Глава 13

Эх, надо было видеть меня в эту минуту!

Такой актерской игре могли позавидовать все столичные театры. Ведущие актрисы рыдали бы в гримерных от зависти, а зал рукоплескал. Причем непременно стоя!

Я медленно, с чувством развернулась в сторону Аверста, заломила в изумлении одну бровь и изобразила на личике такую искреннюю невинность, что и младенцу не снилось!

Однако «растерянная официантка» в исполнении восходящей актрисы Беатрис Петрак не возымела успеха, публика в лице охранника осталась в легком недоумении, главный критик недовольно скривился.

– У тебя три секунды, чтобы одуматься и уйти, – заявил Аверст.

Мне показалось или кто-то угрожает?

– Еще чего!

Но Аверст все еще рассчитывал на мое благоразумие, поэтому начал считать:

– Раз… Два…

Ждать «три» я не стала. Просто молча подошла к мужчине, обогнула по широкой дуге и уверенным шагом направилась в гостиную.

Высшее общество вело себя, как и подобает элите. В противоположной части зала образовался тесный кружок, возглавляемый мэром, в центре парочками, в редких случаях поодиночке, прохаживались расфуфыренные дамы, у низенького столика с закусками топтались проголодавшиеся.

Эти пить из тазика, встречая и провожая гномов с эльфами, не станут. Скучные люди!

На блондинку в простеньком черном платье, на меня то есть, никто, естественно, внимания не обратил. Игнорировать и задирать нос – главное правило всех светских раутов.

Держась стеночки, бочком, бочком я пересекла огромную гостиную, залитую светом, ароматом дорогих духов и фальши, вышла в коридор с тремя дверьми и призадумалась. Ну и где то окно, у которого Эмит караулит?

– Беатрис… – Аверст, преследующий меня по пятам, попытался было начать диалог, но я строго шикнула на него и быстро распахнула ближайшую дверь.

Уборная… Так, а это что? Чулан. Не то. Так, а что у нас тут? Ага, рабочий кабинет!

Я уверенно ступила в темноту комнаты, освещенной лишь тусклым светом из коридора, и начала шарить рукой по стенам в поисках выключателя. Аверст тихонько ругнулся, зашел следом и запер дверь, погружая нас двоих в кромешную тьму. Я хотела было возмутиться, но брюнет напал…

Точнее, именно так мне показалось в первый момент. Вообще сложно подумать что-то иное, когда за твоей спиной возникает чужой человек, резко разворачивает и прижимает к стене. Натренированное Азаматом тело попыталось вырваться и врезать обидчику промеж глаз… или ног. Короче, куда придется. Но Аверст оказался куда сильнее и быстрее. Вскинутый для удара кулак был перехвачен и вместе со второй моей рукой заведен за спину, сильные пальцы грубо схватили меня за подбородок и потянули вверх, приподнимая лицо, а дальше… дальше моих губ коснулись чужие.

Вопреки прошлым, грубым, решительным действиям Аверста поцелуй вышел нежным. Легкие касания были подобно ветру – мимолетны и стремительны, но что самое странное, мне такой подход мужчины нравился.

Я и сама не заметила, как слегка приоткрыла губы и начала едва заметно ловить его прикосновения.

– Останови меня… – не отрываясь от моих губ, хрипло прошептал Аверст. – Ну, давай… Накричи, оттолкни, ударь. Останови меня, потому что сам я не хочу останавливаться.

Остановить? Нашел кого просить о такой мелочи.

Разогретая его дразнящей лаской, в эту секунду я больше всего на свете хотела продолжения. Хотела запустить пальцы в темные волосы, хотела, чтобы он сжал меня крепче, хотела настоящего поцелуя.

Ох уж эти гормоны и интимный полумрак комнаты! Ну а кого еще остается винить в сложившейся ситуации? Только их!

Я привстала на носочки и сама потянулась за ускользающими от меня губами, пробуя их на вкус, кусая нижнюю и проводя языком по верхней. Аверст сперва весь напрягся, недоверчиво проворчал что-то, а потом на меня обрушилась волна его инициативы.

Эмит был прав – Аверст уникалист. В том смысле, что умел не только магичить во всех областях, но вдобавок ко всему был самым-самым лучшим любовником на свете. Сведения, конечно, недостоверные, кандидатов я не выбирала и статистику отзывов не видела, но именно так мне казалось в ту секунду.

Дело даже не в том, что Аверст невероятно круто целовался. Настолько круто, что я даже задумалась: если это настоящий поцелуй, то чем в таком случае я занималась раньше? Неловко водила губами о губы партнера? Но повторюсь – дело даже не в этом! Понятия не имею, как у него это выходило, но брюнет ласкал меня магией.

Сама не верю, что говорю такое, но именно это мой опасный брюнет и делал. Я буквально кожей чувствовала, как волна за волной на тело накатывают теплые искорки, щекочут, скользят и мелко вибрируют.

Мужчина отпустил мои руки, сдавил талию и приподнял. Я едва успела вцепиться в могучие плечи пальцами и обхватить Аверста ногами, как он снова завладел моими губами.

Аверст прижал меня к стене, и именно в этот упоительный миг страсти случилось сразу две беды: моя правая лопатка случайно «нашла» злосчастный выключатель, и одновременно с тем, как в комнате вспыхнул свет, кто-то забарабанил кулаком по откосу окна.

Я зажмурилась и посильнее вцепилась в плечи Аверста.

Эмит подождет. Да что там! Весь мир подождет!

Вот только сын главы маргинального клана этого не понял и забарабанил сильнее. Потом начал швырять мелкие камушки в стекло, а под конец не выдержал и заорал:

– Трис! Ты там уснула, что ли? Тут дождь вообще-то пошел!

Аверст, до этого вопля отчаяния тоже придерживающийся позиции игнора, замер, отстранился и заглянул в мои виноватые глаза.

– Вот я дурак… – выдохнул мужчина, спустил меня на пол и сделал шаг назад.

Сама не знаю почему, но я почувствовала себя какашкой карликового дракона – маленькой и отвратительной. И ведь это не я притащила сюда Аверста, не я начала приставания, не я полезла целоваться… Так, допустим, последнее начала все-таки я, но без всякого умысла!

И если я кругом не виновата, то почему совесть вгрызается в меня, как голодный пес в мясную подачку?

– Трис! – вновь подал голос Эмит и забарабанил по откосу. – Трис!

В голове что-то щелкнуло. На первый план вышла грозная Карательница и патрульная Беатрис Петрак, а виноватая, испуганная внезапными чувствами Трис позорно сбежала в тень более сильной части меня. Одним движением я поправила платье, волосы, оглянулась к зеркальному шкафчику и вытерла чуть размазавшуюся помаду, а потом двинулась открывать.

– На доме защита, – опередив мою руку, потянувшуюся было к защелке, сообщил Аверст и сам растворил створку.

Несчастный, мокрый Эмит облегченно выдохнул, когда я выглянула из окна и протянул руку, видимо, рассчитывая на то, что я втяну его, как мы это делаем на тренировочных занятиях, но Аверст и тут оказался проворнее.

– Вот это погодка, – пожаловался Эмит, перелезая через подоконник. – Гроза и, кажется, даже град пошел!

Он поспешно стянул с себя верхнюю одежду, насквозь промокшую, и виновато глянул на Аверста.

– Ави, будь другом…

– Аверст, – резко перебил его брюнет, скрещивая руки на груди. – И мы не друзья.

– Не хочешь сушить, так дай хотя бы полотенце, – попросил Эмит.

Вода капала с его одежды и волос прямо на ковер, дорогой, надо полагать, но Аверст остался все так же холоден к чужому неудобству.

– Уходите. Оба. – Хозяин дома посмотрел на меня и чуть смягчился. – Зонтик, так и быть, одолжу.

– Послушай, – Эмит подошел к Аверсту чуть ближе, – давай просто поговорим. Мне нужно всего десять минут твоего времени.

И вот, словно мало было приключений за этот день, дверь в кабинет распахнулась, и к нашему трио присоединились новые действующие лица. Четверо охранников, одним из которых оказался тот самый Юрден, что повстречал меня на входе, субтильный паренек с огромным, как у лягушонка, ртом и симпатичный дядечка.

Дядечка доброжелательно улыбался, отчего его морщинистое лицо казалось смятым куском бумаги, но пожилого мужчину это ничуть не портило. На его макушке, в обрамлении седого пушка волос блестела розовая лысина, морщинистые руки сжимали тяжелую трость с бронзовым набалдашником. Костюм в серую клетку смотрелся на незнакомце удивительно гармонично, хотя другим вряд ли бы пошел.

В бледных глазах визитера читалась мудрость прожитой жизни, поэтому я не слишком удивилась, когда остолбеневший Эмит удивленно выдохнул:

– Дедушка?

Увы, но в голосе приятеля не звучало особой радости. Скорее наоборот.

Дедушка моего друга улыбнулся, махнул тростью, отдавая приказ. Удар я прозевала. В руках субтильного паренька, сопровождающего бывшего главу организованной преступности, мелькнула деревянная трубка, послышался легкий хлопок, Эмит рухнул на дорогой ковер и забился в ужасающих конвульсиях.

Решив, что это можно расценивать как «если что-то пойдет не так», я отмерла и вскинула руки, готовая призвать силу Карателя и порубить всех к лаэрдовой матери. Пальцы уже практически коснулись первой из печатей, как вдруг Аверст перехватил мою руку. Боковым зрением я успела заметить росчерк серебристой молнии, а затем мужчина рубанул кинжалом по моему запястью.

Это было настолько неожиданно, что я не поверила в случившееся. Тупо смотрела на обрубок, истекающий кровью, да испуганно открывала и закрывала рот, как выброшенная на сушу рыба. Нет, я знала, что работа в участке – не самая безопасная, но собственная смерть виделась героической, моментальной и… красивой. В своих фантазиях на эту тему я успевала сказать последнее слово, потом были пышные похороны и прочая чепуха. Но никогда, даже в самом ужасном кошмаре, мне не снилось, что я могу пострадать и остаться калекой, изломанным куском мяса, инвалидом.

Мой шок от случившегося был настолько силен, что ноги дрогнули и я села на пол. Чувство боли еще не пришло, зато сердце молотило о ребра, как шаманы в тотемные барабаны, и казалось, что его стук слышат все присутствующие при этой маленькой трагедии.

– Аверст, не стой! – прикрикнул старичок. – Девчонка сейчас помрет от шока.

Чужая рука грубо схватила за волосы, потянула, заставив запрокинуть голову назад. Мой ошалелый взгляд наткнулся на холодное, ничего не выражающее лицо Аверста, увидел занесенную руку. Я зажмурилась и ощутила хлесткую оплеуху. Из глаз непроизвольно хлынули слезы, из груди вырвался сдавленный стон, тело по инерции качнулось в сторону, и я бы обязательно упала, но эта проклятая рука на моем затылке дернула и удержала на месте.

– Аверст, не усердствуй! – с показным недовольством произнес старичок и повернулся к охране. – Вы двое, поднимите моего внука. Гаспар всегда был мягкосердечен к своим детям. Что ж, значит, воспитанием непутевого отпрыска придется заняться мне. Ну, чего замерли? Сломать ему руки и ноги, заткнуть рот кляпом и упаковать в почтовый ящик. Глядишь, к тому времени, как посылка доедет до столицы, Эмит хоть немного поумнеет.

– А что делать с ней? – кивком головы указал на меня Юрден.

– Убить.

Прозвучало настолько буднично, словно этот весь такой с виду положительный старичок заказывал бублик в кондитерской.

Я вздрогнула и подняла глаза. Сознание все еще пребывало в легком шоке, но внутренняя установка, что смерть непременно надо встречать с достоинством, победила. Я прижала окровавленную культю к груди и даже попыталась встать на дрожащие ноги, но только бессильно рухнула обратно. Преданная, беспомощная и разбитая.

– Вот тебе и бравая Карательница, – растянул губы в глумливой усмешке тщедушный паренек. – Что смотришь? Думала, что неуязвима?

Да, как-то совсем упустила из виду, что Карателя можно легко обезвредить. Тактильная магия оказалась самым уязвимым местом, и без второй руки моя песенка спета. Беда даже не в том, что я не способна пользоваться силой, я вообще отрезана от источника! А значит, изолирована от остальных Карателей. Никто не узнает, что со мной случилось на самом деле.

Эмит уже прекратил дергаться, затих, и двое вышибал наклонились, чтобы поднять его тело и унести из кабинета прочь. То ли боялись, что гости сквозь незатейливую мелодию, сотканную из десятка инструментов приглашенных музыкантов, услышат истошные крики бедолаги, доносящиеся из кабинета, то ли в этом жутком доме имелось свое место для костоломки.

– Девчонку видели, – вмешался Аверст. – Не хочу, чтобы кто-то связал меня с ее смертью.

– Ты прав, Ави, – кивнул старикан, провожая взглядом громил, покидающих кабинет, волоча за собой тело Эмита. – Выводим Карательницу через главный вход. Пусть гости видят, что мы тут ни при чем. Добьем девчонку на яхте, она не опасна.

Ко мне приблизился Юрден и еще один охранник, дернули вверх.

– Ну вот… Ковер кровью заляпала, – вполголоса ругнулся Аверст.

Он сорвал с журнального столика белоснежную скатерть, оторвал кусок и завернул в нее отрубленную ладонь, остаток материи швырнул мне в грудь.

– Перевяжи, – сухо велели губы, которые еще недавно так сладко меня целовали, а затем мужчина отвернулся. – Мистер Д’Амико, – позвал он, – я еду с вами. Хочу сам добить эту суку.

Дед Эмита громко рассмеялся, обнажив ровный ряд белоснежных зубов. А я даже не вздрогнула, только сильнее прикусила губу, продолжая наматывать буреющую ткань на культю. Вопроса, как я могла так сильно ошибиться в этом брюнете, не возникло. Не было желания думать, сопротивляться или предпринимать хоть что-то.

Как покорная овца, идущая на заклание, я прошла следом за мужчинами по коридору обратно в гостиную. Видимо, по пути Аверст накинул на меня морок, потому что ни у кого мой заплаканный и глубоко несчастный вид вкупе с перевязанной окровавленной салфеткой рукой подозрения не вызвал.

Кажется, по дороге мы натолкнулись на капитана Балбери, и Аверст как-то очень убедительно отшутился на тему того, что некоторые особо любопытные девушки готовы сунуть свой очаровательный носик куда угодно. Даже на закрытый прием. Еще вроде бы мой морок клялся перед капитаном всеми создателями, что больше такого не повторится и я уже ухожу. По крайней мере, начальник участка 9–9 погрозил мне пальцем и строгим тоном заявил, что разбираться будем завтра.

После охрана вывела меня в холл. Юрден вышел на улицу, чтобы подогнать кар, второй остался сторожить меня. Хотя это было излишней предосторожностью. С тем же результатом покорную Карательницу можно было оставить одну – никуда бы я не делась.

– Идем, – скомандовал Юрден, вновь появляясь на пороге дома. – Только это… плащ захвати. На улице льет как из крана. Первый раз такую грозу вижу. Природа словно взбесилась!

Второй телохранитель кивнул, на миг отпустил мое плечо и потянулся к неприметной двери, где прятался шкаф для верхней одежды, и в этот миг в гостиной начали бить часы.

Два раскатистых «Бом… Бом…», два удара моего сердца, два глубоких вдоха и выдоха, которые я успела сделать за это время, и все поменялось.

И пусть я больше не Карательница, но я все та же Беатрис Петрак. Спасибо Азамату, обученная всему, чтобы выйти практически из любой передряги.

Мой деморализованный вид плюс непогода заставили охрану ненадолго потерять бдительность, чем я не преминула воспользоваться. Толчок корпусом – и второй охранник, утратив равновесие, влетает в гардеробную. Ногой захлопываю створку, искренне надеясь, что никто в здравом уме изнутри шкафа ручек не ставит, а следовательно, мой конвоир ненадолго выведен из игры.

Застать врасплох Юрдена шансов не было, поэтому я сорвалась с места, сделала обманный выпад в сторону, а затем просто проскочила мимо нерасторопного охранника. Прием простой, избитый, но безотказный. Кулаки никогда не были моим главным оружием, а вот скорость – да.

Оказавшись на крыльце, одним мощным прыжком перелетела через пять ступенек крыльца и понеслась в сторону заведенного кара. Прижав пострадавшую руку к груди, влезла на водительское сиденье и утопила педаль газа в пол. Мотор взревел, задние колеса забуксовали в грязи, кар резко развернуло на месте, и началась гонка.

Я причисляла себя к категории осторожных водителей, в отличие от того же Азамата, никогда не любила скорость, опасаясь, что реакция подведет и я просто не успею сделать нужный маневр, но сейчас неслась по мокрой дороге, выжав из кара максимум скорости.

А природа действительно взбесилась. Дождь шел сплошной стеной, дворники не справлялись с задачей, кар заносило на каждом повороте, а видимость на проселочной дороге, с двух сторон окруженной темной стеной леса, снизилась до критической отметки. Понятия не имею, как справлялась с вождением, да еще одной рукой, но мысль, что меня будут преследовать, что Эмиту, возможно, уже ломают кости, провоцировала тело на невероятные вещи.

И глупости!

До Баренхолла оставалось не более трех километров, когда я вспомнила про наши с Эмитом наушники для связи с Кайрой и остальными ребятами. Вокруг поместья стояли магически глушилки, воспользоваться ими мы не смогли бы, поэтому гарнитура перекочевала в карман моего платья.

Чем я думала, когда выбрала участок дороги поровнее, отпустила руль и полезла в карман? Ну не головой, это уж точно!

Почему-то если человеку перестает везти, то сразу во всем. Словно Вселенная ждет, пока удача отвернется от какого-нибудь самоуверенного ротозея, и начинает чудить на пару с законом подлости.

Серебристый росчерк молнии, оглушительный гром небес, треск ломающейся древесины.

– Нет! Нет! Нет!.. А-а-а…

В тусклом свете фар я заметила, как на дорогу падает вековая сосна, схватилась за руль правой рукой, но было поздно. Огромный ствол придавил капот кара, толстый сук пробил лобовое стекло и, словно копье, вонзился в пассажирское сидение. Я ударилась лбом о руль и снова откинулась на кресло. Почувствовала, как в кожу вонзаются крохотные осколки стекла, услышала рев пробитого двигателя и собственное прерывистое дыхание. На грудь давил ремень безопасности. Это хорошо еще, что по пути пристегнуться успела, а то вообще хана.

Медленно подняла голову, осмотрелась и с чувством выругалась. Кстати, очень полегчало. Заодно и голова начала работать. Дверь с моей стороны оказалась заблокирована и смята от удара. Крыша прогнулась и практически касалась моей макушки. Отстегнув ремень, я сгруппировалась на водительском кресле и полезла через лобовое окно навстречу ночи, дождю и холоду.

Ветки царапали кожу, острые иголки впивались в тело даже сквозь ткань платья, но я все-таки умудрилась перелезть через завал и оказаться по ту сторону от аварии.

Впрочем, даже в этой ситуации плюс был – дерево перегородило дорогу, а значит, мои преследователи, как и я, не смогут проехать, будут вынуждены покинуть тепленькие кары и топать пешком. Искать человека в лесу невероятно сложно, а у меня большой опыт ориентирования в лесах.

То, что по дороге я не пойду, даже не обсуждалось.

Первое, напрямик через лес быстрее; второе, маг может кинуть парочку смертельных проклятий, которые будут лететь вдоль дороги, пока не настигнут одиноко бредущую жертву; третье, шанс встретить в два часа ночи на проселочной дороге транспорт минимален, зато в этой части леса должны быть сторожки охотников, стоянки, оборудованные для походов, на худой конец, можно встретить лесничего.

Я сбежала по скользкой обочине вниз, отошла на десять метров вглубь леса, нашарила в кармане наушник и сунула его в ухо. Сигнала не было. То ли радиус действия глушилки оказался гораздо больше, чем мы с Эмитом считали изначально, то ли виновата была погода. Переключив наушник в фоновый режим, надиктовала минутное сообщение, кратко рассказав о случившемся с нами. Теперь, даже если меня поймают и убьют, диспетчеры получат это сообщение, едва наушник окажется в зоне действия сигнала.

Сделав дело, я быстро сориентировалась и побежала в сторону города.

Дождь лил и лил, раскисшая земля неприятно чавкала, стволы деревьев трещали и опасно раскачивались, а я, сжав зубы, все бежала и бежала вперед. Бегать я любила и умела. В академии стала лучшей по прохождению трассы в лесополосе, поэтому была уверена, что успею добраться до города.

Примерно через пятнадцать минут я набрела на площадку, оборудованную для палаточного городка, но любителей экстремального отдыха в такую погоду не нашлось. Забравшись под широкие нижние ветки елки, я решила посмотреть, что с рукой, и при необходимости перевязать ее заново. Взяла окровавленный кусок ткани и… Не смогла заставить себя посмотреть. Просто и так нет поводов для радости, а вид отрубленной руки окончательно меня деморализует.

Я откинулась на шершавый ствол дерева, закрыла глаза, сделала глубокий вдох… и услышала тихие щелчки. Сперва решила, что это птица, но какая птица станет щебетать в такую непогоду? Да к тому же с одинаковыми интервалами!

Я осторожно приподняла пушистую еловую лапу, выглянула наружу и замерла.

Никто никогда не смотрит на небо во время дождя, особенно когда капли заливают лицо и глаза, а под ногами куча препятствий в виде поваленных стволов деревьев, пней, кустов, ям и скользких грязевых луж. Никто никогда не смотрит на небо…

А если бы я подняла голову, то заметила бы парящую над собой металлическую сферу, с глазом видеокамеры.

Трис, ты идиотка! Ну, скажи, на кой охране преследовать тебя в лесу, мокнуть, напрягаться, шишки и царапины набивать, если можно за тобой следилку послать? Ты устанешь, выдохнешься, а эти гады дождутся удобного момента, придут порталом и сцапают тебя тепленькой и не способной на сопротивление.

В подтверждениее этой мысли под следилкой начали мерцать и сгущаться золотые искорки портала-перехода.

Я на четвереньках выползла из своего укрытия и рванула в чащу, рассчитывая, что среди густой кроны деревьев следилке будет сложнее отыскать улепетывающую добычу. Неожиданно вспомнился заветный узелок, вшитый в подол платья, и противная мазь Гаморы. Эмит сказал, что это антимагический щит, так пусть он прикроет меня от следилки.

– Беатрис! Хватит валять дурака!

Конечно-конечно, господин Аверст. Слушаюсь и повинуюсь. Только отбегу вот чуток подальше и прям сразу перестану валять дурака и быть доверчивой дурой.

– Тебе не убежать и не спрятаться. Не трать силы впустую!

Впустую? Это как сказать, господин лгун и обманщик. Я сдаваться не планирую. Знаете, пожить еще охота.

Но в эту ночь все было настроено решительно против меня. Пробегая вдоль небольшого оврага, я соскользнула и кубарем покатилась вниз. Незапланированное падение завершилось в грязевой луже лицом вниз, сделав одну Карательницу максимально непривлекательной и до невозможности злой. Злость подняла на ноги, она же заставила броситься наутек, игнорируя топот и хриплое дыхание за спиной, но не спасла.

Аверст догнал меня через десять шагов, кинулся наперерез и повалил на землю. Я рычала, как потревоженная пума, царапалась, как бешеная росомаха, и брыкалась, как перепуганный заяц.

– Пусти, гад! Мразь! Ненавижу тебя! Ненавижу! – орала я в запале на весь лес.

– Беатрис, ну хватит, – Аверст навалился сверху, прижал к земле. – Все хорошо.

Угу, только что же тут хорошего?

– Тебе это с рук не сойдет! – горячилась я, ведь если ничего не можешь противопоставить физически, в ход идут слова. – Поверь, за меня придут мстить. Ни ты, ни твой шеф не выйдете сухими из воды! Вас поймают и посадят – это в лучшем случае! В худшем – прибьют на месте!

И тут Аверст заржал! Громко, весело и жутко заразительно.

Я растерялась и сбавила обороты.

– Ох, Беатрис, ты такая милая… – заявил этот гадкий брюнет.

– Милая? – Я аж поперхнулась от возмущения.

Уж кем-кем, а милой я никогда не была! В доказательство сего факта попыталась двинуть мужчину коленом по самому сокровенному. Аверст блокировал удар и переместился так, чтобы я не могла двигать ногами, а руки оказались прижаты спереди, на груди. Еще и магией сверху придавил, чтоб уж наверняка не вырвалась.

– Козел… – прорычала я, секунду подумала и добавила ну уж совсем выходящие за рамки приличия выражения, помянув лаэрдову бабушку и родственничков этого брюнетистого мудака.

Маг пропустил все нелицеприятные эпитеты мимо ушей и дернул с моей руки окровавленную тряпку.

– Смотри!

И я смотрела. Смотрела на свою целехонькую руку, чувствовала, что вот-вот разрыдаюсь от облегчения, запрыгаю на месте как ребенок и полезу обнимать первого попавшегося, то есть Аверста. К счастью, рассудок возобладал над эмоциями, и новоприобретенная подозрительность подняла голову.

– Откуда мне знать, что это не морок?

Теперь пришел черед Аверста крыть меня замысловатыми матюгами. Следует признать, что у мужчины получилось более благозвучно и заковыристее. Я даже слегка позавидовала такому обширному словарному запасу. А еще интеллигентом притворялся!

Аверст сделал глубокий вдох-выдох и медленно, с подчеркнуто четкой артикуляцией произнес:

– Беатрис, на тебе сейчас антимагический щит, то есть все, я подчеркиваю, все заклинания в радиусе трех метров на тебя не действуют. Там в кабинете мне пришлось, обрати на это слово все свое внимание, мне пришлось наложить иллюзию, чтобы создать видимость твоей беспомощности. В противном случае мистер Д’Амико никогда бы не позволил Карательнице подняться на борт его яхты. Если ты все еще не веришь, то попробуй поставить щит. Вот увидишь, сила Карателя никуда не делась.

И я попробовала. Но не щит.

Я со всей дури укусила себя за указательный палец, ойкнула и зашипела от боли, энергично тряся пострадавшей рукой.

– Ну, или так… – усмехнулся Аверст.

Одним плавным движением мужчина встал сам да к тому же еще и меня поднял. Отряхнул, высушил промокшую одежду, достал из кармана пиджака платок и принялся аккуратно и особо бережно стирать грязевые потеки с моего лица.

– Времени мало, и так очень много потратили на твою истерику, поэтому слушай… – Он был очень серьезен. – Там, в кабинете, видела тщедушного крысеныша? Это правая рука мистера Д’Амико. Сэмуэль Ален. У парня врожденный дар к проклятьям высшего уровня. Ты понимаешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Ладно… – Аверст недовольно сжал губы, взял мою руку и принялся вновь наматывать кусок ткани. – Я перенесу нас в порт к яхте мистера Д’Амико. Ткань будет создавать видимость того, что у тебя по-прежнему нет руки, но на всякий случай держись ближе. Смотри по сторонам, запоминай все, что увидишь, и не пугайся.

– Не пугайся чего?

– Меня.