Ну уж точно не с самозванцем Николой. Я слышал, что тот парень не блистает умом по сравнению с этим. Мы какое-то время общались, обменивались записями. – Он кивнул на устройство, висящее над сценой. – Вы слышали о катушке Теслы?

– Разумеется. – У меня в голове не укладывалось, что Мефистофель говорит о Тесле так, словно они лучшие друзья. – Это должно быть что-то невероятное.

Завыл фальшивый ветер, а свет померк.

– Мой выход, – поклонился Мефистофель. – Наслаждайтесь спектаклем.

Занавес первой сцены опустился, и хозяин «Лунного карнавала» скрылся за ним. Я посмотрела на Цзяня.

– Что все это значит?

– Я тоже рад вас видеть. – Он одарил меня язвительной усмешкой. – Понимаете, он несколько недель хандрил. Груз человеческих эмоций для него тяжел. – Цзянь скрестил мощные руки. – Увидите, что он задумал. Ему нравится направлять свою энергию на изобретения, помогает отвлечься.

Занавес раздвинулся, словно под сильным порывом ветра. Мефистофель стоял, широко раскинув руки, а вокруг него и нас бушевала искусственная гроза: сверкали молнии и гремел гром. Как будто мы все были на сцене… Молния с шипением била в пол.

Он откинул голову назад, воздев руки к небесам. Из устройства летели электрические жилы, змеились из ладоней Мефистофеля и тянулись обратно. Он вертелся на сцене, электричество струилось с кончиков его пальцев, словно он один управлял ревущим ураганом. Словно он сам был бурей.

– Просперо, – прошептал Томас. – Конечно же, он взял себе роль злого колдуна.

Он переключил внимание на меня, хотя я не могла оторвать глаз от сцены. Это было поразительно – наблюдать вблизи такую машину. Проволока на сюртуке Мефистофеля получила объяснение – она притягивала к нему электричество. Мне страстно хотелось самой прикоснуться к бело-голубому электрическому кнуту, просто чтобы проверить, так ли он покалывает, как я представляю. Я читала, что катушки Тесла никому не причиняли вреда, эти дикие электрические хлысты были всего лишь спектаклем.

Томас поцеловал меня в щеку в тот момент, когда из руки Мефистофеля посыпались искры. Я кожей ощутила его улыбку.

– Смотри, Уодсворт, когда мы целуемся, буквально летят искры.

Развернувшись, я взяла его лицо в ладони и рассмеялась, мы снова поцеловались.

– Определенно, ты знаешь секрет, как невозможное делать возможным. Спасибо тебе за это. Я знаю, что Эйден тебя не волнует.

– Я рад, что это тебя… не встревожило, – ответил Томас, прикусив губу. – Я… я не был уверен, что это не очередной ужасный просчет.

Я оторвала взгляд от сцены, заметив беспокойство на его лице.

– С чего мне быть недовольной? Из-за Мефистофеля?

– Твой брат…

Он дал мне время, чтобы эта фраза уложилась у меня в голове. У меня перехватило дыхание. Тайная лаборатория моего брата. Его ударило электрическим током, и он дергался в конвульсиях на полу. Его смерть была жестокой. Я об этом вообще не подумала. Я пристыженно отвернулась. Наверное, я и правда безнравственная. Мне следовало вспомнить об этом в первую очередь, а не в последнюю. Томас обнял меня.

– Не надо. Это значит, что ты исцеляешься, Одри Роуз. Держись за это. Не кори себя за то, что идешь вперед, к жизни.

Я нежно поцеловала Томаса и встала перед ним. Его руки удерживали меня на месте, пока Миранда выходила на сцену, требуя, чтобы отец утихомирил поднятую им бурю. Откинув голову на грудь Томаса, я смотрела на буйство стихии. Если бы только колдуны существовали, я бы умоляла их с помощью заклинаний найти дьявола, пока он не нанес очередной удар.

– Мисс Уодсворт, мистер Кресуэлл, разрешите представить мисс Минни Уильямс.

Мефистофель привел нас за сцену, где сидели артисты в шелковых халатах, попивая чай или что покрепче и празднуя успех.

– Она исключительная Миранда, но, увы, отплывает к тихим берегам.

Минни стерла грим, и ее щеки порозовели от влажной салфетки.

– Генри не любит театр. Считает его ниже нашего достоинства. На этой неделе у нас свадьба, и я не могу ему перечить.

Она сняла с волос лист и положила на туалетный столик. Наверное, лист остался после рукотворной бури. Верный своему вниманию к деталям, Мефистофель создал в стенах салуна целый волшебный остров. Не удивительно, что «Логово дьявола» так популярно в этой части города.

– Кроме того, – продолжила Минни, – бездельничать я не буду. Он пообещал, что я стану стенографисткой. Это не сцена, но серьезная работа.

– М-м-х-м. Очень. – Мефистофель закинул на стол ноги, как обычно, в блестящих кожаных сапогах. – Итак? Что скажете о катушке? Разве это не «ослепительно», как любил говорить Гудини? Настоящий гвоздь программы. Во время последних спектаклей полудюжине женщин – и мужчин – потребовались нюхательные соли, когда электрические хлысты начали извиваться как змеи.

– Это… поразительно.

В ответ на эту фразу Томас и хозяин театра простонали. Ясно, что не оценили юмор.

– Гарри здесь? – спросила я, думая о кузине. У нее не было выбора, кроме как остаться в Нью-Йорке с моей тетей. Не знаю, что бы она почувствовала, узнав, что Гудини в Чикаго, а она нет. – Я не видела остальных.

– Не беспокойтесь, дорогая, они по-прежнему работают у вашего покорного слуги. Это временная остановка «Лунного карнавала». Дальше мы едем в Париж. Я распустил их по другим шоу, научиться новым фокусам. Всегда лучше учиться у конкурентов, чем уничтожать их.

– То есть вы платите им за то, что они шпионят для вас.

– Шпионят, учатся… – Он пожал плечами. – Какая разница? Аниша изучает чепуху «Дикого Запада», которую придумал Буффало Билл Коди.

Он выдохнул.

– Она подружилась с одной его артисткой-стрелком. С какой-то Энни. Теперь Аниша хочет практиковаться в стрельбе с Цзянем. Думаю, она может выдыхать пламя во время стрельбы – мы можем как-то использовать этот трюк. Что вы думаете об огнедышащем метко стреляющем драконе?

– Я…

– Не хотела перебивать, – сказала Минни, просовывая руки в теплое пальто, – но мне пора. Приятно было с вами познакомиться.

Она улыбнулась Томасу и расцеловала меня в обе щеки.

– Если будете поблизости от Шестьдесят третьей улицы, заскочите поболтать. На время учебы я буду работать за стойкой аптеки. Буду рада снова вас увидеть. Я только что из Бостона, и было бы чудесно завести подругу.

– Я не против, – ответила я, надеясь, что смогу сдержать обещание.

Когда она ушла, Мефистофель прощально махнул рукой.

– Еще одна женщина сбежала с другим. Теряю хватку.

– А вы не думали, что можете быть занозой у нее в боку? – поинтересовался Томас. – Вы определенно можете…

– Томас, – прошипела я, пихнув его локтем.

– Остроумно, – любезно произнес Мефистофель. – Вы превратили мою фамилию в колючку. Какая блестящая шутка будет следующей? Хотел бы я сказать, что скучал по этому… – Он провел рукой между собой и Томасом. – Но такая ложь не оплатит мои счета.

– И драгоценные камни на вашем костюме, – пробормотал Томас.

– По-прежнему завидуете моим сюртукам? – ухмыльнулся Мефистофель.

– Ради любви королевы! – вмешалась я, пока они не слишком увлеклись. – Раз уж мы переходим на более раздражающие темы, слышали ли вы об убийстве в Нью-Йорке?

Холодный, рыцарственный вид, который напустил на себя Мефистофель, слетел с него в тот же миг, когда его сапоги со стуком опустились на пол. Он встал так резко, что опрокинул стул.

– О нет! Нет, нет, нет, моя дорогая. Было приятно вас видеть, и было бы еще приятнее, если бы вы оставили вот этого дома. – Он дернул подбородком на Томаса. – Но я не могу ввязываться в ваш собственный разгул.

– Мой собственный разгул?

– Смертельные опасности прекрасны. Но смерть сама по себе вредит моему роду занятий.

– Пожалуйста, – проговорила я. – Просто выслушайте нас.

Мефистофель скрестил руки.

– Объясните, почему я должен вас слушать.

– Вы мне нужны. – Мне не понравилось, с каким отчаянием я вымолвила эти слова.

В затянувшейся паузе он даже не моргал. Наконец его губы изогнулись в дьявольской усмешке, и он бросил на Томаса издевательский взгляд.

– А, вижу, что я еще не потерял своего очарования. Большинство моих знакомых женщин говорят то же самое, обычно в полураздетом виде. Может, сбросим лишнюю одежду? Это поможет мне прояснить ум. Настройте меня на благотворительность.

– Только если вам хочется, чтобы я задушила вас этой одеждой.

– Вы все такая же неистовая. – Он повел плечом. – Уверен, вы сделаете Томаса очень счастливым. Мне всегда казалось, что у него несколько извращенные вкусы – это все из-за мертвецов.

Томас тоже нацепил свою фирменную улыбку, но молчал.

– Вы правда влюбились друг в друга в окружении трупов?

– Не будьте смешным. Мы…

Я закрыла рот. Если вычленить суть, то в сухом остатке окажется, что мы с Томасом флиртовали в лаборатории. Вполне можно утверждать, что мы влюбились, вскрывая покойников. Эта мысль внушала тревогу.

– Вы оба чудовищные извращенцы даже на мой вкус. – Мефистофель усмехнулся, словно прочитав мои мысли. – Вы в самом деле идеально подходите друг другу.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнила я.

Его улыбка исчезла, словно ее и не было. Я невольно поежилась. Он такой талантливый иллюзионист, возможно, даже чересчур талантливый.

– Я? Кажется, я выразился предельно ясно.

Он вывел нас через черный ход театра и, сунув два пальца в рот, свистом подозвал наш экипаж. От стены отделилась тень и направилась к нам. Я на миг закрыла глаза, решив, что мне почудилось. Когда я их открыла, тень исчезла.

Сердце продолжало колотиться, несмотря на то, что никто не притаился в темноте, ожидая возможности напасть.

– Хотя мне и жаль заканчивать наше милое рандеву, но в этот раз вам самим придется разбираться с неприятностями, в которые вы вляпались. Мне правда жаль, мисс Уодсворт, но я должен заниматься «Лунным карнавалом». Нам посчастливилось оправиться после того проклятого путешествия, потеряв только одного человека из труппы. Если мы впутаемся в еще одно убийство, то отправимся прямиком в могилу. Прошу прощения за каламбур.