Глава 45

Доброе весеннее солнце смилостивилось и, выглянув из-за хмурых дождевых туч, весело подмигнуло Фридриху Шум толпы проникал сквозь старые, поросшие мхом стены корпусов и, влетая в комнату, разбивался на сотни крохотных серебряных колокольчиков. С уходом Дика, Бати, решивший еще немного поспать, окончательно потерял всяческую связь со сновидениями и теперь просто лежал на кровати, прикрыв рукой глаза от настойчивых солнечных зайчиков. Через некоторое время проснулся и Байк. Взъерошеный, помятый, с раскалывающейся на части головой, он с благодарностью во взгляде принял из рук товарища кувшин с водой и в три глотка отпил из него чуть ли не половину.

– Что? – улыбнулся довольный студент. – Полегчало?

– Да куда там. – Поставив кувшин на пол, Марвин уселся на кровать и начал искать башмаки. – Очень уж мне плохо, Фрид, после этих посиделок. Хоть зарок давай больше эту гадость в рот не брать.

– Так бросил бы?

– Ты что! А веселье? Так же здорово вчера было. Все пели, танцевали, играли в разные игры…

Водные процедуры во дворе и растирание насухо суровым полотенцем позволили студентам прийти в себя, и, переодевшись в новенькую форму учеников Магической академии, они отправились в город.

– Малькома со вчерашнего дня видно не было. – Шагая по ровным ухоженным дорожкам кампуса, Байк то и дело оглядывался в сторону столовой. В дальнем конце здания находились кухня и пекарня, и умопомрачительные запахи готовящегося праздничного жаркого сводили с ума. – Может, заглянем на огонек, а заодно и желудки наполним? После вчерашних посиделок с гильдией нам уже и плакать-то нечем.

– Можно и зайти, – быстро согласился Бати, прислушиваясь к недовольному бурчанию в животе.

Дружно развернувшись на месте, приятели устремились к дальнему корпусу столовой. Подойдя к двери, Марвин в который раз потянул носом и, жадно облизнувшись, потянул за ручку тяжелой деревянной двери.

– А вам тут что надо, бездельники? – дверь скрипнула, и на пороге появился пузатый детина, как две капли воды похожий на сына Пекаря. Разве что старше лет на пять да в плечах пошире, а в остальном он ничем не отличался от Малькома. Такие же глаза и нос, румяные пухлые щеки и огромные руки с пальцами-сосисками. Для полного сходства не хватало только кулька с пирожками.

– Здравствуйте, господин Пекарь. – Фридрих шаркнул ногой и поклонился. – Не будете ли вы столь любезны сказать, нет ли тут нашего лучшего друга Малькома? Он наш сокурсник и сосед по комнате.

– Младшего, что ли? – нахмурился старший пекарь, развернувшись, он заорал во всю глотку: – Мальком! К тебе пришли!

– Кто там, Милонд? – донесся из глубины помещения знакомый голос.

– Два первокурсника, говорят, что твои приятели, но, судя по оголодавшим мордам, явно пришли пожрать!

– Это Фридрих и Марвин, – где-то в глубине пекарни послышались быстрые шаги, и на пороге появился пропавший член братства. Сразу было видно, что он недавно встал. Волосы толстяка взъерошились до невероятного «ежика» и требовали срочной укладки, рубашки и туфель на Малькоме не было, а в руке он сжимал белоснежный колпак с кисточкой. – Привет, ребята! – завопил он при виде друзей, чем вызвал у Фридриха новый приступ мигрени. – Вы никак в город собрались и решили за мной зайти? Вот это здорово, вот это хорошо! Вы только тут подождите, а то брат не любит, когда по кухне ходят посторонние, – и с этими словами бросился назад.

– Вот и поели, – прошептал Мальком. – И чем теперь будем питаться целый день? Ума не приложу.

– Разберемся, – присев на скамейку, Фридрих критично осмотрел свои новенькие туфли и, решив смахнуть с них пыль, полез в карман в поисках куска войлока, что приберег как раз для такого случая. Его, впрочем, в кармане не оказалось. Пальцы коснулись чего-то круглого и твердого, и, к великому своему удивлению, он извлек из кармана четки. В смущении повертев их в руках и силясь припомнить, когда же он успел переложить их в парадную куртку, Фридрих продолжил поиски и к своей радости обнаружил кусок войлока во внутреннем кармане куртки и начал начищать и без того блестящие туфли.

Толстяк Пекарь ждать себя долго не заставил. Уже через десять минут отчаянной возни, явственно слышимой через открытое окно второго этажа, Мальком выскочил на улицу, сияя, будто медный грош. О сдобе, свой любимой и ненаглядной, он тоже не забыл и бережно прижимал к груди огромный пирог с мясом.

– Мальком, где пирог?

– Даже не знаю, братик, – толстяк подмигнул приятелям и, откусывая на ходу от своего куска лакомства, поспешил к воротам.

– Верни пирог, придурок! Он же казенный! – разъяренная физиономия старшего пекаря появилась в окне второго этажа и, посыпая окружающих отменной бранью, пожелала прожорливому братцу непременно этим пирогом подавиться, а если его луженая глотка осилит этот плотный завтрак, то не слезать с отхожего места всю последующую неделю. Но Мальком только улыбался и шустро переставлял ноги, пока вопли Миланда не смешались с шумом улицы праздничного города. Даже бляху он брал, весело улыбаясь и любовно поглаживая вожделенное лакомство, а стоящие за его спиной Фридрих и Марвин втягивали ноздрями аппетитный аромат сдобы, захлебываясь слюной.

После того как последняя преграда, отделяющая их от предстоящего торжества, была преодолена, Пекарь остановился и начал разламывать пирог на куски.

– Вот это тебе, Фридрих, – дружелюбно улыбнулся он, протягивая голодному парню ароматный ломоть, исходящий запахом жареного мяса, лука и вареных яиц. – А это тебе, Марвин. Пирог в этот раз не бог весть что, но чем богаты, так сказать.

– Мальком, – довольно заурчал Бати, вгрызаясь в сочную начинку, – напомни мне при входе в университет повесить твой портрет и подписать его не иначе как «Мальком Пекарь, отличный парень и надежный товарищ».

– Ага, ага, – закивал Марвин. – И еще красной рамкой обвести.

– Да ладно вам, ребята, – щеки толстяка залились густой краской смущения, и он потупил глаза. – Мне же что, разве жалко? Я себе еще такой потом возьму…

Шумная многолюдная толпа, заполнившая город, нескончаемым пестрым людским потоком стекалась на центральную Ратушную площадь, где с минуты на минуту главный распорядитель праздника, градоначальник Аливе, должен был дать команду и, сверяясь с большими часами на ратушной башне, дождавшись двенадцати часов пополудни, громко хлопнуть в ладоши.

Праздник весны отмечался в столице с размахом, и посмотреть на это действо стекались почти все жители столицы, причиняя головную боль городской страже и радуя проходимцев и карманников. Поднаторевшие в столичной жизни местные крепко держались за свои кошельки, в то время как деревенские ротозеи, восторженно крутя головами по сторонам, позволяли воришкам действовать если не в открытую, то уж точно наглее обычного. Сотни торговых лотков заполнились различными лакомствами и украшениями. Открывшиеся пораньше лавки оружейников и портных выставили лучшие товары, и довольные торговцы потирали руки, предвкушая большие барыши.

На главной торговой площади уже вовсю шло веселье. Фокусник в длинном черном плаще, похожий на огромную летучую мышь, ловко подкидывал в воздух яркие оранжевые мячи, сыпал шутками и, к общему ликованию толпы, творил чудеса. Вот его ловкие руки метнулись к застывшей в изумлении пожилой матроне, и через секунду из-за ее уха он достал прекрасный благоухающий цветок, еще один взмах, и тот превратился в белого голубя.

Мастера огня, расположившиеся ближе к городской стене, тоже не ударили в грязь лицом, и хоть для своих представлений они предпочитали более темное время суток, но и тут не смогли удержаться. Будто заправские боевые маги, они жонглировали огненными шарами и метали их друг в друга, те переливались то зеленым, то красным, то голубым. Другие раскручивали на тонких цепях чаши, наполненные чем-то жидким и горючим, превращая их в пылающие и пышущие жаром круги огня, раз за разом срывая аплодисменты…

– Давненько не было столько народу, – признался Мальком, расчищая себе путь локтями и уверенно увлекая друзей к Ратушной площади. – Сколько себя помню, и город украшали скромнее, и приезжих была не такая тьма.

– Сладости, лучшие сладости в королевстве! – кричали с одной стороны площади зазывалы.

– Сладкие сочные фрукты с далекого побережья! – вторили им коллеги из фруктовых рядов.

– Лучшие в городе сапоги, износа им нет, проходишь сто лет! – пытаясь рифмовать и быть оригинальным, выкрикивал кто-то из вещевых рядов.

Зачем кому-то носить сапоги в течение целого столетия, Фридрих не понимал, да и цены на изделия из кожи были нешуточные. Десять золотых монет за жилет с костяными пуговицами, двадцать за обычные сапоги и тридцать две за обувь для верховой езды. Но вот что интересовало действительно, так это всевозможные сладости, длинными пахучими рядами тянувшиеся вдоль улицы и уходящие куда-то к южным воротам. Чего тут только не было. Мед и нуга, расставленные в кувшинах и корзинах вдоль стен, расписные пряники и леденцы на палочках, засахаренные орехи призывно поглядывали на Бати: «Ну купи нас, мы лучшее лакомство из тех, что ты видел, тебе же ничего не стоит потратить на нас какие-то три жалкие медных монеты».

– Ты идешь?

Фридрих обернулся и заспешил в сторону удаляющихся от лакомств Пекаря и Байка, которые, наплевав на эти соблазны, торопились на центральную площадь.

– Поторопитесь! Скоро двенадцать часов! – напомнил Марвин, продираясь сквозь шумную людскую толпу. – Пропустим ведь самое начало, а там фейерверки, конкурсы, призы. У меня один знакомый три года назад выиграл лук из кости единорога.

– Так единорогов же не существует! – воскликнул следующий позади Байк.

– Ага, – довольно подтвердил Мальком, приканчивая последний кусок пирога и на ходу отряхивая одежду от крошек. – Но ты ему это докажи. Стрелять он и вовсе не умеет, а как что, нацепит лук на плечо и расхаживает по городу, будто королевский стрелок. Пару раз даже пытался цеплять их.

– Кого?

– Да стрелков королевских. Они в городе гости не частые, днем и ночью на стрельбищах пропадают. Но если забредут, то гуляют на полную катушку.

– Не успеем, ой не успеем! – взолновался Фридрих, поглядывая на башенные часы. – Мальком, ты же местный! Может, есть путь короче?

– Есть, конечно, – поморщился толстяк. – Только я там ходить не люблю. Грязно, да и местные мальчишки уж больно задиристы.

– Да брось ты трусить, – воскликнул Марвин, дружески хлопая толстяка по плечу. – Ты же теперь почти маг, да и мы с тобой. Прорвемся.

– И правда, дружище, – поддержал приятеля Фридрих. – Веди напрямик. Если кто полезет, спуску не дадим.

– Ну, сами хотели, – пожал плечами Пекарь и, нырнув в первый же проулок, сломя голову понесся по мостовой. Чем дальше друзья удалялись от центра, тем грязнее и неказистее становились дома. Запах отходов и испражнений, которые выплескивали на улицу прямо из окон, в некоторых местах был вовсе невыносим, а у дверей, подперев косяки и меланхолично взирая на все это убожество и разруху, стояли оборванцы, коптя трубками и почесывая болячки, вполголоса обсуждая налоги и высших чиновников королевства.

Через пять минут сумасшедшей гонки каменная мостовая под ногами резко оборвалась, превратившись в обычную земляную дорогу, разбитую и усеянную глубокими рытвинами.

– Куда ты нас завел? – ахнул Фридрих, удивленно крутя головой и стараясь не влететь начищенными туфлями в очередную грязную лужу.

– Бедные кварталы, – пояснил на ходу толстяк. – В основном тут живет прислуга из младших, каменотесы, рудокопы – в общем, все те, кому нормальное жилье не по карману Они бы и рады переехать в деревню, но делать-то ничего не умеют, вот и вынуждены влачить тут жалкое существование.

– А бандитов и грабителей тут не водится? – осторожно поинтересовался Байк, нервно оглядываясь по сторонам.

– Как без них. Здесь иногда и на труп наткнуться можно. Сюда по ночам даже городская стража особо не заходит. Так, пройдут пару кварталов, погремят доспехом, да скорее назад от греха подальше. Народец тут славится крутизной нравов и интересным обращением.

– Да чтобы мной банши подавился, – всхлипнул Марвин, наращивая темп, – и чего нам по центральным улицам не шлось…

Как и обещал Пекарь, путь сквозь бедные кварталы Мраморного Чертога был самый короткий, но отнюдь не самый безопасный. Новые и безумно дорогие по меркам местных наряды студентов притягивали взгляды, а румяные, пышущие здоровьем лица вызывали только злобу и ненависть у тех, кто, зажатый налогами и ежедневными поборами городской стражи на центральных площадях, вынужден был влачить жалкое существование в прогнивших и заполненных крысами и плесенью трущобах.

Разбойничий свист резанул по барабанным перепонкам. Перегородив узкую грязную улицу, навстречу мальчишкам высыпала шайка оборванцев, возрастом едва ли не младше их самих. Худые, чумазые, многие из них носили рваные рубища, а некоторые и вовсе не имели на ногах никакой обуви. Они перекрыли улицу, загораживая проход.

– Богатенькие пожаловали, – от шайки малолетних преступников отделился высокий тощий парень с огромным синяком под глазом и, прихрамывая на правую ногу, вышел вперед. – И откуда вы такие к нам сытые да умытые? Торопитесь, смотрю, небось, денежку старику Туку несете. Это хорошо, ребятки, очень хорошо. А ну-ка, выворачивайте карманы!

Фридрих бросил осторожный взгляд за спину, но путь к отступлению был отрезан. Небольшая кучка оборванцев, обойдя троицу по кругу, остановилась у них за спиной и застыла в ожидании отмашки тощего, чтобы наброситься на студентов со спины.

– Вы хотите нас ограбить? – в ужасе спросил Байк. От переживаний, острых ощущений, страха и вчерашних алкогольных возлияний у него вдруг началась чудовищная икота, и ничего, кроме смеха, он вызвать не мог.

– Нет, господа студенты, – расхохотался Тук, демонстрируя гнилые зубы. – Обедом хотим накормить. – Последние слова главаря вызвали взрыв смеха, но Фридриху, судорожно соображавшему, как бы половчее и без потерь выбраться из сложившейся ситуации, острота показалась не такой уж и удачной.

– Ну, выворачивайте карманы. Живо! – в руке нищего блеснул нож.

– Тихо, не волнуйтесь, – решил взять на себя инициативу Бати. От икающего Байка толку не было, да и донельзя перетрусивший Пекарь при виде ножа начисто лишился возможности соображать. Деньгами же, коих осталось с десяток медяков, делиться отчаянно не хотелось. – Сейчас мы все решим. Хочу представиться уважаемой публике. – Выйдя на середину улицы, Фридрих поклонился и громко произнес: – Маг Фридрих Бати, к вашим услугам.

– Иди-ка ты, маг?! – слова сына фермера вызвали новый приступ веселья. – Может, ты еще что и наколдовать сможешь?

– Легко, – Фридрих улыбнулся и, закончив строить в мыслях план бегства, кивнул. Улица, ведущая к воротам, должна была выходить прямиком ко второй рыночной площади, от которой до Ратушной было рукой подать. Этот путь был отрезан, а свора мальчишек в дырявых обносках, недружелюбно поглядывающая на друзей, в жизни бы не позволила им проскочить мимо. Путь назад до второй рыночной площади и северных ворот тоже отметался, но вот забор по правую руку, поставленный явно самовольно и отсекающий небольшой проулок, оказался тут как нельзя кстати. Не обратив на него внимания, молодые хулиганы даже не потрудились оттеснить от него своих жертв, и сделали это явно напрасно. Ветхий, покосившийся, с прорехами и гнилыми досками, непонятно как державшимися на перемычках, он развалился бы от хорошего пинка. Стоило метнуться туда, и все, поминай как звали. Минута сумасшедшего бега, и вот оно, спасение, оживленные улицы и блестящие шлемы городских стражей, украшенные парадными плюмажами. Осталось решить простую задачку. Как дать понять перетрусившим братьям гильдии «Чернильные пятна», куда и когда драпать? Но тут все окончательно расставилось по полочкам, и, широко улыбаясь, Фридрих обратился к друзьям: – Сейчас я сотворю самую удивительную магию на всем белом свете, но для этого мне нужна помощь моих друзей, великого мага Марвина Байка и его друга Малькома Пекаря, если не возражаете.

– Не возражаю, – охотно согласился Тук. Развлечений в трущобах было не очень много, а то представление, что должны были разыграть трое богатеньких студентов, могло изрядно повеселить. – Но не забывай, ножик по-прежнему у меня.

– Не извольте беспокоиться. – Фридрих кивнул приятелям. – Значит, так, господа маги. Делайте все с точностью как я. Вы меня поняли? Все как я.

Очнувшиеся от оцепенения и все еще не соображающие, к чему клонит Бати, Байк и Пекарь согласно закивали.

– Становимся рядом. Поднимаем руки вверх, цепляя за ментальный мост, потом отклоняемся в сторону – и бегом в забор!

Гнилые доски разлетелись под беспощадным ударом трех тел. Рванув вперед, Фридрих ударился носом в широкую грудь кавалерийского командора.

Весь проулок до самых ворот был заполнен воинами, держащими за поводья своих боевых коней. Кожаная броня с нашитыми на нее железными пластинами, острые копья, поблескивающие на солнце наконечниками, и рослые мускулистые фигуры военных, оказавшихся в этом квартале, вызывали смешанные чувства. На первый взгляд, тут уместилось человек сорок, но как они тут поместились и чего ждали, оставалось загадкой.

Рванувшие за ускользающей добычей грабители, увидев положение дел, бросились врассыпную, а Бати вдруг почувствовал, как чья-то сильная рука, ухватив его за воротник парадной куртки, подняла над разбитой дорогой.

– А ты кто такой? – кавалеристский командор грозно смежил густые брови и поднес к лицу болтавшего в воздухе ногами Фридриха. – И какого банши ты тут делаешь?

– Ой! – пискнул Бати и потерял дар речи.

– Господин командор, господин командор, почти уже двенадцать. – Задевая кончиком меча грязную стену лачуги, сквозь строй протолкнулся адъютант и указал рукой на башенные часы, видные из любого уголка города.

– Так я спрашиваю! – вновь сурово повторил кавалерист. – Шпионы?

Улыбки на лицах воинов свидетельствовали о том, что командир шутит, но несчастный сын фермера этого не видел. Сначала их чуть было не ограбила шайка бедняков, угрожая ножом, а теперь вот этот сверкающий доспехами великан оторвал его от земли, словно пушинку, и вел пристрастный допрос.

– Мы не шпионы, – пискнул прижатый крупом лошади к стене Марвин. – Мы студенты Магического университета. Нас ограбить хотели.

– А что же вы поперлись через трущобы? – усмехнулся мужчина, но тут взвыли трубы, и громогласная барабанная дробь заполнила все пространство.

– По коням! – отпустив ошалевшего Бати, командор одним ловким движением оказался в седле. – Боевой порядок, развернуть строй по выходе из города. Возможна магическая атака!

Топот лошадиных копыт и призывные ревы командиров оглушили мальчишек сильнее барабанного боя. Стоя на месте и недоуменно хлопая глазами, они наблюдали, как вскакивают в седла и, лавируя по узкой улочке, устремляются вслед за командиром бойцы тяжелой королевской кавалерии.

– Опоздали, – толстяк Мальком подошел к сидящему в луже Фридриху и, протянув ему руку помог подняться. – Праздник уже начался.

– Откуда тут военные? – Марвин немного отошел от распиравшей его икоты, но был напуган не меньше, чем прежде. – Разве тяжелая кавалерия квартирует в городе?

– Не квартирует, – уверенно подтвердил толстяк.

– Салют! Бежим! – что-то за городом загромыхало, засвистело, застланный редкими тучами небосклон покрылся алыми и серебристыми всполохами, и, позабыв о случившемся, друзья бросились вслед удаляющимся всадникам. Пробежав несколько кварталов, они быстро проскочили вторую торговую площадь и, взбежав по крутой лестнице на стену, где находилась смотровая площадка, задрали головы вверх.

– Что-то я не вижу никакого салюта? – разочарованно развел руками Бати. – А разве его не ночью устраивают?

– Вон, смотрите, – Байк аж подпрыгнул от радости и указал рукой куда-то вправо, в сторону ущелья, откуда поднимались клубы пыли и черного дыма. Выехавшая из ворот конница, разворачиваясь в боевой порядок, на всем скаку неслась по направлению к эпицентру взрыва, на ходу обнажая мечи и выставив перед собой острые копья.

– Башня, Башня Слоновой Кости… – вдруг прошептал Пекарь и как куль с мукой свалился под ноги приятелям.

– Что с тобой, Мальком? – Фридрих и Марвин подхватили друга под руки, усадили его на каменную приступку у стены, стянули с головы шляпы и принялись обмахивать Пекаря. – Что случилось? Ты не ранен?

– Башня Слоновой Кости… – пробормотал Пекарь, с ужасом наблюдая, как рассеивается пыль над ущельем. – Они взорвали башню…

– Я что-то слышал об этой башне, – насторожился Фридрих, опасливо поглядывая на пылевое облако. – Я читал в фолиантах маэстро Дули, будто бы она сделана по приказу первого истинного мага и столь прочна, что ни одно заклинание на всем свете не может ее разрушить. Дик говорил, что мы сходим на нее посмотреть, как выйдет погожий денек.

– Врали, значит, про прочность, – меланхолично пожал плечами Байк, наблюдая, как рота тяжелой кавалерии исчезает в облаке пыли.

– Ты не понимаешь, – Пекарь поднял голову и посмотрел на друзей. В глазах толстяка застыл ужас. – Башня Слоновой Кости – это святая святых всех магов. Там хранятся уникальные манускрипты, редкие артефакты, медальоны магов, ушедших в мир иной или отлученных от дел за свои проступки, и сама печать короля!