Глава 14

Звучало, конечно, не слишком обнадеживающе, ну да куда деваться. Тем более моего мнения никто не спрашивал.

Аверст закончил «бинтовать» руку, положил ладони на мои плечи, прикрыл глаза и что-то неразборчиво зашептал. Я тоже не стала стоять столбом и терять время даром. Незаметно просунула пальцы под тряпку, вернувшую ужасающе-окровавленный вид, отогнула так, чтобы активная печать не сожгла ни ее, ни рукав платья, и тронула печать связи.

Звала, естественно, Азамата. Он, и только он сможет быстро сориентироваться в ситуации, поднять на уши всю Цитадель и участок 9–9 в полном боевом составе. А нет, так сам явится и устроит всем веселенькую жизнь. И пусть потом придется слушать двухчасовую лекцию на тему: «где же был твой мозг?», но оно того стоит.

Вопреки ожиданиям, наставник хранил молчание, которое почему-то показалось мне зловещим. Я нахмурилась и попыталась позвать снова, но в этот момент Аверст закончил бубнить и отстранился.

– Пора, – заявил этот обломщик. – Твой антимагический щит окончательно истаял. Я кинул поверх еще один морок. Теперь ты выглядишь побитой, зареванной и полностью утратившей надежду. Беатрис, большая просьба – не делай больше глупости. Просто смотри по сторонам и жди удобного момента для атаки.

На этом «объяснения» закончились, и Аверст, крепко ухватив меня за руку, потащил наверх. Дождь немного поутих, зато поднялся ветер. Высохшее после вмешательства мага платье согревало кожу теплом, но голые ноги мерзли, как и раньше.

– И кого я должна атаковать? – спросила, едва мы выбрались из оврага и встали на более-менее твердую землю.

– Твоя мишень – Сэмуэль Ален.

– Но…

– Беатрис, – мужчина обхватил мое лицо большими, теплыми ладонями и заглянул в глаза, – понимаю, у тебя нет причин доверять мне, но это очень важно. Сэмуэль Ален. Ты должна его исповедать. Все ясно?

Вот чего-чего, а ясности этот диалог не добавил. Я целую секунду делала вид, что раздумываю над просьбой Аверста, а потом нехотя кивнула. Кто сказал, что я буду играть по чужим правилам? Исповедаю того, кого сама посчитаю нужным. Ну, или кто первый разозлит!

Мы вернулись на площадку для палаточного городка, остановились аккурат под зависшей в воздухе сферой. Аверст щелкнул пальцами, обнял меня за талию и резким движением прижал к себе.

– Какая же ты соблазнительная, – тихо шепнул он в самое ухо.

Тело отозвалось на этот тихий шепот толпой восторженных мурашек. Я испытала смешанное ощущение настороженной неприязни и головокружительного восторга. Оставалось загадкой, как один человек может будить настолько противоречивые чувства.

Вихрь золотистых вспышек окутал нас двоих с ног до головы, мягко оторвал от земли и бросил сквозь пространство вперед.

– А вот и наша беглянка…

Я встрепенулась и быстро оценила новую дислокацию.

Портал выплюнул нас на мокрые доски причала, как нечто чуждое и ядовитое, и моментально залатал прореху. Несмотря на ночь и непогоду, причал освещал только призрачно-бледный свет, льющийся от роя маленьких светлячков, сидящих на ладони тщедушного паренька с непропорционально большим ртом, как у лягушонка. Сэмуэль не казался опасным. Да я бы в жизни не заподозрила его в причастности к каморристам, а вот за простодушного паренька из глубинки, впервые вырвавшегося в город, приняла бы запросто. Но, наверное, так и должно быть: преступники никогда не похожи на преступников, даже маньяки и психопаты научились скрывать своих внутренних демонов, так что уж говорить про многолетнюю структуру организованной преступности.

Сэмуэль с не меньшим интересом разглядывал меня. Точнее, морок, наложенный Аверстом.

– Эк ты ее отметелил.

– Пусть скажет спасибо, что не прибил!

Еще чего! Я вообще-то дамочка неблагодарная. «Спасибами» во все стороны не разбрасываюсь.

Из темноты вышел охранник, громко шмыгнул носом, наклонился, подхватил и закинул меня к себе на плечо. Ушибленные ремнем безопасности ребра протестующе застонали о своей тяжелой жизни, я передала их слова окружающим, но мужчины к моим болезненным охам и ахам отнеслись с подчеркнутым равнодушием, и я перестала играть на публику. Ну а смысл напрягаться, если тебя никто не слушает?

Перехватив мое изрядно пострадавшее за эту ночь тельце, охранник шумно высморкался, и мы двинулись в путь.

Возглавлял процессию Сэмуэль, за ним, чуть раскачиваясь, шел со мной на плече охранник. Аверст дышал нам в спину, а за ним важно шествовали еще трое охранников.

Странности начались в тот момент, когда нога ездового охранника ступила на борт. Аверст, спускающийся по сходням, неожиданно притормозил и громко чихнул. Одновременно с этим на доски причала выплеснулась волна высотой с человеческий рост, подхватила замыкающего шествие охранника и утащила вниз. Я разинула рот от удивления и покосилась на брюнета.

Ох, ничего себе кое-кто чихает!

Заметив мой взгляд, Аверст коварно улыбнулся и подмигнул.

Пять шагов прошли относительно спокойно, а затем брюнет наклонился и поднял с палубы нитку. Я уже догадывалась, что может случиться, и во все глаза следила за последним из охранников, но воинственно настроенный канат, ползущий по палубе на манер голодной анаконды, оказался из ряда вон. Шкафообразный телохранитель, флегматично жующий жвачку, даже удивиться не успел, как канат обвил его тело и заткнул рот одним из концов.

Последнее, что я увидела, прежде чем мы начали спускаться по лестнице на нижнюю палубу корабля, – медленно «уползающий» по палубе канат с добычей в брюхе.

Еще один охранник пал жертвой ступенек. Первые четыре захлопнулись, образовав крутую горку, пятая и шестая разошлись, образовав темную, на вид глубокую пропасть, седьмая и восьмая сделали вид, что понятия не имеют о случившемся, и вообще они – самая законопослушная лестница в мире! А все остальное – галлюцинации. Дескать, лечите свою бурную фантазию, а нас оставьте в покое.

Я еще раз покосилась на Аверста. Опасен? Однозначно. Притягателен? Вне всяких сомнений. Рада ли я, что он играет за меня? Еще как!

Тем временем остатки нашей процессии прошли узкий коридор и остановились у входа в комнату. Сэмуэль скрылся за тяжелой дверью, но уже через секунду высунул голову в узкую щель и велел заходить.

Торжественный внос моего якобы побитого тела в кабинет главного злодея прошел скучно, без музыки и фанфар. Нет, ну никакого уважения к пойманной жертве!

Охранник сгрузил меня в кресло, но мистер Д’Амико даже не удостоил беглянку злодейским смехом. Знаете, чем занимался бывший босс преступности? Старик сидел в глубоком кресле, положив на колени сенсорный экран, и… читал внуку сказку.

Умильную картину происходящего портила только концовка истории. В ней отважный рыцарь не менее отважно погибал в желудке дракона, убитая горем принцесса кидалась с высокой башни на скалы, а сам дракон летел разорять страну, оставшуюся без наследника престола.

– Класс! – вопил до безобразия довольный ребенок, судя по скрипу, прыгая на кровати. – А дракон разорвал старого короля на мелкие кусочки? А волшебник, что помогал принцу найти дракона, умер от страшного проклятья? А няньку и учителя по фехтованию посадили на кол? Дед, а давай им вырежут почку и заставят съесть!

Чу-чу-чудесный ребенок…

Кровожадное дитятко еще пару минут сыпало вопросами, а затем мистер Д’Амико грозно сдвинул брови и непреклонным тоном произнес:

– Майкл, время ложиться в кроватку. Спи.

Пожилой мужчина выключил сенсорную панель, отложил плоский экран на столик из красного дерева и устремил свой пристальный взгляд на меня. Секунду он разглядывал мое «прекрасное» личико, а затем чуть скривился.

– Ави, Ави… Сколько раз я просил – не надо так усердствовать в работе.

– Не сдержался. – Аверст уже пересек комнату и вовсю гремел бутылками в баре. – Бесит, когда кто-то обнаглел настолько, что сбежал прямо из-под носа моей охраны.

Мистер Д’Амико подался вперед и с ласковой улыбкой обратился ко мне:

– Вы должны простить его, душечка. Аверст – идеальная машина для устранения ненужных людей. Единственный, кто лишен слабостей. Идеальный во всем, – в голосе старика звучала неприкрытая гордость, – но порой и его слегка заносит.

Сэмуэль скривился, наш мистер Идеальный прекратил греметь бутылками и отошел от бара. На столик рядом с отключенной сенсорной панелью встал пузатый стакан с прозрачной жидкостью, сам же Аверст остался стоять с бокалом, наполненным до середины чем-то ярко-красным. Вином, скорее всего.

Мне тоже дико захотелось выпить, но компания подобралась не огонь.

– Кстати, – морщинистый дед без тени сомнения взял свой стакан и сделал приличный глоток, – не премину отдать должное, мисс Петрак. Я следил за вашей отважной попыткой скрыться, и следует признать, что вы невероятно сильны духом. Не скрою, у меня даже возникла идея переманить вас на свою сторону.

Я фыркнула и заломила бровь.

– Меня? Спасибо, но нет. Я не убийца, к тому же мама накрепко вбила в мою подкорку, что нельзя водить дружбу с криминальными элементами.

Собеседник отставил бокал. Лицо его приняло задумчивое выражение.

– Я не убийца… – повторил мистер Д’Амико, откидываясь на спинку кресла и проворачивая трость в левой руке. – Забавно, мисс Петрак, но я всю жизнь считал, что Каратели – это профессиональные палачи, а сейчас вы утверждаете обратное.

– Это другое…

– Скольких вы убили? – перебил все такой же задумчивый старичок. – Двадцать? Тридцать человек? Может, больше? А скольких вы убьете за всю вашу жизнь? Мы не такие разные, как вам кажется, мисс Петрак.

– Каратели судят и выносят приговор – нам нет нужды убивать.

Думаю, что мой одухотворенный, наполненный внутренней верой взгляд мог бы причащать праведников и превращать медовуху в бормотуху, но моего собеседника почему-то не пробрало.

– Вы будете удивлены, но наемники занимаются приблизительно тем же, – чуть улыбнулся он. – Поверьте, никто не закажет сельского учителя или многодетную мать-одиночку. Сволочи и подлецы нанимают нас, чтобы убирать со своего пути таких же сволочей и подлецов. Мир только выигрывает от нашего вмешательства. Мы решаем, кого оставить в живых, а к кому следует просто наведаться и хорошенько припугнуть. Люди исчезают в любом случае, а наша репутация остается неизменной.

Я удивилась. Он всерьез считает себя «санитаром леса»? Или все куда проще, и оправдания нужны даже таким людям, как сидящий напротив бывший глава каморристов?

– Каморристы честнее, мисс Петрак. Мы не корчим из себя судий. Мы не кричим о праведности жизни. Мы не прячемся от людей за стенами Цитаделей… И мы вольны выбирать. Чего никак нельзя сказать про Карателей. – Мужчина сделал паузу, предлагая мне проникнуться глубиной сказанного. – Вы – марионетка, мисс Петрак. Кукла на веревочках в руках силы. Силы безликой, лишенной человеческих чувств и сострадания. Силы, что ведет в этом мире свою игру.

Печати под тряпкой чуть нагрелись, грозя прожечь тонкую ткань платья или нарушить иллюзию. Я спешно повернулась, закрывая левую руку от присутствующих в кабинете мужчин. На мое счастье, мистеру Д’Амико надоело читать морали.

– Но довольно, мисс Петрак, – старичок взмахнул тростью и чуть повеселел, – не будем вспоминать о былом. Карательницей вы были в прошлом, а теперь…

– А что теперь? – напряженно спросила я, глядя на поднявшегося из кресла старичка.

Тот очень ласково и добро улыбнулся, руша все стереотипы о злых и кровожадных наемных убийцах, галантно предложил мне ладонь, и, только когда я быстро поднялась, проигнорировав руку помощи, снизошел до ответа:

– А теперь я дам вам шанс присоединиться к моей маленькой группе вольнодумцев.

– Или?

– Или присоединиться к компании подводных обитателей.

– Хм… Приятно осознавать, что в одиночестве меня и так и эдак не оставят, – тихо фыркнула я.

До старичка была пара шагов, до настороженного Сэмуэля – около пяти. Аверст, наслаждающийся выпивкой, оседлал стул задом наперед и находился дальше всех, но при желании я могла исповедать и его. Сила клокотала, изредка покалывая позвоночник острыми искрами боли, и просилась наружу. В принципе, сейчас было самое удачное время приниматься за дело и выполнять просьбу одного опасного и, как оказалось, двуличного брюнета, но информации не хватало. Значит, будем тянуть сведения, а заодно и время.

– Мистер Д’Амико, прежде, чем я приму ваше крайне заманчивое предложение остаться в живых, могу я кое-что…

И все-таки сегодня все, ну прям совершенно все, сговорились играть против меня! Серьезно, чем еще можно объяснить тот факт, что где-то наверху послышался короткий взрыв, следом скрежет металла и приглушенные крики экипажа. Корабль накренило на левый бок, я чисто интуитивно вцепилась в старичка, надеясь выровнять равновесие, и мы кубарем полетели в стену. Присутствующие в комнате маги в количестве двух штук просто поднялись в воздух и остались там висеть.

– Сканирую… – тихо предупредил Аверст, прикрывая глаза. – Сэмуэль, усилить защиту по периметру.

Проклятийник ругнулся, выставил руки вперед и напрягся, словно толкал невидимую непосвященному глазу мраморную колонну. Мы со «славным» старичком наконец разжали вынужденные объятия, отстранились друг от друга и начали принимать вертикальное положение. Еще один удар в обшивку корабля застал мистера Д’Амико в позе «кошечка прогибает спинку», а меня в менее эффектной – «дни прополки огорода».

Корабль содрогнулся, как встряхивается человек во время непроизвольного чиха. По комнате прокатился громкий трубный вой сирены, и судно начало заваливаться на противоположную сторону.

Уж не знаю, куда смотрели и чем так сильно были заняты остальные, но вот я была на высоте. Демонстрируя чудеса ловкости и потрясающую гибкость, я исполнила три сложнейших кульбита с переворотом и практически идеальным шпагатом в воздухе, дабы не насадиться на люстру. Однако после приземления моей попы на груду деревяшек, бывших некогда изящным столиком, никто «спортсменке» почему-то хлопать не захотел.

– Держи узлы! – крикнул Аверст вместо «браво!».

– Сам знаю! – рявкнул в ответ Сэмуэль, видимо, запамятовал, как звучит словосочетание «ну, просто красавица!».

Вот так порой стараешься, выписываешь в воздухе неописуемые кренделя, а этого никто и не видит.

– Твоя рука…

Вот ведь! Ну что за день?

Я грозно глянула на так не вовремя размотавшуюся тряпку, валяющуюся в паре сантиметрах, потом с наигранным удивлением на собственную руку, дескать, ну ничего ж себе! После кинула быстрый взгляд из-под ресниц на бывшего лидера каморры (поправочка, на жутко бледного бывшего лидера каморры) и решила, что на этом самом месте порядочные гости должны вставать из-за стола, мыть руки и прощаться с радушными хозяевами.

Сила, обычно отзывающаяся с неохотой, в этот раз слушалась молниеносно. Я дотронулась до первой руны на запястье левой руки и повела ладонь выше к плечу. В воздухе разлился тошнотворный запах гари, ткань тлела, исторгая вонь синтетики и магии, но я даже не чувствовала боли от ожогов, продолжая вести руку все выше и выше к плечу, затем к лопатке и шейным позвонкам.

Меч, как никогда прежде яркий и слепящий, прыгнул в ладони и сам собой обратился острием в сторону Аверста.

«Исповедуй!» – приказал знакомый внутренний голос.

Меч в моих руках дрогнул и чуть завибрировал от предвкушения, но я закусила губу и с невероятным усилием отвела орудие в сторону. От одной мысли, что после исповеди мне, возможно, придется убить Аверста, сердце сжимало кольцом боли.

«Он!» – взорвалось в моей голове, но я лишь поморщилась и повернулась к мистеру Д’Амико.

Да, Аверст просил меня исповедать Сэмуэля, но причин делать этого у меня не было. А вот бывший лидер каморры заслужил того, чтобы оказаться на суде. На том суде, где нельзя запугать судью или проплатить присяжным, на том суде, где невозможно что-то скрыть или подтасовать факты, на том суде, где истина становится явной, даже если твой адвокат – сам создатель лаэрдов.

– Нет! – Аверст кинулся в попытке перехватить мою руку, но наткнулся на защитный контур.

А я нырнула в воспоминания улыбчивого старичка, бывшего некогда главой шпионов, криминальных элементов и убийц.

«Ой, дура!» – сокрушенно простонала сокрытая во мне сила, и я застонала с ней в унисон. Просто только теперь поняла – мистер Д’Амико уже был исповедан другим Карателем, и тот дал ему десять лет на то, чтобы исправить свою жизнь.

«Что, так сложно человека невидимым крестиком пометить?» – возмущалась я, понимая, что не смогу ничего сделать.

«Замечательная мысль! Теперь буду ставить галочки на лбу каждого», – мне сейчас показалось или в ком-то начало просыпаться ехидство?

Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что этот подлый лысенький сморчок поднял голову, убеленную сединой, и засмеялся. Ах, ты так? Ну тогда мы с тобой вот так!

Да, я не могла исповедать его еще раз, не могла вынести свой приговор или поменять старый, но в воспоминаниях-то мне никто не запрещал копаться, а Аверст, помнится, говорил – смотри и запоминай! Вот, собственно, тем и заняты!

Пока я ковырялась на захламленном «чердаке» чужих воспоминаний, снаружи что-то взорвалось, послышался вой сирен патрульных катеров, а спустя пару минут Сэмуэль не удержал невидимый столб и опустил руки. В ту же секунду дверь в кабинет слетела с петель, захватив с собой кусок дверного косяка, и внутрь ворвались пятеро мужчин.

– Тени! – сдавленно крикнул Сэмуэль, вставая плечом к плечу с Аверстом.

Брюнет, явно недовольный таким близким соседством, скривил недовольную физиономию, но щит поставил.

– Гафс, эти двое – твои! Кебил, проверь трюмы! – раздавал команды очень высокий светловолосый мужчина. – Остальные – рассредоточились.

Пять черных росчерков, пять смазанных силуэтов, пять тел, двигающихся настолько быстро, что глаз не в состоянии уследить. Тени… Вот уж не думала, что легендарные воины доберутся до нашего захолустья!

Когда-то, тьму-тьмущую лет назад, на Темных землях зародился орден «Черное солнце». Уж не знаю, что да как там стряслось с мировоззрением монахов, но изначально мирный орден резко переквалифицировался в боевое братство. Подозреваю, что это кто-то из Светлых постарался, но теперь, естественно, никто ничего не докажет. Короче, сильные, тренированные, а главное, потрясающе быстрые воины как-то очень легко пришли к власти в своем государстве, а потом начали заглядываться на соседние.

Сейчас Темные земли полностью подчиняются воле и решениям Совета двенадцати, двенадцати самых сильных воинов бывшего ордена «Черное солнце», и пока никто из существующих государств и независимых королевств роптать по этому поводу не решился.

Я еще разок глянула на смазанную картинку битвы, убедилась, что подробности разглядеть не выйдет, и полностью сосредоточилась на прошлом подсудимого.

Как вы там говорили, мистер Д’Амико, Каратели не слишком-то отличаются от членов каморры? Ну-ну.

Я достаточно быстро выловила из воспоминаний пожилого преступника образ предыдущего Карателя. Высокий мужчина с грозным взглядом и саркастической улыбкой на губах, что удивительно – аристократ, что ну вообще никак не вяжется с действительностью нашего брата – состоятельный аристократ. Опытный взгляд мистера Д’Амико легко разглядел «детали благополучия», на которые я сама никогда бы не обратила внимание. Левое запястье украшали простые с виду, но очень дорогие часы, черная форма явно шита на заказ, на шее тонкая цепочка с именным жетоном из эльфийской мастерской – все это сильно удивило мистера Д’Амико. Меня же поразил тот факт, что прошлый Каратель носил свои печати не на левой, а на правой руке! Просто, ну это так же невероятно, как девушка-Каратель! И тем не менее… Тем не менее…

Тот Каратель выглядел странно, но еще более удивительным оказался его приговор. Вместо того чтобы прибить лидера каморры и сделать мир лучше, этот аристократ леворукий велел мистеру Д’Амико заняться своей семьей, детьми и внуками, о которых тот в рабочей запарке слегка подзабыл. Срок меня тоже удивил – десять лет! Он дал этому гаду целых десять лет! Непростительно много.

Пол под ногами, точнее задрапированная синим атласом стена, ведь яхта так и осталась лежать заваленной на бок, вздрогнул в тот момент, когда я наконец добралась до недавних событий.

– Ларс! – Я усилием воли вырвала себя из чужого сознания, подскочила к старику и дернула того за плечо вверх.

Вокруг никого не было, только порушенная мебель да небольшая пробоина, через которую в кабинет вяло лилась вода. Едва не рыча от злости, я взгромоздила легкого только с виду старика на спину и двинулась в трюм. Ларса держали в лаборатории, которая выглядела, да и была одним большим бронированным сейфом, и код знал только стонущий на моем плече мужчина.

– С дороги! – крикнула я, сталкиваясь в коридоре с группой дерущихся.

Самым нерасторопным оказался плечистый бугай. Его-то я ненароком и снесла. Тень отлетел в сторону и впечатался плечом в переборку.

– Какого… – обиженно ругнулся поверженный мужчина, глядя вслед хрупкой и изящной мне.

Извиняйте, господин-товарищ-тень! Я предупредила, а то, что вы клювом изволили щелкать – уже ваши проблемы.

На мою беду, одним только взглядом Тень решил не ограничиваться.

– Тринадцатый! Ты куда?! – крикнул кто-то, а после за спиной послышались тяжелый топот и полное негодования сопение.

– А ну стой!

Я невольно прибавила шаг. Не потому, что испугалась, просто ничего хорошего мне это предложение не сулило.

Извлечь из кучи бесполезной информации, полученной от исповеданного, путь до контейнера с Ларсом оказалось намного проще, чем добраться до нужной точки. Основное неудобство создавали группы по три-четыре человека, выясняющие, кто тут в действительности крут, а кто бахвалится, ну и преследующий по пятам амбал. Уж не знаю, чем я и моя ноша ему так сильно приглянулись, но высокий брюнет не отставал. В итоге, плюнув на прилипчивого мужика и продолжая игнорировать его призывы остановиться, я бодренько сбежала по крутым ступенькам в трюм и начала озираться по сторонам.

Света в трюме оказалось до неприличия мало. Горели только прямоугольные лампы дополнительного освещения по бокам просторного помещения. Красноватый свет создавал неуютную атмосферу, а тяжелый воздух с ароматом морских водорослей только усугублял общую картинку. Я невольно перешла на шаг, перехватила старичка поудобнее и начала крутить головой во все стороны. Сознание то и дело выхватывало из темноты какие-то неясные формы, мерещился треск и скрежет. Да нет! Не мерещился!

Первая тварь бросилась на меня с крыши контейнера. Нечто, похожее на голую кошку размерами с крупного пони. Существо налетело на непроницаемую пленку щита, шмякнулось на пол, раззявило клыкастую пасть, откуда противно забулькало.

– Если это – грозный рык, то тебе придется потренироваться еще немного, – фыркнула я, вынимая свой светящийся клинок.

Тварь критику восприняла близко к сердцу и, видимо, очень сильно расстроилась, вскочила на все… две, четыре… – ого! – шесть лап, подняла до этого прижатый к телу кожаный костяной гребень и мелко им завибрировала. Шелест сотни потревоженных летучих мышей – ничто по сравнению с получившимся звуком.

– А вот это уже впечатляет… – созналась я, гоня прочь мурашки ужаса, пробежавшие по спине.

Тварь встала на задние лапы и приглашающе расставила оставшиеся четыре в стороны.

– Спасибо, но я как-то против обнимашек!

Я стояла к зверю боком, держа в поле зрения как ее саму, так и крыши, откуда эта тварь сиганула, но так и не поняла, откуда на меня выпрыгнула еще пара шестилапых кошечек. Щит сильно прогнулся от тяжести, и оставленная без моего контроля первая зверюга плюнула чем-то до чертиков гадким. Слизь запуталась в линиях защитного контура, как жвачка в волосах, и намертво прилипла. И не так велика беда, но прилипла аккурат напротив моего лица, существенно уменьшив обзор.

– Ну, все!

Я скинула бессознательное тело мистера Д’Амико прямо на пол, встала в стойку и замахнулась. Пара, прыгнувшая вторыми, в мгновение ока вновь оказалась на крыше контейнера, а первая сволочь показала мне длинный язык и рванула по проходу прочь.

Ага, так я на этот трюк и повелась. Я, вся такая воинственная, буду с боевым кличем и мечом наголо за тобой по проходам гоняться, а эта парочка под шумок возьмет да утащит хозяина в тихий, безопасный уголок.

Ну, нет! Мистер Д’Амико – моя законная добыча. Я еще должна увидеть лицо лейтенанта Пэрри, когда он увидит, кого я арестовала. Небось за всю историю участка никто не сажал за решетку лидера каморры. И что с того, что бывшего! Все равно, о-го-го какая заслуга. Может, даже на Доску почета повесят и статью в газете разместят, но что-то я замечталась…

– Пригнись!

Как же все-таки хорошо, что в академии нас с первого же дня учат подчиняться приказам, не раздумывая, выполнять команды. Я не то, что банально пригнулась, я по старой памяти бросилась на пол, сгруппировалась и прикрыла голову руками. И очень даже кстати.

Эти чересчур умные твари на шести лапах быстро сообразили, что защиту их плевки и прыжки не пробьют, отвлечь меня не выходит, и приняли кардинальные меры расправы. Уж не знаю, как и что они использовали в качестве рычагов, но металлические контейнеры по бокам накренились и начал падать. Останься я стоять на месте, верхние края врезались бы друг в друга и снесли мою светлую головушку ко всем лаэрдам. Защита, даже такая идеальная, как у Карателей, попусту не выдержала бы такого давления массы, да еще с двух сторон.

– Чего лежим? Кого ждем? – прикрикнул уже до боли знакомый голос.

Я стремительно перевернулась, проползла в узком треугольнике свободного пространства и заметила того самого воина, что преследовал меня. Пока я выбиралась из ловушки, здоровяк вытянул мистера Д’Амико и теперь легко отбивался от не на шутку рассвирепевших тварей.

Движения брюнета – плавные и точные – скорее подошли бы танцору, но никак не такому бугаю. Бурый, уж на что оборотень, и то не мог похвастаться такой грацией в движениях. Положа руку на сердце, я тоже.

Тень на мгновение замер, серые пронзительные глаза сверкнули не хуже, чем сталь в руках воина, а затем он скомандовал:

– Уходим.

Я отрицательно покачала головой, подошла, опустилась на корточки рядом с бывшим лидером каморры и начала приводить старичка в чувство.

– Не дури, – Тень играючи отразил две одновременные атаки неугомонных кошечек и встал так, чтобы прикрыть меня. – Эти твари живучи, ядовиты и слишком хорошо соображают.

– Они ручные, – крикнула я, тормоша отключившегося старичка. – Сейчас, еще пара минут. Ты отбивайся пока, не теряй время.

Мужчина хмыкнул и одарил меня тяжелым взглядом.

– Не знаю, что ты задумала, но заранее не одобряю.

Нет, вы слышали? Он – великий и ужасный царь-батюшка-Тень – не одобряет! Тоже мне, знак качества нашелся.

Не знаю, почему я не испытывала трепета перед Тенями, может, слишком устала, может, после «отрубленной руки» меня уже ничего не пугало, может, сам Тринадцатый не внушал страха, а вот почему Тень не боялся находиться поблизости от Карателя – это уже другой вопрос.

Пока мужчина выполнял свою основную функцию, то есть защищал старика и слабую женщину, эта самая «слабая» женщина изо всех сил трясла мистера Д’Амико. Тот, ну как назло, возвращаться в чувство не хотел. В итоге, когда «сейчас, еще пара минут» затянулось на десять, а то и двадцать минут, я не выдержала и вновь ворвалась в чужое сознание.

Обычно так никто не делал, опасаясь навредить личности исповедуемого. Но суровые времена требовали принятия суровых решений. Мужчина, послушный моей воле, открыл глаза, светящиеся, как и у меня, белым, ослепительным светом, неуклюже сел, опираясь на полусогнутые в локтях руки, и как рявкнет:

– Вы чего устроили, малявки?

Зверюга, летевшая с открытой пастью с целью вцепиться в горло Тени, махнула хвостом, меняя траекторию движения, села на пол и уставилась на хозяина с таким искренним недоумением, что даже я засомневалась. Может, эта чудесная кошечка и не нападала вовсе, а развлекала неожиданных гостей, заявившихся вместе с обожаемым хозяином, веселыми спортивными играми?

Две другие твари… хотя сейчас эти лысые и шестилапые преобразились и стали просто некрасивыми котами-переростками. Так вот, две другие м-м-м… особи припали на брюхо и поползли к своему хозяину. Причем в желтых глазах читалось обожание молодого послушника, узревшего божественное проявление создателей в миру.

– Проказники! – пожурил мистер Д’Амико и приказал: – На место.

Тень настороженно проследил за тем, как «коты» убираются восвояси, оставляя нас в покое, затем хмыкнул и повернулся:

– А вот сразу слабо было так сделать?

– А вот не умничай! – огрызнулась я, поднимаясь.

Ноги слегка затекли, но я даже не обратила на мелкое покалывание внимание. Подскочила к нужному контейнеру и тронула кодовый замок. Мистер Д’Амико был необходим лишь для того, чтобы миновать шестилапых охранников, подчиняющихся только его приказам, а вот пароль от кодового замка я знала и так.

– Ларс! – крикнула я, дергая тяжелую металлическую створку, толщиной с кулак подошедшего сзади Тени. – Ларс!

О, как же сладок миг триумфа! И как же быстро он проходит…

– Златокудрочка, – едва сдерживая злость, прошипел лейтенант Пэрри, – порой мне кажется, что тебя проще прибить.