Глава 9. Ужин в семействе упырей

Из дома мы выехали к вечеру.

Дорота не очень хотела меня отпускать, тяжело вздыхала и качала головой, но прекрасно понимала, что иначе нельзя. Поэтому перед выходом лишь дала напутствие:

– Смотри в оба, Алиночка. Если что – сразу посылай весточку сюда. Пусть мы не всесильны, но кое на что способны. И я помогу, и Войцех не оставит.

Я крепко обняла ее.

Меня тронула забота человека, которого я знаю всего несколько дней. Понятно, что она делает это не ради меня, неизвестной девчонки-сироты из двадцать первого века, а ради той, своей Алины. Но… все равно не отвернулась и не бросила.

– Все будет хорошо, Дорота. Обязательно. Я себя в обиду не дам.

Она улыбнулась.

– Надеюсь, опекун-пани тоже не оставит в беде. Удачи, моя девочка.

Горло перехватило, но я тут же отогнала возникшие чувства и сентиментальность и села в машину Малгожаты.

Вислава, сложив руки на груди, мрачно наблюдала за нами.

– И все же это неправильно, – громко сообщила она, когда мотор уже завелся. – Опекун-пани должна быть я.

– Князь Шлях-Успенский, думаю, будет в восторге от этой информации, – улыбнулась Малгожата. А я, послав белокурой змеище воздушный поцелуй, помахала рукой на прощание.

Виславу и сестричек перекосило от «радости».

Мы выехали со двора, оставив позади сиреневый шлейф колдовского пламени. И… в первый раз за то все время, что я тут находилась, ощутила в груди бурлящие эмоции. Свобода-а-а! Какая дорога! Сначала желтые леса, потом – багряно-зеленые горы. И поднимаешься все выше, и солнце светит так, что хочется смеяться и жмуриться.

Малгожата покосилась на меня.

– А ты хороша, – вдруг произнесла она. – И правда неясно, почему говорили, что дочка Анджея мышь-мышью.

– Ну… все мы меняемся, – обтекаемо ответила я.

Пока что не имею понятия: стоит рассказывать о настоящем положении дел или все же промолчать? Малгожата мне нравится, но кто его знает, что у нее на уме?

– Хорошо, что изменилась, – кивнула она. – Для некоторых это нереально. Кстати, касаемо метлы – мы заедем в Палланок, подберу что-то из своих. Искать новую сейчас нет времени. А ведьма без метлы, что Вислава без макияжа. Короче, никуда не годится.

С метлой вышла загвоздка. Ее просто не было. Хорошо, что Дорота вовремя подсказала: мол, когда вышла та ссора с ядовитой тетушкой, то под влиянием вырвавшихся колдовских сил метла превратилась в прах. А Алиночка еще немного не пришла в себя после пребывания в лекарне. Ну… и все в этом духе.

Малгожата без метлы соваться к князю категорически не советовала. А у меня слишком мало опыта и знаний, чтобы воспротивиться. К тому же мне до ужаса интересно: какой он, этот замок Палланок?

Название хорошо знакомо – пару лет назад побывала в Мукачево, где удалось с экскурсией попасть в замок, который назывался… Палланок. Насколько в этом мире он похож на наш… Интересно до ужаса.

– Чего умолкла? – поинтересовалась Малгожата. – Боишься страшных сказок про замки?

Я отрицательно помотала головой. Вот уже чего-чего, а этого – нет. И тут же, неожиданно даже для себя, спросила:

– А у вас были дети?

И тут же прикусила язык. Сама не люблю, когда суют нос не в свои дела, и собиралась разузнать все поделикатнее, однако… кузяк его за ногу, не сдержалась! Тадеуш из видения! Нужно обязательно проанализировать всех Тадеушей, которые будут рядом. Может, хоть на шаг приближусь к разгадке беседы папеньки и мужчины, в сознании которого я оказалась.

– Почему же были? – рассмеялась Малгожата. – Есть. Живы-здоровы, благополучны. Учатся в Бударпештской Академии.

Машина свернула вправо. Уши заложило, я сообразила, что мы пересекли горный перевал. Ой-ой-ой, это на какую же высоту поднимаемся-то?

– Не бойся, тут нормальная дорога, – успокоила тетушка. – Матияш и Эрик – близнецы и самые ненормальные студенты на курсе, но преподаватели их просто обожают. Надеюсь, после Выданья вы познакомитесь. Хватит лелеять старые обиды, пора объединяться.

Я прыснула.

– Что? – удивилась Малгожата.

– Вы первая мать, которая с такой гордостью говорит, что ее дети – ненормальные.

– Какие родители – такие дети, – ни капли не смутилась она.

Крыть нечем. Но чем дольше я нахожусь с Малгожатой, тем больше она мне нравится.

Солнце уже заходило, окрашивая небо красноватым золотом. Вдалеке показалась пологая гора, на которой стоит замок.

Я прищурилась, всматриваясь в него. Далеко… Но вроде бы похож на тот, что я видела. И вдруг поняла, что не спросила кое-что важное.

– Да, кстати, а меня в замок пустят?

Малгожата расхохоталась.

– Со мной пускают всех, не переживай.

Ну, хорошо тогда. И откуда только появилось чувство, что меня могут выставить за ворота?

Время пролетело незаметно. Вроде бы всего-ничего, а мы уже остановились возле Палланка. Ах, какой красавец! Белые стены, пурпурные черепичные крыши, бронзовые соколы-турулы, охраняющие башни.

Внушительные ворота, окованные железом, медленно раскрылись, пропуская машину по навесному мосту.

По земле прошла дрожь, и сиреневое пламя метнулось вперед, расходясь фантасмагорическими волнами. Раздался протяжный выдох, будто вздохнули сами стены.

Палланок приветствовал свою смотрительницу.

Едва мы выбрались из машины, к нам подошел высокий статный мужчина. Каштановые волосы, бездонно-голубые глаза, орлиный нос. И держится весь так, будто король. Но при этом король – добрый. И каждый подданный ему друг.

– Добро пожаловать домой, дорогая Малгожата, – улыбнулся он, и мне почему-то показалось, что его голос похож на вздох стен Палланка.

Мозг говорит, что ничего похожего, но… но сердце не проведешь! Я четко чувствую: этот пан с голубыми глазами здесь не просто работник или распорядитель, он…

– Спасибо. Добрый вечер, Феодор, – улыбнулась Малгожата. – Познакомься, это Алина Альжбета Каторжинская, моя племянница. Алина, это пан Феодор Корятович, хозяин и хранитель замка Палланок.

Я еле сдержала рвущийся с губ возглас. Вот это да! Ох, ничего себе!

И растерялась. Как тут знакомятся с хозяевами замка? Реверанс? Поклон? Или… а, фиг с ним. Больше ни о чем не думая, протянула руку Корятовичу:

– Безумно рада нашему знакомству.

Он вместо того, чтобы пожать ее, мягко коснулся губами. Щеки опалило жаром, поди сейчас стою вся рыжая и пунцовая. Но приятно, черт возьми. Красивый жест! И при этом в голубых глазах нет ничего такого, что заставило бы отшатнуться или захотеть избавиться от нежелательного внимания.

– Взаимно, прекрасная панна. Вы, должно быть, устали с дороги. Не откажетесь разделить с нами ужин?

Ну не постель – уже хорошо. Хотя…

Я тут же выгнала из головы непрошеные мысли. Феодор просто до чертиков харизматичен, но все же старше меня и явно не заинтересован как в женщине. Это все немного нервов и восторг от совпадений. Ведь в нашем Палланке я… я видела этот внутренний дворик! Эти балкончики! Этот колодец! По легенде там живет настоящий черт, которого Федору Корятовичу (да, у нас – Федору) удалось обвести вокруг пальца.

– Обязательно, – ответила за меня Малгожата, тихонько рассмеявшись, и мягко ткнула в бок. – Алина-а, не смущай уважаемого хранителя. Он от тебя глаз не отводит.

Мне стало неловко, я перевела взгляд на колодец и выпалила:

– А там живет черт?

Оба собеседника округлили глаза.

Но в то же мгновение в колодце что-то загрохотало, и послышалась ругань. Феодор дослушал до конца и невинно улыбнулся.

– А то как же, прекрасная панна. Всенепременно живет.

После этого, переговариваясь о бытовых нуждах замка, они двинулись вперед. Бецик догнал нас и парил над моей головой, не рискуя менять позицию.

Корятович. Палланок. Черт в колодце. Господи, легенды оживают прямо на моих глазах! Пусть и в другом мире. Но… кто сказал, что те, кто умер в нашем, не перемещаются в другие измерения? Как я, например.

Феодора позвал какой-то человек в темной одежде, по виду сухарь сухарем. Казначей, поди, или еще кто, а Малгожата глянула на меня:

– Алина, сегодня переночуем тут. Вокруг Мункача леса кишат нечистью, ночью не стоит отправляться. К тому же я устала, а на дороге нужно внимание.

Я не возражаю. Князь – князем, а замок – замком!

Мне выделили симпатичную светлую комнату. Малгожата велела переодеться, привести себя в порядок и ждать ее.

– Я принесу метлу, – сообщила она, – и спустимся на ужин.

Долго уговаривать меня не пришлось. Найдя симпатичное темно-синее платье, я быстро нарядилась, собрала волосы в косу и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Косметика не помешала бы, но что есть, то есть. Кстати, ощущение, что я становлюсь как-то симпатичнее. Нет, не красоткой, но… хорошо подобранная одежда и ухоженные волосы делают свое дело. Уже и черты лица не такие мелкие, и губы не такие узкие – бальзам на травах все решает.

Я подмигнула своему отражению. Ничего-ничего, все у нас будет хорошо. В Краковаре заглянем в какой-нибудь магазинчик. Столица как-никак. Ну… или что попрошу у Малгожаты, думаю, не откажет.

Только вот ждать пришлось дольше, чем хотелось. Я уже начала ходить туда-сюда по комнате, не зная, чем себя занять. Бецик сидел на кровати, тихий и немного унылый. Как оказалось, он не любит путешествовать.

В дверь внезапно постучали.

– Войдите! – звонко крикнула я.

И только с опозданием сообразила, что вряд ли бы тетушка так деликатничала.

На пороге показался худой шустрый мальчишка.

– Доброго вечера, панна Алина, вам, – затарахтел он. – А меня пан Корятович отправил, сказал, гостью нашу, рыжую как пламя, позови отужинать. Вот я и тут. Пойдемте со мной, а то там все съедят. Надо побыстрее, сами понимаете!

Я еле сдержала смешок. Вот уж приглашение на ужин. Но что-то в этом есть. Правда…

– Хорошо. А Малгожата уже пришла?

– Так за ней Каська побежал, – сказал он как нечто само собой разумеющееся. – Вы не переживайте, она тоже придет, пани смотрительница с нами всегда.

После этого он ловко ухватил меня за рукав и повел в столовую. Я сразу оторопела, но не обиделась. Потому что потом начал душить смех. Может, пацаненок не совсем хороший слуга, но я совсем не важная панна. Зато методы у него убедительные!

Бецик следовал за нами. Немного нервировало, что фамильяр уже кузякову уйму времени не ест. Не нервное ли потрясение? Вон какой угрюмый!

Стоило мне оказаться на месте, как вмиг улетучились все мысли про слуг, метлы, князя и… Быть того не может!

– Панна Алина, ваше место возле хозяина, – выдал мальчишка и исчез так быстро, что я не успела ничего сказать.

Впрочем, вряд ли бы и собралась это делать.

Стол был… огромный. Заставленный самыми разнообразными блюдами и винами. Но меня впечатлили гости. Человек двадцать… и все не люди. Только подобны им. Потому что не могут быть женщины так порочно красивы, а мужчины такие… такие… Взяла и унесла домой! Еще и подружкам прихватила!

Только вот если присмотреться, то можно заметить, что кожа у всех гостей слишком бледная, глаза – бездонная тьма, а светская беседа ведется не только человеческими голосами, но и каким-то пробирающим до костей шипением.

В какой-то миг зал погрузился в тишину. Все смотрели на меня. Кто-то с интересом, кто-то отстраненно, кто-то с труднообъяснимым весельем. А во главе стола сидел сам пан Корятович, помолодевший и обретший какую-то дикую красоту.

– Пановэ, позвольте представить вам прекрасную панну Алину Альжбету Каторжинскую, – произнес он, поднимаясь и подходя ко мне. – Племянницу нашей неотразимой Малгожаты.

В следующую секунду он оказался рядом. Чудовищно быстрый и элегантный. Голубые глаза теперь были что черные колодцы с багровой водой. Но губы улыбались.

По спине пробежали мурашки. Захотелось, трусливо подхватив юбку, удрать в свою комнату. Однако Корятович любезно подвел меня к свободному месту по левую руку своего собственного.

– Алина, прошу любить и жаловать жителей замка. Это одна большая семья. Мы безумно рады, что ты согласилась разделить с нами скромный ужин.

Я кинула быстрый взгляд на стол. Сглотнула. Скромный? Да уж, у нас явные расхождения в понятии «скромность».

Усевшись, я сообразила, что место по правую руку от Корятовича тоже свободно. Кого-то еще ждут?

– Панна Алина, а это правда, что вы будете участвовать в Выданье? – послышался звонкий голос.

Повернув голову, я встретилась взглядом с озорной девчонкой лет девятнадцати. Хорошенькая, если бы не излишняя бледность. Зато во-о-он какая черная косища. И глаза… Аж голова начинает кружиться.

– Правда, – ответила я, стараясь не показывать, что хочу спрятаться под стол. – А что?

– Ничего, – неожиданно мягко сказал Корятович. – Просто Мария интересуется всем, что связано с давней традицией и Князем Претемных.

– Папа! – воскликнула девушка, и бледные щеки неожиданно залились румянцем.

Оу… Я покосилась на него. Папа? Да тут кузяк ногу сломит, однако. Хотя… чем-то похожи, факт.

– Ничего страшного, – поспешила я не допустить семейных пререканий. – Это многим интересно. По правде говоря, мне тоже. Я никогда не была в Краковаре, поэтому все будет… в новинку.

К этому времени слуги ловко наполнили бокалы. Корятович взял свой, посмотрел на переливающееся рубиновым сиянием вино.

– Это совершенно нормально. Особенно для романтичных барышень.

Мария нахмурилась, закусила пухлую губу, но ничего не ответила. Семейные разборки?

– Предлагаю произнести тост за нашу гостью Алину, панну Каторжинскую, – продолжил он. – И за то, чтобы она благополучно вернулась домой.

И вроде бы тихо сказал, но от каждого уголка зала будто оттолкнулось эхо.

Я уставилась в тарелку на безумно ароматный суп-гуляш. Его подали в подвешенной на специальную стойку мисочке, а внизу на металлической подставке находилась крохотная свечка, подогревающая кушанье.

Хорошая конструкция. Главное, не расплескать ничего.

– Спасибо, пан Феодор, вы умеете порадовать, – пробормотала я.

– Всегда пожалуйста.

Кто-то из гостей фыркнул, но стоило попытаться определить, кто это, как полноватая дама в винно-красном платье поинтересовалась:

– Алина, а вы уже замужем? Или только ищете жениха?

Я чуть прищурилась. А напоминает теть Зину, между прочим. Только помоложе и упырица упырицей. И про парней спрашивает прям как соседка. Ну, вот точь-в-точь!

– Зузанна, право слово, – заметил Корятович, отламывая краюху свежайшего хлеба, – вы ставите гостью в неловкое положение.

– Отчего же? – изумилась она. А потом внимательно посмотрела на меня, будто пытаясь понять, настолько ли я страшна, что с женихами острая проблема.

– От того, что до Выданья не все спешат объявлять о своей помолвке, – улыбнулся Корятович.

Зузанна насупилась. Кажется, осадил еще одну красотулю, решившую сунуть нос не в свое дело. Однако мне интересно посмотреть на реакцию.

– Жених у меня уже есть, пани Зузанна, – произнесла я с невинной улыбкой. – Все, как и полагается, перед Выданьем.

Со стороны Марии раздался тяжелый вздох. Эх, девочка, не расстраивайся, найдется еще твой Ромео.

На улице вдруг раздался грохот. Стены замка дрогнули. Я ойкнула от неожиданности.

Корятович вскочил на ноги, все остальные последовали его примеру.

Донесся жуткий вой. Многоголосый, дикий, вызывающий только одно желание – бежать.

– Волколаки, – коротко бросил Корятович. – Все на стены!

В мгновение ока зал опустел. Я не горю желанием смотреть волколаков, но… в то же время не могу сидеть сложа руки.

– Алина, – тихонько пискнул слетевший с люстры Бецик, – что будем делать?

Очень хорошо. Нашел кого спросить.

Пока я подбирала ответ, громадное окно с пронзительным звоном разбилось.

Я подпрыгнула на месте, схватила первый попавшийся под руку нож. Лучше далеко не отходить, тут хоть есть тяжелое и острое.

Бецик пискнул, попытался повторить мой маневр, но подхваченная было вилка с грохотом шлепнулась на стол.

В окне показался волколак. Здоровенный, мохнатый и бешеный. Если взять волка, поставить его на задние лапы и хорошенько надуть, увеличив мускулатуру и когти с зубами, – будет как раз то, что алчно смотрит на меня и щелкает зубами.

Волколак заревел. Я заорала и запустила в него миской с гуляшом. Зверюга обалдела от такого приема и даже замерла. Обнюхала все, оскорбилась и кинулась на меня.

– Р-р-р! – разнеслось по залу.

– А-а-а! – заверещала я, бросившись наутек.

– Спасите! – пискнул Бецик, раскачиваясь на люстре. – А-а-а, Алина, мне лапу зажало, я не могу слезть!

Мне удалось швырнуть в волколака стулом, перепрыгнуть через порожек и дать деру в коридор.

– Рада за тебя! – крикнула я Бецику.

На люстру залезть сейчас нереально, поэтому с мышем разберусь позже.

Коридор остался позади, из ниоткуда возникли ступеньки на второй этаж. Пулей взлетев по ним, я кинулась в крыло, где находились гостевые комнаты.

«Дура, куда ты бежишь?» – поинтересовался голос разума.

Я притормозила, обернулась. Воздух разрывал легкие. Вроде бы никого нет.

– Заблудился, что ли? – пробормотала я и осторожно глянула через перила вниз.

Мощная волосатая лапа тут же ухватила меня за грудки и рванула на себя. Вскрикнув, что есть силы замолотила кулаками по лобастой башке волколака. В одной из них по-прежнему был нож, поэтому по темной шерсти потекла кровь.

Пальцы неожиданно обожгло. На кончиках вспыхнул алый свет, окутал всю кисть. Нож отскочил, а волколак завизжал.

Алый свет метнулся к нему, окутывая пламенем.

Грохот, визг. Я невольно отошла к окну. Внезапная слабость окутала все тело; мозг вопил и требовал побега, но ноги не слушались. Волколак тем временем поднялся ко мне. Жутко хромая и смотря на меня совершенно диким взглядом, приближался, стремительно сокращая расстояние.

Я уже чувствовала запах подпаленной шерсти и крови, успела проститься с жизнью, но… Волколак не нападал. Смотрел куда-то за мою спину. И в желтых глазах был… страх.

Медленно обернувшись, я сама уставилась как зачарованная.

За стеклом, наплевав на все законы физики, парила метла. На метле, обнаженная и невозмутимая, восседала Малгожата. Волосы черным шелком развевались на ветру. Кожа отражала лунный свет, переливаясь серебром и опаловым сиянием. Губы – багряный цветок. Глаза – живая тьма, поглотившая и белок, и радужку.

Малгожата улыбалась. Волколак стоял каменным изваянием. Только в глазах теперь плескался ужас. И горькое осознание, что уже не спастись.

Белая рука с поразительно длинными ногтями поднялась и поманила его.

Словно против воли, передвигаясь как под гипнозом, он приблизился к окну. С силой ударил лапой по стеклу. Осколки со звоном разлетелись в стороны.

Донесся тихий смех Малгожаты, от которого мне стало не по себе. Волколак уже двинулся, чтобы шагнуть за окно, как меня словно прошило молнией.

Метнувшись к нему, я вцепилась в здоровенную тушу и что есть силы дернула назад. Спасенный обалдел и, дрыгнув лапами, свалился на меня. Малгожата, не теряя времени, влетела в разбитое окно, спрыгнула на пол и треснула беднягу метлой по башке.

– Совсем сдурела? – ласково поинтересовалась она.

А что сразу Алина?! Между прочим, я волколака первый раз вижу! Может, мне совесть собачек и волчеков обижать не велит? А то, что меня сожрать хотели… так еще не факт!

– Почему? – пропыхтела я, выползая из-под волколака. – Я ничего не сдурела, я такой родилась!

Малгожата молча приподняла бровь. Не орет – уже хорошо.

– Я с детства собачку хотела, а папка не разрешал, – нашла более-менее подходящее оправдание.

Тетка закашлялась.

– Неудивительно, Алина. В три года волколаков не заводят!

– А в двадцать три? – невинно уточнила я, задумчиво рассматривая «собачку».

Вообще-то глупость полная. Зачем он мне? И в то же время какое-то чувство, что этот парень мне просто необходим. Вот надо и все тут! Странное, конечно, чувство, ничего не скажешь.

– Если помыть и надушить, то будет вполне ничего, – попыталась я склонить Малгожату на свою сторону. – Опять же… в хозяйстве польза.

На меня мрачно посмотрели и Малгожата, и очухавшийся волколак. Кажется, он уже не рад такому спасению.

– Ну пожалуйста, давай оставим себе? – продолжила я уговаривать. – Я домой заберу; там, если что, на Виславу спускать буду.

Волколак оскорбился, но Малгожате идея понравилась.

– Хорошо, – кивнула она и, спохватившись, протянула мне метлу. – Держи, это твоя.

Я приняла метлу и залюбовалась. Ничего схожего с инструментом дворника. Действительно вещь настоящей ведьмы.

– Спасибо, – тихонько поблагодарила.

– Эй! Эй! – донеслось из зала. – Кто-нибудь, снимите меня с люстры!