Глава V

– Беги, Габриэль, – сказал Разиэль. – Сейчас больше ничего нельзя сделать. Они идут за тобой.

Лицо Габриэля выглядело как маска. Он молчал. Архангел Тайн хотел напомнить другу, как намного раньше советовал ему заняться делами повестки и заранее побеспокоиться. Сейчас же было поздно. Нет смысла упрекать Габриэля в безрассудстве, поскольку это не поможет, а только причинит архангелу Откровений ненужную боль.

– Они добыли те проклятые бумаги. Без понятия как. Они схватят тебя и превратят в корм для собак. Не выкрутишься. Ты должен бежать.

– Не в этот раз, – твердо произнес он бесстрастным голосом.

– Джибрил, когда они схватят тебя за задницу, то докопаются до соглашения с Люцифером, а потом и до исчезновения Бога. Пойми это, наконец! Разверзнется ад, которого мы изо всех сил пытаемся не допустить.

– Уже разверзся.

– Хорошо, нам только еще гражданской войны не хватает. А она точно начнется. Сматывайся, спрячься где-нибудь, мы уладим это дело, вступим в переговоры, а потом схватим их за задницы. Воинство будет за нас, Михаэль ручается за это головой. Но если начать сейчас – война обеспечена. Медленно будем затягивать петлю, пока не подавим восстание. Ты вернешься, как тогда, помнишь?

Это была ошибка, но Разиэль вспомнил об этом слишком поздно. Он проклинал себя.

Габриэль смотрел в огромное окно Небесного Дворца. Крылатые сновали там, с высоты такие маленькие, словно мурашки. Общественные здания Царства рассматривали просителей декоративными лицами фасадов. Сила. Справедливость. Вечность. Вот о чем, казалось, они говорили.

Желчь разъедала сердце архангела. Он расслабил сжатые пальцы. Спокойно снял перстень власти и положил на стол. Тайные знаки, начерченные на изумруде, выглядели для дилетанта только сложным орнаментом.

Разиэль сглотнул.

– Ты не должен этого делать, Габриэль. Ты всегда будешь регентом, несмотря на обстоятельства…

Он замолчал, поскольку не смог поднять глаза и посмотреть на друга.

– Регент осуществляет власть, принимает решения, обитает во Дворце Силы, а не скрывается в норе, словно крыса, – очень спокойно произнес Габриэль. – Забыл, Разиэль?

– Джибрил, сейчас это единственный выход. Мне так, к дьяволу, жаль, брат.

Архангел Откровений закусил губу.

– Знаешь, что случится, если я уйду? Немедленно вспыхнет восстание.

– Именно вспыхнет, Габриэль. А знаешь, что случится, если они арестуют тебя и осудят? А осудят точно, потому что у них есть доказательства, что не оправдается даже Господь! Бунт – это пустяк; тогда все Царство охватит огонь гражданской войны. Как понимаешь, Преисподнюю тоже. Твое падение серьезно ослабит позиции Люцифера. Рухнет мировой порядок. Потому ты должен спрятаться, понимаешь? В подходящий момент вернешься.

– Да, безусловно, – в голосе архангела прозвучала горечь. – Обвинения выдвинул Сотер Ашиэль, а доказательства предоставили мои верные друзья: Ох, Нитаэль, чтоб его Бездна поглотила, и Дубиэль, который уже однажды накладывал свою лапу на мою должность. Ангел Персии, шваль, гнида с чрезмерными амбициями. Нужно было с ним разобраться в свое время.

Разиэль вздохнул.

– Убрали б одного, пришли б другие. Тебе хватает врагов, Джибрил.

Габриэль поставил локти на стол и спрятал в ладонях лицо.

– Попытаюсь затаиться где-то на Земле. Там труднее всего кого-то найти.

Разиэль протянул руку, чтобы дотронуться до плеча друга, но не осмелился. Не хотел, чтобы Габриэль воспринял этот жест как дешевую жалость.

– Все время будем на связи. Подготовим почву, заключим ложную сделку и впустим войска. Это не продлится долго, Джибрил.

Регент Царства молчал.

– Лучше не возвращайся домой, чтобы собраться, – тихо произнес Разиэль. – Скорее всего, они тебя уже ждут. Ты должен бежать немедленно. У тебя будут все нужные вещи. И не переносись с помощью магии, пройди воротами. Иначе они могут тебя отследить.

Габриэль поднял на него усталый взгляд.

– Это крах, – прошептал он.

– Не драматизируй. Это скорее временные неприятности.

Архангел Откровений скривился.

– Откуда у них те бумаги? Как они их раздобыли, Разиэль?

Архангел Тайн нервно ломал пальцы.

– Кто-то им дал их. Кто-то могущественный, кого мы недооценили. И мудрый, Габриэль. Очень умный.

Габриэль поднял голову.

– Ты подозреваешь Софию?

– Да.

– Это возможно, – в зеленых глазах появился блеск понимания. – Она жаждет власти?

– Не знаю, – Разиэль пожал плечами. – Иди уже, Джибрил, хорошо?

Регент Царства со вздохом поднялся.

Он быстро шел закоулками Первого Неба. Миновал убогие кварталы ангелов, дома богатых жителей Лимбо, которым посчастливилось настолько, что они получили право поселиться в Царстве, магазинчики и лавки ремесленников. На неровной мостовой спотыкались волы, покорно тянущие груженые телеги. Некоторые улочки были такими узкими, что он вынужден был прижиматься к стене, чтобы пропустить очередную телегу. Группка оборванных подростков из Лимбо пробегала, хохоча и визжа, рядом с прилавками, пытаясь стащить брюкву или капусту. Им вслед летели проклятья. Уставшие ангелы-служители в грязных пепельных туниках брели к своим убогим хижинам.

«Это тоже Царство, – подумал он. – Мое Царство». Мостовая, казалось, жгла его ступни, фасады домов издевательски кривлялись. Он опустил плечи, чтобы ростом не выдавать высокого происхождения, глубже натянул капюшон. Когда он увидел перед собой башни Ворот Тысячи Солнц, его сердце болезненно сжалось. За стеной, окружающей последний круг, начиналось Лимбо.

Он влился в водоворот, что толпился в горле ворот. Он медленно проталкивался между ними, а семь Небес Царства, казалось, тяготили его, давили на плечи. Когда Габриэль прошел внешние ворота, а подошвы его сапог коснулись ничейной земли Лимбо, он почувствовал, как за ним захлопнулись ворота ада.

Даймон зашел в задымленный трактир через настолько низкие двери, что вынужден был сильно наклониться, чтобы не зацепиться крыльями за косяк. Уже с порога его накрыл гвалт пьяных голосов, звон посуды и духота. В воздухе носился запах кислого вина и старого прогорклого жира. Ангел Разрушения внимательно огляделся, но нигде не заметил того, кого искал. Это была очередная корчма на его пути, а количество возможных мест таяло с каждым следующим, поэтому он чувствовал усталость и раздражение. Он протолкнулся к бару. За стойкой немолодой темный протирал грязные стаканы такой же грязной тряпкой. Даймон положил ладони на стойку и низко склонился.

– Я ищу Камаэля, – прохрипел он в самое ухо бармену, чтобы перекричать гвалт. – Знаешь, где его найти?

– Нет, господин, – пробормотал демон.

– Видел его в последнее время?

– Нет, господин.

– Но он бывает тут, правда?

– Не знаю, господин, – ответил тот нехотя.

Даймон медленно начал терять терпение.

– Ты знаешь Камаэля, да? – рявкнул он. – Хорошо подумай, прежде чем ответить, понял?

– Не знаю, господин. – Бармен с удивительным старанием протирал грязный стакан.

– Не знаешь? – Голос Фрэя стал низким, едва слышным хрипом. – Как интересно, ведь это одна из его проклятых любимых забегаловок.

Он схватил темного за загривок и треснул лбом об стойку.

– Все еще не знаешь его или мне еще помочь твоей памяти? – прошипел он.

Демон выдал приглушенное бормотание. Чья-то ладонь коснулась плеча Фрэя. Он молниеносно повернулся, готовый дать отпор. Но встретился с голубыми веселыми глазами.

– Пусти Верга, Даймон, – сказал Камаэль. – Это я приказал ему держать язык за клыками. Он выполнял мой приказ.

Фрэй ослабил хватку. Бармен, громко сопя и потирая шею, кидал на ангела укоризненные взгляды.

– Мне сказали, что ты ищешь меня, – протянул Камаэль. – Выпьешь пива?

– С удовольствием, – буркнул Даймон. – Нелегко было тебя найти, приятель.

Камаэль скривился.

– Слишком многие хотят меня найти, Разрушитель. И большинство с целью менее приятной, чем ты. Верг, два пива.

– Тем сильней я рад тебя видеть, – усмехнулся Фрэй.

– И я рад, Даймон, – Камаэль ответил улыбкой.

Бармен нацедил из бочки два стакана пенистого напитка. Один подвинул Камаэлю, второй – Даймону, с таким выражением, словно испытывал искреннюю охоту добавить туда яд или хотя бы плюнуть.

– Присядем где-нибудь, – предложил ангел Разрушения.

Они уселись на лавку во главе длинного стола из необтесанных досок, залитых вином и липких от жира.

– Мы можем тут свободно поговорить?

Камаэль кивнул головой.

– Совершенно спокойно. Завсегдатаи мертвецки пьяные и уже не помнят собственных имен.

Фрэй внимательнее пригляделся к другу. Камаэль изменился. Исхудал, кажется, постарел. Худое интеллигентное лицо вытянулось, каштановые волосы потускнели. Только известные своей красотой глаза остались прежними. Это были не серьезные изменения, но Даймон заметил их сразу и обеспокоился. Он много веков был знаком с Камаэлем. Оба были ангелами крови, благородного происхождения, которых при зарождении мира лично создал Бог, а не голос Метатрона всемогущего, способного вызывать к жизни низших ангелов. Когда-то Камаэль командовал Ангелами Меча, элитой рыцарства в Царстве. Они служили офицерами над двенадцатью тысячами ангелов Разрушения, прозванных саранчой, потому что там, где они проходили, не оставалось даже травинки. Титулярным князем Ангелов Меча был Сокет Хези, а их реликвией – Меч, которым Бог окончательно разделил мир на Свет и Тьму. Тогда же Он создал первых, самых могущественных ангелов, приказав им сделать выбор: встать на Его сторону или остаться на стороне Тьмы и хаоса. Те, кто выбрал Тьму, а было их много, стали ярыми врагами Царства, старой предвечной аристократией Ада. Они вели войну против Творения. Первые кровавые стычки остались неразрешенными, тогда Бог из дыма, серы и огня создал саранчу и ее офицеров, Рыцарей Меча, самых лучших воинов Царства. После серии ожесточенных битв им удалось вытеснить армию Тьмы за пределы времени, мира и Вселенной, но они заплатили за это высокую цену. Основы нового Божьего творения восстали на крови Рыцарей Меча. Чаще всего битвы проходили на территории нынешней планеты Марс, что стала красной от пролившейся крови элиты небесного рыцарства. В Царстве пересказывались легенды, что собранное на поле боя оружие и доспехи павших легли в фундамент Земли, где переродились в залежи железа, а кровавые пятна, что остались на них, люди потом назвали ржавчиной.

Выжила горсть рыцарей. После войны ряды рыцарей были доукомплектованы. Камаэль получил звание главнокомандующего, а Даймон командовал легионом Серы. Саранча была поделена на три хоругви: Дым, Сера и Огонь, и носили они доспехи соответствующих цветов: синий, золотой и красный. Легионом Дыма командовал Йофиэль, а Огня – Астаниэль.

После своей казни и воскрешения и утраты власти демиурга Ялдабаота в пользу архангелов Даймон, как новоявленный ангел Разрушения, перестал принадлежать к Рыцарям Меча. Вскоре после этого вспыхнуло восстание Люцифера, к которому присоединился и Камаэль. Но вскоре он пожалел об этом, и ему пришлось дорого заплатить за эту ошибку молодости. Правда, он остался графом-паладином Преисподней, но нажил себе много врагов, которые совместно напали на него, лишили земель и преследовали по всем закоулкам Вселенной.

– Как там твои дела? – спросил Даймон, пробуя пиво.

Приятель махнул рукой.

– Забудь. Уже ничего не вернуть. И знаешь что? Мне плевать. Преисподняя – паршивое место.

– Ты хотел бы вернуться? – спросил Фрэй.

Голубые глаза Камаэля наполнились грустью.

– Мечтаю об этом. Но это единственное, что я могу, – вздохнул он. – Отрубленная голова не прирастет… Дьявол, прости, Даймон. Я не имел в виду… ну ты понимаешь…

– Мне не отрубили голову, – сказал Фрэй. – Успокойся, Кам. Как давно мы знакомы? Чего дурака валяешь? Ты не обидел меня. Для этого еще постараться надо.

– Сам не знаю, – пробормотал Камаэль. – Я сейчас демон, многое изменилось.

Ангел Разрушения внимательно посмотрел на него.

– Никакой ты не демон, Кам, и ничего не изменилось, понимаешь?

– Последнее время живу в напряжении. – Камаэль потер лоб. – Я становлюсь одержимым. Даймон, что за скандал в Царстве?

Фрэй со вздохом отставил стакан.

– Собственно, потому я и пришел. У меня две просьбы, трудная и легкая. Начну с трудной, хорошо?

– Давай.

Он набрал воздух.

– Спрячь Габриэля, Кам.

Бывший лидер Ангелов Меча свистнул сквозь зубы.

– Ты понимаешь, о чем просишь?

Даймон закусил губу.

– Понимаю, старик. Но ты знаешь Землю, как свои крылья, спрячь его, хотя бы ненадолго.

– Посмотрим, что смогу сделать, – буркнул Камаэль. – На самом деле моя ситуация настолько плоха, что хуже быть уже не может. Что еще мне сделать? Похитить Бога?

– Хочу увидеться с Самаэлем. Может, он нашел какую-то информацию, что нам так не хватает.

Камаэль скривился.

– А у тебя есть за что купить эту информацию? Самаэль ничего не дает даром.

Ангел Разрушения кивнул.

– Спокойно. Продам ему новость, которая ему даже не снилась.

– Когда ты хочешь с ним встретиться?

– Сейчас.

– Хорошо. – Камаэль поднялся и надел на голову помятую бейсбольную кепку. – Идем.

Снаружи было неприятно холодно, ветер задувал мелкие капли дождя во все щели в одежде. Даймон задрожал и плотнее завернулся в плащ.

– Пойдем через пентаграмму, – сказал другу Камаэль. – Это безопасный способ, его не обнаружить, и гарантирует материализацию. Нужно только найти какого-нибудь призывателя в момент призыва. Подожди, сейчас проверю.

Он вытащил из внутреннего кармана маленькое зеркальце.

– Этот нет, этот тоже, этот читает с ошибками, поэтому переход будет неприятным. О, есть один неплохой. Материализуемся, пока он закончит, Даймон. Готов?

Фрэй кивнул.

– Прыжок! – скомандовал Камаэль.

Ангел Разрушения ощутил шум ветра и холод. Мостовая мягко ушла из-под ног. Минуту мигали бледные звезды, потом их закрыла мгла. Приземлились без удара на пол посреди нарисованной мелом пятиугольной звезды.

– О дух всемогущий, силой святых имен заклинаю тебя, явись немедленно в приятной для глаз форме и сделай, что приказываю… зараза, ух…

Последние звуки не принадлежали к формуле вызова. Они вырвались из уст призывателя произвольно и спонтанно.

– Ты ошибся. Я ничего не сделаю, – сказал Даймон с противной ухмылкой. Он ткнул пальцем в обалдевшего мага. – И более того, приятель, ты сделаешь все, что я захочу. Выражаюсь понятно?

Раздался грохот, когда из онемевшей ладони выпал ритуальный кинжал. Фрэй вышел из пентаграммы, чтобы его поднять. Призыватель прикрыл голову руками, выдавая скулеж, не свойственный мужскому горлу.

– Дешевка, – буркнул Даймон, оценивая нож. – Знаки плохо вырезаны, видишь? Эта ножка вниз, а хвостик должен быть завернут. Эта мазня такой и должна быть? Пентакль? Безнадежный.

В этот момент появился Камаэль.

– Человек, – простонал он, увидев призывателя. – Сними с себя этот идиотский халат со звездами! Выглядишь как идиот. На улице ты так же ходишь? Проклятье, Абаддон. Из года в год все хуже.

На звук титула Фрэя несчастный маг заплакал. Слезы страха лились по щекам, размазывая демонический макияж.

– Ничтожество, – произнес Камаэль, озираясь по комнате, полной стеклянных шаров, черепов, сушеных жаб и низкопробных оккультных плакатов. – И с чего они думают, что уважающий себя демон будет терпеть подобный хлам? Я похож на антиквара?

Он с отвращением двумя пальцами поднял мумифицированную руку.

– Повешенного, да? Выбрось это, парень. Еще разнесешь какую заразу. И перекрась стены. Черный интерьер тяготит.

Об ноги Даймона потерлась черная кошка.

– Киса, – сказал ангел, беря животное на руки. Его глаза засияли. Кошка прищурила глаза и замурлыкала. Фрэй гневно сжал губы. Он повернулся с кошкой на руках и впился черными глазами в лицо всхлипывающего мага.

– Она говорит, что ее украли. Не хочешь рассказать, что хотел сделать с этим животным, сукин сын, иначе вырву из задницы твои ноги и запихну в глотку. Я люблю котов, понимаешь? Вернешь ее хозяевам, она тоскует по ним, а если нет, достану из-под земли и сделаю из твоих кишок праздничную гирлянду. Дошло?

Оккультист рухнул на колени.

– Умоляю, умоляю, могущественные, прекрасные, замечательные…

– Замечательные? – фыркнул Камаэль. – Он сбрендил от страха, Даймон.

– Умоляю, о красивейшие…

– Заткнись! – гаркнул Фрэй.

– Лучше послушай его. – Развеселившийся Камаэль показал в ухмылке клыки. – Это ангел Разрушения, Абаддон. Когда он зол, я за него не отвечаю.

Маг плюнул, произнося какие-то невнятные бормотания. Камаэль подошел ближе. Оккультист заскулил от страха.

– Послушай, парень. Сними этот халат, как я просил, иди в магазин и купи темные очки. Очень темные. Ага, и принеси мне молочный коктейль. Клубничный. Даймон, хочешь что-то земное из магазина?

– Трубку, – кинул Танцующий на Пепелище, гладя счастливую кошку. – Есть виски? – спросил он у призывающего.

Маг напоминал затравленного зверя. Его взгляд перебегал с одного ангела на другого. Внезапно он застонал и приложил ладонь к губам.

– Без истерики, парень, – укорил его Камаэль. – Если нет у тебя, то купи. Ну иди уже.

Оккультист кинулся к дверям и выскочил наружу.

– Не вернется, – сказал Даймон.

Камаэль удобно устроился на диване с покрывалом в скелетах.

– Вернется, увидишь, – успокоил он друга. – У меня есть опыт в таких делах. Наденешь очки, потому что твои глаза не похожи на земные. Подождем до сумерек. Самаэля легче всего найти ночью в каком-нибудь клубе. Вечером отправлю одного из своих джиннов, чтобы его нашел.

Фрэй развалился в кресле, оббитом черным бархатом. К нему на колени сразу же вскочила кошка.

– А зачем тебе коктейль? – спросил он.

Бывший лидер Рыцарей Меча оскалил в улыбке зубы.

– Потому что люблю его, – сказал он. – И клубничный больше всего.

В огнях стробоскопа фигуры танцующих казались нереальными, а танцпол превратился в арену какой-то странной оргии, участники которой страдали от болезни святого Витта. Вокруг шеста извивалась голая девица с безразличным выражением профессионала. Музыка скользила по стенам, отбивалась от пола и высокого потолка большого зала, вызывая вибрацию хромированных столиков и диафрагм у гостей.

– Он должен быть где-то здесь! – прокричал Камаэль.

Даймон внимательно оглядывал зал.

– Вон! – сказал он, наклонившись к уху друга.

Посреди танцпола, в самой толпе, бушевал Самаэль. Плечистая фигура бывшего архангела возвышалась над толпой, рыжая копна пламенела, словно факел. К нему клеилась коротко стриженная малолетка в такой скудной одежде, словно позаимствовала ее у младшего брата.

Даймон шел, легко раздвигая танцующих. Они слабо протестовали, но, рассмотрев одетого в черное длинноволосого парня со странным хищным лицом, как-то теряли охоту с ним связываться, даже крутые парни. За Фрэем следовал Камаэль.

Большой рыжий демон, который выглядел как плейбой, заметил их раньше, чем они дошли до середины зала. Он перестал танцевать, что-то шепнул на ухо стриженой девушке и кинулся в сторону ангелов. Партнерша, вцепившись в пояс его брюк, покорно позволила ему тащить ее.

– Прошу, прошу, – восклицал Самаэль. – Ко мне пришли друзья из другого мира. Я должен быть счастлив?

– Попробуй, Сам. Не повредит, – буркнул Даймон. – Не думаю, что от этого умирают.

Глаза Самаэля, зеленые с золотыми пятнышками, слегка прищурились.

– Переходи к конкретике, Даймон. Как видишь, мое время слишком ценно.

Он погладил по бедру плохо одетую малолетку. Она захихикала.

– Узнай, не сделал ли кто в Царстве или Преисподней что-то нетипичное. Это касается всего. Дружеские и официальные встречи, сделки, обмен, соглашения. Может, кто-то пытался купить что-то нечистое или, наоборот, продать. Что угодно, что выбивается из нормы, Сам.

Самаэль рассмеялся.

– Ты спятил? Зачем мне это делать, а тем более отдавать тебе добытую с трудом информацию? Я похож на альтруиста?

Даймон потянулся за сигаретой и закурил.

– Скажи мне, Сам, ты привязан к образу жизни, какой ведешь?

– Он меня устраивает во всех отношениях, – улыбнулся бывший архангел.

Фрэй затянулся.

– Тебе говорит о чем-то термин «день гнева»?

Камаэль нервно вздрогнул. Зеленые глаза Самаэля подозрительно заблестели.

– Решил поиграть со мной, Фрэй?

– К сожалению, нет, приятель. Потому что скоро может оказаться, что не будет баров, в которых ты любишь пить, борделей, где ты обычно покупаешь девок, казино, в которых жульничаешь. Вероятно, не будет и тебя, а Земля перенесет эту непоправимую утрату с легкостью только потому, что также перестанет существовать.

– Черт, – произнес Самаэль. – Боюсь, я начинаю тебе верить. Мне надо выпить. Пойду за выпивкой. Сейчас вернусь.

– Принеси и мне, – закричал ему вслед Камаэль. – Эта новость и для меня новость.

Подстриженная малолетка, внезапно лишенная поддержки в виде могучего плеча Самаэля, растерянно посмотрела на ангелов. С ярким макияжем, кольцом в носу и в ботинках, напоминающих колодки, она имела какой-то жалкий вид. Камаэлю стало жаль ее.

– Иди отсюда, малышка, – сказал он. – Иди домой и пару лет не посещай увеселительных мест, кроме кондитерской. Твой приятель демон. Его зовут Самаэль. Он заварил войну на Небе, был отправлен в Ад, но его выкинули и оттуда из-за жестокого и паскудного характера. Он злой, малышка. Он – псих. Его выгнали даже из Ада, понимаешь? Он убьет тебя, а перед этим сделает с тобой много неприятных вещей.

Девочка открыла рот.

– Чувак, ты спятил или что?

Камаэль вздохнул.

– Нет, малышка. Я от природы мягкосердечный. Не люблю извращенных сексуальных убийств.

– Ты коп или извращенец? – Она отступила на шаг.

– Откуда, птенчик. Мы – ангелы. Точнее, бывшие, по крайней мере я.

Она прыснула смехом.

– А, значит, ты чокнутый!

– Наверное, немного. Когда живешь несколько тысяч лет… Даймон, сними очки.

Фрэй исполнил просьбу друга.

– Это Абаддон, – сказал Камаэль. – Ангел Разрушения, если ты не поняла. Ну, сейчас дошло, малышка?

Девочка закрыла рот руками, выдавая приглушенный писк. Ее глаза стали круглыми, как блюдца. Внезапно она подорвалась и кинулась в сторону выхода. Тяжелые подошвы грохотали об паркет.

– Похоже, дошло, – констатировал Камаэль.

Через минуту к ним подошел Самаэль со стаканами в руках.

– Я обдумал все, – сказал он. – Согласен. Я не допущу исчезновение азартных игр и разврата. Гордость не позволит. Сделаю все, что в моих силах. Эй, – он огляделся, – вы куда дели мою игрушку?

Камаэль пожал плечами.

– Она захотела выспаться.

Самаэль в ухмылке обнажил ровные, белые, словно снег, зубы.

– Найду и получше, парни. Выпьем за небытие.

– За небытие, – повторил Даймон, поднимая стакан.

– Всадники! – закричал кто-то перепуганным голосом. Колесный мастер Сапо бросил инструменты.

– Лука! – закричал он жене. – Бери детей и прячься! Живо!

Перепуганная женщина схватила сопливых, грязных детей. Ее губы искривились, словно она готова заплакать.

– Сапо, что, снова? – застонала она.

– Не реви, баба! – рявкнул он. – В подпол, быстро!

Сам остался посреди двора, неуверенный, что теперь делать. Гнать в лес корову? Прятать запасы? Браться за оружие? Оказать сопротивление вооруженным всадникам – верная смерть, но отчаянный мастер решил не дать схватить себя и семью живыми. Он крепко стиснул рукоять топора, но дерево скользило во влажных от пота ладонях.

Всадники влетели в поселок. Галопом пронеслись по главной дороге, в туче пыли похожие на призраков из старых сказок. Огромные боевые скакуны с букраниями на голове выглядели словно драконы. Наездники были в серебряных доспехах, а развевающиеся черные плащи казались еще одной парой крыльев.

«Это крылатые, – подумал колесник. – Из Царства. Но какая, к дьяволу, разница? Из Царства или Преисподней, они такие же бандиты».

Молчаливые, закованные в железо призраки пронеслись поселком и исчезли в облаке пыли. Об их присутствии свидетельствовали только сломанные заборы, вытоптанные огородики с овощами и дорога, перерытая копытами, словно плугом.

Сапо вытер вспотевший лоб рукавом. В этот раз пронесло, Господь уберег. Но как будет в следующий раз? Колесник сплюнул и высморкался. Страшные времена настали для жителей Лимбо.

– Разбойники! Разбойники! – завопил перепуганный голос. – Беги-и-и-ите!

Спокойный поселок, готовящийся ко сну в предвечерний час, закипел. Жители в панике хватали пожитки, загоняли перепуганный скот, звали детей. Часть из них, таща тяжелые тюки, бежала к лесу. Не успели. Завывающая банда всадников кинулась за ними, секла безоружных жителей мечами, топорами, деревянными палками, как скот на убое. Они падали между плахт солонины, рассыпанного зерна и головок сыра, что выпадали из разрезанных тюков. Кровь заливала одежду, траву и впитывалась в землю.

Разбойники напали на деревню и подожгли дома. Огонь весело взмывал вверх на фоне темнеющего неба. Нападавшие, опьяненные криками, кровью и пламенем, убивали ради удовольствия. Они ощущали себя темными богами, отбирающими жизнь из-за прихоти. Всадники, возбужденные запахом крови и огня, спрыгивали с гарцующих скакунов, чтобы насиловать женщин, добивать раненых, резать скот. Их не волновала добыча. Ведь что можно найти в убогой деревеньке? Пшеницу? Сало? Они хотели развлечений и развлекались.

Какая-то демоница, вопя, бросилась на землю рядом с дергающимся трупом ребенка. Огромный темный ударил ее топором. И, не останавливаясь, побежал дальше. Огонь весело разгорался. Страшные времена пришли для жителей Первого круга Преисподней.

Побег Габриэля пошатнул основы Царства. Никто не подозревал, до какой степени архангел был опорой, поддерживающей мир и порядок. Его официально обвинили и отстранили от власти. Также попытались заставить уйти в отставку и остальных архангелов, но их позиция была слишком сильной. Были созданы какие-то временные комитеты, какие-то полулегальные группировки. К власти рвались лидеры заговора: Дубиэль, Нитаэль и, как оказалось, третий соучастник, алхимик Ох. Их поддерживали высокопоставленные чиновники, юристы и судьи, с Сотером Ашиэлем и Азбугой во главе. В свою очередь, подняла голову старая, предвечная аристократия, настаивая на своем давнем праве. Дискуссии превратились в скандал и взаимные оскорбления, споры стали разрешаться силой. Аристократия выставила отряды личных солдат и наемников, словно богачи из Преисподней, чиновники отвечали вооруженными боевиками. Над всеми нависла угроза вмешательства Воинства, регулярной армии Царства, верной Михаэлю и, естественно, архангелам. Вдобавок ко всему Терател провозгласил всеобщее равенство, приглашая на свои земли всех желающих из Лимбо и территорий Вне-времени, что привело к наплыву разных темных типов, дезертиров, искателей приключений, мятежных ангелов, убежавших от суда, мошенников и обычных разбойников. Толпы вояк, наемников и дезертиров, с трудом удерживаемые в узде на территории Царства, резвились, как хотели, в Лимбо, разоряя и грабя. Они выходили из-под контроля за воротами города, провоцируя многочисленные инциденты, особенно в нижних кругах.

Беспорядки в Царстве эхом прокатились и по Преисподней. Резкие выступления богатых темных со временем переросли в открытый бунт, такой серьезный, что трон под Люцифером зашатался. Вооруженные банды, называющие себя партизанами, защитниками свобод и благодетелями народа, нападали на города и поселки Лимбо, демонстрируя беспрецедентную жестокость. Недовольные магнаты сцепились между собой, вспыхнуло несколько гражданских войн. Люцифер подавлял беспорядки как мог, но руль медленно выскальзывал из его рук.

– Что мне делать, Асмодей? Что делать, черт побери?! – Люцифер нервно кружил по комнате. – Группа каких-то грязных бандитов разбила три моих отряда пехоты. Войско не в состоянии справиться с бунтом.

– Потому что оно слабое, плохо оплачиваемое и паршиво вооруженное, – спокойно ответил Гнилой Мальчик.

Люцифер глянул на него серыми глазами.

– И что нам остается?

Асмодей потянулся к мисочке, стоящей на столе, и съел орешек.

– Все началось с несчастного обвинения Габриэля. Он держал власть в железном кулаке. Когда он исчез, все посыпалось.

– Я должен его обратно затащить на трон регента? – съязвил Люцифер.

Гнилой Мальчик серьезно кивнул.

– Именно так, Люцик. В любом случае помочь ему этого достигнуть. Со всем уважением, но он может то, чего ты не умеешь. Вернуть порядок.

Люцифер удивился. В прищуренных фиалковых глазах друга он не заметил и следа насмешки.