Между коллективным и индивидуальным наблюдением в публичных местах

Проведение полевого исследования в публичных местах, находящихся в статичном состоянии, задает определенную перспективу для наблюдения, которое может осуществляться как индивидуальным исследователем, так и исследовательской командой. Авторы настоящего пособия проводили сеансы коллективного и индивидуального наблюдения в 2013–2014 гг. в рамках международного проекта, посвященного исследованию политики памяти в отношении значимых мемориалов и музеев в Германии, Польше и России. Исследовательский дизайн проекта предполагал создание стандартизированных профилей мемориальных объектов по ряду заданных параметров, включающих качественное и количественное измерения.

Подход Чарльза Тилли к общественным инициативам и теория публичного пространства Юргена Хабермаса, лежащие в основе дизайна исследования, предопределили фокусы наблюдения. Задача состояла в том, чтобы определить, насколько политика памяти формируется низовыми инициативами и публиками. В процессе наблюдения мы обращали внимание на социальные практики посетителей публичных мест памяти в российских городах. В качестве иллюстрации приведу примеры из полевых дневников, в которых описываются действия посетителей и работников мемориального ансамбля «Вечный огонь» в Александровском саду в Москве. Невключенное наблюдение у Вечного огня осуществлялось мной и Елизаветой Полухиной как совместно, так и по отдельности в разные периоды времени: утром, днем и вечером, в будние, выходные и праздничные дни. Цитаты из полевых дневников приводятся в сокращенном виде по статье [Ваньке, Полухина, 2014, с. 43–44].

В какой-то момент у Вечного огня появляется галерея «живых типов», принадлежащих к разным социальным классам, этносам, возрастам ‹…›. Пара среднего возраста с большими полиэтиленовыми мешками. С первого взгляда есть ощущение, что они вышли из «Охотного Ряда» и, видимо, поэтому у них такие большие сумки ‹…›. Компании (по внешнему виду их можно определить как представителей кавказских этносов), одетые в темные вещи, делают фотографии, позируют ‹…›, что-то громко обсуждают, смеются. Две молодые жизнерадостные подруги что-то радостно обсуждают, делают ‹…› «селфи», просматривают фото, фотографируются еще несколько раз. Одеты ‹…› в деловую одежду ‹…›. Компания европейских туристов ‹…› читают надпись у плиты Вечного огня (но так как она только на русском, не могут понять, о чем текст), осматриваются, делают несколько фото и идут дальше. Солидная пара в возрасте, элегантно одетые, предположительно супруги, медленно прогуливаясь по Александровскому саду, останавливаются у Вечного огня. Обсуждают ‹…› одного своего военного приятеля ‹…› (дневник наблюдения Елизаветы Полухиной, пятница, 14.03.2014).

Пока я наблюдала за посетителями монумента, около самого огня находилась женщина, которая убирала снег на ‹…› площадке в пределах железных цепей – в том месте, куда заходить посетителям не разрешается. Ближе к Манежной площади стоял легковой автомобиль. Полицейские сидели в машине и могли наблюдать, что происходит около монумента (дневник наблюдения автора, воскресенье, 16.03.2014).

Публичное место памяти представляет собой компактный статичный объект, доступ к которому открыт различным группам посетителей. Структура подобного объекта позволяет проводить как индивидуальное, так и коллективное наблюдение. Выбор в пользу коллективного или индивидуального наблюдения делается на основе задач проекта, человеческих и временных ресурсов исследовательской команды. При этом наиболее продуктивным в случае статичного объекта, на мой взгляд, все-таки будет чередование двух техник. Наблюдение за статичным объектом несколькими исследователями одновременно и в разное время по отдельности позволяет осуществить эмпирическую триангуляцию за счет разных перспектив наблюдателей на этапе сбора полевых данных, а также сэкономить время каждого наблюдателя. Дополнительные примеры совместного и соло-наблюдения в публичных местах памяти и памятных местах также представлены в наших публикациях: [Polukhina, Vanke, 2015; Ваньке, 2015].

Другой сюжет, позволяющий отрефлексировать техники коллективного и индивидуального наблюдения в публичном месте, связан с опытом организации полевой экспедиции «Постсоветская повседневность индустриального района», в которой помимо руководителя и научного координатора приняли участие шесть студентов. Поскольку сбор полевых данных планировалось проводить в сжатые сроки, то перед выездом в поле мы провели серию установочных семинаров, на которых обсудили, как применять методы наблюдения и интервью в проектах, реализуемых студентами в командах по двое или индивидуально.

В совокупности студенческие проекты были нацелены на то, чтобы собрать разнообразные полевые данные. Проекты студентов были посвящены изучению мужских и женских практик, практик общественного питания и культурных инициатив в индустриальном районе. Каждая из четырех тем предполагала использование метода наблюдения, дополняемого методом интервью. Вместе со студентами мы подготовили руководство к наблюдению и бланк информированного согласия, а также составили черновые варианты вопросов для интервью, скорректированные в процессе полевой работы.

Некоторые студенты проводили наблюдения попарно, а некоторые – индивидуально. В ситуациях массовых мероприятий наблюдение осуществлялось в группе до четырех человек. Процедура наблюдения включала фото- и видеорегистрацию коллективных и индивидуальных действий жителей района. Для того чтобы получить более полное представление о повседневности Уралмаша, в конце каждого полевого дня мы собирались вместе и обменивались друг с другом полученной информацией. Подобная техника близка к методу «Длинного стола», о котором упоминалось ранее. Коллективное включенное наблюдение в команде, состоящей из нескольких студентов, оказывалось более продуктивным при сборе эмпирических данных во время проведения субботника и празднования 1 и 9 мая на Уралмаше. Индивидуальное наблюдение было более пригодным для установления договоренностей об интервью с потенциальными информантами и контактов с местными жителями района. Выдержки из полевых дневников, составленных мной и студентом – участником экспедиции, демонстрируют ситуации коллективного и индивидуального наблюдения (см. руководство для включенного наблюдения по проекту «Постсоветская повседневность индустриального района…» в приложениях, с. 243). Пример коллективного наблюдения за празднованием 1 мая на Уралмаше:

Мы выбрали лавочку в одном из дворов недалеко от улицы [название улицы] ‹…›. Кстати, во дворах этой улицы, построенных из красного кирпича, люди собирались компаниями и жарили шашлыки, распивали алкогольные напитки. Но все-таки эти дворы были камерными, «для своих». Поэтому мы решили провести включенное наблюдение во дворе с пятиэтажками и девятиэтажками, который, как выяснилось, служил местом пресечения представителей разных социальных групп.

Мы выбрали детскую площадку, на которой уже сидела компания из двух женщин и одного мужчины в возрасте 45–50 лет. В момент, когда мы подошли, они не пили, но на их лавке лежал пакет из магазина. Мы предположили, что, возможно, у них алкоголь в пакете. Как только мы заняли свободную лавочку на детской площадке и достали свои бутылочки с лимонадом, мама с ребенком, гулявшая до этого на детской площадке, переместилась чуть подальше от нас. Мы с Н. сели на лавочку, напротив нас встали Д. и М. В такой конфигурации было очень удобно наблюдать публичные практики во всем пространстве двора.

Итак, мы зафиксировали, что люди в основном перемещаются по району и проходят двор. Мимо нас прошли в течение 15–20 минут: пьяная компания из четырех подростков лет 15, пара старше 50 лет, компания из двух девушек и парня – на вид учащихся колледжа/вуза – заняла соседнюю с нами лавочку, пенсионеры, на другой стороне улицы прогуливались женщины с собачками. В момент, когда мы собирались уходить, мужчина из первой компании с двумя женщинами достал из пакета бутылку с высоким горлышком, похожую на бутылку шампанского, и сделал несколько глотков из горла (полевой дневник автора, Уралмаш, Екатеринбург, 01.05.2018).

Пример индивидуального наблюдения за досуговыми практиками мужчин на Уралмаше:

Сегодня мы решили разделиться с М. и постараться набрать еще интервью с местными жителями. Я начал свой путь с того, что подошел посмотреть состояние близлежащих к нашей гостинице гаражей. Там их оказалось всего три и охранник, который не очень хотел разговаривать. На мой вопрос о том, проводят ли здесь время мужчины, ответил, что сюда только ставят машины. В принципе эти гаражи отличаются от остальных, встречающихся на районе, и вполне возможно, что мужчины действительно не проводят там время.

Далее я решил пройти по уже заранее намеченным местам с гаражами, но прежде решил заглянуть в Летний парк, чтобы постараться найти мужчин с детьми для прояснения темы с отцовством. С утра в парке я увидел только несколько женщин с колясками, а также много молодых людей, одна группа занималась физическими упражнениями на площадке для воркаута (эта группа состояла в основном из парней), а другие несколько групп поменьше занимались бегом (в эти группы были также включены девушки, однако в меньшем количестве, чем парни). Мне показалось, что такая организованность с утра в будний день может говорить о том, что это были студенты из располагающегося рядом Российского государственного профессионально-педагогического университета.

После этого я решил посетить находящийся рядом гаражный комплекс, в котором мне посчастливилось встретить информанта, который согласился на интервью и на запись с помощью диктофона, но при этом отказался от фотографий и видеозаписей любого рода. Само интервью проходило внутри гаража информанта, где, кроме различных приборов и автомобильной краски, находились еще и стол с креслом и компьютером, а также четыре кресла вокруг круглого стола, на котором лежали кружки, чай, кофе и сахар (полевой дневник Даниила Лебедева, Уралмаш, Екатеринбург, 08.05.2018).

Оба сюжета с наблюдением в публичном месте памяти и в индустриальном районе показывают возможности и ограничения коллективного и индивидуального подходов. Коллективное наблюдение оказывается уместным в контексте изучения динамичных событий и массовых мероприятий, во время которых можно зафиксировать такие коллективные практики, как, например, совместная уборка территории, распитие алкогольных напитков в компаниях или народные гуляния в праздничные дни. Наблюдение в составе группы представляется более продуктивной техникой в тех районах, где среда является непривычной для исследователя и где имеются опасения по поводу безопасности (даже если потом эти опасения оказываются беспочвенными). Индивидуальное наблюдение подходит для фиксации социальных практик отдельных индивидов и хорошо работает в спокойных ситуациях повседневной жизни, позволяющих исследователю постепенно выстраивать отношения с жителями района.