Глава 8. Письмо от Князя Претемных

Как известно, беда не приходит одна.

Не успела я в полной мере насладиться ошалевшим от моего предложения Лешеком, как он… согласился. Правда, несколько растерянно и задумчиво, будто находится вовсе не тут. Словно каждый день слышит такие вещи и уже успел изрядно утомиться. Я даже успела оскорбиться – чай, не каждому предлагаю, – как неожиданно на подоконник вспрыгнул светящийся зеленый кот размером с ладонь.

Взвизгнув, я шарахнулась в сторону. Лешек вовремя придержал меня за плечи.

– Спокойно, Алина, это всего лишь вестник.

От его рук по телу пробежало приятное тепло. Захотелось прикрыть глаза и прижаться покрепче, отставив на потом всех вестников, тетушек, Выданье и Князя, кузяк его, Претемных.

Однако я откинула непотребное желание поиграть в маленькую беззащитную девочку и с интересом уставилась на вестника. Прелесть же! У меня мышка, у Лешека – котик! Интересно, у Виславы коброчка?

Увы, после прочтения сообщения Лешек спешно распрощался со мной, велел никуда не влезать и умчался на окраину города. Оказалось, какая-то сволочь опять балуется с нежитью, и пана Скорбуту срочно вызвали на оборону Львовиша.

Расстроилась ли я?

Откровенно говоря, да. С одной стороны, всю беседу порушили, с другой… Я никогда не видела нежити, но понимаю, что ничего хорошего там нет. Поэтому к сорвавшему разговору прибавилась еще тревога за Лешека. Нет, верю, что он многое может… Точнее, не верю. Откуда-то знаю. Из прошлого Алины?

В итоге осталась я в окружении Бецика и Баси. Отодвинула все в сторону и принялась изучать тексты гримуара. А что… Если Князь захочет нас видеть, надо ж соответствовать.

Когда на следующий день алый огненный шар чуть не влетел в Дороту, я поняла, что переусердствовала.

– Алиночка!

Домоправительница отпрыгнула резвой ланью в сторону, а я чуть не уронила челюсть. Вот так ловкость!

– Прости, – повинилась я. – Это все… колдовство.

– Верю, – хмыкнула она. – Но знаешь, я счастлива, что все возвращается на свои места. Потому что у меня для тебя прекрасные пирожки с абрикосами и письмо от Князя Претемных.

Я нахмурилась.

– А можно только пирожки?

Ибо сам по себе титул «Князь Претемных» мне совершенно не нравится. Интуиция подсказывает, что ничего хорошего там не будет.

Увесистый золотистый конверт оказался в моих руках. Вспыхнула багрянцем сургучная печать, и конверт раскрылся. В воздухе зависло письмо, первая сказочно красивая буквица переливалась пурпурным цветом.

«Несравненная панна Алина Альжбета, наследница рода Каторжинских!

В первый день Дзядов вам необходимо явиться в сопровождении опекун-пани в Краковар, в Вайвельский замок к Князю Претемных для обсуждения родовых дел.

Опекун-пани уже извещена о своих обязанностях. Помня ваши распри, убедительная рекомендация: позабыть о них навсегда.

Пан Томаш Драгош, личный секретарь Князя Претемных Вацлава Шлях-Успенского».

Я озадаченно уставилась на текст. Так, ну-ка еще раз. Какая-такая опекун-пани? Это еще что за крыса? И про распри…

– Алиночка, тебе плохо? – осторожно поинтересовалась Дорота.

– Хорошо, – буркнула я, сворачивая письмо в трубочку, чтобы постучать по ладони. Так почему-то думается куда лучше.

Итак, что мы имеем? Да как-то все сложно.

– Кто такая опекун-пани?

Дорота удивленно посмотрела на меня, явно не это ожидая услышать. Пришлось зачитать письмо.

Пирожки с абрикосами чуть не выпали из ее рук; хорошо, что ни я, ни Бецик не теряли времени.

– Да как они смеют! – тем временем возмутилась Дорота, явно не смущенная нашими жующими физиономиями. – Чтобы такое присылать невинной девице! Да еще с этой змеей Виславой! Да как у них повернулось вообще такое ляпнуть!

– Тш-ш-ш, – попыталась я успокоить ее, погладив по плечу. – На каждую змею найдется своя курица. Давай-ка в деталях.

Дорота покачала головой. Потом отловила Бецика за лапу, вытерла ему морду салфеткой и отпустила. Мыш издал звук, похожий на «бе-бе-бе», и стырил еще один пирожок с тарелки.

– Князь имеет полное право вызвать любого своего подданного, – наконец-то произнесла она. – Но перед Выданьем за наследницами ведьминских родов следят особенно пристально. И чтобы на репутацию девушки не было брошено даже тени, с ней едет опекун-пани, которая приходится ей родственницей.

Я намотала на палец рыжий локон. Так, надо будет еще раз подкрутить заклинанием. Эффект не хуже, чем у бигуди.

– Слушай, а распри… Это он Виславу, что ли, имеет в виду?

Так себе перспективка. С другой стороны, пристукнуть тетушку можно и без прошлых распрей, опираясь исключительно на будущие. Авансом.

Дорота развела руками.

– Алиночка… та, которая была раньше, ссорилась только с ней. Ну и Анна с Надией не отставали. А так…

Я задумалась. Все так, да не так. Как оказалось, Алина была девочкой с секретом.

– Слушай, Дорота. А если ведьма уже замужем? Обычно после этого не остаются невинными. Ну и уже репутация замужней пани ведь получается. Тогда тоже нужна эта… мадам борделя, тьфу, пани-опекун?

Она вздохнула.

– Ох, Алина… Замужней, но раньше ночи Выданья супруги не имеют права лечь в одну постель.

Час от часу не легче!

Я так и села. Кажется, в этом мире куда веселее, чем думалось сразу. То есть бедные мальчики и девочки, даже заключив брак, сделав все честь по чести, не могут возлечь на брачное ложе, чтобы… Тьфу, что-то меня понесло. Не иначе письмо Князя подействовало – мозг отказался нормально мыслить.

Я заложила руки за спину, прошлась по комнате. Это всегда помогало думать.

– Так, допустим. Дорота, но объясни мне тогда смысл: зачем князю невинная дева? Он всех сам пробует, что ли?

Домоправительница потеряла дар речи, а потом замахала руками.

– Что ты, что ты! Как скажешь вообще! Нет конечно! Просто дар его может принять только невинная ведьма.

– Что ж там за дар такой… – проворчала я. – А он женат, кстати?

– Кто? – моргнула Дорота.

– Князь, – любезно подсказала я.

– Нет.

Так-так. А неплохая версия выстраивается. Куча девственниц благородного происхождения, один темный князь, и замок у него… большой.

Стоп. Что-то какая-то похабщина в голову лезет. Право слово, не ходит же он к каждой в опочивальню, чтобы проверить: достойна его дара или нет? Или все же ходит? Кузяк знает что! Совершенно не разбираюсь в местных ролевых сексуальных играх!

– Алиночка, ты не думай. Он на чужих невест не смотрит, – тут же выдохнула Дорота, глядя на меня округлившимися глазами. – Да и не выдержит его мощи простая ведьма. Это же сам князь!

– Ой, – отмахнулась я. – Все они так говорят, а на деле ничего такого.

Она хотела что-то сказать, но в дверном проеме появилась Вислава. Тетушка лучилась самодовольством, была важной, как мыльный пузырь.

Еще и платье синенькое надела, в складочку миленькую. Чтобы и талию подчеркнуть, и бедра выделить, и грудь приподнять. Интересно, целлюлит у тетушки в наличии? Все же мелочь, а приятно.

– Это должно было случиться! Наконец-то справедливость восторжествовала!

Я приподняла бровь, Дорота поджала губы. Бецик наконец-то прекратил жрать и с любопытством воззрился на Виславу. Его явно забавляла ситуация.

– И в каком же месте она восторжествовала? – невинно поинтересовалась я.

Вислава посмотрела на меня так, будто какая-то бродяжка с окраины Львовиша посмела перечить принцессе.

– Во всех! Я на правах опекун-пани отправлюсь с тобой в Краковар! Князь поймет, кто на самом деле истинная Каторжинская! Отправит тебя на задворки в Унгвар, а меня оценит по достоинству.

Я чуть не зааплодировала. Ну хороша же.

– Тетушка… а по одному достоинству или сразу двум? – мягко уточнила. – Или у тебя волшебная только одна си… грудь?

Вислава побагровела.

– Да как ты смеешь! У тебя вообще ни кожи ни рожи! Анджей не пойми кого подцепил, а потом привел в этот дом! Да ты…

– А папку с мамкой не трогай, – сложила я руки на груди и прищурилась.

Понятия не имею, какими они были, но по идее неплохими, раз у них я, такая звезда, уродилась.

– Ты даже говоришь как деревенская дурочка, – поморщилась Вислава. – И не тебе делать мне замечания!

Это уже начинает раздражать. Кидаться тяжелыми предметами не хочется, все же надо воспитывать в себе силу воли и терпение. И не надо так сильно думать о кончиках пальцев, которые буквально горят огнем, призывая подпалить милую тетушку.

Вместо этого лучше изучить ногти. Надо сделать нормальный маникюр, как-никак еду к Князю Претемных. И стоит озаботиться, чтобы пламя и огонь срывались с приведенных в порядок рук, а не вот это все.

Виславе, видимо, надоело мое молчание, потому что она тут же выпалила:

– Собирайся!

Дорота явно не знала, как мне помочь, пусть и очень хотела. Но я взглядом дала понять, что справлюсь.

– Командовать будешь, когда… – начала было я, но тетушка вдруг с визгом влетела в комнату, словно ей дали пинка.

В дверном проеме маячила свечка. Незажженная. Дальше лишь смутно угадывался силуэт дворецкого.

– Прощения прошу, пани, – пробасил Войцех, – поскользнулся. Не удержался!

– Пьяница! Бездельник! – заверещала Вислава.

– …там послание пришло на встречу гостя.

– Хам! Извинись!

– Не ори, – рявкнула я и отвесила подзатыльник не унимавшейся тетке.

Та замерла от неожиданности, ощупала подпорченную прическу, а потом с визгом бросилась на меня, намереваясь расцарапать физиономию кроваво-алыми ногтями. Я оказалась на кровати, успела только выставить руки, чтобы оттолкнуть резвую родственницу.

– Прекрати! – вскрикнула Дорота и кинулась разнимать.

Войцех мощной лапищей снял с меня тетушку.

– Так что, панна Алина? – спросил он недрогнувшим голосом. – Мне как с гостем? Будем принимать?

– Какие гости? – взвизгнула Вислава. – Мы никого не ждем! Нам собираться в Краковар надо! И отпусти меня!

Войцех отпустил, и тетушка рухнула на пол. Я молча насладилась этой сценой, потом кивнула:

– Принимаем.

Пока мы выходили из дома, Войцех успел перенестись и оказаться у ворот. Их створки раскрывались настолько медленно, что я в нетерпении вытянула шею. Вислава перестала верещать и, стоя рядом, тоже изображала гусыню. Кое в чем она права: мы действительно никого не ждали.

Во двор ворвался чернильно-фиолетовый автомобиль, оставляя позади шлейф сиреневого пламени. Распахнулась дверца, и на землю ступила точеная ножка в кожаном полуботинке со шнуровкой. От немыслимо высокого каблука отлетели искры, а трава почернела.

«Будет весело», – отметила я.

Она была прекрасна.

Готическая королева, госпожа ночной стражи, хозяйка проклятых кладбищ и… Много чего можно сказать, когда видишь настоящую красавицу. Выше меня на полголовы, с изумительной фигурой, с формами настоящей женщины, а не плоской девочки с подиума, у которой брючки соскальзывают с зада. И осанка… за такую хочется сгрызть ногти от досады.

Черное платье, корсет, подчеркивающий потрясающую грудь и не менее потрясающую талию. Роскошные иссиня-черные локоны, собранные сзади, широкополая шляпа, частично прикрывающая лицо.

А глаза…

У меня похолодели руки и ноги при первом взгляде в них. Омут. Проклятый, бездонный, напоенный тьмой. У Горневича тоже очень темные глаза, но тут прямо… сама тьма. Может быть, эта пани из тех самых Претемных, которые дали титул нашему князю?

У нее белая кожа, будто солнечные лучи не смеют прикоснуться к такой красоте. Брови, ресницы… Полные губы, накрашенные бордовой помадой – все это слишком ярко для этого лица. И в то же время завораживает.

Спустя какое-то время я вздрогнула, сообразив, что незнакомка рассматривает меня. Не Виславу, не Дороту, не Бецика… Меня.

И какое именно впечатление произвела нескладная рыжеволосая девчонка в простеньком платье, понять пока сложно. Однако я не вижу брезгливости или снобского превосходства. Черная пани смотрит… с интересом.

А еще буквально кожей чувствуется, что от нее идет сила. Сладкая и хмельная. Кажется, если прикрыть глаза, то можно увидеть дымку ауры, окружающую со всех сторон. Будто знаешь, что опасно, но хочется нырнуть в нее и загрести ладонями. И в то же время я откуда-то прекрасно знаю: опасно, нельзя. Но так хочется!

– Доброго дня, шановные пани, – произнесла она низким голосом, от которого в груди будто завибрировал колокол. – Волею Князя Претемных, господина Речи Шветной, Вацлава Шлях-Успенского, я здесь, чтобы сопровождать панну Алину Альжбету Каторжинскую в Краковар.

Я сцепила пальцы, не в силах произнести ни слова, и только во все глаза смотрела на нее. Дорота тихонько выдохнула за моим плечом.

– Но у Алины есть родственница! – отмерла Вислава. – Вы кто вообще?!

Черная пани перевела взгляд на тетку. Вокруг будто стало холоднее, хотя солнце пригревало от души.

Вислава побелела. Ой, а так намного лучше! Аристократическая бледность даже ее вечно недовольную физиономию делает краше. Надо будет побеспокоиться, чтобы бледность… не сходила. Потому что внешность – не последнее дело!

– Малгожата София Каторжинская к вашим услугам. Вдова Тадеуша Каторжинского, старшего брата Анджея. Помощница бургомистра Мункача и смотрительница замка Палланок. Есть вопросы?

Вислава невольно отступила. В желтых глазах было нечто сродни ужасу. И полное непонимание.

Ох… а можно я такой же стану, когда вырасту? Пожалуйста-пожалуйста!

В глазах Дороты мелькнуло что-то непонятное. Но меня больше волновало другое. Тадеуш… старший брат… видение. И вдова. Надо изучить генеалогическое древо. Получается, еще одна тетушка. Но какая!

Быстро подойдя к Малгожате, я ловко подхватила ее под руку, затянутую в кружевную перчатку.

– Уважаемая тетушка, прошу вас пройти в дом. Чтобы отдохнуть после дороги и отобедать.

Та только изогнула черную бровь и улыбнулась уголками губ. Стоило нам двинуться к дому, как за спиной раздался вопль Виславы:

– Но Тадеуш не был женат!

Малгожата остановилась. Я готова была поклясться: под кружевом длинные пальцы обвили черные смерчи. Она медленно обернулась, смерила взглядом блондинистую родственницу.

– В таком случае… – бордовые губы растянулись в обворожительной улыбке. – У Анджея никогда не было сестры.

Я ждала ответного выпада, но Вислава только прикусила губу. Что-то в словах Малгожаты задело ее. И не дало вопить на весь двор, привлекая внимание соседей.

Интрига. Санта, мать ее, Барбара! Кажется, мне определенно будет чем заняться по дороге к князю.

– Дорота, что у нас сегодня на обед? – быстро перевела я тему. – Что-нибудь особенное?

Домоправительница непонимающе посмотрела на меня, но потом сориентировалась и быстро кивнула.

– Да, конечно, я сейчас распоряжусь.

Мы продолжили путь. Правда, Малгожата отказалась от отдыха в гостиной и сразу сообщила, что хочет поговорить в моей комнате.

– Люблю людей дела, – пробормотала я, когда уже закрывала свою дверь.

Малгожата посмотрела на меня с каким-то особым весельем.

– Что-то не то мне наговорили про дочку Анджея.

– То есть? – насторожилась я.

– Алина Альжбета Каторжинская бледнее тени, не обидит и котенка, предпочитает молчать и никуда не лезть.

Что ж, данные вполне верные, но… несколько устаревшие.

– Понимаете, котят обижать нельзя, – ответила я невозмутимо, сложив руки на груди. – Кто обидит, тому я не завидую. А в остальном… ведьмам, как и обычным людям, свойственно меняться. О чем вы хотели поговорить?

* * *

Чем больше я слушала Малгожату, тем сильнее моя челюсть опускалась к полу. Полученная информация с трудом укладывалась в голове. А времени до кузяков мало.

– Не сиди, – распорядилась она. – Нам сегодня выезжать. Поэтому собирайся.

Я встрепенулась. Хотела заметаться по комнате, скидывая все в чемоданы. Однако мозг вовремя отвис и дал сигнал остановиться. Так, спокойно, не ведем себя словно безгрешница на пороге борделя. Соображаем холодной головой, действуем твердой рукой.

Сначала Бася, потом Бецик.

Последний обалдел от моего стремления сунуть его в чемодан и мудро свалил на люстру.

– Что мне понадобится в замке? – поинтересовалась я.

Малгожата одобрительно кивнула, оценив практичный подход.

– Возьми одежду, чтоб не оконфузиться, но без излишеств. Это не выставка нарядов. Но в то же время будь готова, что князь станет тебя разглядывать со всей пристальностью, на которую способен.

Я заколебалась, желая спросить: его пристальность – это смертельно? Однако вовремя прикусила язык.

В комнату постучали, потом осторожно заглянула Дорота.

– Прошу прощения, пани. Обед подать в столовую или прямо сюда?

Мы переглянулись с Малгожатой.

– В столовую, – улыбнулась она. – Я так понимаю, это семейный обед?

Дорота вздохнула.

– Да.

Да уж, понятно, почему такая реакция. Вислава обязательно припрется. Нелюбовь ко мне нелюбовью, а кушать хочется.

– Вот и славно, – кивнула Малгожата.

Пока мы спускались, я крутила в голове услышанное. Итак, вот какой расклад получается. Тадеуш, старший сын, в какой-то момент своей жизни исчез. Перед этим он здорово поругался с авторитарным батюшкой и, подхватив свой гримуар, вышел в ночь.

Больше его не видели. Анджей пытался отыскать брата, но ни одна попытка успехом не увенчалась. Малгожата же познакомилась с красивым и свободным ведьмаком в Мункаче, где была смотрительницей Палланка. Так все закружилось, что они поженились. Жили долго, любили друг друга. Тадеуш погиб десять лет назад при нападении на замок нечисти.

От меня не ускользнуло, что Малгожата говорила о покойном супруге с тихой светлой грустью. Какими бы ни были отношения Тадеуша с семьей, а с женой он прожил в согласии. Это каким-то образом было ясно.

За столом уже ожидали Вислава, Надия и Анна. Чинно резали мяско серебряными ножичками, вели светскую беседу и… буквально источали змеиный яд. А нарядились-то! Впечатлить Малгожату хотят?

Хм, я, конечно, не в курсе, насколько тут смотрительница замка солидная должность, но… судя по одежде и автомобилю, вдова Тадеуша не особо нуждается.

Мы заняли свои места. Дорота постаралась на славу: аромат мяса заставлял течь слюнки, салаты манили свежестью и легкостью, а закуски не давали думать о тонкой талии.

– Смачного, пани, – пожелала Малгожата, использовав ту форму пожелания приятного аппетита, которая была в ходу при торжественных обедах.

И тут же меня прошила молния. Снова уснувшая память делает попытки очнуться!

Ответом была настороженная тишина. Но потом Анна неуверенно глянула на Виславу и ответила:

– Смачного.

Звон вилок и ножей несколько разрядил обстановку. Правда, молчание все равно висело плотным покровом.

– Пани Малгожата, – подала голос Надия, в ее глазах что-то сверкнуло. – А скажите, пожалуйста, как там Палланок? Поговаривают, что замок обветшал, еле держится на колдовстве шановного пана Корятовича.

Я с интересом посмотрела на нее. Так-так, пытается уколоть, что тетя плохо делает свою работу?

– Пани Надия, – невозмутимо ответила Малгожата, и сестрица Виславы удивленно округлила глаза. Не ожидала, что обратятся по имени? – Палланок на сегодняшний день в прекрасном состоянии. Если желаете, вы можете посетить его в любое удобное для вас время. Сам пан Корятович встречает гостей. Он вам и расскажет, что произошло с теми, кто распускает глупые сплетни.

Кстати, Корятович… Знакомая фамилия. Только где я ее слышала? Так, надо срочно сварить зелье для памяти! Пусть восстанавливается!

Надия прикусила язык, зато Анна хмыкнула:

– Прямо сам.

– Сам, – кивнула Малгожата, сделав глоток красного вина. – А вы сомневаетесь?

Вислава неприятно рассмеялась.

– Сложно поверить в это. Понимаете, вы сваливаетесь как снег на голову, но уже ведете себя словно хозяйка.

– Да ну, – не удержалась я, разрезая мясо. – По-моему, тетя ведет себя как гость, которого рады видеть. Разве не так?

На губах Малгожаты появилась улыбка, Вислава гневно втянула воздух.

– Рады?!

Ой, ну опять визг начинается.

– Рады, – отрезала я и выразительно посмотрела на чашку.

Не то чтобы испугались, но истерить передумали. Чудесно.

Весь обед прошел в тишине, хотя я видела – Виславу так и тянет что-то спросить. Ну и, разумеется, уколоть, съехидничать, сказать гадость… Но она понимала, что получит ответочку, и мудро замолкала.

К концу трапезы Малгожата поблагодарила Дороту. М-да, вот тебе и гостья. От Виславы и ее куриц, ой, змей я никогда благодарности не слышала. Поучились бы, а не рожи строили.

Нас ждало продолжение сборов. Тетка одобрила мой выбор, сняла Бецика с люстры каким-то хитроумным заклинанием и внезапно огорошила:

– Хорошая моя, а где твоя метла?