Глава 7

Визуальные и проективные данные: Больше, чем картинки

Анна Стрельникова

Источники визуальных данных в полевом исследовании. Что общего у визуальных и проективных данных. Какие виды визуальных данных можно получить при проведении наблюдения. В чем специфика проективных методов. «Визуальные» виды проективных методов: проективные рисунки и ментальные карты. Подходы к анализу визуальных образов: количественный анализ, типологический анализ, интерпретативный подход.

Визуальные данные являются важным ресурсом полевого исследования. Они неизбежно появляются на разных этапах реализации проекта: в ходе подготовительной работы, во время кабинетного исследования, в процессе полевых работ и, наконец, на этапе представления результатов исследования. На старте проекта исследователи могут рисовать структурные схемы объекта, проводить визуализацию этапов работы; затем визуальные данные могут появиться как результат работы с вторичными источниками и нереактивными данными (например, с материалами из социальных медиа) [Девятко, 2012]. В ходе сбора данных визуальные данные могут быть получены в процессе проводимых наблюдений (фото и видео, карты и схемы). Уже имеющиеся фотографии или картинки могут использоваться в интервью как стимульный материал (для стимулирования более подробного, целенаправленного или эмоционального рассказа). Проективные методы тоже достаточно активно внедряются в процедуру традиционных интервью, а иногда являются и самостоятельным методом сбора данных и тоже довольно часто выступают в визуальном формате (рисунки, коллажи).

Наглядность визуальных и проективных данных, а также возможность аналитического описания объектов или явлений сквозь призму визуальных образов способствует их активному использованию и при освещении результатов: в ходе выступлений на конференциях и семинарах; в оформлении сайта проекта; в монтаже исследовательских фильмов и выставок; при создании другой продукции, рассчитанной на широкую аудиторию. Например, визуальные материалы, полученные студентами Екатеринбургской академии современного искусства в рамках проекта «Найденное искусство», превратились в набор открыток с оригинальными фотографиями района Уралмаш. Как следует из сопроводительной информации, открытки представляют собой городские фотозарисовки, полученные с помощью «особым образом настроенной художественной оптики, позволяющей разглядеть искусство буквально повсюду, ‹…› искусство, не осознающее себя таковым, когда руинизированные осколки прошлого и рудименты советской культуры прочитываются как самоценные художественные артефакты» [Найденное искусство…, 2017]. Визуальные и проективные данные роднит их высокий интерпретативный потенциал (на мой взгляд, он выше, чем у текстовой информации). Реализация этого потенциала зависит от схемы анализа, выбранной исследователем.

В данной главе я опишу типы визуальных данных, получаемых в ходе наблюдения и биографических прогулок, и порядок работы с этими данными, а также возможности проективных методов в полевом исследовании.

Визуальные данные в наблюдении

Как уже отмечалось в гл. 4, наблюдение помогает не только погрузиться в повседневную жизнь объекта, практики и действия, но также собрать различные визуальные данные об изучаемом явлении [Уйти, чтобы остаться…, 2009; Бредникова, Запорожец, 2016]. Поэтому одним из результатов наблюдений становятся визуальные материалы (фото, видео, рисунки), которые в дальнейшем можно структурировать и сопоставлять с другими данными, полученными в ходе проекта.

Поскольку в процессе наблюдения можно зафиксировать не только визуальность происходящих в данный момент событий и взаимодействий, но также и «отпечатки следов», т. е. результаты этих взаимодействий, которые сохранились в пространстве [Амин, Трифт, 2002], то условно визуальные данные в наблюдении можно разделить на оперативные и опосредованные: оперативные отражают то, что происходит здесь и сейчас, опосредованные – следы уже произошедшего.

Визуальные данные, позволяющие остановить мгновения динамичных событий, можно получить в процессе наблюдения за ситуацией, развивающейся в данный момент рядом с наблюдателем (например, во время митинга, городского праздника, производственного процесса, во время перемещений при проведении биографических прогулок). В качестве подобных оперативных данных могут выступать видеозаписи и фотографии.

Визуальные данные в наблюдении можно разделить на оперативные и опосредованные: оперативные отражают то, что происходит здесь и сейчас, опосредованные – следы уже произошедшего.

Серия регулярных наблюдений, как правило, позволяет обнаружить и визуально зафиксировать не только типичные повседневные ситуации в их динамике, но и особые случаи и сюжеты. Например, при проведении регулярных наблюдений в Южном Тушино (май-июнь 2018 г.) мной были обнаружены и сфотографированы неожиданные для жилого района досуговые практики: купание в деривационном канале и вечерние пикники с кострами. А в ходе регулярных наблюдений в районе застройки жилого комплекса ЗИЛарт (июль-август 2018 г.), к которой относится новый парк «Тюфелева роща», удалось зафиксировать на фотографиях ситуацию опережающего освоения пространства: за несколько дней до официального открытия парка, несмотря на ограждающие ленточки, висящие запретительные объявления и расставленных по периметру охранников, многочисленные посетители отвоевали две крайние полянки нового парка и продолжали отдыхать, делая селфи и не замечая стройки вокруг (примеры визуальных материалов наших наблюдений см.: [Полухина, Стрельникова, Ваньке, 2020]. Таким образом, оперативные визуальные данные становятся еще насыщеннее при проведении серии наблюдений.

Картографические данные в разных ситуациях можно отнести как к оперативным, так и к опосредованным визуальным данным. Например, использованные нами интерактивные карты-схемы, где отражается текущий маршрут на общем плане территории района или отдельного места наблюдения, являются оперативными данными. К категории опосредованных визуальных данных можно отнести такую разновидность картографических данных, как социальное картографирование (иногда – просто картографирование или картирование). Это процесс, при котором исследователь в соответствии с задачами своей работы самостоятельно маркирует пространство, размещая на карте параметры, важные для анализа [Стрельникова, 2013б], или же предлагает информантам провести такое маркирование на готовой карте или схеме (например, обозначить любимые места, привычные маршруты). При работе с картографическими данными мы загружали карты из приложений «Google Карты» или «Яндекс. Карты», а затем наносили на них маршруты и объекты, время, потраченное на маршрут, и другую релевантную информацию (см. рис. 7.1). Затем, при накоплении материалов, можно сопоставлять фотографии, карты и тексты дневников наблюдений: это обеспечит надежность полученных результатов.

Рис. 7.1. Карта с нанесенной разметкой по району Южное Тушино: разделение местности на отдельные специфические части пространства, обнаруженные в ходе наблюдения

Источник: Разметка нанесена А. Стрельниковой с использованием картографической подложки Openstreetmap.ru.

В качестве примера опосредованных визуальных данных можно привести «палеоэтнографические этюды» О. Оберемко и его экспедиционной команды [Оберемко, 2018]. Палеоэтнографическими были названы наблюдения в одном из курортных поселков российского юга в тот период, когда там уже не осталось отдыхающих, но есть следы их пребывания: рекламные щиты и объявления, сезонные объекты инфраструктуры, а также искусственные и естественные границы территории, маркированные представителями различных социальных групп через оставленные граффити, мусор, следы использования природных объектов. Собранные визуальные данные представляли собой фотографии, рисунки, схемы, которые позволили сделать множество интересных выводов о социальном пространстве отдыха. Полученные выводы в дальнейшем можно доводить до широкой аудитории посредством тех же визуальных образов. Другим примером исследования с опосредованным типом наблюдения можно назвать работу Л. Пресняковой, в которой она изучала отображение городских практик в геолокационных мобильных приложениях [Преснякова, 2015].