Глава 12
Санная самоходка околоточного за десять минут домчала нас почти до границы с центром города, мы заехали в большой двор и остановились у портика с резными колоннами и статуей.
Хозяин уже поджидал нас около двери, нервно комкая платок в руках.
- Сюда, - он приглашающе кивнул, поднимаясь почти бегом на второй этаж.
- И чего так спешить, - Есей успел скинуть одежду проворному слуге и еле поспевал за хозяином. – Третий раз уже смотрю, а толку нет.
Я тоже скинул меховую куртку с капюшоном и варежки, коврик возле входа моментально впитал всю жидкую грязь с ботинок. А неплохо оценщики живут – картины на стенах, расписные витражи, двери ценных пород дерева, я себе в квартиру такие не поставил, жаба задушила, а этот вон весь трехэтажный дом ими обустроил. На полу мрамор чередовался с паркетом, хрустальные люстры свисали где надо и не надо, и как только такой честный человек до сих пор, и на свободе.
Возле двери кукольная брюнетка, заламывая руки, что-то там причитала, стараясь не морщиться, чтобы не смазать макияж.
- Заткнись, дура, не до тебя сейчас, - рявкнул Драгошич, распахивая дверь и пропуская нас в небольшое помещение. – Это приемная, тут обычно секретарь сидит, но его уже три дня как нет, уехал навестить какого-то умирающего дядюшку, вроде как за наследством, проводит с ним и день и ночь. За дверью – мой кабинет, в нем шкаф схоронный, вот из него украли.
На месте секретаря сидел невысокого роста человек со стертыми чертами лица, в очках и тоненьких усиках. Уши еще у него смешно топорщились. Зализанные волосы придавали человечку вид слегка придурковатый, но вот глаза за толстыми линзами выдавали личность весьма незаурядную, взгляд такой пронзительный, до глубин просвечивает. И это без всякой магии, а то мой пси-помощник уже бы тревогу бил.
- А это дьяк из городского сыскного приказа, Феодор Анисович Тушин. Познакомься, Марк Львович Травин, заезжий колдун, мой хороший знакомый.
Очкастый привстал и слегка поклонился.
Я в ответ наклонил голову и посмотрел на надзирателя.
- Мы тут уже все осмотрели, - он, испросив взглядом разрешения у Драгошича, приоткрыл дверь. За ней раскинулся квадратов на восемьдесят кабинет, со столом, креслом и застекленными шкафами красного дерева, заполненными книгами и стопками бумаг. Один из шкафов был распахнут и пуст. – Вот тот открытый шифоньер и есть схоронный ящик.
- Что-то хлипкий какой-то, - поделился я своими сомнениями.
- Обереги второго круга, шесть штук на дереве и по два на каждом стекле, со звуковым и световым сигналом, активной защитой и распознаванием хозяина. Чужого ближе чем на метр не подпускает, на испытаниях трех ватажников убило насмерть, - с гордостью в голосе поделился техническими характеристиками серванта оценщик. – В триста золотых мне обошелся.
Я присвистнул и уважительно покачал головой.
- Ко всему система охраны, - Есей кивнул хозяину, тот подошел, приложил ладонь к двери. В комнате от стены к стене и от пола к потолку протянулись еле заметные белесые нити. – Ставил колдун из столичного колдовского стола, из бояр Тятьевых. В магические окуляры не видна, так что просто поверь на слово, она там есть.
Он сделал знак рукой, дьяк подошел к двери, поводил тросточкой перед собой, задев одну из нитей.
Тотчас браслет у Драгошича на руке запищал и завибрировал, а через несколько секунд примчались несколько охранников с саблями наголо и ружьями наизготовку. Убедившись, что все в порядке, учебная тревога, отправились обратно.
- Поражен, - честно сказал я. – Столько всего из-за пустого шкафа.
Есей было хохотнул, но под вглядом хозяина осекся.
- Мы позвали вас, чтобы вы посмотрели, не осталось ли каких-то магических следов в шкафу. – оценщик отключил сигнализацию и пригласил нас в кабинет, недоверчиво глядя на меня, видимо, мои предполагаемые умения оптимизма не внушали, вид несолидный, наверное.
Я подошел к шкафу.
Обычный сервант красного дерева, стекло матовое, на дверцах даже замка нет, только защелка. На дерево нанесены какие-то знаки, видимо те самые обереги, я пригляделся – небольшая дымка в них была, но совсем на грани восприятия
- Обереги разряжены, - пояснил Есей.
- Вижу, - кивнул я и приоткрыл дверь пошире.
Три полки, все пустые. Вот только на стенке между второй и третьей что-то виднеется. Я создал светляка, самонадеянно протянул руку к еле видной клубящейся массе и получил слабым разрядом по пальцам.
- Упс. Вон там лежало, да?
- Как ты угадал? – озадаченно спросил хозяин.
Я не ответил, продолжая при свете исследовать полку. В клубке явно что-то было, и это что-то только что пробило мой щит.
- Господин Тушин, а не одолжите ли мне трость?
- Только с возвратом,- очкарик протянул мне тросточку с серебряным набалдашником, что он с ней зимой делает, интересно. Тут посох нужен, как у деда Мороза, чтобы через сугробы пробираться.
- Тут я ничего обещать не могу, как дело пойдет, - обнадежил я дьяка, защитил кисть чем-то вроде полусферы, как гардой, обращенной ко мне выпуклой стороной, и ткнул тростью прямо в клубок.
Нас спасло то, что дверцы у шкафа были распахнуты, а основные действующие лица заглядывали мне через плечо из-за спины. Сервант просто разорвало. Стекла вылетели, они шрапнелью прошлись по кабинету, изрезав обивку на стенах и мебели, вырвав куски дерева из стола и срезав люстру, которая грохнулась на то место, где мы стояли. Но нас уже там не было – той же волной меня вынесло прямо на спутников, и мы вчетвером отлетели на середину комнаты.
Я очнулся от того, что кто-то мне лил воду прямо на голову. Не лучшая идея, если учесть, что мне еще по морозу обратно ехать.
- Что тут произошло, - рядом мотал головой Есей, стоя на четвереньках. Догадливый.
Дьяк тормошил Драгошича, я оттолкнул доброжелателя и посмотрел на него. Точнее на нее. Симпатичная девушка лет восемнадцати – двадцати, в передничке и кружевной блузке, со светлыми волосами и выпирающей на твердый третий размер грудью, перестала увлажнять меня и уставилась на хозяина, который как раз что-то замычал.
- Вот его полей,- посоветовал я девушке.
- Нет, дядя этого не любит, ругаться будет потом, - пролепетала незнакомка, прижимая к себе графин с остатками воды.
- А я значит люблю и не буду, - кое как поднялся на ноги, озираясь вокруг. – Ничего себе чихнула.
- Что? – девушка уставилась на меня голубыми глазищами.
- Да так. Это я о своем. Дьяк, как тебя, мозги отшибло, не помню, что произошло?
- Так бомба колдовская, - тот помог Драгошичу подняться и усаживал его в чудом уцелевшее кресло. – Мы тут с утра все перерыли, никто ничего не заметил, даже в линзах колдовских. И тут вы с тростью моей.
- За трость прости, новую тебе куплю, - поморщился я. – Ну что, дело раскрыто?
- Наоборот, - казалось, дьяк лучится от счастья, - еще все запутаннее стало.
- Так может, расскажешь, что произошло-то?
Дьяк поглядел на Есея, тот помотал головой.
- Не велено.
- Да чего уж там, - Драгошич махнул рукой, морщась и нервно моргая, - я сам расскажу, тем более что ничего такого тут нет. Кто-то ночью, когда я спал, прокрался в мой кабинет и украл дорогую мне вещь. Охранная система была включена, я специально проверил, обереги в прошлом месяце заряжали, и на вещи лежало заклятье невидимости. Теперь оказывается, что похититель не только отключил систему и потом включил ее обратно, разрядив охрану схрона, но и закладку колдовскую оставил, видимо чтобы меня, пошарь я в шкафу, разорвало. Жена, дура, свояку своему сообщила в удельную канцелярию, а мне тут сыскари из столицы не нужны, так что вот Феодора Анисовича позвал, он в частном порядке это расследует. Ну и Есей Филентич для порядка, если вдруг татя найдем, а мне с ним не с руки разбираться будет. В шкаф до вашего приезда мы не лезли, да и что там смотреть, пустой и пустой. А теперь и вовсе не полезем – некуда.
- Тут понять надо, как он сигнальную систему отключил, - включился в разговор Есей.
Отключил. То ли от удара головой, то ли просто показалось, но мне в голову пришла мысль. Неожиданная.
- Давайте проведем следственный эксперимент, это недолго, - предложил я.
- Что?
- Это по-нашему розыск шутейный, - пояснил дьяк надзирателю.
- А.. ну если хозяин не возражает.
- Хозяину все равно уже, хуже не будет, - оценщик махнул рукой.
- Тогда давайте пройдем в приемную, - начал распоряжаться я. – Так, холопы, тащите отсюда барина и товарищей его, и меня заодно, а то слаб ногами пока.
Охрана, топтавшаяся на месте, сделала точь в точь, как ей было сказано – вытащила нас из комнаты, рассадило по креслам и стульям, подперла своими телами, чтобы мы на пол не грохнулись.
- Милослав, - вспомнил я, как зовут оценщика, - включите еще раз охрану.
Тот пожал плечами, мол – чем бы я не тешился, с помощью охранников пододвинулся к двери и приложил ладонь.
Есей уставился через свой монокль на нити, но явно ничего не видел. А я встал перед дверью и пригляделся.
В движении нитей была своя система. Они не стояли на месте, а перемещались, но не хаотично, а повинуясь какому-то алгоритму.
- Погоди, - я поднял руку на какую-то реплику дьяка, покачался на ногах. – Три раза влево, один вправо, шаг вперед, два влево, шаг вперед, два вправо, назад, качнулся, шаг вперед.. Поворот..
На меня смотрели как на сумасшедшего, но процесс настолько захватил, что я не обращал внимания.
- Ага, вот та.. нет, я бы не прошел, если наклониться, то справа – нет, а если слева, тоже не прохожу.. нужен кто-то.. – и я показал себе на подбородок .- Вот такого роста.
- Какого еще роста, - раздраженно бросил Драгошич.
- Сейчас покажу. Только не отключать ничего. – Я перешагнул через порог.
Три раза влево, один вправо, пропускаю нить на уровне груди, она идет влево, делаю шаг вперед и сразу два шага влево, кажется, что нитей много, но когда находишься между ними, промежутки довольно большие. Так, еще шаг вперед и два шага к шкафу, шаг назад, две нити проходят почти впритык к левой руке, качнулся, прогибаясь вперед и пропуская нить над собой, сделал шаг, повернулся.
И очередная нить коснулась меня на уровне носа. Браслет на руке хозяина дома заголосил и завибрировал, охранники были уже тут, смотря на меня прямо-таки анимешными глазами.
- Отключайте, - скомандовал я, и дождавшись, когда нити исчезнут, вернулся в приемную.
- Что это было, - Есей поморгал, помотал головой.
- Полагаю, что Марк Львович каким-то образом видит охранную систему, - поделился результатом логического построения дьяк.
- Хорошо, предположим, – Драгошич поднял ладонь. – Но почему она включилась.
- Марк Львович хотел сказать, что дальше не смог пройти, потому что слишком высок, - опять влез дьяк.
- Точно, - я кивнул. – Ваш вор должен быть меньше ростом. Максимум мне по подбородок, но не слишком низким – я два раза перешагивал, а человеку маленького роста это было бы затруднительно.
- И еще он должен видеть эту сеть, а даже с нашим магическим окуляром это невозможно, - продолжил дьяк, - значит, ограбление готовилось, такой окуляр стоит никак не меньше трех сотен золотых, а то и пяти.
- Не пойму, - Драгошич развел руками, - вещь та стоила медведей сорок, может чуть больше, но никак не дороже пятидесяти, рядом, в других шкафах, лежат бумаги, которые, укради этот тать, ему удалось бы продать за гораздо большие деньги. И ради этого привлекли одаренного…
- Ну не совсем, - Тушин достал платок и высморкался. – Чтобы бомбу поставить, достаточно ее в защитную ткань завернуть, а потом в ней же и ко.., - он закашлялся, - кошель вынести. Так что мы имеем татя, ростом два аршина и два-четыре вершка, гибкого, с магическим окуляром явно имперского производства, предположительно в защитном маскировочном костюме с антимагической обработкой, и перчатками защитными. Этот самый тать проник к вам в дом, дошел до кабинета, открыл дверь, глядя в окуляр, дошел до схронного шкафа, разрядил обереги с помощью гнилой воды, ценой в сорок золотых за флакон, поставил колдовскую бомбу стоимостью еще в двадцатку, хотя я бы по силе взрыва сказал – и на тридцать тянет, вытащил охраняемый предмет, спрятал его под одеждой и вышел. На все потратил пятнадцать минут и порядка семисот золотых, чтобы выкрасть предмет стоимостью в сорок.
- И какие выводы, - Есей что-то пометил себе в записной книжке.
- Скажу, что если кто-то потратил столько денег, чтобы украсть какую-то мелочь, то значит, поймать его будет стоить гораздо дороже. И согласится ли на это хозяин… - дьяк покачал головой.
- Да, вы правы, - Драгошич кивнул, - видимо, вещь действительно дорогая, но я даже не знаю, в чем ее ценность. В нашей семье она всего второе поколение, шурину моему принадлежала, а ему по наследству перешла, я, как оценщик, имел возможность к разным людям обратиться, никто ничего, кроме такой стоимости, не назвал, и никто этой вещью не интересовался. И думаю, Феодор Анисович совершенно прав, искать этого грабителя будет себе дороже. Так что, Есей Филентич, есть у вас на примете какой-нибудь шаромыжка, на которого можно будет повесить это дело? Дам пять золотых и столько же вам.
- Найдем, за пять золотых тут очередь выстроится.- Есей усмехнулся.
- А вам, Марк Львович, я могу предложить работу. На следующей неделе приедет Тятьев из столицы, вы уж поспособствуйте, чтобы он тут получше систему мне установил. А я отблагодарю, не сомневайтесь. И за сегодня тоже.
Мы втроем вышли на улицу и уселись в возок надзирателя.
- А все же кто это мог быть? – Есей поморщился, стряхивая снег с бортика и поправляя шубу, которая стала тяжелее на десять золотых.
- Так многие подходят. Если бы попроще было, десяток татей назвал, да хоть Рында Кривой, или Малыш Тютя, - пожал плечами дьяк. – Только, во-первых, им никто такое снаряжение не даст, и во-вторых, не пойдут они на такое дело, с Драгошичем связываться, тут гастролер какой-то, прямо по цели шел, так что его тут уже нет. Если только Слепая Син, но про нее лет пять уже ничего не слышно, говорят, в Булгарское царство подалась, а то и совсем в Империю. И вообще многие считают, что ее и не было, легенда это просто. А вещица что, Драгошич цены на драгоценности знает, сам небось и оценивал. Так что крали под заказ, больше своих денег может стоить, только если кому в коллекцию нужна, сейчас новая мода из империи пришла, всякие безделушки коллекционировать. Люди с ума сошли, всякую дешевую дрянь скупают вдесятеро. Не поверите, приятель мой в столице старую пивную кружку за три золотых продал.
- Отчего же не поверить, дураки всегда есть, а то как заработать-то, - подтвердил Есей, дергая рычаг. – И все же, какой-то смазанный образ татя получается, как выглядит он, так никто и не видел, молод ли, стар, нос большой или маленький, глаза какого цвета.
- Ты сам-то как думаешь?
- У Малыша Тюти карие,- усмехнулся Есей. – Тем более вышел только что из тюрьмы местной, а есть-то хочется. За два золотых он не то что в краже повинится, он стольному дознавателю все в деталях расскажет и покажет, и амулет истины, пройдоха такой, обманет. Особенно если ты, Феодор Анисович, будешь рядом сидеть и трость свою в руках держать. Ой, прости.
- Набалдашник остался, а трость сделать недолго, - дьяк усмехнулся. – Вон Марк Львович опять же обещал новую купить.
- Отчего же не купить, - кивнул я головой. – Вы, как закажете, со счетом ко мне присылайте, заплачу. И заодно на Малыша Тютю можно повесить порчу имущества, он же бомбу подложил.
- Тютя может. Помнишь, как он в позапрошлом году у казначея торгового приказа, который проворовался, двадцать золотых украл, так и не нашли, куда дел. Так когда из дома вылезал, все цветы перетоптал. На том и повязали. Ботинки-то грязные.
- Ну да, еще октябрь холодный стоял, слякотный, - согласился дьяк.
- И все же, - дьяк нахмурился, - примет мало, нужна конкретика. Наверняка в окно видел кто эти русые вихры и характерный нос картошкой.
- Уверен, что видели,- согласился Есей, - свидетелей полон дом.
Местные полицейские рассмеялись. Вот ведь сыск, веников не вяжут.
Я-то точно знал, что тать – рыжий. На средней полке в углу, там, где тень падает, волос лежал, завитой такой, длинный, при свете огонька аж горел.
