Марианна быстро и ловко припарковала автомобиль, я вышел наружу первым и открыл перед нею дверцу. Марианна охнула, тонкие брови поднялись в изумлении.

– Ух ты!.. Как англицкий лорд!.. Или дворецкий, я их всегда путаю. Что-то вспомнил?

– Нет, – ответил я честно. – Видел, как делают, если с красивыми женщинами…

Она заулыбалась.

– Наконец-то комплимент. Выздоравливаешь, Крабоид. Но за сиськи пока не хватай, ладно? И за жопу. Я сама скажу, когда можно. Сейчас рулят женщины, а я почти феминистка в определенных местах.

– Определенные места, – уточнил я, – это организации?

– Организации моего женского тела, – пояснила она. – Нет, дверь подъезда не получится, настроена только на жильцов.

Я смолчал, хотя уже начал было открывать перед нею, электричество и внутриядерная энергия для меня, как для людей шевелить пальцами, даже проще.

– Правильно, – проговорил я. – Все по закону.

Как только переступили порог ее квартиры, в прихожей вспыхнул свет электрических лампочек. А когда Марианна прошла дальше, там тоже зажглись огоньки под потолком и на стенах.

Я подумал было, что люди тоже умеют, как вот и я, потом вспомнил, что Марианна сказала о мобильниках. Нет, люди пошли по другому пути, это я, как люди в пещерные времена, делаю все сам лично, пусть даже мысленно, а люди даже и не делают, за них делает перестроенная ими материя…

Из кухни донесся расстроенный голос Марианны:

– Блин, плита сломалась!.. Черт, почти новая, а такое говно… Ну что за жизнь совсем кривая? Как жить с такой плитой? Почему у Шерлока ничего не ломается, а у меня даже жизнь поломатая… Извини, Крабоид, не удастся тебе поджарить тостики с беконом…

Я ответил голосом киногероя из вчерашнего фильма:

– Пустяки, обойдусь.

– Придется зайти к соседу, – сказала она, – у него сынишка, умеет чинить все на свете. Сейчас только блузку поменяю. Он не ты, когда видит мои сиськи, обо всем забывает…

Я смолчал, уже знаю, человеки часто говорят в пространство, можно отвечать, если придумаешь что-то крутое, можно не отвечать, тогда выглядишь просто умным и задумчивым.

Она вздохнула, вернулась в прихожую, а я посмотрел на кухонную плиту, такая же точно, как и вчера… у меня, как здесь говорят, фотографическая память, хотя в одном месте что-то не так… ах да, вот этот крохотный проводок потерял целостность. Вчера был туго натянут, а сегодня он разорван, кончики торчат, не притрагиваясь один к другому и на самых кончиках по оплавленной капельке металла…

Я сосредоточил внимание на этих оплавленных кончиках, с перестроенной материей работать трудно, но все-таки не органика, с той вообще не могу, через некоторое время на правой стороне провода начали собираться атомы такого же перестроенного вещества.

До обрыва два миллиметра, но я ощутил себя усталым, занимаясь такой ювелирной работой, однако провод удлинился, соприкоснулся с торчащим кончиком, зазор исчез, провод снова выглядит как прежде.

Я даже убрал оплавленную капельку, просто освободив атомы из кристаллической решетки.

Марианна вошла, уже в другой блузке, в руке сумочка, быстрая и подтянутая, велела строго:

– Я ненадолго! Ничего здесь не трогай.

– Хорошо, – сказал я, – а плита работает.

Она хмыкнула, но на всякий случай вернулась на кухню, ткнула пальцем в панель. Там появились светящиеся значки, а за прозрачным стеклом вспыхнул оранжевый свет.

– Ух ты, – сказала она пораженно, – только что стопитсот раз пробовала… Это ты сделал? Нет, ты даже не заходил сюда, я бы услышала, у меня знаешь какие ухи?.. Ха, электрика можно не вызывать!.. Наглый больно, еще ничего не сделал, а уже начинает лапать. А у меня гарантия кончилась пять лет назад.

– Ты на гарантии?

– Плита, – уточнила она. – Она тоже как бы я. Мы же расширяем свои возможности?.. Дальние подходы, как говорят фрики, к общей и окончательной киборгизации!

Я ощутил, что окончательно сбит с толку.

– Плита тоже ты?..

– Ну да, – ответила она с достоинством. – Некоторые свои функции выношу за пределы тела. Умно я объяснила? Будто академик!.. Как бы я без мобильника услышала Бабетту, что в другом квартале? У меня что, ухи локаторы? У меня красивые розовые ушки!

– Потом научитесь, – пробормотал я, но взглянул на ее лицо и уточнил поспешно, – если уж собираетесь Вселенную покорять… так она и покорится!.. будете видеть все и слышать все…

– Че, правда?

Я добавил:

– Как вас видит и слышит Вселенная уже сейчас.

Она посерьезнела и посмотрела на меня круглыми глазами, но ничего не сказала, начала готовить, как это называется, бекон с гренками.

Мне теперь уже не кажется странным, что знаю о Вселенной намного больше этих существ. Даже Крякожабер не представляет, какая она, а для меня в ней нет ничего неясного.

В то же время чувствую, хотя не могу объяснить, почему о ней знаю и почему так уверен, что все так, как я вижу. Я и должен знать, это естественно, как же иначе, а вот странный выверт появления в ней биологической жизни тревожит Вселенную, и тоже это чувствую.

Эта аномалия заставляет зачем-то изучить ее, хотя в масштабах Вселенной пылинка, не понимаю, что в ней такого, почему я здесь и зачем мне пытаться понять эту аномальную форму существования…

Эту ночь я спал, как и раньше, на диване, хотя Марианна поглядывает как-то странно, а перед тем как лечь, дважды прошла в ванную комнату, наполовину прикрытая большим махровым полотенцем.

Да и вышла оттуда, все еще вытираясь на ходу, щебечущим голосом пожелала спокойной ночи, поинтересовалась, не нужно ли мне чего, не жмет ли где.

Я заверил, что все прекрасно, спасибо, просто здорово, я ей очень благодарен за Крякожабера и все остальное.

Она поморщилась, но кивнула и сказала ясным голосом:

– Спи, набирайся сил. Ты в таком мире, что силы тебе понадобятся.

Что она имеет в виду, у меня достаточно силы, чтобы вот прямо сейчас погасить их Солнце или превратить всю галактику в газовую туманность, но она о таком и не подозревает, значит, ей известно что-то другое, о чем не подозреваю я.

Я лег, укрылся одеялом и подумал, что в оставшееся до утра время хорошо бы поэкспериментировать с попытками перевести свой организм на эту безумно хрупкую и слабую, но почему-то невероятно сложную биологическую систему, а сложность всегда идет с более высоким уровнем, однако с уровнем обычно растет также сила и надежность, а здесь это не произошло… Или пока не произошло?

Для людей мир незыблем, для них Земля в центре мира, а все вращается вокруг, начиная с Солнца, это я не забываю, что здесь жизнь возникла на бешено крутящемся шаре из остывающих минералов.

Крохотный камешек, именуемый Землей, носится на большой скорости вокруг огненного шара ядерной энергии, что с еще большей скоростью несется в глубь галактики, а та вообще с немыслимой для людей скоростью уходит в сторону Большого Аттрактора.

И везде на пути риск столкновения с другими звездами, но даже без них каждый миг существования людей висит на волоске. Человечество может убить любая взорвавшаяся поблизости звезда, гамма-лучи сметут все с лица планеты и пронижут ее насквозь, весь космос за пределами защитного экрана из атмосферы смертелен из-за жестких рентгеновских лучей и частиц сверхвысоких энергий, и вообще разрушающих излучений.

Однако здесь за кратчайший миг существования Вселенной из ста миллиардов нейтронов успел сформироваться мозг человека… Хотя нет, вообще-то начал создаваться еще тринадцать миллиардов лет назад с материи, которая тогда еще не была материей в нынешнем значении.

И та, видоизменяясь, начала собираться в странные структуры, что породили молекулы, а те еще более сложные молекулы, и так пошло дальше, пока те части не сумели встретиться в первичном бульоне и породить то, что называется биологической жизнью.

Во всей огромной и стремительно расширяющейся Вселенной нет ничего более удивительного, чем люди, среди которых я оказался. Человек, как ни странно, создан из «мертвой», как здесь считают, природы, но создан так сложно, что я всякий раз останавливаюсь, не в силах преодолеть даже первый шажок к его познанию.

Вселенная развивается ровно, правильно и предсказуемо, что очень важно.

Но человек, как сказал Крякожабер, может все непредсказуемо изменить уже очень скоро. По нашим масштабам, молниеносно скоро.

Это, я думаю, и страшит Вселенную.

А я, как теперь все отчетливее чувствую, и есть она самая.

Утром позавтракали, а пока Марианна переодевалась для выхода на улицу, я сходил в туалет и выбросил в унитаз сложенную внутри меня в контейнер биологическую пищу. В ней достаточно энергии, чтобы сто лет обеспечивать население всей планеты в течение десяти лет, но люди используют настолько ничтожнейшую часть, что даже не понимаю, как только и живут.

А мне достаточно и той, что пропитывает Вселенную от края и до другого стремительно уходящего за пределы края.

За рулем Марианна показалась мне хмурой и чем-то расстроенной. На людей все действует, едва заметные колебания в магнитном или атмосферном давлении снижают их работоспособность, их слабые организмы не выдерживают даже малейшего понижения температуры, для спасения от холода им приходится строить защищенные дома. А еще, как сказал Шерлок однажды, ему приснилось такое, до утра не мог заснуть, а я совершенно не могу понять, что за процессы происходят в этих существах, когда впадают в ночное оцепенение, пусть даже не такое глубокое, как шмели или мухи.

Из встроенного в приборную панель коммуникатора раздался бодрый голос Шерлока:

– Марианна, не спи за рулем!

Марианна огрызнулась:

– Да не сплю, не сплю!.. Один раз за всю жизнь заснула, а ты уже третий год травмируешь мою трепетную женскую душу!..

– Одного раза бывает достаточно, – сообщил он. – Наш подопечный с тобой?

Она буркнула:

– Вообще-то да. Он же из правоохранительных органов, наш человек.

Он сказал после паузы:

– Ага, вижу, двигаешься по централке в сторону гипермаркета. Не превышай, не превышай!.. Через десять минут буду на углу возле того кафе, где ты пыталась совратить меня, но я тогда устоял, а сейчас вот жалею…

Она перевела взгляд на приборную панель, там светится карта города с ползущим по нарисованной трассе огоньком.

– Буду через пятнадцать минут. Движение плотное. Но ты не напивайся там, сразу дорожной полиции сдам!

Он хохотнул:

– Я знал, что все женщины предательницы. Крабоид, запоминай.

Связь оборвалась, Марианна сказала сердито:

– Это у него шуточки такие глупые, не слушай.

Но лицо приняло то выражение, которые называется улыбкой, довольной улыбкой.

Через двенадцать минут я издали рассмотрел Шерлока, ждет у самого края проезжей части дороги, а как только наш автомобиль притормозил возле него, открыл заднюю дверцу и ввалился на сиденье.

– Гони, ямщик, – велел он. – Но не превышай!..

– Уже ползу, – огрызнулась Марианна, – понаставили камер!.. Отстрелялся?

Он ответил с достоинством:

– Не знаю, что ты имеешь в виду. И вообще леди не пользуются таким жаргоном и как бы не знают о неприличных вещах.

Я поинтересовался:

– Шерлок был на стрельбах?

– А он всегда на стрельбах, – пояснила Марианна, – в детстве сигареты стрелял у взрослых, а теперь аппетиты выросли…

Шерлок сказал бодро:

– Сверни на Симферопольку!.. Там «Красивая земля» в хорошем месте сто гектаров прикупила для коттеджного поселка! С одной стороны река, с другой озеро, есть могучий и пока не засраный лес… Хочу присмотреть участок для загородного домика.

Она хмыкнула:

– Это ты в загородном? Взвоешь.

Но послушно свернула и вскоре автомобиль выметнулся на широкую красивую магистраль, как я понял, «Симферопольку», там Марианна погнала уже на большой скорости.

Шерлок с удовольствием созерцал просторы, я подумал, что планета почти не заселена, если даже в таком густонаселенном месте, каким считается Подмосковье, по обе стороны дороги тянутся совершенно пустые земли.

Минут через десять дорога резко сузилась, за ограждением трое рабочих в оранжевых куртках лениво долбят асфальт, все как и принято, один долбит, двое стоят, опершись на лопаты и общаются с ним нечленораздельными звуками.

Марианна начала сбрасывать скорость, Шерлок буркнул:

– Снова деньги пилят!.. Отремонтируют на рубль, спишут на миллион… Что думаешь, Крабоид?

Он не ждал ответа, но я поддакнул, так безопаснее:

– Да, конечно. Асфальт, что вынули, совершенно цел, без повреждений.

Марианна бросила с неудовольствием:

– Не нравится мне такое… Непорядок!

– Да брось, – сказал Шерлок беспечно, – у нас всегда дороги ремонтируют. Дураки и дороги… Что думаешь, Крабоид?

– Дураки и дороги, – поддержал я. – Асфальт цел, зачем его вынимать?

Марианна сказала с осуждением:

– И как всегда, один работает, остальные стоят и языками чешут. Наш менталитет…

Шерлок хмыкнул, Марианна вовсе остановила автомобиль у края заграждения, а Шерлок, приспустив стекло, сказал весело:

– Ребята, сдвиньтесь в сторону. Мы проедем по краешку.

Один из людей в оранжевой одежде, крупный массивный здоровяк, смерил его недоброжелательным взглядом.

– Ты че, заборчик не видишь?

Шерлок вздохнул, вылез из машины. Мы с Марианной встали с другой стороны нашего авто. Шерлок достал из кармана удостоверение полицейского.

– А вы это видите?

Рабочий буркнул:

– Тогда спорьте с нашим начальством.

Двое его товарищей весело скалили зубы. Шерлок сказал зло:

– Хорошо, я сейчас позвоню, вас выгонят к такой матери!

Он повернулся и взялся за ручку двери, а двое из тех, что молча наблюдали и скалились, быстро выхватили из-под одежды короткие пистолеты-автоматы.

Марианна охнула:

– Засада!