Эмме снились гром и огонь. Проснулась она от треска ломающегося дерева. Ну да, звук был такой, как будто кто-то ломал доски. Она села на кровати, сонная, растерянная. Рука Джулиана все еще обвивала ее талию. Кто-то очень громко стучал в дверь.

Джулиан завозился, тихо застонал. Эмма выбралась из его рук и прошлепала к двери, ожидая увидеть Кэмерона или Ливви, но перед ней была Диана.

Это было все равно что получить инъекцию кофеина. Диана была вся в черном: от байкерских ботинок до кожаных штанов и куртки; волосы собраны в тугой курчавый хвост. Выглядела она властно и даже свирепо, но Эмме было все равно: она взвизгнула и повисла у нее на шее.

– Эй, эй, незнакомка, – сказала Диана. – Ты что творишь?

– Извини, – за спиной Эммы появился Джулиан и мягко высвободил добычу из ее рук. – В том мире ты – наш наставник.

– А, ну да. В этом вашем альтернативном измерении. Ливви мне все рассказала, когда я вернулась из набега на аптеку. Какая чушь.

Диана красноречиво подняла брови.

– Ты нас здешних, что ли, не знаешь? – разочарованно спросила Эмма.

– Нет, не видела с тех пор, как вы были совсем малышами. Видела в Зале Соглашений во время Темной войны, когда они отправили всех детишек через портал. Вы были настоящие маленькие воины. Потом услышала, что вы стали помраченными. И не ожидала увидеть снова, разве что у себя на прицеле.

– Ну, отличный сюрприз получился? – подмигнула Эмма.

Диана мрачно улыбнулась.

– Так, ноги в руки, и пошли. По дороге расскажете про меня в вашем мире.

Они быстро оделись: высокие ботинки, лонгсливы, куртки-бомберы. Интересно, где здешние повстанцы берут все это? Черные штаны были, кажется, сшиты из дерюги, или чего-то еще, такого же толстого и колючего. Зато ботинки оказались хоть куда. Джулиан, кстати, отлично выглядел в линялой футболке и брюках военного образца: они так шли его сухой, мускулистой фигуре, что Эмме пришлось взять себя в руки и не думать о прошлой ночи.

Прежде чем выйти из комнаты, Джулиан вырвал страницу из альбома и сунул в карман.

– На счастье.

Ботинки грохотали по деревянным полам коридора.

– В нашем мире ты встречаешься с фэйри, – сказала Эмма Диане, когда они подошли к первой лестнице.

– С фэйри?! С какого это перепугу я встречаюсь с предателем? – нахмурилась Диана.

– Дома все немного более сложно.

– Это у нас тут все сложно, девочка, уж поверь. Шагай давай.

На первом этаже они прошли под кирпичной аркой и оказались в просторной, забитой мебелью комнате, которую сюда, похоже, стащили из разных офисов. Тут были современные кушетки из стали и кожи, и винтажные – ковровые и бархатные. Кресла, обитые хлопком и ситцем – некоторые в отличном состоянии, другие ободранные; дешевые столики из фанеры, на металлических ножках, были составлены вместе в попытке собрать большой стол для переговоров, как в конференц-зале.

В комнате оказалось полно народу: Эмма заметила Ливви и Кэмерона, Бэта и Майю, плюс еще несколько знакомых лиц – Дивью Джоши, Райана Мадуабучи, несколько человек постарше из Лос-Анджелесского Конклава. Все они смотрели на восточную стену из кирпича и песчаника. Сейчас на ней от края до края пылали огромные огненные буквы:

ИЩИТЕ ХРАМ

– Вы это понимаете? Мы – нет. Храмам в этом мире пришлось туго: они все осквернены и полны демонов.

– Все такие тихие, – прошептала Эмма. – Они… напуганы?

– Да не особенно, – возразила Диана. – Просто мы так давно не видели никакой магии.

Ливви протолкалась к ним, бросив Кэмерона.

– Это от Тессы Грей? – спросила она, вытаращив глаза. – Это ответ? Вызов сработал?

– Уверен, это он и есть, – сказал Джулиан. – Тесса хочет, чтобы мы ее нашли.

– Не слишком доверчиво, – прокомментировала Диана. – Она явно девушка осторожная.

– Это ладно, но храм тут при чем? – Ливви озадаченно переводила взгляд с одного на другую. – Про какой храм речь?

– Речь про кота, Чёрча, а вовсе не про храм, – заметил Джулиан.

– Только не говорите, что у вас и коты все вымерли, – встряла Эмма. – Кошачьих смертей в массовом порядке я уже не выдержу.

– Нет, с котами у нас все в порядке, – успокоила ее Диана. – Они и сами слегонца демоны.

– Так, а можно мы вернемся к конкретике? – Ливви помахала руками. – Почему вы считаете, что речь о коте?

– Это необычный кот, – объяснил Джулиан. – Его зовут Чёрч – ну да, типа «храм». Когда-то он принадлежал Джему Карстерсу, а после Темной войны жил с нами в Институте.

– В Институт нам нельзя, – сказала Эмма. – Там полно злых Эшдаунов.

– Это да, но ты же помнишь: Чёрч всегда гулял сам по себе, – сказал Джулиан. – Он на самом деле не жил в Институте – скорее слонялся вдоль моря и заскакивал на огонек, когда было желание. И водил нас за собой, если хотел, чтобы мы куда-то пошли. Если найдем Чёрча, он может привести нас к Тессе.

– У Тессы и Брата Захарии правда был кот в Нью-Йорке после войны – ух и скверный у него был характер, – поделилась Ливви.

– Я пойду с вами на море, – решила Диана.

– Это значит пройти через весь город средь бела дня, – возразила Ливви. – Мне это совсем не нравится.

– Может, лучше будет ночью? – поинтересовался Джулиан.

– Нет, ночью будет хуже, – отрезала она.

– Эй, – тихо произнес некий голос.

Эмма обернулась: парень с волнистыми волосами и смуглой кожей глядел на них со смесью досады и… нет, все-таки в основном досады.

– Рафаэль Сантьяго?

Картинки в исторических книгах про героев Темной войны – ну, конечно. Эмма почему-то всегда думала, что Рафаэль Сантьяго, пожертвовавший собой, чтобы спасти жизнь Магнуса Бейна, должен лицом походить на ангела. Шапка кудрей, крестообразный шрам на горле и громадные глаза на детски-округлом лице были точно как на картинках. А вот сардонического выражения там точно не было.

– Я тебя знаю, – сказала Эмма.

Его это не слишком впечатлило.

– Я вас тоже знаю. Вы – те помраченные, которые всегда так отвратительно ведут себя на публике. Я понимаю, что вы – зло, но неужели нельзя вести себя более сдержанно?

– Вообще-то мы – не они, – сказал Джулиан. – Это совершенно другие люди.

– Это вы так говорите, – пожал плечами Рафаэль. – Это глупейший план, и вы все погибнете. Видно, все ангельские дары и правда сгинули, остался только типично нефилимский талант – потрясающая близорукость. С одной демонской сковороды на другую.

– Хочешь сказать, нам не стоит отвечать Тессе? – уточнила Эмма, которой он уже начал действовать на нервы.

– У Рафаэля просто мерзкое настроение, – отмахнулась Ливви и взъерошила ему волосы. – Правда же, у тебя мерзкое настроение? – проворковала она.

Рафаэль ответил зверским взглядом; Ливви только улыбнулась.

– Я не говорю, чего вам делать, а чего не делать, – огрызнулся он. – Идите, ищите свою Тессу. Но вам может понадобиться моя помощь. Вы с куда большей вероятностью сможете пробраться через город, если обеспечите себе транспорт. Но забесплатно я не помогаю.

– Как это ни погано звучит, а каждое слово – чистая правда, – признала Ливви.

– Хорошо, – сказал Джулиан. – Чего же ты хочешь, вампир?

– Информации. В вашем мире мой город все еще стоит? Нью-Йорк…

Джулиан кивнул.

– Я жив?

– Нет, – ответила Эмма.

Ходить вокруг да около смысла не было никакого.

– Тогда кто у вас вождь вампирского клана в Нью-Йорке? – помолчав всего секунду осведомился Рафаэль.

– Лили Чен.

Рафаэль, к ее удивлению, улыбнулся – настоящей улыбкой с настоящим чувством в ней. Эмма даже как-то помягчела к нему.

– В нашем мире ты герой. Ты пожертвовал жизнью, спасая Магнуса.

– Только не говорите, что речь о Магнусе Бейне! – в ужасе сказал Рафаэль. – Пусть это будет какой-нибудь другой Магнус, покруче и получше. Я бы такого ни за что не сделал. А если бы сделал, то уж точно не хотел бы, чтобы об этом лясы точили. Поверить не могу, что Магнус осрамил меня, все разболтав.

Уголок губ у Джулиана дрогнул.

– Он назвал дитя в твою честь. Рафаэль Сантьяго Лайтвуд-Бейн.

– Гадость какая! Стало быть, все знают? Как жить-то после этого? – он бросил взгляд на Диану. – В гараже под брезентом несколько моих мотоциклов. Можете взять парочку. Только смотрите, не разбейте, а то я буду очень недоволен.

– Договорились, – кивнула Диана. – К ночи вернем.

– А тебе разве не положено спать, Рафаэль? – вдруг сообразила Эмма. – Ты же вампир, а на дворе день.

– О, мой маленький Охотник, – холодно улыбнулся тот, – сначала посмотри на наше солнце, потом поговорим.

Мотоциклы обнаружились в гараже. Дивья открыла железную дверь, чтобы они могли выехать на улицу, и сразу же за ними закрыла. Завизжали, залязгали механизмы. Джулиан поднял голову и увидел небо.

Первой его мыслью было поскорее заслонить Эмму от останков солнца. Второй – кусочек стихотворения, которому научил его дядя.

От солнца остался только багрово-черный уголь, тускло мерцавший за полосатыми, рваными облаками. Свет от него был отвратительный – красновато-бурый, словно они смотрели на мир сквозь воду пополам с кровью. Воздух был густ и отдавал грязью и медью.

Судя по всему, они сейчас стояли на Западном Бродвее; народу на нем было не в пример меньше, чем прошлой ночью. В проемах между домами сновали какие-то тени. Магазинчик шаговой доступности, торговавший кровавыми милкшейками, кстати, стоял открытый. За прилавком кто-то сидел и даже читал старый журнал – но формой он от человека категорически отличался.

По пустой в основном улице картинно летал всякий мусор, гонимый горячим ветром. В Лос-Анджелесе временами тоже бывала такая погода, когда дуло из пустыни – там его звали дьявольский или убийственный ветер. Видимо, в Туле́ ему было самое раздолье.

– Готовы? – Диана перекинула ногу через байк и кивнула им на второй.

Джулиан никогда в жизни на мотоцикле не ездил. Он и рад был бы попробовать, но Эмма уже села верхом, застегнула до горла найденную в гардеробе кожаную куртку и поманила его пальцем.

– Марк показывал мне, как на таком ездить, не забыл?

О, нет, Джулиан помнил. И как ревновал ее тогда к Марку – тоже. К Марку, который мог вот так спокойно, походя с ней флиртовать. Целовать ее, обнимать, тогда как ему, Джулиану, приходилось обращаться с Эммой как с бомбой, готовой рвануть при малейшем касании. Коснись он ее только… или они друг друга…

Здесь это не работает, напомнил он себе. Может, тут, у них, и ад, зато они здесь не парабатаи. Он уселся позади Эммы и взялся руками за ее талию. На поясе у нее обнаружился «глок» – впрочем, как и у него.

Она погладила его по сцепленным у нее на поясе рукам. Он нагнулся и поцеловал ее в шею. Она поежилась.

– А ну, хватит, – скомандовала Диана. – Поехали.

Она сорвалась с места. Эмма тоже завела байк. Двигатель громко взревел, и они понеслись вслед за Дианой по пустынной улице. Та устремилась вверх по склону холма; Эмма пригнулась, за ней Джулиан.

– Держись! – прокричала Эмма против ветра, и машина оторвалась от земли.

Город провалился вниз. Мотоцикл круто забирал на подъем; Диана летела рядом. Джулиан невольно вспоминал Охоту… полет над спящей Англией тропами ветров и звезд.

Здесь, однако, все было по-другому.

Сверху они ясно видели разруху, царящую в городе. Небо полнилось темными силуэтами: другие воздушные мотоциклы, демоны, рыщущие средь бела дня под защитой едва живого солнца и густых облаков. Там и сям виднелись пожары; с Чудной мили поднимался дым. Вокруг Беверли-хиллс все было запружено и затоплено, образуя что-то вроде крепостного рва вдоль всего Бель-эйра. С высоты было видно, как в кипящей воде ворочается морское чудище, горбатое и жуткое, – тянется по протоке, помогая себе щупальцами. Вот оно закинуло голову и взвыло: Джулиан увидел черную яму пасти, усаженной зубами, как у белой акулы.

Они летели над Уилширом, превратившимся в бульвар кошмаров. Музыкант явно человеческого происхождения марионеткой висел на ниточках, сделанных из его собственных нервов и кровеносных сосудов: повинуясь адскому кукловоду, он играл на мандолине, вопя при этом в агонии. Демон прохлаждался за прилавком, где торговали ксилофонами из человеческих ребер. Еще один – громадная одноглазая змея – свернулся вокруг лимонадного киоска: в нем вампиры получали дольку лимона и укус. Окровавленный, перепуганный человек истошно орал.

Джулиан закрыл глаза. Когда он снова их открыл, они летели на север над бегущим вдоль моря шоссе. К счастью, оно было почти безлюдно. Внизу расстилались руины богатых особняков, некогда тянувшихся вдоль берегов Малибу. Теперь там все заросло; бассейны стояли пустые или полные нехорошей черной воды. Даже сам океан выглядел как-то по-другому. Под этим тусклым солнцем вода была темна и бурлива – ни рыбы, ни водорослей, куда ни глянь.

Он почувствовал, как Эмма напряглась. Слова унес ветер, но он успел уловить достаточно:

– Джулиан… Институт…

Он посмотрел на восток: там и правда был Институт – стекло, камень и сталь, – поднимающийся к небу из зарослей жесткой горной травы Санта-Моники. Сердце заныло: вид был такой знакомый, такой родной, даже в этом адском багровом свете умирающего солнца.

Но на крыше развевалось два флага: один со звездой в круге и другой – семейный герб Эшдаунов, ясень в окружении листьев.

Он даже обрадовался, когда Эмма заложила дугу, и Институт пропал с глаз.

Диана впереди снижалась по направлению к берегу. Она села в облаке песка и обернулась посмотреть, как Эмма и Джулиан приземляются следом – с куда меньшей грацией. Приземлились они так жестко, что у Джулиана громко клацнули зубы.

– Ой, – сказал он.

– Ты бы сел лучше? – Эмма обернулась к нему, порозовевшая, растрепанная ветром.

– Нет, – он поцеловал ее в щеку.

Эмма покраснела еще сильнее, а Диана презрительно хмыкнула.

– Вы двое почти так же безнадежны, как ваши же помраченные версии. Шевелитесь, нам нужно спрятать байки.

Закатывая мотоцикл под нависающую скалу, Джулиан вдруг понял, что поддразнивания Дианы его совершенно не задевают. Как и поддразнивания Кэмерона насчет кровати. Все это напоминало, что здесь у них с Эммой совершенно нормальные отношения – ничего тайного, ничего запретного. И ничего опасного.

Наверное, это единственное, что во всем Туле́ было нормального… но в этом мире, лишенном ангелов, оно уже ощущалось как сущее благословение.

– Ну что ж, – сказала Диана, убедившись, что мотоциклы надежно спрятаны. – Будем искать кота на пляже.

– Чёрч обычно сам к нам приходит, – Джулиан посмотрел в обе стороны вдоль берега. – Тут все выглядит… почти как у людей.

– Ну, в воду я бы соваться все равно не стала, – заметила Диана. – Но да, Себастьяну пляж будто бы самому нравится. Он его в основном не трогает – так, только ритуалы проводит и людей казнит.

Эмма принялась издавать странные звуки, видимо, долженствующие привлечь внимание потенциального кота.

– Если вызовешь демона в кошачьем облике, меня не вини, – предупредила Диана.

Она потянулась, суставы громко захрустели.

– Неделя на дорогу из Мехико, и на тебе, пожалуйста, – не успела и пару дней дома пробыть. Думала, еще отдохнуть успею. Ага, сейчас.

– Мехико? – Эмма волчком развернулась к ней. – Ты не… не знаешь, Кристина Мендоса Розалес в порядке?

– Кристина Розалес? Роза Мехико? Ха! Благодаря ей этот город – один из немногих уцелевших оплотов Сумеречных охотников в этом мире. Ангельской магии там все равно нет, но они хотя бы патрулируют улицы, сдерживают демонов. Семейство Розалес – прямо-таки легенда Сопротивления.

– Я так и знала, – Эмма поспешно вытерла мокрые щеки. – Я так и знала.

– А еще другие очаги Сопротивления есть? – спросил Джулиан.

– Ливви делает что может здесь, – с некоторым нажимом сказала Диана. – Если бы не она, жертв было бы гораздо больше. Доходили слухи, что наши есть в Иерусалиме, в Сингапуре, на Шри-Ланке. А, и в Бангкоке, конечно, чему я совершенно не удивляюсь. Я этот город хорошо знаю… раз уж там совершила переход.

– Какой еще переход? – не поняла Эмма.

– Я – трансгендер, – Диана удивилась, кажется, еще сильнее. – Вы должны это знать, если знакомы со мной в том мире.

– Конечно-конечно, – поспешил встрять Джулиан. – Мы просто про Бангкок не знали.

Глаза у Дианы уже совсем полезли на лоб.

– Но когда я… – она осеклась. – Это то, что я думаю, да?

Она показала пальцем на ближайшую скалу.

На ней сидел кот.

И не какой-нибудь – крайне сердитого вида голубой персидский, со свирепо распушенным хвостом.

– Чёрч! – Эмма кинулась к нему и схватила на руки.

Чёрч сделал то же, что и всегда – прикинулся мертвым.

– Он что, сдох? – спросила Диана.

– Нет, просто Чёрч ненавидит телячьи нежности, – проворковала Эмма, целуя плоскую мохнатую морду.

Чёрч обмяк еще сильнее.

Диана покачала головой. Она совершенно не напряглась, выдав им тайну, которую в другом мире хранила как зеницу ока. Вина и досада на себя поднялись в душе Джулиана, но он задвинул их подальше. Сейчас не время… да и не следует обременять эту Диану своими эмоциями по ее поводу.

– Я тебя люблю, – сказала Эмма Чёрчу. – Я тебя так люблю!

Чёрч вывернулся и мяукнул, потом подошел к Джулиану, снова мяукнул и потрусил вдоль пляжа.

– Он хочет, чтобы мы шли за ним! – воскликнул Джулиан.

Идти в громадных ботинках по песку было очень неудобно. Диана позади что-то бормотала о том, как она любит бегать за бродячими животными и что надо бы на досуге записаться в зоопатруль, но все равно шла.

Чёрч вел их вдоль обрыва. Вскоре они вышли на тропинку, которая тянулась к расселине в голой скале. Эту расселину Джулиан знал хорошо: когда растешь возле моря, хочешь не хочешь изучишь все уголки, закоулки и пещеры. Этот лаз, кажется, вел в просторную пещеру. Они с Эммой притащили сюда стол и устраивали собрания, пока им не надоело играть в тайное общество, состоящее всего из двух членов.

У входа в пещеру Чёрч громко мяукнул. Раздался скрежет, словно отодвигали большой камень, из сумрака выступила фигура.

Черноволосый мужчина в пергаментной одежде. На щеках шрамы, темные глаза полны мудрости и скорби.

– Джем! – Эмма кинулась к нему, светясь от радости.

Джем поднял руку. Его ладонь была иссечена рунами – рунами в этом безрунном мире! Смотреть на них было почти больно. Озарение. Покой. Отвага.

А потом он начал меняться. По его чертам прошла рябь, как по воде от брошенного камня, одежды упали к его ногам. Диана выругалась и выхватила из кобуры пистолет. Волосы Джема стали светлее, опустились до середины спины; глаза стали серыми, с длинными ресницами. Фигура внутри простого серого платья обрела изгибы и округлости.

– Ты… кто такое? – Диана взвела курок.

Эмма застыла посреди тропы и сморгнула слезы.

– Это она, последняя чародейка. Тесса Грей.

Тесса постаралась обустроиться в пещере как можно уютнее. Там был даже небольшой камин с трубой, уходившей куда-то в толщу скалы. Чисто выметенный каменный пол устилали ковры. В нише, где было место для сна, и на многочисленных креслах лежали разнокалиберные подушки. Часть пространства была отведена под кухню с маленькой плитой, холодильником (который мирно жужжал, хотя и не был подключен к электросети). На деревянном столе, где уже было накрыто к чаю, лежала краюха свежего теплого хлеба.

Эмма вспомнила, что почти ничего не ела на завтрак. Интересно, будет очень невежливо, если она сразу накинется на хлеб? Наверное, да. Ох.

– Садитесь, ешьте, – Тесса словно прочла ее мысли.

Чёрч запрыгнул к Эмме на колени, перевернулся на спину и мгновенно захрапел, задрав все четыре ноги.

Диана оторвала горбушку, сунула в рот и зажмурилась.

– О. Мой. Бог.

Эмма решила, что теперь можно. На следующие несколько минут она отключилась от реальности и погрузилась в блаженную углеводную кому. Последний раз она ела настоящую еду на той полянке с Джулианом, а этот… этот хлеб был такой теплый и домашний, и на вкус он был как надежда.

Открыв глаза, она обнаружила, что Джулиан так и не притронулся к пище. Он пожирал глазами Тессу тем особым, казалось бы, совершенно невинным взглядом, который на самом деле оценивал чужие слабости. Джулиан решал, стоит ли доверять собеседнику.

Он был такой сексуальный. Эмма взяла кусок сахара и постаралась не слишком улыбаться.

– Ты, наверное, задаешься вопросом, кто мы такие, – заговорил Джулиан, когда Тесса начала разливать чай.

– Вовсе нет, – она села и завернулась в шаль. – Я знаю, кто вы. Эмма Карстерс и Джулиан Блэкторн, но не из этого мира.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Диана.

– Вижу чародейским зрением. Совершенно очевидно, что вы не отсюда. Мне случалось заглядывать в иные миры, и в тот мир тоже. Он ближе к этому, чем хотелось бы.

– Что ты хочешь сказать? – насторожился Джулиан. – Мне они показались совершенно разными.

– В истории есть некие точки, в которых очень многое зависит от случая. Битвы, мирные договоры, браки, и прочее. Линии возможных событий в них разделяются. Таймлайны наших миров разделились в момент битвы при Баррене. В вашем мире демон Лилит оказалась слишком слаба, чтобы помочь Себастьяну Моргенштерну. В Туле́ Лилит дал силу другой демон, и она сумела убить Клэри Фэрчайлд – вот тут-то наши миры и разошлись. Всего семь лет тому назад.

– Стало быть, таким наш мир оказался бы без Клэри, – пробормотала Эмма.

Сколько раз люди – преимущественно мужчины, что симптоматично – в их мире возмущались, что никакая Клэри не героиня, что прославлять ее особо не за что, и вообще она просто бесполезная эгоистка, девчонка, которой просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте.

– Именно, – сказала Тесса. – Правда интересно? Полагаю, в вашем мире герой – Джейс Эрондейл. А в нашем это чудовище, уступающее разве что Себастьяну.

– Неужели ему наплевать, что Себастьян позволил Лилит убить Клэри? – взвилась Эмма. – Даже когда наш Джейс был одержим Себастьяном, он все равно любил ее.

– Себастьян утверждает, что не хотел смерти Клэри. И что сам убил Лилит в отмщение за нее.

– Вряд ли в это кто-то верит, кроме самого Джейса, – проворчала Диана.

– А большего и не надо, – Тесса задумчиво провела пальцем по краю чашки. – Приношу свои извинения за проверку на входе. Я приняла обличье Джема, потому что знала: настоящая Эмма Карстерс будет счастлива его видеть. А всякий, кто связан с Себастьяном, испугается, увидев Безмолвного Брата.

– А Джем… он… – Эмма помнила, что сказала Ливви: все Безмолвные Братья мертвы, но надежда не хотела сдаваться.

Тесса не смотрела на нее.

– Джем погиб при попытке запечатать Безмолвный город. Ему это удалось, но он лишился жизни, отражая атаки помраченных, пока Братья из последних сил защищали Орудия Смерти.

– Прости, – сказал Джулиан.

Эмма вспомнила Тессу и Джема в своем мире… Они не сводили глаз друг с друга.

Тесса тихо кашлянула.

– Себастьян сумел завладеть Зеркалом Смерти – озером Лин. Сейчас оно под защитой тысяч демонов и совершенно недоступно.

– Зачем ему так яростно защищать какое-то озеро? – не поняла Эмма. – Если все равно никто не может добраться до Орудий…

– Мы обнаружили, что вода озера может нейтрализовать гниль, пожирающую наш мир. Маги бросились туда, чтобы добыть воду и излечить своих собратьев, но Себастьян опередил нас и окружил озеро армией демонов.

Джулиан и Эмма переглянулись.

– Если победить гниль, маги исцелятся?

– Мы так думаем, – кивнула Тесса. – У нас было немного воды, с помощью которой мы остановили гниль вокруг Спирального лабиринта. Мы дали ее нескольким магам, смешав с обычной водой, и их состояние начало улучшаться. Но ее оказалось слишком мало. Чародеи снова стали болеть и изменяться. Мы так и не смогли спасти их.

Сердце Эммы забилось быстрее. Если здесь, в Туле́, вода озера Лин помогает от гнили… если она способствует исцелению магов, пусть даже весь остальной мир отравлен демонами, может, вода из их озера Лин, в их мире, тоже окажется действенной?

Нужно срочно попасть домой! Но сначала…

– Нам нужна твоя помощь, – сказала Эмма. – За этим мы тебя и вызвали.

– Я догадалась, – Тесса подперла подбородок ладонью. Она выглядела очень молодой – не старше двадцати лет, хотя ей было больше века. – Хотите узнать, как попасть домой?

– И не только, – вмешался Джулиан. – Сначала нам нужно попасть в Безмолвный город. Мы должны захватить Чашу и Меч раньше Себастьяна.

– И что потом?

– Уничтожить их, чтобы Себастьян не мог их использовать, – вставила Эмма.

Тесса подняла бровь.

– Уничтожить? Но это невозможно.

Перед глазами Эммы встал Меч Смерти, разлетающийся от удара Кортаны…

– Если ты откроешь портал в наш мир, мы заберем их с собой, и Себастьян их никогда не найдет.

– Если бы все было так просто, – резко оборвала ее Тесса, – я бы давно открыла портал и прыгнула в него, прихватив с собой Меч и Чашу. Открыть портал между мирами – это сложная, могущественная магия, недоступная большинству чародеев. Я могу видеть ваш мир, но не попасть в него.

– Но в Безмолвный город ты попасть можешь, верно?

– Полагаю, да, хотя я и не пыталась. Я думала, что Меч и Чаша там в безопасности. Безмолвные Братья заплатили жизнью, чтобы защитить Орудия. Забрать их оттуда – значит преподнести Себастьяну на блюдечке. Но, с другой стороны, он и так уже почти взломал печати у входа. – Она нахмурилась. – Если бы вы действительно сумели забрать Орудия в ваш мир, им там было бы однозначно лучше. Но раз мы не уверены, что сможем открыть портал… есть и другой способ положить конец угрозе.

– И какой же? – спросил Джулиан. – Здесь мы ничего не сможем сделать с Чашей и Мечом, кроме какой-нибудь демонической магии.

– Говорят, что Меч Смерти может убить Себастьяна, – вмешалась Диана, пристально глядя на них. – Но это неправда, так? В последней битве за Идрис я сама видела, как Изабель Лайтвуд взяла Меч Смерти и нанесла Себастьяну чудовищный удар. А он как будто не заметил этого. И убил ее.

– Ave atque vale, Изабель Лайтвуд, – Тесса на мгновение прикрыла глаза. – Вы должны кое-что понять. В тот момент неуязвимость, дарованная Себастьяну Лилит, стала такой полной, что ни один воин этого мира просто не мог его убить. Но есть то, чего почти никто не знает… даже сам Себастьян.

Он привязан к Туле́, а Туле́ – к нему. Воин из этого мира не может его убить. Но Безмолвные Братья знали, как знаю и я, что к воинам не из Туле́ это не относится. Они спрятали Меч в надежде, что в один прекрасный день с небес явится воитель и положит конец правлению Себастьяна Моргенштерна.

Она со значением посмотрела на Эмму и Джулиана.

– Мы вовсе не с небес, – сказала Эмма. – Что бы там ни говорили неловкие пикаперы, подкатывавшие ко мне столько лет.

– По сравнению с тем, что творится здесь, это почти небеса, – проворчала Диана.

– Мы не можем вечно ждать ангелов, которые придут и спасут нас, – покачала головой Тесса. – Это просто дар небес, что вы тут оказались.

– Так, давайте расставим точки над «i», – Джулиан откусил хлеба. Его лицо было бесстрастным, но Эмма по глазам видела, что он напряженно думает. – Ты просишь нас убить Себастьяна?

– Приходится просить, – ответила Тесса. – Чтобы жертва Джема оказалась не напрасной.

– В нашем мире связь между Джейсом и Себастьяном означала, что убив первого, убьешь и второго, и наоборот. Что если…

– Здесь это тоже работало, пока Себастьян верил, что таким образом сможет защититься от Конклава. Но Конклава больше нет.

– Я поняла, – кивнула Эмма. – Но, учитывая, как далеко зашел этот мир… смерть Себастьяна правда вам поможет?

– Что случилось в вашем мире, когда умер Себастьян? – Тесса откинулась на спинку кресла.

– Помраченным настал конец, – Эмме показалось, что Тесса это знает.

– Это дало бы нам шанс. Себастьян не может все делать сам. Большую часть грязной работы он оставляет помраченным и клятвопреступникам. Я знаю, ты согласна.

Она посмотрела на Диану.

– Может, и согласна, – ответила та. – Но это все равно самоубийство.

– Если бы у нас были другие варианты, я бы не просила, – тихо сказала Тесса и посмотрела на Эмму и Джулиана. – Как вы и просили, я сломаю печать и открою вам Безмолвный город. А потом сделаю все, что в моих силах, чтобы отправить вас домой. Все, о чем я прошу: если представится шанс, если откроется брешь… убейте Себастьяна.

Эмма посмотрела через стол на Джулиана. Во взгляде его сине-зеленых глаз желание согласиться на просьбу Тессы смешивалось со страхом, что Эмма окажется в опасности.

– Я знаю, Туле́ – не твой мир, – Тесса тоже посмотрела на него, – но он всего в одном вздохе от вашего. Если бы я могла спасти Джема, который живет в вашем мире, я бы спасла. А у тебя сейчас есть шанс спасти свою сестру, которая живет здесь.

По ее голосу было ясно: он знает, что в их мире Ливви мертва.

– Да, сейчас в Брэдбери-билдинг ей ничего не угрожает, но как долго это продлится? Сколько еще осталось любому из нас? Безопасность – явление временное, пока жив Себастьян.

Несмотря на возмущенное мяуканье Чёрча, Эмма привстала и накрыла ладонь Джулиана своей. «Не бойся за меня, парабатай, – подумала она. – Это шанс для нас обоих. Для тебя – спасти Ливви, чего в нашем мире ты сделать не смог, а для меня – отомстить за родителей… Чего я тоже не смогла».

– Мы готовы, – сказала она вслух, и глаза Джулиана сверкнули, как огонь. – Скажи, что нужно делать.

Диана предупредила, что обратно они поедут по земле, а не полетят: чем ближе к ночи, тем больше в небе демонов. После наступления темноты даже вампиры стараются оставаться на земле.

Эмма с удивлением обнаружила, что встали они, оказывается, гораздо позже, чем она думала. Между утренним светом, дневным и вечерним здесь особой разницы не было: вот умирающее солнце, а вот кровавая луна, и все. Пока их мотоциклы неслись по Тихоокеанскому шоссе, луна слизняком заползла на небо, едва освещая дорогу. Вместо того чтобы жизнерадостно посверкивать на гребнях волн, она придавала воде еще более ядовитый цвет – не блэкторновский сине-зеленый, а пепельно-черный.

Сворачивая с шоссе на Уилшир, Эмма в очередной раз порадовалась теплым рукам Джулиана у себя на талии. Кругом царила разруха – тем более мучительная, что эти улицы она знала. Вон в том супермаркете она покупала хлопья Тавви на завтрак… – сейчас от него остались одни развалины. Среди битого стекла и сломанных балок какие-то люди толпились вокруг костров, на их лицах было отчаяние и голод.

А вон там, на углу, был магазинчик сладостей… – теперь демон-хозяин присматривал там за рядами стеклянных баков, в которых плавали утопленники. Когда клиент-демон заходил в заведение, он половником зачерпывал из баков какую-то вязкую жидкость и наливал в чашку.

«Сколько Туле́ еще протянет так?» – думала Эмма, пока ехала по Чудной миле. Высокие офисные здания были пусты, окна разбиты. На улицах ни души. Людей здесь почти всех уничтожили, и вряд ли у Себастьяна найдется новый мир, полный свежей крови и мяса. Что будет, когда людей совсем не останется? Может, демоны начнут жрать помраченных? Или вампиров? Или уйдут в какой-нибудь другой мир, оставив Себастьяна править пустотой?

– Тормози, – сказал Джулиан ей в ухо. Эмма так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как они доехали до многолюдных и хорошо освещенных улиц. – Впереди контрольный пункт.

Эмма мысленно выругалась и пристроилась позади Дианы. Тут было не протолкнуться: помраченные разгуливали по улицам, бары и рестораны почти все уцелели, из некоторых даже лился синий, зеленый и кислотно-желтый свет и жуткая, воющая музыка.

Впереди виднелся черно-желтый шлагбаум; двуногий прямоходящий ящеро-демон с кольцом черных паучьих глазок на чешуйчатой голове высунулся из будки и навис над Дианой.

– Не позволю я этой пакости меня лизать, – проворчала Эмма. – Ни за что!

– Да он просто хотел убедиться, что татуировка настоящая, – заметил Джулиан.

– Вот-вот, – кивнула Эмма. – В том-то все и дело.

Диана обернулась и напряженно им улыбнулась. Сердце Эммы тревожно забилось, все это ей совсем не нравилось.

Теперь демон навис над ними: громадный, футов девяти ростом и вполовину этого – шириной. На нем, кажется, даже была полицейская форма… хотя где он взял такой размер, непонятно.

– Где вы были? Босс вас весь день ищет, – прошипел он. Кажется, его рот был не слишком приспособлен для человеческой речи.

– Босс?

К счастью, ящер оказался слишком глуп, чтобы у него возникли подозрения.

– Падшая Звезда. Себастьян Моргенштерн. Он хочет говорить с вами обоими.