Глава 28

Основными дорогами пришлось пожертвовать в угоду безопасности. Летучие отряды степных воинов, подгоняя своих низкорослых мохнатых лошадок, шныряли по пустоши из края в край. И чем больше их становилось, тем явственнее командор понимал, что лагерь орды где-то рядом. Чтобы не попасться на глаза сынам ветра, наемникам пришлось сделать солидный крюк, передвигаясь в основном ночью, а днем отсиживаться за холмами и курганами, пользуясь захоронениями вождей как прикрытием от передовых отрядов. С изменением маршрута пришлось потуже затянуть пояса. Питьевая вода и провизия подходили к концу, дневной рацион наемников становился все скуднее, и с каждой лигой, оставленной за спиной, седельные сумки пустели, грозясь вот-вот показать дно.

День близился к завершению. Рыжебородый здоровяк Нирон, кутаясь в плащ от пронизывающего ветра, сидел прямо на земле, обняв руками колени, и о чем-то тихо напевал себе под нос. Боевые кони наемников паслись неподалеку под защитой высокого холма, вздымающегося на плоской, как доска, равнине, будто гнойный нарыв, чуждый и инородный.

– Командор? – прохрипел он надтреснутым голосом. – Суни не вернулся.

– Сам знаю, – Азарот подбросил пару прутиков чахлого степного кустарника в огонь, и тот, обвив новую пищу жадными, пляшущими на ветру языками, принялся насыщаться, жадно урча. – И не вернется, пожалуй. Зря я его тогда отпустил.

– Суни так просто не взять, – почти нараспев, раскачиваясь из стороны в сторону, тихо произнес наемник. – Я сам видел, как он в одной пивнушке учил уму-разуму трех зарвавшихся гвардейцев. Раскидал тупоголовых верзил, как будто и не они это были, а пугала огородные. Что-то задержало его…

– Может, на королевский патруль нарвался? – резонно предположил Аскольд, грея озябшие пальцы над костром.

– Он чист, – покачал головой рыжебородый. – На нем ничего нет. По крайней мере, такого, чтоб панцирники отвлеклись от своего обычного занятия, перестали обирать торговые караваны… Суни не торгаш, он не стал бы стоять, словно баран, и ждать, пока липкие лапки королевских крыс будут обшаривать его вещи, да и крысы это почти наверняка поняли бы. Нюх у них на неприятности.

– Ох и не любишь ты королевские разъезды, – усмехнулся командор.

– А ты любишь? – Нирон поднял голову и внимательно посмотрел на стрелка. – Или мы так просто сделали крюк и, выбравшись за пределы королевства, премся сейчас через эти проклятые пустоши, рискуя в любой момент получить стрелу в глаз, а то и еще чего похуже?

– Пустоши… – пожал плечами Азарот. – Тут ни оврагов, ни рек, негде спрятаться или притаиться. Даже самое вероломное нападение можно засечь на расстоянии трех полетов стрелы. Да и потом, ближе так. Маг тогда сказал, что наш с тобой гонорар зависит исключительно от скорости передвижения. Задаток задатком, и я этому рад, но и лишний золотой не помешает.

Вдруг земля содрогнулась от грохота десятков копыт. Воздух вокруг стоянки заполнился свистом и улюлюканьем. Из возникших будто по волшебству клубов пыли появились степняки. Летучий разъезд сынов ветра насчитывал не меньше десятка бойцов. Сухие, поджарые, в плотных стеганых халатах, с лицами, искаженными ненавистью и злобой, они в стремительном смертельном танце принялись кружить вокруг холма, с каждым разом сужая круг, словно петлю на шее приговоренного. Усталости и хвори как и не было. Вскочив со своих мест, наемники схватились за мечи.

– На вершину! На вершину! – заорал Аскольд, пытаясь перекрыть топот копыт.

– Арканы! – Бородач описал мечом восьмерку и срубил петлю, брошенную меткой рукой.

– К черту арканы, наверх.

– Стрелы?!

– Тут нас точно затопчут.

Схватив с земли лук и колчан со стрелами, Азарот что есть мочи рванул наверх. Мелкие камешки на склоне затрудняли бег, предательски осыпаясь вниз. Несколько раз он поскальзывался и съезжал вниз, рискуя сломать шею прикрывающему его Нирону.

Добравшись до самого верха, воины встали спина к спине.

– Восемь на круг! – заревел Аскольд и, выйдя немного вперед, начал вращать мечом перед собой. Движения его были столь быстры и стремительны, что длинная гибкая полоска меча, блистая в свете заходящего солнца алым всполохом, слилась в единый огненный щит.

– Господи, как ты это делаешь? – ошалевший бородач едва успевал уворачиваться от стрел, вместо щита выставив вперед сложенные вдвое походные плащи из шкур медведя. Легкие степные стрелы втыкались легко, но вот убойной силы не имели. Тяжелый кожаный доспех с толстыми стальными пластинами с легкостью останавливал смертельный снаряд, а взять с собой что-то способное пробить толстые кожаные доспехи степняки не удосужились, вероятно, решив накрыть двух усталых путников с первого захода. Стрелы же, пущенные в командора, падали на землю так же быстро, как их выпускали кочевники. Изрубленные в мелкое крошево, едва достигнув тонкого лезвия меча в позиции «восемь на круг», они падали, так и не достигнув цели.

– Просто! – заорал, входя в боевой азарт, командор. – Да, я забыл, что ты не военный!

Танцы со смертью продолжались еще минут десять. Израсходовав стрелы, нападавшие спешились и, окружив воинов, принялись карабкаться по склону.

– Держи спину! – вновь закричал Азарот и, встав на одно колено, схватил с земли свой лук. – Сейчас эти косоглазые твари почувствуют, что такое настоящий дальний бой.

Вот тетива лука Азарота скрипнула, и черная стрела с белым оперением, пробив голову обреченного степняка, воткнулась в бедро идущего следом. С мерзким звенящим звуком клинок Нирона встретил удар, предназначенный если не убить, то покалечить. Сын ветра размахнулся на славу. Наплевав на осторожность, он вскинул руки вверх и рубанул по касательной, стараясь развалить Нирона пополам. Рыжий легко ушел с траектории, пустив всю энергию удара по кромке меча, а затем вывернул клинок и, шагнув вперед, ударил нападавшего в нос.

Взвизгнув от такого исхода, раскосый потерял равновесие и покатился по крутому склону, сбивая с ног карабкавшихся за ним товарищей.

– Следующий, – хохотнул бородач.

– Шаман, ищи шамана! Сейчас он начнет действовать, и нам уж точно несдобровать.

Аскольд вновь натянул тетиву и, разжав пальцы, выпустил тонкую смерть прямиком в глаз одному из добравшихся до вершины, но тут случилось то, чего он боялся с самого начала. Не зная препятствий на своем пути, стрела понеслась, неся гибель, и вдруг, остановившись в полете, словно перехваченая чьей-то ловкой рукой, вспыхнула ярким зеленым пламенем.

– Отстрелялся, – стрелок бросил на землю драгоценный лук и, вырвав из земли меч, вновь принялся наворачивать восьмерки, держа дистанцию сразу перед тремя врагами, стремительно окружающими вершину холма.

Наемники были сильнее, хитрее и злее, но численное превосходство кочевников и крохотная сгорбленная фигура шамана у подножия холма делали свое дело. Раз за разом атаки становились все яростней, изогнутые клинки мелькали перед лицом Аскольда, каждый раз придвигаясь ближе, в последний момент остановленные очередным финтом, и если в самом начале наемники атаковали, то теперь, встав спина к спине, перешли в глухую оборону Новая волна врагов, скаля зубы и вращая глазами, принялась карабкаться наверх.

Шаман, укрывшийся у подножия холма, тоже не бездействовал. Он был явно умнее других и, быстро сообразив, насколько выгодную позицию заняли пришельцы, сначала отдал приказ лучникам, затем возвел оберег вокруг первых штурмующих, а потом начал свое излюбленное вытягивающее силы колдовство.

Наемники почувствовали его действия быстрее, чем ожидали. Движения воинов становились все более вялыми, руки и ноги переставали слушаться, и все чаще атаки степняков, привыкших биться исключительно в седле, проходили успешно. И вот настал тот момент, когда силы оказались на исходе. С трудом отразив еще одну атаку, Аскольд покачнулся и, не упав только благодаря стоявшему позади него Нирону, приготовился принять смерть.

Солнце, алые отблески которого уже почти затухли, вдруг закрыла огромная тень, и послышался до боли знакомый голос:

– Здорово, братья-наемники. Я, как вижу, вовремя?

– Суни! – рубанув наотмашь по почти дотянувшейся до него руке степняка, командор обернулся и чуть не выронил меч. Узкая площадка позади рыжебородого исчезла. Сдвинутая в сторону каменная плита открывала широкий проход куда-то в недра, теряясь в глубине холма. Выбравшийся из лаза Суни вскинул арбалет и разрядил его в первого же подставившегося сына ветра, а затем, помогая себе тяжелым прикладом из каменного дерева, принялся расчищать площадку.

– Урх, помогай!

– Да сейчас, топор в этой крысиной норе застрял, – громыхая доспехом, из недр земли на белый свет выбрался самый настоящий гоблин. Здоровенный, плечистый, с ног до головы закованный в доброе железо, он богатырским взмахом огромного топора снес голову следующего нападавшего, а затем, наводя ужас на степных воинов, ринулся к самому подножию, туда, где, скорчившись в магическом экстазе, выплясывал степной шаман.

– Берегись, рожи узкоглазые, – хохотал гигант, оставляя после себя кровавое месиво из человеческих конечностей и лужи крови. В три прыжка достигнув своей цели, он издал утробный рев и поднял над головой окровавленный топор.

Шаман очнулся от транса в последнюю секунду своей жизни. Открыв глаза, он сквозь прорези в маске увидел ужасное существо с длинными острыми клыками и горящими глазами. Степной маг попытался даже атаковать, выставив вперед руки и наводя очередной ментальный мост, но было уже поздно. Крепкая сталь обрушилась на его голову, и от чудовищного по силе удара Урха сын ветра развалился пополам.

Ну, а дальше пошло как по маслу. Сбросив с себя магическую дрему, Азарот уверенно пошел в атаку, прикрываемый Суни с одной стороны и Нироном с другой. Одну за другой он пускал свои верные стрелы навстречу живой плоти, стараясь разве что не задеть зеленого гиганта, кружащегося в танце смерти у подножия холма. Через мгновение все было закончено. Несколько степняков, даже не попытавшись забрать трупы своих погибших товарищей, закинули за спины маленькие круглые щиты и, вскочив в седла, припустили прочь.

– Они еще вернутся, – прорычал гоблин, снимая с головы шлем и с наслаждением подставляя разгоряченное лицо под струи холодного ветра. – Эти трусы приведут сюда еще сотню таких же, и тогда нам несдобровать.

Помощь пришла неожиданно и такая необычная, что наемники сначала растерялись.

– Ты чего так долго? – только и смог вымолвить бородач, с неподдельным интересом рассматривая довольного Урха, вытирающего лезвие топора чьей-то трофейной курткой.

– Дела были, – пробормотал Суни, вешая арбалет за спину. – Да и встретить вас тут мы не ожидали. Это, между нами, тайный проход, незнамо кем и неизвестно когда построенный. Идет чуть ли не от подножия хребта. Внизу подземная река, по которой мы, собственно, и приплыли.

– А кто это с тобой? – осторожно поинтересовался Азарот, оценивающе оглядывая бугрящиеся мускулы зеленого помощника.

– Это Урх, – улыбнулся наемник. – Он гоблин и отличный парень.

– Хорошо. – Аскольд опустился на землю, вдруг ощутив, как же он устал. – Значит, все нормально, значит, еще поживем.