Глава 33

Марик Серолиций пребывал в полнейшем смятении. Он никогда не являлся прирожденным лидером, да и магом был ниже среднего. Его стремительное возвышение с самых низов чародеев, пророчащих погоду для королевского двора, до поста главного мага королевства произошло внезапно. Серолицый просто оказался в нужном месте и в нужное время…

Сегодня днем должно было произойти самое значительное событие за последние десятилетия. Два принца, два наследника престола после долгих лет вражды и закулисных интриг, а затем и откровенного военного противоборства согласились сесть за стол переговоров. Барбасса едва не поднял мятеж. Балансируя по тонкой грани, разделяющей верность и предательство, верховный архимаг призвал под свои знамена всех выпускников магического университета, и те, многим обязанные Артуру, не думая встали посреди поля в единый строй, не дающий людям из враждующих лагерей вцепиться друг другу в глотку. Марик был там всего несколько минут, мгновений, но и этого ему хватило на всю жизнь. После первой же атаки королевских арканерое, набравшихся наглости настолько, что посмели вырвать из строя красных плащей несколько магов, Марик упал в обморок, а когда очнулся, оказался в общем лазарете. Стоны и крики раздавались из всех уголков походного госпиталя. Многие тяжело раненные некроманты и лекари, крича от боли и зажимая кровоточащие раны руками, корчились на носилках, а врачи и магические лекари, сбиваясь с ног, плели свои колдовские узоры раз за разом, возводя над несчастными ментальные мосты. От избытка магии воздух вокруг почти светился, готовый в любой момент вспыхнуть алым, всепоглощающим пламенем и забрать с собой сотни корчащихся от боли людей.

– Что вы делаете? Мы все взлетим на воздух! – Серолицый вскочил с носилок и попытался было выбежать прочь, но чья-то крепкая рука схватила его за полу плаща.

– Очнулся, значит, помогай. – Марик обернулся и нос к носу столкнулся с невысоким крепышом в черном плаще с оранжевой каймой. Лицо мага было замарано сажей, несколько пальцев на правой руке отсутствовали, а лоб украшала набухшая от крови повязка.

– Ты кто такой, чтобы мной командовать? – взвизгнул Серолицый и попытался вырвать из рук незнакомца плащ, но тот уверенно дернул, валя труса на землю.

– Я Бари, – прошипел крепыш, – дежурный лекарь госпиталя. Поскольку ты очнулся и на вид не имеешь серьезных увечий, то ты в моем распоряжении.

– Бари! – Сквозь шелковый полог, заляпанный бурыми пятнами и черными разводами, ворвался второй лекарь. – Новая группа раненых. Эти идиоты решили взрывать праздничные шары. С десяток некромантов с правого фланга сейчас прибудут. Все они со страшными ожогами.

– А что остальные? – отвлекся от Серолицего Бари.

– Боевые маги держат строй, – глотая воздух заговорил вновь прибывший. – Их поддерживает с десяток лекарей высшей категории и три десятка старшекурсников, но против них тяжелая пехота принца. Маги стихий гасят пожары, но скоординировать их действия не получается…

– Ты видел Виллуса?

– Нет, он дальше, на передовой. Дули, когда мы увозили раненых в тыл, велел передавать тебе привет.

Губы мага расплылись в блаженной улыбке.

– Ну и славно, – произнес он…

Полог вдруг распахнулся настежь, и внутрь ворвались первые санитары, неся на носилках кричащих от боли некромантов. Появление их было внезапно, а раненых так много, что все лекари в палатке бросили свои дела и устремились к вновь прибывшим. Воспользовавшись сумятицей, Марик проскользнул мимо умоляющего о помощи мага и выскочил из палатки. Вокруг творилось нечто невообразимое. Гремели взрывы магических снарядов, завывали пущенные опытной рукой смерчи, надсадно надрываясь и грозя расколоть землю, били копыта лошадей, неся на своих спинах закованных в сталь воинов, атакующих нестройные ряды красных и синих плащей. Те не били, оборонялись, принимая удар на два фронта. Архимаг Артур Барбасса строго-настрого запретил применять атакующие заклятия, и у большинства из стоявших в строю были связаны руки.

Бросившись к коновязи, Марик забился под стог сена и, закрыв голову руками, затих в ожидании развязки. Ему уже было плевать, кто победит, кто из принцев взойдет на трон и водрузит на свою голову вожделенную корону. Он боялся, ему просто хотелось жить. Ближе к вечеру гром боя затих, и усталый и изголодавшийся маг выбрался наружу. Выбрался и тут же попал в руки высокого лекаря, лицо которого закрывал капюшон.

– Опа! Дезертир, – маг расхохотался и, заломив руку Серолицего, повалил его на землю, лицом в лужу жидкой грязи. – Ну и что мне с тобой делать?

– Не трогай меня, – в который раз завизжал маг, полностью забыв про кармические блоки и ментальные мосты, основам работы с которыми он посвятил последние десять лет своей жизни. Против него действовала грубая сила, а в ней Марик был жидковат.

– Это почему? – лекарь усмехнулся и, вытащив из-за голенища сапога длинный кинжал, прижал его к шее Серолицего. – Там товарищи твои погибают, а ты тут под сеном. Непорядок.

– Я не знаю, как это получилось, – Марик упал на землю и принялся извиваться в грязи, будто большой мерзкий червяк. – Я сам не понял, как это вышло. Меня контузило на поле боя, я очнулся в лазарете, а потом как помешательство.

– Странно, крови на тебе не вижу, – лекарь усмехнулся и, отпустив поверженного мага, припечатал его в бок острым каблуком. Серолицый взвыл и, закатив глаза, забился в истерике. – Ни гари, ни копоти, – продолжал глумиться победитель. – Только конский навоз.

– Чего ты от меня хочешь? – задергался в исступлении трус и предатель.

– Одну услугу, – маг вдруг отступил и, убрав под плащ кинжал, внимательно посмотрел на Серолицего. – Ты как раз такой тип, который мне и нужен. Трусишь, лебезишь, боишься подставиться и, небось, маму родную готов продать, лишь бы тебе была выгода. Ты, похоже, и в лагере-то случайно оказался?

– Случайно, – быстро подтвердил Марик, не понимая, к чему ведет незнакомец.

– Вот и славно, вот и молодец, – в руке противника показался глиняный пузырек. – На вот, держи крепче.

Дрожащими руками поверженный и испачканный в грязи маг принял пузырек и, сам того не понимая, поспешил спрятать его в недрах своего жилета.

– Что это?

– Это могущество, – улыбнулся незнакомец. – С ними ты ничего не добьешься, а так и останешься на третьих ролях. – Клирик кивнул в сторону возвращающихся с поля боя магов. – Но с этим тебя ждут слава и величие. Ты можешь быть кем угодно.

– Кем?

– Архимагом.

– И что мне нужно для этого сделать?

– Как быстро меняются люди, – расхохотался довольный маг. – Пара ударов по печени, и мысли снова бегут в нужном направлении. Ладно, дезертир, слушай и запоминай, и, если поймешь неверно, тебя ждет крайне мерзкая и мучительная смерть. Поверь мне на слово, ибо я лекарь и как никто другой могу судить о человеческих страданиях.

– А разве это не доля некромантов?

– Возможно, но опыта у меня в этом деле значительно больше…

* * *

Вскочив с кровати, Серолицый долго озирался по сторонам, приходя в себя и стараясь понять, где он вдруг оказался. Серые стены, задрапированные шелком, и мягкий, почти невесомый балдахин кровати коменданта крепости, чей дом занял архимаг, в ходе инспекции главного узника королевства… Немного успокоившись и оглядевшись, Марик довольно кивнул и, вытерев пот со лба, направился к кувшину с водой, стоящему на подоконнике. Прозрачная холодная жидкость оживляющим потоком остудила исходящее жаром нутро. Сны архимагу снились редко, и почти каждый раз, когда на него опускались грезы, он просыпался в холодном поту. Снаружи холод, лютый мороз, изнутри полыхало пламя.

Напившись вдоволь, Марик пошаркал босыми ногами до теплых шкур, устилавших почти весь пол перед кроватью, и, забравшись в теплую постель, укутался с головой. Мысли, посещавшие его в последние несколько дней, были неутешительны.

Из шести, а впоследствии пяти опальных магов не осталось практически никого. Двое умерли в нищете, лишившись могущества, один до сих пор заточен в самом глубоком подвале местного узилища. Трое же остальных, найдя новое призвание, разъехались по дальним уголками Срединного королевства и были на виду. Странно другое, из разосланных на разведку соколиных мастеров вернулось шестеро из пяти. Последнего, самого умного и опытного почтальона, с его верным соколом видели в сопровождении телохранителей в пустоши, куда он направился для встречи со шпионом Серолицего, затаившимся в предгорьях. Больше сведений о нем не имелось.

Старый маг почти наверняка выжил из ума. Тридцать лет в полном одиночестве, в каменном мешке, сырости и холоде должны были погубить, лишить разума и сил, но Артур Барбасса крепился и назло всему миру продолжал жить, отлично понимая, что нынешний мир с его устоями и привычками сильно пошатнется, стоит только ему умереть. Каждый маг, являясь уникальной личностью со своим четким и неповторимым аурным оттиском, творил и создавал, внося корректуры в ментальные слои. Созданное им произведение могло жить вечно, примером тому были вечные свечи, созданные бывшим архимагом. Крохотный огарок свечи не уменьшался и не гас, а простой маг, знающий основы наведения ментальных мостов, мог сотворить его за считаные секунды. Но стоило владельцу заклятия отойти в мир иной, как тут же все его магические деяния переставали существовать. Чтобы такого не происходило, самые удачливые и умные искали себе преемников, учеников и последователей, которым уже на смертном одре передавали свои секреты. Другие же создавали артефакты, куда заключали саму суть своей магии, правильность линий и верность слов. Маг, обладающий потенциалом, смог бы без труда поддерживать работоспособность колдовских диковин.

Учеников и последователей у Барбассы не было. Точнее, они были, но часть их бесславно погибла в пылу сражения за корону в жестокой и беспощадной мясорубке, устроенной ныне здравствующим королем и его министрами. Остальные же, лишившись сил, не способны были заменить Артура, гниющего заживо в своей маленькой каменной темнице. Предвидя подобный ход развития событий, светлейший упоминал в разговоре, что все его заклятия и рукотворные артефакты будут действовать, даже когда его мертвую плоть сожрут черви, а кости рассыплются в прах.

В поисках вожделенного хранилища знаний Марик перевернул вверх дном весь кабинет плененного мага. Он искал долго и методично, выворачивая на пол содержимое ящиков, вскрывая пол и простукивая стены в поисках скрытых ниш, но все его старания были тщетны. Тайна магических плетений Артура Барбассы осталась тайной, хранящейся только в его голове. Стоило Серолицему найти артефакт со спрятанными внутри знаниями, он стал бы величайшим магом в истории королевства, но, являясь посредственностью, мог надеяться только на собственные проекты. Их, к слову, было не слишком много. Единственной удачной попыткой оказалось приручение банши, привезенных с далекого острова из-за моря, да и эти ментальные мосты, а точнее, схема их наведения была нагло украдена у одного талантливого, но очень доверчивого студента-старшекурсника.

Расписавшись в собственной бездарности, Серолицый раз за разом вспоминал слова Артура, первые, произнесенные за тридцать лет молчания, и они не сулили ему ничего хорошего.

«Придет маг, человек невиданной силы! Силы такой, коей не было равных за все времена!» – будто колокольный звон, раздавалось в голове ложного архимага.

За пеленой мрачных мыслей обитатель комнаты не заметил, что в дверь кто-то уверенно и настойчиво и уже долго стучит.

– Войдите, – Марик выбрался из-под одеяла и, накинув на плечи халат, направился к креслу.

В дверь заглянул высокий статный гвардеец.

– Ваша магическая светлость, соколиный мастер с юга прибыл с новыми вестями.

– Веди! И да, позови слуг. Пусть принесут завтрак и чего-нибудь выпить.

Брови воина взметнулись вверх, но, не став возражать столь важной особе, гвардеец только кивнул и, щелкнув каблуками, вышел из спальни.

– Господин архимаг, – вслед за статным широкоплечим здоровяком в комнату ворвался сгорбленный сухой старик в кожаном плаще. На плече у мастера сидел сокол, вяло вращая глазами, и пытался чистить перья, но колыханье узких плеч хозяина не давало ему приступить к этому занятию со всем усердием. – Дули пропал!

– Как пропал? – поперхнулся воздухом Марик.

– Самым натуральным образом, – старик развел руками, от чего сидящий на плече питомец грозно застрекотал и расправил крылья.

– Давно?

– С неделю.

– Так почему же ты тогда, старый остолоп, не послал сокола вперед?

– Господин светлейший архимаг, – соколиный мастер в ужасе замахал руками и попятился, предчувствуя беду, – вы же сами строго-настрого запретили приваживать птиц к этой тюрьме! Если бы вы находились в одном из городов или приграничных поселений, вести достигли бы их быстрее ветра, а так пришлось ехать самому.

– Ладно. – Серолицый зло скрипнул зубами. – Точнее.

– С неделю назад маэстро Дули выехал якобы к родственникам на кордон. Занятия в школе закончились, свободного времени у него в эти дни было предостаточно, и каждый раз в течение тридцати лет он уезжал на пару недель, оставив экономке некоторую сумму на расходы и записку с точным указанием его местоположения, если кто-то решит его искать. Так было и в этот раз. Собрался и отбыл.

– Тогда с чего ты взял, что он не на кордоне?

– За то мне и платят деньги, что я не верю досужим слухам, – обиделся соколиный мастер. – Как только учитель отбыл, я поскакал вслед за ним и уже через три часа встретил разъезжий патруль. Солдаты в нем клянутся и божатся, что мимо них никто не проезжал, зато похожего человека видели к северу на главном почтовом тракте. Он на всем скаку несся в сторону столицы, имея при себе двух неоседланных лошадей. Если они подменные, то Дули почти наверняка достиг стен Мраморного Чертога и сейчас скрывается среди горожан.

– Надо предупредить короля, – Серолицый вскочил с кресла и кинулся к конторке, где хранились письменные принадлежности. Достав из пачки листов чистый, архимаг быстро написал пару строк, свернул послание и вручил его старику. – Немедленно отправляйся в столицу. Деньги и лошадей получишь у коменданта, я его предупрежу. Ты должен вручить это письмо его величеству до наступления праздника весны.

– Но я проделал долгий путь! – в возмущении воскликнул несчастный старик. – Я слаб, спина моя разламывается, да и птица устала.

– Так пошли птицу, упрямый идиот!

– А срочность, ваше магичество? Кто обратит внимание на простого почтового сокола и выставит его послание на первое место?

– Десять золотых!

– Что?

– По выполнению задания я вручу тебе десять золотых монет.

Выпроводив старика вон, Марик пропустил в спальню слугу, катящего перед собой столик с аппетитно пахнущей яичницей, жареным беконом и кувшином белого вина.

– Начальника стражи сюда! – крикнул архимаг, усаживаясь в кресло и пододвигая к себе завтрак. Во время поглощения завтрака в комнате появился начальник стражи.

– Сколько у нас людей? – с набитым ртом поинтересовался у подоспевшего воина Марик.

– Два десятка гвардейцев, господин архимаг, и еще пять солдат, несущих службу в местном гарнизоне.

– Почему так мало?

– Так узник же один.

– Скачи в ближайший гарнизон. Пусть выделят с полсотни лучших воинов. Бумагу я тебе напишу после завтрака.

– Что-то случилось?

– Пока не знаю, – Серолицый плеснул в глиняную кружку вина и, опрокинув ее, отправил содержимое в рот. – И да, пусть готовят мой экипаж. Сразу после завтрака я вновь отбываю в столицу.

На лице коменданта отразилось несказанное облегчение, но Марик этого не видел. Склонившись над тарелкой с завтраком, он ловко орудовал ножом и вилкой, поглощенный больше своим желудком, чем заботами королевства.

* * *

Всю дорогу до столицы архимаг провел в пьяном угаре. До икоты боясь гнева монарха, Серолицый все больше налегал на вино, и к концу второго дня пути, когда до ворот оставалось совсем немного, он умудрился прикончить пятый бурдюк. Вот только все опасения его оказались напрасны. Начисто забыв об осторожности, его величество еще вчера вечером отбыл из столицы, чтобы лично проинспектировать закупку новых ездовых лошадей.

Лошади, женщины, вино – три порока, преследовавшие короля, мешали ему думать и руководить страной. В столице архимага ждал другой, более суровый и властный человек, негласный правитель королевства, по указанию которого творились все великие дела. Об этом догадывался и сам Марик, и боялся этого еще больше. Его терзали страх, опустошенность и неуверенность в завтрашнем дне, да и последний бурдюк с вином показал дно.