Глава 22
- Все выше, и выше, и выше, - напевал я, поднимаясь по скрипучей лестнице. Звук собственного голоса, безжалостно перевирающего мотив и темп, успокаивал. Тем более что и не пел я особо, так, скорее бубнил себе под нос.
Насколько я помнил маршрут, мне предстояло подняться на третий этаж главного здания, перейти в складскую часть, там спуститься на второй уровень, добраться до надземного перехода в углу, перейти в другое помещение и там снова подняться на третий этаж. Ничего сложного, вспоминался Семен Фарада, бегающий вот так же по коридорам НИИЧАВО.
До лестницы вверх я добрался без приключений, что там идти, несколько десятков метров, вдоль ряда дверей, проверять которые на возможность открывания-закрывания совсем не хотелось. Кровавых следов не наблюдалось, я делал несколько шагов, останавливался и прислушивался. Половицы ведь не только подо мной скрипят, но и под возможными противниками, так что подобраться ко мне будет сложно. И вообще, лучше дружить, чем воевать, для крепкой дружбы у меня есть набор смертоносных (нулевого уровня) заклинаний, пистолет и нож Боуи.
Сразу на лестничной площадке небольшая дверь вела в складское помещение, оказавшееся огромным однообьемником в десяток метров высотой, уставленном штабелями с бочками, свертками, тюками и упакованными в ткань предметами непонятного назначения, но правильной прямоугольной формы. Все свободное от штабелей и грузовых механизмов пространство на уровне третьего этажа было пронизано висящими в воздухе переходами, пересекающимися друг с другом в одной плоскости. Что интересно, перила для этих переходов предусмотрены не были, не то чтобы я страдал акрофобией в тяжелой форме, но идти на высоте семи метров по дорожке шириной не больше метра было не очень приятно. Заклинание левитации мне доступно не было, увы, и вообще есть ли такое, неизвестно. Падать не хотелось.
В длину склад был под сотню метров, и шириной раза в два меньше, на моем пути до противоположной стенки предстояло пересечь три перпендикуляра, большая часть которых была скрыта за штабелями, что там на них находилось, я не видел, и это немного нервировало. Вот что стоило сделать переход по контуру, с одной хотя бы опорной стенкой, так ведь нет, по краям стояли стеллажи, и до них от висящей в воздухе дорожки было метра три.
Тихо, шаг за шагом, я преодолевал воздушную тропу, постоянно оглядываясь и сканируя пространство под собой. Тусклое освещение бодрости не прибавляло, любая тень заставляла замирать и приглядываться, что же там такое – просто игра воображения или кто-то, ожидающий именно меня.
Последний шаг к стене, в которой была дверь в надземный переход, я сделал со вздохом облегчения. Развернулся, прижался спиной, постоял, оглядывая пройденное пространство, прислушиваясь к звукам ночного помещения. Кое-где поскрипывал материал, какие-то капли ритмично падали, за минуту, которую я дал себе на отдых, чужого вмешательства в тишину обнаружить не удалось. Оставалось надеяться, что моя нанимательница уже прошла этот путь, не сорвалась вниз, и вообще вошла в эту дверь на склад, только сейчас я подумал, что с ее любопытством станется проверить остальные двери, и может быть, я бегу впереди рыжего паровоза.
А вот, кстати, и он.
За дверью, метрах в двух от нее, стояла Тина. Спиной ко мне. Неподвижно. Ее стройная фигурка замерла, будто рыжая играла в «море волнуется раз» и как раз услышала команду «замри», делая шаг.
Посмотрел на пол, ну да.
Сразу за порогом на пол была нанесена ловушка – сетка из линий с шагом в тридцать сантиметров, замыкающаяся диагональю, не простой сигнальный барьер, коих попадалось уже несколько, а настоящее препятствие, при срабатывании сверху должна была падать металлическая клетка, а сама ловушка – на некоторое время обездвиживать жертву, чтобы та не могла ускользнуть.
Тина, видимо, с легкостью ее преодолела, волшебные очки должны были помочь.
Вот только эта ловушка была обманкой, а висящая наверху клетка – декорацией. Сразу после нее еле заметными нитями была нанесена еще одна, такую я видел у Драгошича в кабинете, почти невидимое даже пси-взглядом переплетение, судя по всему, задерживающее попавшегося уже надолго. И рисунок похож на тот, что я наносил на гвозди, значит, не только конечности обездвиживает, но еще и парализует связки. Хорошо хоть не полный паралич, а то бы был здесь еще один труп, но нет, пытается освободиться, вон как дергается.
Ловушку эту я тревожить не стал, аккуратно прошел мимо, оказавшись лицом к лицу с нанимательницей.
Полюбовался на дикое вращение глаз, попытки что-то сказать, махнул рукой и сделал вид, что ухожу. Хватило на несколько шагов. После чего вернулся, провел рукой возле горла.
- Ты где был, - возмущенно прохрипела Тина, когда ей наконец-то удалось откашляться, трудно это сделать, когда конечности отказываются двигаться. – Где шлялся, я спрашиваю! Да я тебя в порошок сотру, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю. Немедленно освободи меня, а то прикончу на месте, ты, ублюдок. Чего пялишься? Делай, что тебе говорят, отрыжка осла. Дай мне только тебя достать, пожалеешь, что вообще появился на свет.
Один литературный герой, Бертрам Вустер, утверждал, - «Не обращай внимания на то, что говорит девушка в гневе. Это как Шекспир — звучит страшно, но ничего не значит».
Так что я стоял и любовался рыжей красоткой, ожидая, когда она закончит. Надо отдать должное местному воспитанию молодых леди, Тина быстро справилась с собой и теперь просто стояла, буравя меня глазами.
- Поговорим? – предложил я.
- О чем? – попыталась принять негодующую позу собеседница. Только и смогла, что попкой вильнуть.
- Как ты могла бросить меня на сьедение чудовищу? А если бы меня там сожрали?
- Придурок, все, что надо было тебе сделать, это оставаться на месте и подождать меня.
- Вот и ответ на твой вопрос. Я не шлялся, сидел, ждал тебя. А когда надоело, пошел следом, - дал ей повод сменить напускной гнев на милость. - Чем представления закатывать, лучше бы стояла тихо. А то мало кто на звуки прибежит.
- Я слабая женщина, мне можно, - парировала рыжая. – Ладно, освободи меня.
- Нет, - я демонстративно покачался с пятки на носок. – Нам надо обсудить важный вопрос.
- Сто пять, - вздохнула Тина.
- Сто двадцать. И не торгуйся. – Я освободил ей руки.
- А дальше?
- А перчатки на что?
Тина снова вздохнула и смахнула остатки ловушки с ног. – Нет, не отпускает.
Пришлось вернуть стройным ножкам чувствительность. Для этого слегка поводил ладонями по бедрам, кое-где их стискивая, где-то просто поглаживая, похлопал по тугой заднице – хоть какая-то компенсация за ждущую где-то там, в городе, горничную.
- Обязательно так было делать? – равнодушно спросила напарница. – Давай, ты первый, раз глазастый такой.
Да уж, инициатива наказуема. По пути нам встретилась еще одна такая ловушка, ее я разрушать не стал, мало ли кто соберется за нами пойти, это станет для него неприятным сюрпризом. Наказал Тине ступать мне след в след, обошел препятствие и распахнул дверь в шестой склад.
Мы остановились на входе.
- Так что с чудовищем? – ни с того ни с сего спросила Тина, и я прямо почувствовал нацеленный мне в спину самострел. От правильного ответа зависело, пойдем ли мы дальше вместе, или заряд, ударившись в мой щит, не причинит мне особого вреда, а вот с нанимательницей придется что-то делать.
- Не было никакого чудовища там, полог мрака стоял на периметре. Я снял ловушку, зашел внутрь, а там еще один труп с разорванным горлом и иглой во лбу, - успокоил я ее.
- А красные глаза, которые мы видели с тобой вместе?
- Там их внутри с десяток было, какие-то искорки летали, пришлось загасить.
- Так что тогда там шевелилось?
- Вот ты дотошная. Труп там лежал, полог шевелился, вот и казалось, что тело шевелится.
- Ладно. Чего встал, нам сейчас направо, дальше будет спуск на второй ярус, и до середины.
В отличие от главного склада, сектор 6 был разделен на этажи, без внутренних перегородок, огромное такое помещение в тысячу наверное квадратов, уставленное стеллажами, с узкими проходами между ними. Вот где раздолье для желающих устроить засаду, помещение практически не освещалось, так что пришлось подвесить над нами светляк. С одной стороны, он помогал понять, куда мы вообще идем, а с другой – отлично нас демаскировал.
- Пустяки, - Тина даже улыбнулась, - нет тут никого, и ловушек тоже быть не должно, замучались бы обновлять каждый день. Сюда даже охрана не заходит, так что муженек мой безлюдное место выбрал. Предложила бы тебе расслабиться, но вижу, ты и так не особо напрягаешься, за что только такие деньги плачу.
- За мой чудный характер, - пояснил я.
- Да, кстати, двадцать пять. Раз не было никакого чудовища. И не благодари.
Ну что сделать, только руками развел. С этого момента любые приключения – только по полной предоплате, совсем расслабился в этих вероятностях, хватку деловую потерял.
Каждый ряд стеллажей мы преодолевали, словно линию Мажино, осторожно приближаясь, высылая вдаль светящийся шар на разведку и отвоевывая еще один ряд. Так мы добрались до лестницы, все происходящее настраивало на какой-то несерьезный лад. Опасности ненастоящие, ловушки бутафорские, даже кот из мрачной комнаты прозрачный. Люди с разорванным горлом уже не казались такими страшными, трупы и трупы, давно лежат.
Второй ярус почему-то был совершенно свободен, стеллажи стояли только по краям, образуя периметр из полок. А вот в центре помещения что-то было, не разглядеть сразу, все-таки двадцать пять метров – расстояние немаленькое для такой темноты. Я пригляделся – на полу шевелились два тела.
- Эй, - тихо позвал я Тину, - они что там, трахаются?
- Щас я им устрою дополнительный оргазм, такой, что запомнится навсегда, - так же тихо пообещала она, доставая метательные ножи. И чего только нет у этой замечательной женщины. Кроме совести.
Разьяренная обманутая жена решительно шагнула к совокупляющейся парочке.
- Погоди, - удержал ее я. – Что-то тут не так. Не могут же они два дня без перерыва тут валяться.
- Да, - согласилась Тина. – этот козел не может. Его на три минуты раз в месяц хватает. Хотя если в лавку к Драхле-лекарю зашел за мазью, то может и на четыре.
Меж тем на полу союз двух тел перешел к активным действиям, послышались стоны, больше похожие на мычание, фигуры на полу задергались, словно пытались добраться друг до друга и задушить.
- Нет, пора это прекращать, - Тина решительно отодвинула меня и зашагала к беспокойной парочке.
Еле успел ее перехватить – вокруг копошащейся на полу парочки был очерчен оранжевый круг со знакомыми уже символами. Даже обьяснять ничего не стал, ткнул пальцем в гогглы.
На полу лежали Мефодий, он же Меф, и какая-то женщина, оба связанные, рты забиты куском материи. Парочка явно пришла сюда не для торговых дел или логистических исследований, на полу рядом стояли корзинка с едой, рядом – салфетка со стоящей на ней бутылкой вина и двумя бокалами. От парочки несло нечистотами, сколько они тут уже валяются, интересно.
- Падалью воняет, - заявила Тина, аккуратно перешагнув барьер, подойдя к валяющимся телам и ткнув ногой в бок неверного мужа. – И что они здесь делают?
- Узнаем сейчас, - я наклонился к домохозяину, предварительно заблокировав рецепторы обоняния насколько мог, и выдернул тряпку у него изо рта.
Мефодий что-то прохрипел.
- Что этот подлец говорит? – словно не слыша, спросила Тина.
А тот действительно что-то важное хотел сказать. Я пригляделся – руки обоих были прибиты к полу металлическими стержнями, похожими на те, что оставались в головах охраны. Поводил ладонью над горлом связанного мужика.
- Бегите, - прохрипел Меф.
- Что? – Тина тоже наклонилась.
- Он говорит, что это ловушка, - я поднял голову, наблюдая, как энергетический каркас пришел в движение. Символы ярко зажглись, появились новые, между ними, этот разрисованный обруч начал поворачиваться против часовой стрелки все быстрее и быстрее. – Поздно.
- Эй, ты же колдун, - рыжая завертела головой, разглядывая помещение. – Сделай что-нибудь.
- Попробую.
Я поднял с пола подсохшее яблоко, бросил. Оно вспыхнуло, едва долетев до барьера, рассыпалось в пыль. Кинул еще одно, повыше, почти до потолка, оно тоже сгорело, осыпавшись оранжевыми хлопьями. Скастовал плазму, отправил чуть под углом.
Переливающийся огненными нитями шарик отрикошетил от невидимой стены раз, другой, поднимаясь все выше, и наконец вылетел наружу через потолок, проделав там отверстие. Значит, барьер создает вертикальную стену до самого потолка, а может и выше.
Попробовал проделать то же самое с полом, плазменный шарик отскочил от него, словно каучуковый мяч, и умчался вверх. Но сам пол не ощущался каким-то каркасом, сколько я ни вглядывался, никаких линий не увидел.
Подошел к барьеру, попробовал дотронуться рукой до предполагаемой границы. Рука в перчатке свободно касалась ощутимой гладкой поверхности, вот только место касания словно бритвой срезали, прямо до кожи. Когда защитил кисть щитом, барьер не дал приблизить руку вплотную, оставляя зазор сантиметров пять до границы. И схема обезвреживания ловушек не работала, каркас просто растворялся, не причиняя барьеру никакого вреда.
Мы в стакане, – обьяснил я остальным, освобождая Мефодия и его даму от стержней и веревок, - и если вы, веселые пузырьки, расскажете, как здесь оказались, то может быть что-то и удастся придумать.
Как оказалось, история была банальна до определеного момента.
Чиновник торгового приказа после удачной сделки с торговцем решил посетить даму сердца, живущую во владениях родственников, да вот незадача – у той не было места для встреч. Где они раньше шлялись и почему не пошли туда же, я спрашивать не стал, а Тине не дал, не важно это сейчас. Хотя она ну очень хотела узнать. Так вот, Мефодию пришла в голову гениальная мысль воспользоваться положением торгового партнера бывшего холопа семьи и провести встречу в уютном и очень уединенном месте, если в главный склад еще кто-то заходил, то вот в эти периферийные – только если вдруг грабители бы проникли. Сам Перфильев уехал, охрана своего теневого хозяина знала хорошо, так что с местом проблем не возникло. Я не совсем понял, чем их не устроили комнаты, которых просто полно в главном здании, но видимо какой-то резон у парочки был.
Так они мило развлекались, пока не потеряли сознание от охвативших их чувств, хотя я подозреваю, что кто-то им помог. Или ревнивый муж подружки Мефа – самый оптимальный для нас вариант, или кто похуже. Пришли в себя вот в таком положении, прибитые к полу. Узнав, что прошло уже два дня, Мефодий расстроился, мол, место может уйти.
Не о том он печалился. Видимо, не проникся еще серьезностью ситуации. И про мертвых охранников не знает, боюсь, удар его хватит от таких новостей.
Дама мефиного сердца меж тем молча присосалась к запасной бутылке вина и выпила ее в одно горло под злым взглядом Тины. На мой взгляд, вполне хорошенькая, миленькая такая, если отмыть и накрасить, но по сравнению с рыжей не очень, и чего этому Мефу не хватало, спрашивается.
Пустая бутылка ушла вслед за первой – да, никакого отличия, барьер исправно уничтожал все, что пересекало его контур.
- Может, он только бутылки не пропускает, а человека пропустит, - Тина недвусмыслено показала на подружку мужа.
- Это на крайний случай, - кивнул я.
Меж тем символы на полу слились, образуя вращающуюся полосу, кое-где стали проскакивать яркие искорки.
То ли от такого мельтешения, то ли от мерцания мне показалось, что тени по периметру комнаты начали сгущаться. Нет, не показалось, действительно в комнате стало темнее, словно кто-то приглушил немногочисленные светильники.
Заскрипели половицы, кто-то поднимался по лестнице.
