Глава 29

Происшедшее событие стоило отметить особо. Во-первых, Фридрих поднялся в собственных глазах. Не побоявшись опасности, а мальчишки и не предполагали, что страшная бестия, а на самом деле добрый страж, хотела им помочь, Бати не спасовал и сделал все как должно.

Правда, после разговора с Диком ему было откровенно стыдно за свое поведение, и теперь, сидя на кровати в собственной комнате, он планировал, как и когда он сможет найти того банши и какие слова нужно будет сказать при встрече.

– Весело тут у вас, – признался Мальком, с тоской натягивая на голову форменную шляпу. – Но как-то невкусно. Пойду до столовой пройдусь. Тут у меня старший брат работает, раздобуду покушать. Вам чего захватить?

– Хлеба возьми и мяса вяленого, если найдешь, – произнес сквозь дрему Фридрих. Обожравшись сдобы, мальчишки лежали на кроватях, тяжело отдуваясь и с удивлением глядя на своего товарища.

– Как в тебя все вмещается, Мальком? – пробормотал Байк. – Мы же с десяток пирожков осилили.

– Да разве это еда, – застегнув пряжку на плаще, Пекарь принялся влезать в туфли. – Жмут, – заключил он. – Но ничего. С недельку поношу, станут в самый раз. – И с этими словами он бодро двинулся в коридор.

– Мальком, а Мальком. Может, ты еще и до центрального корпуса дойдешь? Там вроде как расписание занятий должны были вывесить.

Но толстяка уже и след простыл. Частые шаги Пекаря стихли за поворотом коридора, но вскоре звонко застучали по центральной лестнице, пока он окончательно не убрался с этажа.

Друзья перевернулись на бок и, посмотрев друг на друга, расхохотались.

– Знаешь, дружище Фрид, я себе не так представлял свою жизнь в стенах университета… – неожиданно признался Марвин.

– Тоже мне новость, – сыто икнул сын фермера. – Да кто вообще себе ее так представлял?

Остаток времени до вечеринки они посвятили здоровому сну. Кто говорит, что спать после сытного обеда вредно? Организм так и тянет прилечь, глаза начинают слипаться, и голова опускается на подушку. Нет, все-таки самого себя не обманешь.

* * *

Зябко кутаясь в форменные плащи, Марвин и Фридрих шли по территории кампуса в направлении центральных ворот. Проходя мимо восточного корпуса, Бати нервно поежился, вспоминая события прошедшей ночи и страшную пасть с частоколом острых, как бритва, зубов. Извилистая дорожка петляла между возделанных клумб и неработающих пока фонтанов. Огибая главный корпус, она вывела студентов к высокому серому зданию библиотеки, больше похожему на оборонительное сооружение, чем на пристанище мудрости и знаний.

– Я где-то слышал, – вдруг заговорил Байк, уверенно шагая рядом с приятелем, – будто раньше это и был Мраморный Чертог.

– В смысле? – удивился Фридрих, которого живо интересовала история университета.

– Ну, старый город, понимаешь? – сын кузнеца указал на высокие бойницы-окна в каменной кладке и частые зубья, встающие наверху крыши на манер бойниц для лучников короля. – Степные набеги, вражда королевских семей, сам дворец из белого мрамора, который усилиями архимагов прошлого перенесен с участком земли на холм, а вместо него выстроены те самые корпуса, в которых нам с тобой предстоит теперь жить. Тут были и казармы, и королевские покои. Конюшни и арсенал тоже наличествовали. Что и где располагалось, сказать не могу, но то, что по этой земле ранее ступали сапоги королей и министров, – информация проверенная.

За разговором друзья и не заметили, как, миновав здание университетской библиотеки, вышли к главным воротам, около которых толпились вновь прибывшие абитуриенты и студенты. Выстроившись в шумную нестройную очередь, юноши и девушки спешили покинуть территорию университета и, выйдя за ворота, в последний раз предаться вольной жизни. Пить, гулять, веселиться, делать глупости – в общем, все, что можно было придумать перед началом занятий. Отдохнуть так, как никогда не отдыхалось, чтобы потом весь следующий учебный год с улыбкой или стыдом вспоминать веселые деньки каникул.

– Записываемся, записываемся по очереди и получаем отгульные бляхи, – послышался уставший, но громкий голос с проходной. – Все, кто пройдет через ворота не отметившись, готовьтесь к неприятностям.

– А это еще зачем? – удивился Бати.

– Очень просто. – Долговязый Кольт возник, словно из ниоткуда, и под громкие возгласы возражений вклинился в очередь ожидающих увольнения.

– Привет, Кольт! – в голос воскликнули друзья.

– Привет, коли прощались, – пожал тот плечами и важным жестом поправил на носу очки. – Про бляхи еще интересно?

– А то! – горячо воскликнул Фридрих.

– Значит, слушайте. – Юноша поправил плащ и, засунув руки за ремень, начал рассказ. – Блях определенное количество. Каждый день по-разному. Когда их сто штук, а когда десять. Самое обидное, когда бляхи заканчиваются перед твоим носом и дежурный пожимает плечами, захлопывает тетрадь и закрывает окошко будки.

– То есть нам пока везет? – быстро поинтересовался Байк, с тревогой поглядывая на длинную очередь.

– Пока да, – улыбнулся тощий студент. – Но бляхи тоже всем не даются. На пункте у дежурного есть особый список, в который попадают провинившиеся и неуспевающие. Им ни за что не пройти.

– А если ко мне кто-то приедет? – испугался за свои будущие походы в город сын кузнеца.

– Тогда ректор или декан выпишут тебе особую бумагу – пояснил Кольт. – По ней тебе выдадут резервную бляху.

– А что, если мы пройдем без нее?

– Ну без нее тебя не выпустят, а сигать за забор я бы не рекомендовал. Шибанет так – век не отойдешь.

– Ну, а все-таки?

– Попав за стены университета, ты вступаешь на территорию города. Там любой патруль остановит тебя, будь ты начинающий маг, ученик военной академии или школы соколиных мастеров, и потребует бляху. Нет бляхи – под арест и письмо декану.

– Ужас! – печально покачал головой Бати.

– Не ужас, а дисциплина! – долговязый назидательно поднял указательный палец вверх. – Ты представляешь, что будет, если все, без дозволения, вдруг решат выйти в город?

– Страшно подумать, – улыбнулся Фридрих. – Пива в тавернах, наверное, и вовсе не останется…