Глава 26

/Айлирана/

– Деймос, не надо, – попросила дрожащим голосом.

– Раздевайся, – вновь повторил он, не сводя с меня взгляда. В нем больше не было тепла, только холод и решимость.

Судорожно вздохнув, я повернулась к нему боком, заведя руки за спину. Только бы не разреветься. Вряд ли Деймос проникнется, скорее, больше разозлится. Пальцы дрожали и все не могли подхватить узлы шнуровки. У Деймоса таких проблем не возникло. Пара выверенных движений и крепления отстегнулись. Жилет с металлическим лязгом упал на пол. Я уже видела его без рубашки и не раз. Даже помогала одеваться, но сейчас при виде его обнаженной груди сердце застучало еще быстрее, а к горлу подкатила паника. Если он еще и брюки снимет, наверное, я не выдержу и упаду в обморок. И не от счастья.

– Можно притушить свет?

– Нет, я хочу видеть тебя. Вдруг ты припрятала еще кинжалы.

– Я же сказала, что он не мой, – в расстройстве ударила каблуком по полу, опустив руки. Все равно шнуровка не поддается.

Деймос вдруг стремительно двинулся ко мне, выхватив кинжал из-за спины. Тот самый, что убил напавшего на меня мужчину в лесу. И им же Деймос порезал себе палец, чтобы нанести на мое тело магическое клеймо.

Я замерла, подавив желание сбежать. Все равно от него не скрыться. А Деймос схватил мою руку за запястье, резким движением развернул меня к себе лицом.

– Что ты… – пролепетала растерянно, когда он вложил кинжал рукоятью в мою ладонь. – Деймос!

Он приставил кончик лезвия к своей груди, перехватив мою ладонь на рукояти, чтобы я не могла выпустить кинжал. Широко распахнутыми от изумления глазами смотрела в его, наполняемые мрачной решимостью.

– Давай, Лира. Между ребрами, вот так. Лучше надави на рукоять, иначе не сможешь преодолеть сопротивление мышц.

– Что ты делаешь?

– Ты же ненавидишь меня. Неужели не хочешь убить? Я даю тебе шанс реализовать свою месть. Ну же, Лира!

Его крик, наполненный отчаянием и злостью, оглушил. Он позволит мне, серьезно? Не понимаю, зачем. Я коснулась рукояти второй рукой. Даже в мыслях не могла представить, что ударю, пробивая дорогу к сердцу. Я не способна на убийство и месть.

– Отпусти!

Деймос не стал меня больше удерживать, позволил выпустить кинжал. Прижала ладони к груди, судорожно дыша и пытаясь успокоиться.

– Не можешь?

– Не могу.

– Да, ты же предпочитаешь яды и бомбы.

– Что? Это было снотворное. Я же выпила его при тебе.

– А бомбу просто не успела подкинуть. У тебя для всего есть оправдание.

– Какая еще бомба?

Мой вопрос заставил Деймоса растеряться. Он нахмурился, оглядывая мое лицо.

– Копия артефакта – это бомба. Хочешь сказать, что не знала?

– Не знала, – дрожь пробила тело только от мысли, что все это время я носила с собой бомбу. И похоже, меня собрались использовать вслепую, сделать убийцей без моего ведома. Если заказчик пошел на подобное, оставил бы он меня в живых после выполнения заказа?

– Ты, правда, не знала о бомбе. Как это возможно? – Деймос шагнул ко мне. Остановился так близко, что я ощутила жар, исходящий от его тела.

– Меня наняли как вора. Я должна была подменить артефакт. Оборудование предоставил заказчик, – не выдержав тяжелого взгляда Деймоса, я опустила голову. Казалось, признаюсь в чем-то постыдном.

Стало только хуже, ведь теперь я уткнулась взглядом в его обнаженную грудь. Спешно опустила голову еще ниже. Оказалось, что Деймос успел распустить ремень и даже расстегнуть верхнюю пуговицу брюк, отчего теперь они поддерживались поясом на мускулистых бедрах. Не выдержав этого зрелища, я зажмурилась.

– Ты так хороша, что наняли тебя?

– Смотря в чем. Карманница из меня никакая.

– Раньше артефакт хранился в сейфе. Думаю, если бы так и продолжалось, мы бы с тобой даже не встретились, – ладонь Деймоса сжала шею, большой палец надавил на подбородок, вынуждая меня вскинуть голову. – Посмотри на меня.

Распахнула глаза. По телу побежали мурашки. Деймос возвышался надо мной, сверля напряженным взглядом. И казалось, только его ладонь, сжимающая горло, удерживает от того, чтобы не упасть на ослабевших ногах. Моя жизнь больше не зависела от моих желаний, только Деймос решал: жить мне или умереть. Но он не убьет, я нужна ему.

Не знаю, что он хотел сказать, но теперь его внимание сосредоточилось на моих приоткрытых губах. Он поцеловал так же жадно и требовательно, как в бальном зале после поединка. Только чувства вызвал иные. Не было ни томления, ни жара в крови, только страх. Ладонь отпустила мое горло, спустилась к талии, чтобы прижать меня к твердой груди. А я все еще ощущала эту призрачную хватку на шее. Она и не уйдет, напоминая о том, что я больше не хозяйка своей жизни.

Жадные губы спустились к шее, поцелуями и легкими покусываниями. Пока ладони жили своей жизнью, гладили сквозь ткань платья, мяли и ласкали. Но жесткий корсет не давал особого простора. Деймос развернул меня к себе спиной, с минуту пытался совладать со шнуровкой, старательно и безуспешно. Громко вздохнула от неожиданности, когда Деймос просто разорвал шнуры. Привык решать проблемы кардинально. Дышать сразу стало легче, и даже закружилась голова от резкого притока воздуха. Мозолистые ладони с нажимом прошлись по спине, отодвигая платье, пока оно не соскользнуло вниз.

Услышала судорожный вздох Деймоса, ощутила, как участилось его дыхание. Платье по разрешению Деймоса я избрала на свой вкус. А белье так и осталось черным. Если эту паутинку кружева вообще можно назвать бельем. Хотя оно же призвано не скрывать что-то, а услаждать мужской взор.

– С тобой я теряю голову, – горячие губы коснулись уха, вызвав волны мурашек.

Деймос сжал ладонью грудь, а вторая его ладонь скользнула между ног. Зажмурилась, чтобы не видеть, как по-хозяйски он оглаживает мое тело. Нужно расслабиться, успокоиться. Не скажу, что я так много знала о плотских отношениях мужчин и женщин. Но уж то, что мое состояние усилит боль, понимала.

– Расслабься, – попросил Деймос, тоже ощущая мое напряжение. – Я буду осторожен, – пообещал. Но мне стало только хуже.

Я бы хотела, чтобы первый раз был по обоюдному согласию и желанию. Уж лучше бы он взял меня в палатке, тогда я бы не стала возражать. Была слишком обескуражена новыми ощущениями. А сейчас его действия были лишь итогом принуждения к браку. Последним рубежом, который Деймос собирался преодолеть на пути овладения мной.

Деймос подхватил меня на руки, прижал к груди, вновь ловя мои губы поцелуем. Свет озарил спальню. В нос ударил нежный аромат цветов. Кто-то из служанок бросил на белоснежную простыню лепестки цветов. Ярко-алые, издалека они напоминали капли крови. Тело пробило дрожью от контраста температур, когда Деймос положил меня на кровать. Шелк холодил кожу, и на его фоне тело Деймоса казалось почти горячим. Раскинула руки в стороны, пытаясь отрешиться, но все не могла отделаться от мысли, что белая простыня окрасится алым цветом моей крови. Деймос приподнялся на кровати, уперев ладони с обеих сторон от моих плеч. Черные крылья, казалось, закрывают меня от всего мира, а здесь остались только мы. Я, Деймос и мои страхи.

– Деймос, я… не хочу.

– Вижу, – хриплым голосом произнес он, скользя горящим взглядом по полуобнаженному телу. – А я наоборот еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя.

Его слова только сильнее напугали, но следующая фраза сбила с толку.

– Завтра мы улетим. Только ты и я.

– Куда? Зачем?

– Считай это свадебным путешествием, – усмехнулся он, заводя руку за спину, чтобы извлечь свой кинжал. Все возникшие вопросы просто вылетели из головы, и я смотрела только на острое лезвие. – Раскрой ладонь.

Послушалась. А стоило разжать ладонь, как Деймос провел по ней лезвием кинжала. Таким острым, что раньше боли я ощутила горячую кровь, потекшую сквозь пальцы. Деймос резко вздернул меня с кровати, поставил на ноги, а следом сорвал простынь с кровати.

– Перевяжи ладонь и ложись спать, – это уже был приказ, брошенный мрачным голосом. Секунда, и он покинул спальню, захлопнув за собой дверь.

А я только сейчас опомнилась, когда ладонь прострелило болью. Деймос не стал меня трогать. Прислушался, поняв, что я слишком напугана? Он раз за разом доказывает, что мои ожидания не соответствуют действительности. А я, кажется, пытаюсь убедить себя в том, чего нет. Может, наши понятия о любви и отличаются, но почему-то сейчас я перестала сомневаться в его чувствах. На сердце потеплело, оно стало успокаиваться.

Сжав ладонь сильнее, чтобы остановить кровь, я огляделась, обдумывая, чем перевязать рану. Тогда и вспомнились слова о предстоящем путешествии. Деймос не сказал, куда мы отправимся, как и не сообщил, как надолго. Я только рада покинуть дворец. Но как же Айвирена? Вдруг она так слаба, что не может найти меня. А мое отсутствие подпишет ей смертный приговор.

Вещи для меня уже были подготовлены. Наспех перевязав ладонь платком, я надела самое простое платье из гардероба и отправилась к потайному ходу. Сейчас я уже без страха запела, призывая силу, ведь все уже знали, кто я. Навыки не подвели, и механизм пришел в движение, открывая дверь. Шмыгнув внутрь, я сразу закрыла проход. Торопилась, бежала, спотыкаясь в темном коридоре. Остановилась у второго выхода, чтобы перевести дыхание и убедиться в том, что соседняя комната пуста.

В гостиной было темно, лишь слабый свет из коридора немного разгонял тьму. Я долго прислушивалась к звукам снаружи, прежде чем рискнула выйти в коридор. А дальше вновь бежала, чтобы случайно не наткнуться на стражников. К счастью, до лестницы для прислуги удалось добраться незамеченной.

– Айвирена? – позвала тихо, когда вошла в свою прежнюю комнату. Мелькнула мысль, что сюда могли заселить кого-то еще, но было тихо. Даже слишком, ведь Айвирена так и не отозвалась.

И все равно я проверила шкаф, даже заглянула под кровать. Сестренки не было. Где же она? В глазах закипали слезы, а грудь сдавливали тиски отчаяния. Уже с трудом удавалось сдерживаться, чтобы позорно не разрыдаться. Но ведь надежда еще была. Лишь она помогала держаться, пока я пробегала по коридорам, чтобы попасть в другой потайной ход. Она сияла в груди, пока я продвигалась через кромешную мглу к залу, где лежали все иллеми.

Сияние барьера померкло с моего посещения зала. Древо слабело, а с ним слабел и барьер. Вскоре он уже не сможет подпитывать тела иллеми. Пробегала между рядов гробов, не приглядываясь к лицам. Моя цель была чуть дальше. Мама была столь же безмятежна, как и Айвирена. Родные спали глубоким сном. Но и здесь было лишь тело Айвирены. Ее душа пропала.

– Вири, отзовись, – попросила я, проведя ладонью по гладкой поверхности гроба над лицом сестренки. Но она не отзывалась.

Слезы полились из глаз нескончаемым потоком. С губ срывались всхлипы. Прижавшись к гробу сестры, я разрыдалась, выплескивая из себя боль утраты и переживания последних дней. В моей жизни не осталось никого и ничего. Я совсем одна.