Глава 28

Кроули

Признаться, я боялся, что она сбежит, пока я буду спать. Стоит только мне сомкнуть глаза, как Беллатриса встанет, отвяжет лошадь и тихо уедет, чтобы испариться в неизвестном направлении.

Поэтому я предпочел ее обнять, спать, сомкнув вокруг объятия, чтобы точно убедиться – девушка не исчезнет.

Во мне будто боролось две сущности – одна призывала не верить ни единому ее слову, а вторая, наоборот, не находила ни одного повода не верить. Уж слишком убедительными казались речи Беллатрисы.

И даже сейчас, когда она уснула в моих руках, будто котенок, я метался в сомнениях.

Ощущение чего-то неправильного бередило разум, не давало спокойно прикрыть глаза и уснуть рядом с ней.

Я перематывал в памяти разговоры с этой девушкой, вспоминал мелочи и детали – что-то стыковалось с ее новой “легендой”, а что-то нет.

Например, появление настоящей аббатисы.

Я все еще не мог найти объяснения, отчего дама предпочла написать записку поддельной Эрнесте и при этом не объявилась сама.

Про свой разговор со служанкой Беллатрисе рассказывать я не стал специально: мне было интересно ее поведение без озвучивания этих сведений – вдруг бы опять где-то прокололась.

Но нет же.

Складывалось ощущение, что никакой настоящей аббатисы не существует, померла давно, а эта записка – чья-то игра.

Смущали и упоминания о некой мадам Роксане.

Могла ли та женщина выжить?

Интуиция подсказывала, что вполне.

Если ее ученица Беллатриса успешно водила меня за нос почти неделю, то сама преподавательница точно не дала бы так просто себя убить. Навыки выживания у таких, как мадам Роксана, всегда были доведены до совершенства.

И тут же острая догадка кольнула разум…

Если допустить, что впереди нас и вправду едет лже-Беллатриса де Сент с компаньонкой, то почему бы последней не быть настоящей?

Я мысленно прокрутил всю ситуацию в голове, и картина сложилась уж слишком красиво.

Что, если Роксана сумела договориться с Тенью: обменяла свою жизнь на помощь, которую может оказать только она.

Наверняка мадам Роксану неплохо знали в Локшере, у нее с огромной вероятностью оставались там знакомые, которые могли подтвердить, что в последние годы женщина жила далеко в глуши и воспитывала некую девушку.

И вот спустя годы мадам Роксана вновь появляется на сцене с Беллатрисой де Сент, у которой на руках все документы от ее отца – и им поверит любой, потому что свидетельства и опросы подтвердят эту историю.

Если мои рассуждения были верны, то, догнав самозванку, настоящая Беллатриса могла бы получить неприятный сюрприз.

Я опустил глаза на уснувшую на моих руках девушку и невольно засмотрелся на ее расслабленное и совершенно умиротворенное лицо. Она спала, тихо посапывая, и веки ее слегка подрагивали, а может быть, это отблески костра давали столь странный эффект.

Наверное, девушке снился сон, в какой-то момент она попыталась перевернуться в моих руках на другой бок, но лишь еще глубже зарылась носом куда-то в район подмышки.

Это умиляло.

“Эй! – встряхнул себя я. – Из-за этой обманщицы ты уже поимел немало проблем. Помолвка с Иолантой может быть сорвана либо перенесена на более поздний срок”.

Мысленно я представил, что еще одна, уже настоящая, аббатиса станет выедать мне мозг чайной ложечкой в попытке опять провести обряд, и аж передернулся от неприязни.

Нет уж, надо будет обязательно придумать способ, чтобы обойти требования прохождения обряда стороной – хватит с меня.

Если король хочет моих денег – пусть приструнит дочь и духовенство, чтобы те перестали диктовать свои условия. Я им не цирковой козлик – прыгать по указке.

Будто ощущая мой внутренний гнев, в руках опять завозилась Беллатриса, не открывая глаз, она что-то тихо пробормотала, так что я ничего не расслышал, но осмелился переспросить:

– Что вы сказали?

– Я… – сквозь сон отозвалась девушка. – Ничего. Но мадам Роксана… – Зевок. – Да, она говорила что-то.

– Что она говорила?

– Что вы хороши, как черт, лорд Кроули, но моим другом никогда не станете.

Белатрисса вновь зевнула, и дыхание ее стало глубже.

Хм… забавно, другом, значит, не стану. Ну, да… Сложно спорить, наверняка бы не стал, если бы мы повстречались официально и как положено.

Скорее, заклятым врагом, потому что только эта хрупкая девушка в моих объятиях стояла между мной и Локшером, а теперь вдобавок еще и перспективой породниться с королем.

И зачем я только ей помогаю?

У моего рационализма не было логичного ответа на этот вопрос.

Просто потому, что хочется…

Глава 29

Беллатриса

Просыпаться в объятиях мужчины – это более чем непривычно, а в моем случае еще и неприлично.

Доказывай потом, что моя девичья честь по-прежнему при мне.

Хотя… кому я что буду доказывать? Наличие девственности теперь наименьшая проблема.

Мы лежали с Кроули на земле, укрытые одним плащом, и лорд тепло дышал мне в макушку.

Если бы не солнечный луч, светящий прямо в глаза, я, быть может, позволила себе понежиться в тепле еще чуточку, но впереди был новый день и долгая дорога.

Поэтому я тихонечко заерзала, чтобы выбраться из объятий, и хоть не хотела будить Кроули, но он все равно проснулся.

– Доброе утро, – заметив, как он открыл глаза, произнесла я.

– Доброе. Как спалось?

Я встала на ноги, немного размяла затекшие за ночь мышцы и с удивлением поняла, что спалось мне превосходно, и, что самое главное, я выспалась.

– Жестковато, – чтобы не признавать правду, ответила я. – Но тепло.

Умывшись в озере, я вернулась на поляну, где Кроули уже сложил все наши нехилые пожитки и теперь занимался лошадьми.

– Следующий город на нашем пути – Роджерстаун, – заговорил он, когда я подошла ближе помочь ему. – Думаю, нам стоит там немного подзадержаться.

– Зачем? – не поняла я. – Мы ведь спешим.

– Вчера я долго думал над вашей историей, Беллатриса. И если верить каждому слову, то игра, в которую вы впутались, а я полез следом, затеяна не простыми людьми. И значит, нам нужно действовать иначе.

– Так, – с интересом посмотрела на него я. – И ваши предложения?

– Во-первых, вы наденете нормальную одежду, а не это безобразие, – мужчина окинул меня долгим и многозначительным взором.

– Зачем? Я уже и эту разносила.

Я упрямилась, потому что останавливаться ради покупки очередного дорожного комплекта было тратой времени.

– Вы не дослушали. Это прежде всего ради безопасности, поэтому я думаю, что лучше всего будет вам обратно вернуть рясу. Все же тот наряд давал вам неприкосновенность.

Я с удивлением вытаращилась на него.

– Вы что-то недоговариваете, лорд Кроули.

– Не совсем, – он поправил узду своего коня и продолжил: – Все дело в той записке от аббатисы. Не дает она мне покоя, складывается ощущение, будто за нами постоянно следят и знают едва ли не каждый наш шаг наперед. Так почему бы не удивить их некоторой непредсказуемостью.

– Мне опять начать вас исповедовать?

– Обойдемся без этого. Просто почему бы не задержаться вдвоем на людях? Если у кого-то так много шпионов, пусть доложат, что лорд Кроули вновь путешествует с аббатисой. Возможно, кому-то этот факт встанет поперек горла, либо на сцену все же выйдет настоящая Эрнеста де Латисса, если она еще жива.

– Конечно жива. Она же написала записку! – припомнила я.

На что Кроули улыбнулся своей фирменной чертовски скептической и одновременно очаровательной улыбкой.

– Хотите, я вам десять таких записок напишу? И подпись поставлю, что я король. Тоже поверите?

– Нет, конечно, но… – Тут я задумалась.

А ведь Кроули был прав. Я же подозревала, что духовенство может быть замешано в деле убийства моего отца, и им бы не составило труда вычислить, что под личиной настоящей аббатисы скрывается кто-то совершенно иной, выехавший из Локшера сразу после смерти градоправителя. Сложив два плюс два, настоящий убийца смог бы меня вычислить рядом с Кроули.

А дальше дело нехитрое – разъединить меня и лорда, с которым я была в относительной безопасности, испугать меня запиской, тем самым заставив снять рясу, а после убить где-нибудь и избавиться от тела.

Никому и дела не будет до трупа безымянной девицы, гниющей где-нибудь в овраге.

Я в очередной раз ощутила себя безмозглой дурой, которую случай отвел от смертельной опасности.

Следующие двое суток можно было бы назвать непрерывным маскарадом.

Мы приезжали в один город, снимали номер, где я переодевалась в аббатису. Проводили несколько часов в компании на людях и снова продолжали путь.

В одну из остановок Кроули все же добыл мне нормальный дорожный костюм, который нигде не жал и сидел как влитой.

Чем ближе было к столице, тем чаще на нашем пути встречались населенные пункты. Деревни и села мы проезжали на полном ходу, в крупных задерживались на пару часов, и меня уже начинало порядком подташнивать от монашеской рясы и непрерывной смены одежды туда-сюда.

– Мы зря тратим время, – не выдержала я и высказала свою мысль, когда мы выехали из очередного постоялого двора: – Могли бы уже давно догнать самозванок.

– По моим расчетам, мы движемся в отличном темпе, – возразил Кроули. – Завтра ночью будем в Безумной Пади, уверен, там мы и найдем твоих обидчиц.

Сердце зашлось от волнения. Завтра… так много в этом слове.

Я заглянула в лицо Кроули и разглядела складку меж его бровей.

– Но ведь все не так просто, – догадалась я.

– Совершенно верно. В Пади сотни разных постоялых дворов, гостиниц, отелей. Придется подключить кое-кого, чтобы разыскать нужных людей. К счастью, у меня есть знакомые в нужных кругах.

– В очередной раз удивляюсь, что мне повезло встретить вас, – признала вслух я, но мысленно опять засомневалась: неужели все это Кроули делает исключительно по доброте душевной?

Возможно, стоило бы завести разговор о “благодарностях” уже сейчас, чтобы в будущем избежать определенной неловкости.

– Я бы хотела поговорить о свадьбе, лорд Кроули…

– Что-о? – даже конь, на котором ехал лорд, споткнулся. – О какой еще свадьбе?

Я прикусила язык, понимая, что не с того начала разговор.

– О вашей с Иолантой. Мы ведь с вами помним, что мой отец грозился расстроить ее, и один из вариантов, как именно он собирался это сделать, был в использовании неких документов, которые вы подписали в молодости.

Лицо мужчины окаменело.

– Согласно которым я на вас обязан жениться, – медленно произнес он, поравняв своего коня с моей лошадью.

– Именно, – кивнула я и, набрав побольше воздуха, произнесла: – Но я не стану на вас претендовать, даже если эти документы обнародуют. Откажусь и не буду ставить палки в колеса вашему браку с принцессой, хотя мой отец наверняка бы этого хотел.

Кроули выгнул бровь дугой.

– Не ожидал, что вы заведете этот разговор. Однако вынужден заметить, что тем самым вы буквально сдадите Локшер в мои руки. После брака с Иолантой его величество будет благосклонно смотреть на мою кандидатуру в качестве наместника на территории крупнейшего транспортного города на побережье.

– Нет, вот как раз Локшер я вам не отдам, – невозмутимо ответила я, предчувствуя от Кроули подобную провокацию. – Город – мое наследство, так что даже и не мечтайте.

– На ваше наследство я и не претендую, но король явно не столь безумен, чтобы просто отдать власть такой, как вы, и пустить все на самотек. У вас ни опыта, ни связей, ни поддержки. Де-факто вы останетесь градоправителем, но… – Лицо Кроули приобрело странное пустое выражение, будто ничего нельзя изменить. – К вам обязательно приставят соглядатая. Того, кто будет всем руководить. Если не я, то кто-то другой. А еще лучше – вам найдут жениха, кого-нибудь приближенного и верного его величеству, чтобы держать вашу буйную натуру под контролем.

Я гордо вздернула голову.

– Откажусь! – уверенно заявила я. – Никто не заставит меня поступать так, как я не хочу. Даже если это король.

– Осторожнее со словами, Беллатриса, – произнес Кроули. – Как показала практика, людей, неудобных властям, убивают. Лорд де Сент зря пошел в столь откровенную конфронтацию с королем. Если бы он придержал козыри в рукаве – возможно, до сих пор был бы жив.

Я поджала губы и отвернулась. Скорее всего, Кроули был прав.

Если бы не желание отца сорвать свадьбу Винсента с Иолантой, он был бы жив, а я с мадам Роксаной до сих пор тосковала бы в глуши и ожидала часа, когда мне позволят выйти на сцену.

– Эту ночь мы проведем в Сильверстоуне, – спустя некоторое время произнес Кроули. – В одном из отелей забронирован номер, так что это лучше привала в поле, вдобавок будет хорошо, если меня и вас в одежде аббатисы будут видеть вместе близ столицы.

– Очередные переодевания… – вздохнула я.

– И даже ночевка в одной комнате, – хохотнул Кроули. – Хотя нам уже не привыкать. К слову, представьте, Беллатриса, возможно, это будет нашей последней совместной ночью, и уже завтра мы вернем ваши имя и статус, и вам придется экстренно искать новую “компаньонку” для сопровождения. Боюсь, я не подойду для этой роли в силу принадлежности к мужскому полу.

Я с грустью улыбнулась.

“Искать новую компаньонку” только звучало весело и даже рождало оптимизм и веру в будущее, вот только мне хотелось бы видеть рядом с собой старую и проверенную временем и опытом мадам Роксану.

В Сильверстоун мы въехали после заката, ближе к полуночи; город встречал нас пустынными улицами, закрытыми ставнями окон и одинокими, покачивающимися на ветру фонарями. Изредка мимо проезжали запоздалые экипажи, а по пути попадались пьяные шаромыги, распевающие непристойные песни, но в целом город спал.

Поэтому когда мы оставили лошадей полусонному конюшему в названной Кроули гостинице и вошли, то на стойке встретили только заспанного администратора.

– Лорд Кроули, – представился Винсент. – У меня забронирован номер.

Мужчина в ливрее изо всех сил старался высмотреть заспанными глазами в журнале соответствующую запись, однако в итоге так ничего и не нашел. Но пролистав несколько листов вперед, с сожалением выдал:

– Приносим свои извинения, господин лорд, но ваш номер сейчас занят, так как по нашим записям мы ожидали вас только через два дня.

Кроули поморщился.

– Планы изменились, пришлось поторопиться, – ответил он. – Что есть из номеров?

И вновь администратор принялся листать свой толстый талмуд в поисках только ему ведомых записей.

– Приносим извинения, но все люксы заняты. Однако есть номер на первом этаже, правда, боюсь, он не подойдет вам по статусу, – администратор говорил тихо и, будто предчувствуя гнев высокопоставленного лорда, даже голову в плечи втянул.

Вот только Кроули бушевать не стал и, немного подумав, кивнул:

– Давайте что есть. Мы тут только на ночь. Главное – чистая кровать и завтрак с утра.

Спустя несколько минут администратор повел нас к номеру, и стало понятно, почему эту комнату посчитали недостойной высокого гостя.

Далеко идти не пришлось – буквально в первом же коридорчике, за стойкой, обнаружилась дверь, открыв которую, портье тут же принялся извиняться:

– Прошу прощения, лорд Кроули. Эти покои ни в коем разе не достойны вас, они обычно используются для прислуги, путешествующей с господами.

Внутри нашлась узкая комнатка на три одиноких кровати и один умывальник без зеркала. Ни богатого убранства, ни мебели, ни даже единого стула. Разве что ширма, делящая комнату на две части, как раз на случай, если ночевали одновременно слуги мужского и женского пола.

– Подойдет, – все равно согласился лорд, да и меня саму все устраивало.

Номер был чист, а кровати явно мягче, чем земля в поле.

Когда администратор ушел, оставив нам ключи, Кроули запер двери и без долгих предисловий сразу направился к ближайшей кровати.

– Смертельно устал, – садясь на ее край, произнес он, стягивая с ног сапоги. – Спокойной ночи, Беллатриса.

– Спокойной ночи, – ответила я, проходя на другую половину номера за ширмой.

– Завтра с утра на завтрак вы должны выйти в одежде аббатисы, – напомнил мне Винсент. – На людях нас должны видеть вместе именно в таком виде.

– Нас уже видел портье, – напомнила я.

– К утру он сменится, так что это не имеет значения, – отозвался Кроули. – Но в любом случае, если понадобится выйти, то только в рясе.

– Я помню.

Сев на кровать, я устало обвела взглядом комнату.

Мне казалось, что я смертельно устала, но все же сердце колотилось слишком быстро и возбужденно от волнения перед завтрашним днем. Будто вот-вот наставал час икс, и сейчас я испытывала мандраж перед ним.

Вскоре из-за ширмы раздался храп. Похоже, Кроули и вправду смертельно устал, раз уснул так быстро.

Я тоже попыталась лечь, прикрыть глаза, но чем дольше лежала, тем сильнее ворочалась. Кровать оказалась неудобной, в бок впивалась какая-то деревяшка, и я уже пожалела, что сплю не на земле.

Как итог, еще и в туалет захотелось, а ванной комнаты в номере предусмотрено не было.

Мне бы выскочить на пару минуточек в коридор, найти общую уборную, но я помнила об обещании выходить только в наряде аббатисы, и мне пришлось переодеваться, причем делать это тихо, чтобы не разбудить лорда.

В коридоре было пусто. Дойдя до администраторской стойки, я опять узрела спящего портье, хотела его разбудить, но совершенно случайно увидела табличку с указателем нужного мне направления.

Пройдя туда и найдя уборную, сотворила все свои дела и, пока мыла руки, услышала шум, доносящийся от стойки.

Женский голос, искаженный изгибами коридора, звучал смутно знакомо. Я различала возмущенные интонации, но никак не могла разобрать слова.

Будто завороженная, отправилась на звуки, позабыв даже вытереть руки.

– Безобразие! За такие деньги я, почтенная старая женщина, должна мерзнуть из-за незакрывающихся ставен. Я требую немедленно перевести меня в другой номер!

– Но, мадам, других номеров нет. Гостиница полностью занята, мне даже приходится селить новых постояльцев в комнаты для прислуги, – пытался оправдаться мужчина.

– Мне плевать на ваши проблемы. Но я требую, чтобы вы устранили проблему. Хотите – зовите плотника, хотите – ищите мне новый номер, – гордо заявляла женщина, которую теперь я видела со спины. – Но я желаю сегодня выспаться, чтобы завтра продолжать путь. Вы хоть в курсе, куда я направляюсь? К самому королю!

Знакомый силуэт, который я знала едва ли не с рождения; голос, по которому скучала. Почти мать, которую мысленно похоронила.

– Мадам Роксана… – хрипло прошептала я, и отраженный эхом коридора мой голос прозвучал удивительно громко.

На меня взглянул портье, который стоял ко мне лицом, и перекрестился.

– Преподобная? Простите, не знал, что у нас в гостинице столь высокий гость, – забормотал он.

Но я его не слушала, смотрела, как медленно поворачивается в мою сторону Роксана.

– Беллатрис, – шокированно выдохнула она, встретившись со мной взглядом, и губы ее задрожали. – Девочка моя, я думала, что ты мертва…

Она сделала ко мне шаг, раскидывая руки, и сердце мое от радости сорвалось в бешеный бег, на глаза навернулись слезы, и я бросилась к мадам в объятия.

– Я так рада! – шептала я, ощущая такой знакомый с детства запах ее духов. – Господи, как же я рада!

Роксана гладила меня по голове, из-за чего монашеский клобук съехал набок, но это было такой мелочью. Она обнимала меня, и так же, как и я, тихо всхлипывала.

– Что ты тут делаешь, милая? – шептала она. – Как сюда попала?

– Это долгая история, мадам, – оказалось, что от радости тоже можно потерять голос, и говорила я сипло и еле слышно. – Но я делала все, как вы учили, чтобы выжить… Отправилась за помощью к уличным девам.

– Я поняла, но лучше пока помолчи, девочка, – притормозила мой рассказ женщина. – Успеешь все рассказать. А пока нам нельзя тут оставаться, это вызывает много вопросов. Пойдем со мной.

Я покосилась на администратора, уже навострившего уши, и кивнула Роксане, но та и без моего согласия тянула меня к лестнице, ведущей наверх, наверное, в ее номер.