Глава 6. Праздничное настроение

Мастерская старика-артефактора, украшенная к празднику, отчаянно напомнила Грегору благонравную матрону, невесть как попавшую в армейский бордель: перевитая лентами вывеска, в прошлые его посещения начищенная до блеска, как-то потускнела, будто стыдясь неуместного наряда, а связанные венками еловые лапы, призванные отгонять резвящихся до самого Солнцестояния Барготовых демонов, чуть не отогнали самого Бастельеро. Смешавшийся с хвойным ароматом резкий дух алхимических снадобий был так ярок и густ, что глаза резало!

«И не боятся же клиентов растерять!» – мельком подумал Грегор и толкнул дверь, надеясь, что внутри дышать будет полегче. Ну не поставит же старик ель в мастерской!

При его появлении артефактор, скучающий за прилавком, встрепенулся и разулыбался так, словно увидел любимого внука.

– Уважаемый коллега, как я рад вас видеть! – провозгласил он, не дав Грегору и рта раскрыть. – Что привело вас ко мне? Надеюсь, с вашим… зверем все в порядке?

– Вполне, благодарю вас, – ошеломленно от столь неожиданной радости ответил Грегор. – И вам доброго дня. Меня привело дело чрезвычайной важности…

– Понимаю, – перебил артефактор настолько сочувственно, что Грегор заподозрил, будто старый хитрец издевается. – Дела, дела, и даже отпраздновать Солнцестояние некогда… Чем могу помочь?

– Мне нужен маскировочный амулет, – сдержанно ответил Грегор, старательно отогнав некстати накатившую растерянность: артефакторы никогда не славились готовностью помогать даже коллегам по гильдии. По крайней мере, без солидного вознаграждения. – Наилучшего качества, настроенный на меня и способный удержать максимальное количество энергии.

– В таком случае, вы обратились не адресу, – категорически заявил артефактор. – Сохрани вас Благие, милорд, я честный мастер! О, не сомневаюсь, что если вам понадобилась подобная вещь, то у вас есть разрешение его величества! Но амулеты – не моя специальность.

В последнем Грегор и не сомневался. Такие вот хитрецы предпочитают зарабатывать меньше, но без малейшего риска, и уж тем более стараются не связываться с Ночным Братством – а кто, кроме них, скупает подобные артефакты из-под полы! Но мог бы хоть подсказать мастера!

– Что ж, – сказал он вслух, отчаянно надеясь, что Претемная подскажет ему верное решение. – Очень жаль. Счастливого Солнцестояния, коллега. С вашего позволения, я хотел бы сделать вам небольшой подарок, исключительно из уважения к выдающемуся мастерству.

И выложил на стойку тяжелую, маслянисто поблескивающую золотую десятку. «Ну же! Надеюсь, я не ошибся в старике…»

Несколько томительно-долгих мгновений артефактор молчал, задумчиво разглядывая Грегора, как редкий ингредиент, затем добродушно улыбнулся и неуловимым движением смахнул монету в ящик стола.

– Благодарю за поздравление, коллега! Сейчас так редко можно встретить столь благонравного и почтительного к старшим юношу. Должен признать, и у меня найдется подарок для вас, если соблаговолите подождать несколько минут…

Дождавшись от Грегора поспешного кивка, старик тщательно запер стол и с молодой резвостью нырнул в низкую дверь за стойкой. Вернулся он в самом деле быстро – не прошло, пожалуй, и трех минут – и с благостной улыбкой протянул Грегору скрученный листок плотной бумаги, перевязанный кокетливой розовой ленточкой.

– Счастливого Солнцестояния, коллега!

Барготову ленточку Грегор безжалостно содрал, развернул свиток и в первый момент едва не поверил, что удача ему наконец-то улыбнулась. В свитке значилось всего четыре имени, даже с адресами мастерских!

«Прекрасный подарок, – уныло заключил он, прочитав все четыре адреса. – Просто превосходный. Всем, кроме того, что три мастерские находятся в разных концах столицы, а одна и вовсе за ее пределами. Что ж, это в любом случае лучше, чем прочесывать все артефакторные заведения города…»

– Милорд, – окликнул его мастер в тот самый момент, когда Грегор уже собрался подобающе учтиво поблагодарить за подарок и откланяться. – Скажите откровенно, прошу вас… ведь амулет вам нужен не для себя, не так ли?

Все лицо и поза старика выражали напряженное внимание – он даже слегка наклонился вперед, чтобы не упустить ни слова, и Грегор отчетливо понял, что быть откровенным определенно стоит. По крайней мере, сейчас.

– Нет, – сухо согласился он. – Мне вообще не нужен амулет, я разыскиваю мастера. Не так давно один из адептов, воспользовавшись подобным амулетом, совершил неподобающий, непростительный поступок! Я не имею права вдаваться в детали, но поверьте, речь идет о деле, которое, стань оно известным, бросит тень на всю Академию…

– Понимаю, – протянул старик, разом посерьезнев и требовательно протянул руку. – Позвольте…

Удивленный Грегор протянул записку артефактору, и тот, пару мгновений задумчиво посмотрев в нее, прищурился и слегка наклонился вперед.

– Я ни в коем случае никого не обвиняю, – предупредил старый маг. – Но возможно, вам станет интересно, что ровно две недели назад один из мастеров заказывал у нашего общего поставщика кое-какие редкие ингредиенты. Те, что используются в изготовлении маскировочных амулетов…

Сухой мосластый палец небрежно провел черту под одним из имен в списке.

Вэйд Девериан, мастерская на улице Огней. Всего в трех кварталах отсюда.

«Девериан? – поразился Грегор. – Он ведь из Трех Дюжин! Да, не старшей ветви, но все же… чтобы маг из Трех Дюжин согласился изготовить незаконный артефакт? Да штраф – весьма солидный, если я правильно помню устав Синей Гильдии, – покажется сущей мелочью в сравнении со скандалом, который начнется, стоит делу выплыть!»

– Если вы, милорд, найдете здесь то, что ищете, – проговорил артефактор, – то помните, что не должны мне за это ровным счетом ничего. Это всего лишь маленький подарок исключительно из уважения к благородному роду Бастельеро.

– Благодарю, – выдавил Грегор. – И не забуду.

Что ж, Бастельеро всегда платят свои долги, а что случай вернуть услугу представится, Грегор не сомневался.

Но сперва он поговорит с Деверианом и вытрясет из него все, что тот знает о заказчике! Если, конечно, артефакт смастерил действительно он…

Уже выйдя из мастерской, Грегор немного задержался на крыльце, вдыхая опьяняющий после затхлого запаха мастерской воздух, и услышал звон колокольчика внутри.

Колокольчиком, невольно вспомнил он, артефактор вызывал подмастерье.

Баргот знает что! Уж не собрался ли старик предупредить коллегу? Вот уж это было бы чудовищно некстати!

Переборов мучительную, раздраженную неловкость, Грегор прислонился к двери спиной, сделав вид, что от свежего воздуха у него закружилась голова, и услышал приглушенный досками, но все же резкий и скрипучий голос старика:

– Оливер, мальчик мой, принесите бутылочку карвейна. Думаю, нам стоит выпить за мастера Девериана, пусть дорога в Сады Претемной будет ему легка. Покойный был нам дорог, хоть и увел тот выгодный заказ арлезийского посла!

«Да Баргот вас всех разбери! – едва не рявкнул Грегор, сдержавшись немалым усилием воли. – Нашли чудовище! Можно подумать, я насмерть прокляну этого дурня Девериана, если он не виноват ни в чем, кроме жадности! Я вам кто, некромант, служитель Претемнейшей, или трущобный головорез, ни во что не ставящий человеческую жизнь? Ну да, по молодости мне случилось ввязаться в пару-тройку поединков, и не во всех из них противник покинул дуэльный круг живым, но… там они сами были виноваты! Если бы я проклинал всех, кто мне просто не нравится, да столица давно бы обезлюдела, не говоря о некоторых сопредельных странах…»

Кипя от негодования, он плотно сжал губы и зашагал по улице, жалея, что не взял карету и даже не поехал верхом. Решил, видите ли, прогуляться по чистенькому благоустроенному кварталу, почувствовать дух праздника… Ну и какой толк в любезности, если в лицо тебе улыбаются, а за спиной боятся? Коллеги, чтоб их… мэтр-р-ры…

* * *

– Айлин, налей отцу шамьет. Артур, дорогой, ты совсем ничего не съел, хочешь еще тост?

Под глазами у матушки залегли едва заметные голубоватые тени, это означало, что у нее снова болела вечером голова, она встала не в духе, и Айлин следует вести себя как можно лучше. Не безупречно, потому что это у нее все равно не получится, сколько ни старайся, но хотя бы так, чтоб ее не наказали. Очень обидно будет остаться без сладкого, когда все две недели до Солнцестояния к столу каждый день подают особенные лакомства. Да и визиты… Нет, вот к тетушке Мэйв или тетушке Брайд Айлин и сама не хотела бы поехать, но если матушка решит ее наказать, то не возьмет к тетушке Элоизе, в единственный дом, где Айлин гостит с радостью.

Поэтому она встала, сделала малый реверанс и, подойдя к отцу, налила ему из кувшина шамьет, старательно следя за каждым своим движением.

– Благодарю, милая.

Отец ей улыбнулся и намазал очередной тост маслом, а потом уложил на него кусок ветчины, подцепив его с блюда прямо ножом, а не специальной вилочкой. Айлин прекрасно видела, как на лице матушки мелькнуло мгновенное неудовольствие и тут же скрылось – воспитанная леди не может делать замечания супругу, как бы он себя ни вел. Артур, сидящий напротив отца, тоже намазал себе тост и потянулся, было, к ветчине злосчастным ножом, но поймал взгляд матушки и покорно взял вилку. Губы леди Гвенивер тронула удовлетворенная улыбка, и Айлин незаметно выдохнула с облегчением. Может быть, обойдется? Если завтрак окончится благополучно, после матушка выпьет какое-нибудь зелье от головной боли, и гроза пройдет стороной…

Вернувшись на место, она налила шамьета и себе тоже, с удовольствием глотнув уже остывшую, но сладкую и пряную жидкость. Сегодня утром ей снова снилась какая-то дрянь, и Айлин проснулась в холодном поту – самом настоящем, про который она раньше думала, что это просто так говорится. Брр-р, до сих пор знобит, а во рту, стоит попытаться вспомнить этот сон, появляется противный солоноватый привкус, словно она порезала палец и слизнула кровь. Нет, не надо думать об этом! Она дома, и все будет хорошо, ведь праздники…

– Почта для милорда и миледи, – провозгласил дворецкий, внося в столовую поднос с горкой разноцветных конвертов.

Это тоже было традицией – каждое утро за завтраком читать письма. Не важные, конечно, которые отец уносил в кабинет, а обычные приглашения или ответы на них. Раньше почту разбирала матушка, а когда Артур подрос, эта важная и почетная обязанность перешла к нему. Айлин немного завидовала… но только потому, что Артур важничал и ни разу не позволил ей вскрыть какой-нибудь шуршащий надушенный конверт самой. Ну хоть бы один!

– Письмо для милорда Ревенгара из королевской канцелярии! – объявил Артур, откладывая узкий длинный конверт в сторону.

Отец кивнул, а матушка посмотрела на Артура благосклонно.

– Письмо от леди Амелии, – продолжил он, тоже откладывая конверт, на этот раз из лавандовой плотной бумаги и надушенный так, что Айлин едва не чихнула. – Письмо лорду и леди Ревенгар от леди Корсон…

А вот это, раз адрес общий, уже приглашение. Артур дождался позволяющего взгляда матушки и вскрыл конверт лежащим на подносе серебряным ножом для бумаги.

– Почтительно приглашаю вас, милорд и миледи…

Все две недели перед Солнцестоянием положено ездить в гости к родственникам и друзьям, и в эти дни сотни конвертов с приглашениями летят по столице с курьерами. И нужно не ошибиться, кто куда и на какое число приглашен, не оставить в свою очередь никого без приглашения, не проявить неучивости, собрав на обед гостей, среди которых кто-то друг друга терпеть не может… Иначе потом промах будут вспоминать целый год, а может, и всю жизнь, рассказывали тетушки и такие возмутительные случаи.

– Приглашение от господина и госпожи Арментрот!

Артур отложил письмо в уже накопившуюся стопку «праздничных», а Айлин едва сдержалась, чтобы не встрепенуться – это от тетушки Элоизы, она вернулась из провинции!

– И…

Артур запнулся, недоуменно глядя на серый конверт с желтой гербовой печатью, вскинул брови совсем как матушка и прочитал:

– Для леди Айлин Ревенгар от… лорда Эддерли?

Айлин словно окатили кипятком. Эддерли? Саймон ей написал?! Но…

– Для Айлин? – весело удивился отец. – Девочка моя, тебе пишут молодые люди? Гвенивер, дорогая…

Но Айлин его не слушала, подавшись вперед и с отчаянием глядя, как Артур, скривив тонкие губы, вскрывает письмо. Ее письмо!

– Отдай! – крикнула она, забыв о манерах и этикете. – Это мне написали.

– Вот еще, – хмыкнул Артур, быстро извлекая листок из конверта. – Ну и что там тебе такого пишут?

– Артур… – отец нахмурился, но матушка успокаивающе положила свою руку на его запястье, промолвив мягким утомленным голосом:

– Ах, дорогой, ну что там может быть секретного? Какая-то ошибка, вероятно?

– Дорогая леди Айлин, – очень громко и звонко прочитал Артур, пока Айлин замерла, мечтая провалиться сквозь землю. – Имею честь и удовольствие пригласить вас и вашу благородную семью на обед в честь будущего Солнцестояния. Ожидаем вас в нашем городском особняке в шестнадцатый день месяца. К приглашению также присоединяется Дарра, младший лорд Аранвен, который гостит у нас со своими родителями. Еще раз выражаем почтение вашей благородной семье и надеемся на счастье вскоре увидеть вас. Искренне ваш, Саймон, младший лорд Эддерли.

Он опустил письмо и воззрился на Айлин так, словно впервые ее увидел. Потом повернулся и пораженно спросил у матушки:

– Миледи? Но… Ей не могут присылать приглашения! Она же…

– Это мое письмо, отдай! – снова упрямо сказала Айлин, с ужасом понимая, что матушка будет не просто раздражена – о, как она сейчас разгневается!

И все громы и молнии падут, конечно, на голову бессовестной невоспитанной дочери, ну и пусть, но это ее письмо, какое Артур имел право…

– Айлин, что это значит?

Голосом матушки можно было морозить сливки с фруктами к праздничному столу, а в глазах действительно появился опасный блеск. Еще хуже, что на виске у нее забилась голубая жилка, и Айлин захотелось немедленно забиться куда-нибудь, совсем как испуганной мышке… Но вместо этого она выпрямилась отчаянно обвела всех взглядом: недоумевающего, но совсем не разозлившегося отца, побледневшую матушку и глядящего на нее с возмущением Артура – и повторила:

– Это мое письмо. Приглашение. От Саймона Эддерли.

– От мужчины?! – тем же звонким и злым голосом сказал Артур. – Это неприлично! Ты даже для обычных приглашений слишком маленькая, а это… Матушка, скажите ей, что это позор!

Где-то внутри Айлин зажмурилась от страха и тихо нырнула под стол, прямо под накрахмаленную белоснежную скатерть с кружевной оторочкой. И затаилась там… Но здесь, снаружи, она еще выше вскинула голову, вытянувшись в струнку, и отчеканила со сладким ужасом человека, которому нечего терять:

– Надо было лучше учить этикет, мой дорогой братец! Все маги и магессы – братья и сестры по Ордену. И другие адепты имеют полное право пригласить меня как… сестру по гильдии, вот!

На последних словах голос все-таки предательски сбился, потому что набранный воздух закончился, но это уже было неважно. Она это сделала! Особый курс лорда Бастельеро может ею гордиться: Айлин не поддалась страху! Несколько мгновений в столовой царила такая тишина, что Айлин показалось, будто она слышит шорох, с которым за окном падает крупный снег. А потом отец откинулся на спинку стула и холодно сказал:

– Артур, отдай сестре письмо.

– Но…

Щеки Артура пошли красными пятнами, точно такими, какие стремительно расцветали на щеках матушки, ну а сама Айлин давно покраснела, сцепив перед собой пальцы и глядя поверх головы брата куда-то в стену.

– Ты меня не услышал, сын? – еще бесстрастнее спросил отец.

Под его тяжелым взглядом Артур вспыхнул еще ярче и кинул злосчастный листок на поднос между собой и Айлин.

– И извинись, – неумолимо добавил отец. – Ты прочел чужое письмо. Это недостойно дворянина. Мне стыдно за тебя.

– Прошу… прощения…

Судя по взгляду Артура, Айлин это еще отзовется, но потом. А сейчас она схватила злополучный листок с неприличной поспешностью, но внутри дрожа от ликования.

– Дориан, дорогой! Но ведь…

– Никаких «ведь», Гвенивер, Айлин совершенно права. Это этикет Ордена, а не двора, но ты же сама дочь мага и должна понимать подобные вещи. – Он повернулся к Айлин и спросил удивительно спокойно и даже ласково, словно ничего особенного не произошло. – Итак, милая? Что же это за Саймон? Если не ошибаюсь, наследник старого Эддерли-некроманта?

Айлин молча кивнула, все еще боясь проронить лишнее слово и чувствуя себя так, будто над ее головой только что пролетел Молот Пресветлого.

– Эддерли и Аранвен – прекрасное знакомство, – удовлетворенно сказал отец и отпил шамьет. – Сколько им лет, этим юношам?

– Саймону – шестнадцать, – пролепетала Айлин. – А Дарре… восемнадцать, кажется… или что-то вроде… Мы вместе… занимаемся… у лорда Бастельеро.

– Грегор говорил, да, – кивнул отец. – И очень хвалил тебя, милая.

Лорд Бастельеро ее хвалил? В самом деле?! В другое время этих простых слов Айлин хватило бы для полного счастья, но даже сейчас на нее словно повеяло приятным сладким теплом.

– Ну вот, – удовлетворенно повернулся отец к матушке: – Чем ты недовольна, дорогая? При Грегоре Бастельеро ничего неприличного происходить просто не может. Это же Грегор. Его родителям следовало бы дать ему другие имена вместо родовых. Например, Грегор Благоразумие Пристойность Бастельеро – вот это ему было бы точно по мерке! – Он усмехнулся собственной шутке, с каждым словом становясь все благодушнее, и продолжил: – К тому же речь не о мелком дворянстве или, сохрани Благие, о простолюдинах, а об Эддерли и Аранвене! Наша дочь замечательно умеет выбирать круг общения. Тебе следовало бы гордиться.

– Гордиться?! – выдохнула матушка, приложила на миг ладони к щекам и тут же отняла их. – Дориан, ей двенадцать, она не может выезжать. Это исключено!

– Почему? – вскинул брови отец. – Никто не говорит, что она поедет одна. Юный Эддерли любезно приглашает нас всех. Ради Благих…

Он усмехнулся в усы, посмотрел на Айлин, потом на матушку и обескураженного, даже жалкого Артура, и вдруг расхохотался.

– Дориан! Это… это…

– Прости, дорогая! – сквозь смех ответил он матушке, а потом позвонил в колокольчик и велел появившемуся лакею: – Бутылку игристого фраганского. Лучшего! Мы должны это отпраздновать!

– Отпраздновать что? – с ужасом спросила матушка, не сводя с него взгляда, полного возмущения и изумления.

– Разумеется, достойное событие! – заявил отец, разваливаясь в кресле и просто излучая превосходное настроение. – Гвен, дорогая, неужели ты не понимаешь? Впервые в жизни меня пригласили куда-то не как меня самого, а как отца моей дочери! Моей девочки, урожденной Ревенгар! Барготова кровь, да я поеду к Эддерли, даже если придется сделать крюк через Фрагану и пробиваться с боем! Айлин, дорогая, пиши ответ, что мы непременно будем.

– Айлин? – тихо и как-то измученно спросила матушка. – Ответ?

– Ну разумеется, – удивился отец.

Айлин поняла, что за эти несколько минут ее сердце переполнилось любовью и благодарностью так, что внутри горячо, сладко, немного стыдно, и она бесконечно, непредставимо счастлива видеть и слышать все это.

– Конечно же, Айлин, – закончил отец, глядя на нее так, как раньше смотрел только на Артура, да и то очень редко. – Это ведь ее приглашение. Моя дочь приглашена в гости и любезно возьмет нас всех с собой, правда, девочка моя?

Мир перевернулся в глазах Айлин, покачался, перевернулся снова и вспыхнул тысячей красок, ранее ей неведомых. И она поняла, что такой новый мир, где отец любит ее и гордится ею, именно тот, в котором она хочет остаться навсегда.

* * *

Насколько помнил Грегор, на улице Огней располагались лавки и мастерские поменьше и поплоше той, которую он недавно покинул. Не настолько, следует признать, чтобы в них было постыдно зайти лорду Бастельеро, но достаточно, чтобы по одному лишь адресу понять: дела у бывшего однокашника – а Девериан был всего лишь на курс старше Грегора – идут неважно. Что ж, такое случается, и не помогает, к сожалению, ни золотая кровь, ни влияние семьи – в зачет идет одно лишь мастерство. И если его недостаточно…

Да нет, что за глупости! Артефакты маскировки редки и дороги еще и потому, что весьма непросты в изготовлении, уж настолько-то Грегор теорию помнил! Мастер, способный изготовить подобную вещицу, просто не может сидеть без заказов, и что же в таком случае мешает Девериану перебраться в более респектабельное место?

Впрочем, Грегору-то что за дело? Ему нужно всего лишь узнать, кто заказчик, а свои проблемы с гильдией Девериан пусть решает сам.

Вид мастерской красноречиво подтвердил подозрения: дверь была покрашена совсем недавно, но как-то не слишком удачно, медная ручка и табличка над входом слегка потускнели, ступеньки тихо, но отчетливо скрипнули под сапогами, и даже дверной колокольчик звякнул как-то приглушенно и неуверенно.

То ли задумавшийся, то ли дремавший за стойкой артефактор на этот звяк вскинул голову, наклонился вперед и, близоруко прищурившись, взглянул на Грегора.

– Лорд Бастельеро? – явно удивился он. – Не ожидал вас увидеть. Прекрасно выглядите.

О нем Грегор такого бы не сказал – веселый красавчик адепт Девериан словно как-то выцвел. Потускнели некогда вызывающе яркие каштановые волосы, у рта залегли складки, потяжелели веки…

– Счастливого солнцестояния, лорд Девериан, – сухо от необъяснимой неловкости уронил Грегор. – У меня к вам срочное дело.

– Разумеется, – с едва уловимой иронией согласился бывший однокашник. – Поверьте, милорд, мне и в голову не пришло бы, что вы заглянули просто навестить соученика. Я внимательно вас слушаю.

«И правильно, что не пришло бы! Можно подумать, у меня есть время наносить визиты, тем более что мы даже не приятельствовали!»

– Две недели назад, – проговорил Грегор насколько мог спокойно, – вы изготовили запрещенный артефакт. Не вздумайте отпираться, Девериан, мне это известно из… источника, достойного доверия.

– Что ж, не буду, раз вы не советуете, – развел руками артефактор. – А позвольте спросить, милорд, неужели вы, оставив армию, поступили на службу к главе Синей Гильдии и теперь разыскиваете нарушителей устава?

В годы учебы от подобной подначки Грегор несомненно вскипел бы, и дело вполне могло закончиться дуэлью, но сейчас он мгновенно успокоился. Если противник так откровенно провоцирует, значит, не уверен в себе. Прекрасно, просто прекрасно!

– Отнюдь нет, – спокойно сообщил он. – Нарушителя разыскивает магистр Адальред. Мне показалось, он настроен крайне серьезно. А я разыскиваю заказчика, только заказчика, и надеюсь на вашу помощь.

– Удивительно, что ваш «достойный доверия источник» не назвал вам заодно имя этого заказчика, – с ядовитой любезностью улыбнулся артефактор. – Боюсь, что не смогу ничем помочь. Мне это имя тоже неизвестно.

– Девериан, оставьте ваши остроты для балагана, – попросил Грегор, совершенно некстати вспомнив, что вчера он лег за полночь, сегодня встал на рассвете и вот уже полдня бродит по городу, общаясь исключительно с артефакторами. Есть от чего прийти в дурное расположение духа! – Ваши отношения с Гильдией меня не касаются. Просто скажите мне, кто ваш заказчик, – и расстанемся с миром. Понимаю, что имя вам неизвестно, но хотя бы что-то вы должны были запомнить! Не станете же вы утверждать, что к вам каждый день приходят с заказом на маскирующие амулеты!

– Не стану, – согласился Девериан и беспомощно махнул рукой. – Во имя Всеумелого, Бастельеро, здесь вовсе не о чем говорить. Не понимаю, зачем вы подняли такой шум… Две недели назад ко мне обратился парнишка-адепт. Некромант, судя по мантии. Попросил изготовить амулет, заплатил авансом половину. Объяснил, что амулет нужен для ночных отлучек, у него девушка в городе, а правила общежития… Да что вы, сами их не знаете?!

«Знаю, – мрачно подумал Грегор. – Разойтись по комнатам не позднее одиннадцати часов, не шуметь, не ходить в гости и еще примерно десяток разнообразных «не», которые азартно нарушаются всеми адептами из поколения в поколение. Сам таким был. А вот что касается выхода в город – тут все сложнее. Покинуть общежитие можно хоть через окно, а вот попасть обратно не удастся никак. Разве что замаскироваться под служащего или как-то иначе одурачить дежурного. Объяснение этот заказчик придумал, нужно отдать ему должное, самое безобидное. Действительно: сбегали, сбегают и будут сбегать – руку даю на отсечение, а раз так – то почему бы честному мастеру и не заработать немного? Но адепт, да еще и некромант?! Способный обойтись таким образом с братом не только по Ордену, но и по дару?! Нет, конечно, мальчика приносил в жертву вовсе не адепт, а опытный мастер – но даже если вина заказчика только в том, что он выманил жертву и ослепил горгулий… Клянусь Претемной, магом ему не стать!»

– Понимаю, – сказал он вслух, чтобы не молчать слишком уж долго. – Адепт-некромант – это уже кое-что. Но, во имя Претемнейшей, Девериан! Может быть, вы запомнили что-нибудь еще? Как он выглядел?

Артефактор удрученно покачал головой.

– Он не из Трех Дюжин, это совершенно точно. И никаких фамильных признаков сколько-нибудь известного рода. А в остальном – совершенно непримечательный юноша исключительно обыкновенного вида. Рост средний, сложение тоже. Впрочем…

Он вдруг замолчал, нахмурился, потер переносицу, и Грегор весь превратился в слух, прекрасно зная, что именно за такими «впрочем» иногда прячутся самые неожиданные открытия.

– Впрочем? – уточнил он, истово надеясь, что Девериан вспомнил что-то, действительно стоящее.

– Не знаю, пригодится ли вам это, – задумчиво протянул Девериан. – Но когда он отдавал деньги, я заметил небольшое искажение силы вокруг его ученического перстня. Такое… специфическое… Вам, не артефактору, это сложно объяснить, но я уверен, что этот перстень не более месяца назад чинили. Горный хрусталь весьма хрупок, а в перстне был именно он. Однако повреждение было незначительное. Полагаю, мелкий скол, который затянули артефакторы в Академии. Предупреждая ваш вопрос: ни один артефактор не взялся бы чинить ученический перстень, ни за какие деньги. Наказание за подобное – даже не штраф…

– Благодарю, – искренне сказал Грегор, не в силах поверить, что его охота почти окончена, да еще так успешно! Поистине, эти странные артефакторы смотрят на мир иначе, чем представители любой другой гильдии. Девериан не запомнил лицо клиента, но приметил вещь! Осталось всего лишь расспросить мастеров, кто из адептов в последний месяц приносил в починку перстень, и найти среди таковых некроманта, а затем нанести визит и как следует расспросить. Всего лишь! – Вы даже не представляете, как помогли мне. И все же, Девериан! – вырвалось у него совершенно неожиданно. – Вы ведь отличный мастер, к тому же аристократ из Трех Дюжин! Как, во имя Претемнейшей, ну как вас угораздило связаться с этой гадостью? Как бы безобидно ни выглядел заказчик, подобные артефакты запретили не просто так!

– Вам не понять, Бастельеро, – глухо уронил Девериан после долгой, растянувшейся почти на вечность, минуты молчания и отвел взгляд. – У вас никогда не было сложностей с деньгами. А у меня пять дочерей. Две – уже на выданье, и да поможет мне Всеумелый Мастер дать приданое хотя бы одной!

«Сложности… с деньгами? У лорда из Трех Дюжин?!» – молча поразился Грегор, впервые внимательно присматриваясь к артефактору и стараясь, чтоб это вышло незаметно. А ведь и в самом деле, кружево на его манжетах и воротнике слегка пожелтело и кое-где аккуратно заштопано, а камзол, хоть и пошитый из отличной шерсти, выглядит несколько поношенным.

Он торопливо отвел глаза, словно невольно подсмотрел за чем-то личным и не вполне пристойным.

– Но ведь ваш старший брат – глава рода, – неловко напомнил он. – Его долг – устроить подобающие браки племянниц…

– Мой брат – игрок, – сухо и резко ответил Девериан. – Притом неудачливый. Порой он играет в долг, под честное слово. Думаю, вам не нужно объяснять, кому в этом случае приходится платить по его счетам, чтоб не замарать семейной чести? Прошу прощения, милорд, мне нужно срочно выполнить один заказ. Солнцестояние, знаете ли, горячая пора для артефакторов. Впрочем, если вы намерены осведомить магистра Адальреда о моей роли в этом… деле…

– Не намерен, – буркнул Грегор и, поколебавшись, добавил, тяжело роняя каждое слово: – Вы едва не влипли в очень нехорошую историю. Из тех, где штраф платят не золотом, а кровью.

– То есть… – замолчав, Девериан нахмурился, снова потер переносицу. – Вы же не шутите?

– Я похож на шутника? – мрачно поразился Грегор. – Поверьте некроманту, Девериан, покойник не соберет своим дочерям приданое. Если к вам снова придет безобидный адепт или кто-то в этом роде, возьмите заказ, но немедленно и как можно более тайно известите меня.

Он дождался молчаливого кивка бывшего соученика и вышел из лавки, чувствуя, как праздничное настроение окончательно приобретает траурные цвета.