Глава 12

А новости были о-го-го!

Началось с того, что Вжик радостно крикнул:

– Хорошая новость, мы на месте!

– Плохая новость, – перебил Бурый, – лейтенант Пэрри увез половину имеющихся бумаг.

– Хорошая, – вновь вклинился Вжик, – я нашел журнал с описанием опытов, проводимых над Рычаром.

– Плохая, он зашифрован.

– Хорошая, я могу перевести записи где-то за час-полтора…

– Плохая, Кайра сообщила, что сюда едут господа следователи…

Диалог «плохая-хорошая новость» длился около минуты. Вышедший после них на связь Рауди заявил, что еще немного, и эти двое сведут его с ума, и слезно попросился обратно в участок.

– Терпи! – сурово приказала я и услышала в ответ полный страдания вопль. – Ну или сбегай к родителям погибшей девочки и быстренько проверь домик на дереве. Вдруг карликовый дракон все еще там.

Говоря это, я не рассчитывала ни на что существенное, просто хотела немного отвлечь парня, и каково же было мое удивление, когда спустя десять минут Рауди вновь связался со мной.

– Трис, я нашел вашего дракона! – с гордостью в голосе сообщил он и возмущенно заголосил: – Ах ты, зарраза! Хорош кусаться! Я сказал, все! Хватит!

Далее были только звуки борьбы, вопли лаборанта, треск одежды и недовольное сопение дракончика. Пока Рауди боролся с дракончиком в условиях тесного домика на дереве, я сбегала на парковку, забралась внутрь кара и принялась за уничтожение приготовленного Азаматом перекуса.

Конечно, методы тренировок у сероглазого блондина оставляют желать лучшего, но вот предусмотрительность выше всяких похвал.

– Фух! Трис, ты тут? – позвал победитель карликовых драконов через пару минут, дождался утвердительного мычания и затараторил:

– Тут шикарный вид на всю улицу, и, что самое интересное, наш загадочный дом как на ладони. Думаю, Ребекка могла видеть Рычара.

– Или тех, кто экспериментировал над ним… – добавила я задумчиво, отряхнула руки от крошек и попросила: – Рауди, расспроси родителей, как много времени девочка проводила в домике. Заодно поищи ее рисунки.

– Эм… Зачем тебе детские каракули?

– Дети не умеют хранить секреты, – пояснила я. – Если она что-то видела, то должна была облечь все это в доступную для нее форму. Ребекка еще мала, чтобы писать, значит, она рисовала. Шанс невелик, но будем надеяться, что среди рисунков будут изображены и те, кто экспериментировал над Рычаром.

Едва Рауди отключился, на связь вышли Кайра и второй лаборант похищенного Ларса.

– Ты должна это слышать! – заявил Бакстер.

В наушнике что-то щелкнуло, видимо, Кайра переключила сигнал, и на волнах нашей радиосвязи зазвучало знакомое шоу «Вести с тайного совещания».

В эфире как раз был всем известный любитель язвительных тирад – Милмэн Пэрри.

– Значицца так, уважаемое сборище одноклеточных… Я уже достаточно наслушался ваших нелепых, притянутых за уши и откровенно тупых идей. Любой выпускник академии знает: если слышишь стук копыт, думай, что это конь, а не зебра. Так что хватит сотрясать воздух предположениями о заговоре имперского масштаба, похищении внеземными цивилизациями и разумных червях-паразитах! Не в силах обуздать фантазию – валите сочинять страшилки для детей. Все, кто не смирился, могут изложить свои якобы гениальные мысли на бумаге, сложить из нее самолетик и пустить с пятого этаже. Приятного всем пролета. И это не оговорка, я действительно больше не могу слушать этот бесконечный зудеж ни о чем! Пошли вон!

– Но, сэр…

– И не заставляйте меня кидаться фаерболами!

Бакстер, у которого перед глазами был видеоряд, тихонько прокомментировал, что все семь команд, задействованных для расследования, встали и покинули лабораторию. Остались только двое мрачных типов из секретки.

Лейтенант прошелся по лаборатории, сел, закинув ноги на стол, напротив экранов и задумался.

– По бумагам дом арендовали три друга-студента. Техник, исследователь и, барабанная дробь, пард Ричард, – начал рассуждать следователь. – Первый стал бомбой на ножках, третий – набором чужого ДНК, второй – пропал. Мы вмешались в дело, похитили Ларса. Какой напрашивается вывод?

– Не стоило лезть куда не надо, – произнес мужчина с легким акцентом.

– Это вы Беатрис Петрак скажите, я вам в нее на выходе из участка пальцем тыкну, чтоб не перепутали! – невесело хохотнул лейтенант. – А вывод все же иной… Кому-то нужны башковитые парни для окончания работы над Рычаром или кем-то похожим на него.

Я слушала, затаив дыхание, настолько полностью погрузившись в диалог, что едва не подпрыгнула от неожиданности, когда дверь кара внезапно распахнулась, и на соседнее с водительским сиденьем кресло уселся растрепанный Эмит.

– Врубай на громкую, у меня наушник барахлит, – попросил запыхавшийся парень, и продолжение разговора мы слушали вместе.

– Трое студентов не могли иметь столько средств и связей, чтобы заполучить то оборудование, что вы у них нашли, – этого голоса, низкого и какого-то театрально-чувственного, я еще не слышала. – Защита на заборе, взрывные устройства, явно украденные со склада, дорогое оборудование для экспериментов… Кто-то спонсировал всю эту затею. Кто-то очень солидный и влиятельный.

– Кстати, про защиту на доме, – вклинился в беседу первый секретник. – Мои ребята посмотрели ее структуру и пришли к выводу, что пора менять профессию. Даже моя престарелая бабка-рукодельница не смогла бы распутать эти выверты магических нитей. Пока смогли вычленить три разных блока, принадлежащих некромантии, боевой магии и старым добрым обережьим чарам. Но и это не главное, ребята предполагают, что такая защита не могла дать сбой, а вот нанести самонаводящийся магический удар – запросто.

– Хочешь сказать, что девочку пришибли не случайно?

– Все может быть… Пока мы ищем мага, а точнее, группу магов, способных поставить такую защиту, хотелось бы покопаться в документации…

Эмит резким порывистым движением выключил громкую связь, проигнорировал мой возмущенный вопль и связался с Кайрой:

– Мы с Трис отъедем на часок, – а после повернулся ко мне и заговорщически подмигнул. – Я знаю того, кто ставил защиту, но сперва – у тебя есть вечернее платье?

Эмит загадочно молчал всю дорогу до нашей с Ларсом квартиры. Сперва я пытала его вопросами, затем обиженными взглядами, потом и вовсе пригрозила исповедать, но парень ушел в глухую оборону и хранил молчание. Я в последний раз оценивающе глянула на упрямо поджатые губы, закрытую позу собеседника и смирилась с тем, что придется чуток потерпеть. Благо, мы уже приехали, и до момента ответов на все мои вопросы оставалось не так и много – всего-то подняться на нужный этаж, забрать из комода на балконе платье, белье с колготками и быстро переодеться в ванной комнате.

Но в радужные планы вмешалась суровая действительность.

– Какого лысого лаэрда здесь творится! – зарычала я не хуже рассерженного медведя.

Рабочие, сдирающие со стен куски обоев, на миг остановились, оглянулись и заметили взбешенную меня. Кивнули как ни в чем не бывало и с самыми невинными выражениями на суровых мужественных профилях продолжили громить квартиру! Мою квартиру!..

– Я спрашиваю, – у меня мелко затряслись руки от накатившей злобы, – кто вам позволил портить стены?

– Я позволил.

На небольшой площадке перед входом в мою комнату возвышался полуголый Азамат. Привычный черный костюм сменили ярко-красные шорты, на боку висел кожаный карман с торчащими из него строительными инструментами, а мощный торс был присыпан завитками деревянной стружки. В душе тотчас всколыхнулась тревога.

Мало мне было оскверненного матраца, теперь еще и этот сероглазый гад что-то портит в моей многострадальной комнате! Да такими темпами я из гамака на балконе никогда не перекочую в опочивальню!

Я метнулась вперед, как собака, защищающая щенков от злого хозяина, решившего утопить слепых малюток. Аз, верно растолковавший нехороший блеск в моих глазах, отступил и скрылся в глубине комнаты, рабочие проводили меня заинтересованными взглядами.

– Трис, я на кухне подожду, – бросил вслед Эмит, но я уже не слышала.

Взлетев по импровизированным ступенькам наверх, я ворвалась в комнату и… застыла столбом.

– Что ты натворил? – прошептала я, оглядывая завалы из досок, металлических труб разных размеров и кучу тряпья в углу.

Азамат прошептал какое-то ругательство на незнакомом мне языке, схватил за плечо и весьма грубо потащил за собой в сторону окна. Там, на деревянных козлах, были разложены чертежи, в которые меня едва ли носом не ткнули.

– Я рассчитал, высоты потолков хватает, чтобы сделать в этой части комнаты второй уровень, – резко и как-то неприятно начал объяснять он. – Наверху будет спальное место, внизу рабочее пространство. Вот тут под лестницей сделаю гардероб: ящики для обуви, ящики для одежды и нижнего белья, тут будет шкаф для одежды на плечиках. С противоположной стороны поставлю стеллаж для книг.

– Но как? – только и смогла я выдавить из себя.

Нечто похожее я рисовала накануне, но рабочие только вытаращились на меня и замахали руками. Они в голос уверяли, что сделать второй уровень нереально! И что стены, дескать, у нас картонные, и что балки не выдержат, и что такое перекрытие встанет в сумму, сопоставимую с годовым бюджетом небольшого королевства на краю Темных земель, и вообще, барышня, хватит летать в облаках, у нас тут ремонт, а не перепланировка.

И до того хашидцы были убедительны, что я повелась и поверила. Выходит, что возможно все. Лишь бы у мужика руки были золотые.

– Оскверненный матрац вернул в магазин и заказал новый, – буднично продолжал Аз, оставаясь стоять за моей спиной и сжимать плечо. – Взял помягче, а то прошлый был как каменный. Завтра вечером привезут. Еще заказал посуду для кухни, а то одна несчастная, пригоревшая со всех сторон кастрюля-сковорода, что пылилась в шкафу, никуда не годится.

Я оторопело хлопала ресницами, даже не представляя, что сказать. Извиниться? Так я вроде ничего не сделала. Поблагодарить? Одного «спасибо» маловато будет, а предлагать деньги – как-то неправильно. Не по-человечески, что ли.

– Ценные указания будут? – с легкой издевкой спросил Аз.

И вот это тоже непонятно. С чего вдруг он такой сердитый? Его никто не заставлял делать у меня ремонт. Сам, между прочим, вызвался! А теперь рожи недовольные корчит.

Я резко обернулась, забралась на козлы, затем протянула руку и по-хозяйски стряхнула с мужской груди прилипшую стружку, а потом поинтересовалась:

– Обои тебе чем не угодили?

– Плесень, – коротко ответил мужчина и как-то весь подобрался.

– Ааа…

Каюсь, про плесень я даже не подумала. Видела черный узор чуть выше плинтусов, появившийся через пару дней после потопа, но не сложила два плюс два. А наставник углядел и принял меры.

Выходит, подруга была права – Азамат действительно хозяйственный.

Мой взгляд зацепился за разложенные на полу доски, уже размеченные черными метками для срезов. Интересно, а где мой сердитый блондин научился мебель собирать? Что-то не припомню кружка плотников у нас в Цитадели. Там в основном только тренируются, читают да исповедуют. И когда Аз успел организовать рабочих, измерить комнату, найти мой чертеж и приволочь всю эту кипу досок? Ну не в те же несчастные десять минут, что я переодевалась перед тренировкой!

У меня была куча вопросов, но я молчала, вопросительно заглядывая в серые, как грозовое небо, глаза мужчины, и ждала.

Азамат хмурил брови, играл желваками и был как-то странно напряжен. Создавалось ощущение, что мне собираются что-то сказать, причем фундаментальное и шокирующее. Что-то, что перевернет мой мир, вывернет его наизнанку, а потом разок-другой прокрутит в стиральной машинке. Вот только Аз почему-то медлил, и я, хоть убей, не понимала, в чем же дело. Раньше за ним таких странностей, как нерешительность, не наблюдалось.

– Иди поешь, – наконец сказал блондин и отошел в сторону, давая мне проход. – Кстати, что с твоим другом? Нашли Ларса?

Я отрицательно мотнула головой, спрыгнула с деревянных козел, сделала шаг, но не в сторону дверей, а к наставнику. Обняла блондина за талию, прижалась щекой к теплой, твердой груди и прошептала: «Спасибо». Азамат тяжело и как-то уж совсем обреченно вздохнул, обнял одной рукой и притянул ближе, а второй провел по моим растрепанным волосам.

Так мы и стояли, Азамат медленно гладил меня по волосам, а я тесно прижималась к его груди. Вообще-то я всегда очень хорошо чувствовала запахи других людей. Вот, например, альфа Лиам пах сосновым бором, Дариан – солнечным утром на берегу моря, Бурый – холостяцкой берлогой, Ларс – едким запахом химических реакций, а Кайра – гречишным медом. И только Аз пах как Аз. В том смысле, что я никак не могла подобрать сравнения.

– Беатрис… – неожиданно позвал Азамат, и я с неохотой оторвалась от его груди и подняла голову.

Серые глаза смотрели с надеждой необласканного щенка, при этом лицо оставалось строгим. Голос, кстати, тоже.

– Шагом марш на кухню, пока твой сослуживец не слопал оставленную для тебя порцию.

– Так точно, сэр! Слушаюсь, сэр! – я шутливо отдала честь и поскакала к выходу, но уже на лестнице услышала тихое и бесконечно грустное:

– Радуга…

Неохота это признавать, но Аз оказался прав – когда я спустилась на кухню, Эмит уже подчищал здоровенной горбушкой хлеба остатки моего ужина!

На мое справедливое замечание «ты, хмырь болотный, зачем мой ужин схомячил», парень пожал плечами и с видом невинного младенца заявил, что просто наводил порядок!

Нормально, да?

Я отобрала горбушку, села за стол и угрюмо уставилась на Эмита.

Ничего так компашка подобралась – инфантильный оборотень, озабоченный маг, безумный гений и мрачный некромант. До этого Эмит казался мне самым серьезным и адекватным в нашем обществе стукнутых на голову, а тут такое…

– Наглый обжора, – припечатала я и покачала головой.

Вот почему все мои друзья – великовозрастные балбесы?

Вероятно, потому, что мне самой еще взрослеть и взрослеть.

Прерывая мои глубокие философские размышления о дружбе, из коридора донеслась бодрая трель звонка, Эмит тотчас вскочил со своего места и ушел встречать гостей. Я даже не успела прожевать горбушку, как в кухню завалились трое экстравагантно одетых людей. Девушка с абсолютно черными глазами и бледно-розовыми волосами до плеч, из клана охраняющих ночи, в компании двух парней, разряженных, как боевые петухи, т. е. очень броско. Дополнительное сходство придавали хаеры на головах, украшенные перьями и разноцветными бусинами.

– Драсти, – выдавила я, приходя к выводу, что квартирка окончательно и бесповоротно стала приютом душевнобольных.

– Чего застыли? – вышел из-за спин странной троицы Эмит. – У нас полтора часа на сборы. Гамора, хватай Трис и бегом одеваться. Парис, занимай стол, Илий, ты со мной. Быстро, быстро…

Я попыталась вставить комментарий, но тщедушная на вид девушка цепко ухватила меня за локоток и, игнорируя все мои возмущенные междометия, потащила в ванную. Либо Гамора обладала даром видеть сквозь стены, либо у нее сработало какое-то восемнадцатое чувство по поиску зеркал и уборных, но дверь в ванную она нашла в доли секунды. А вот открывать, точнее, стучать и топтаться по скрытым пружинам пришлось уже мне.

– Станешь вырываться или кричать, учти – я кусаюсь, – заявила эта нимфа с розовым каре и… сдернула с меня одежду!

Один взмах ладони, и вот я уже стою, разинув рот, в подаренном Кайрой белье.

– Вау, – хмыкнула Гамора и подмигнула, а я попыталась смущенно прикрыть секси-комплект руками.

Клянусь, будь я совершенно голой, смутилась бы меньше!

Зато таинственной знакомой Эмита смущение явно было в диковинку. Девушка придирчиво осмотрела меня со всех сторон, передвинула на середину ванной комнаты и начала доставать из небольшой сумки какие-то черные тряпочки и кружева. Я не сопротивлялась и смотрела с интересом, вплоть до того момента, как Гамора открыла тюбик с какой-то мазью цвета детской неожиданности и начала возюкать этим составом по моей правой руке. К слову, внешний вид мази оказался лучше, чем ощущения после его нанесения. Кожу жгло, щипало, холодило и покалывало.

Я попыталась вырваться, но Гамора продемонстрировала клыки в качестве первого предупреждения, а второго мне не понадобилось.

Через четверть часа, когда практически вся моя кожа была измазана не пойми чем, а боль и зуд стали настолько нестерпимыми, что я готова была схватить губку и нырнуть под душ, Гамора убрала ненавистную банку и начала обряжать меня в платье.

Платье оказалось странным и очень мудреным. Девушка носилась вокруг неподвижной меня, то и дело подтягивая какие-то веревочки, связывая ленты и дергая молнии. Под конец работы и, соответственно, моих мучений она сунула мне в руки подол и показала небольшой узелок.

– Потянешь, как будет нужно.

Игнорируя вопросы, посыпавшиеся из меня, как горох из прорехи в мешке, Гамора вытолкала свою жертву в коридор, где уже в нетерпении переминался с ноги на ногу один из парней.

– Почему так долго? – возмутился он, точь-в-точь как до этого Гамора, схватил меня за руки и поволок на кухню.

Там одну несчастную Карательницу усадили на стул, нацепили накидку ярко-красного цвета, чтобы не испортить платье, и посоветовали не дышать. Да-да, не то, что просто не двигаться, а именно не дышать!

Я зверела с каждым движением кисточки в умелых руках Париса, с каждой шпилькой, воткнутой в мои многострадальные волосы, с каждым взмахом расчески и каждым штрихом мастера. К тому же настроение заметно портил и тот факт, что я продолжаю оставаться в полном неведении относительно того, куда меня собирают и как все это поможет найти Ларса.

В момент, когда мои волосы и лицо, наконец, оставили в покое и разрешили встать, я уже была полна решимости убивать. Причем жестоко.

Эмит то ли почувствовал мое настроение, то ли оказался просто везунчиком, но вместо себя прислал Илия с просьбой немедленно спускаться на улицу.

Как послушная девочка, я вышла в коридор, вот только вид у этой «послушной девочки» был таким грозным, что хашидцы, присевшие перекурить на подоконнике между лестничными проемами, испуганно икнули, затушили самокрутки и поспешили вернуться к работе. Проняло даже Азамата, попавшегося по пути.

Наставник едва не промахнулся мимо ступеньки, громко сглотнул и хриплым со страха голосом поинтересовался, куда это я, вся такая воинственная и прекрасная, намылилась. Я честно ответила, что иду бить физиономию наглому обжоре, кокетливо хлопнула ресничками и побежала вниз, спиной чувствуя на себе взгляд серых глаз.

– Трис, пошевеливайся! – прикрикнул Эмит, высовываясь из окна дорогого кара, по всей видимости, специально арендованного для нашей вылазки.

Сам парень оказался еще более расфуфыренным, чем я. Шикарный темно-синий костюм, серебристая рубашка с вышивкой на манжетах и воротнике, огромный перстень на большом пальце правой руки и массивные часы на запястье. Преображению подверглась и физиономия приятеля – уголки губ упали вниз, на лбу залегли морщинки, волосы припорошила седина, брови стали гуще и темней, отчего в глазах появилась усталость. Эмит постарел лет на двадцать, а у меня правило – старших не обижать!

Вздохнув, я устроилась на сиденье рядом с помилованным другом, расправила платье, дождалась, пока мы тронемся, и только потом повернулась к приятелю.

– Ну и зачем весь этот маскарад?

Эмит резко и достаточно агрессивно вошел в поворот, испугав рычанием мотора замешкавшуюся у тротуара старушку, выжал из кара максимум и погнал в сторону центр Баренхолла.

– Трис, ты в курсе, кто мой отец?

– В общих чертах. – Я всегда считала, что честность и прямота идут на пользу дружбе, поэтому вспомнила, что о приятеле говорил лейтенант Пэрри, ну и озвучила это вслух. – Ты сынок влиятельного папочки, который и проплатил твое зачисление в участок 9–9.

Эмит дернул руль, едва не отправив кар на свидание со столбом, но, к счастью, вовремя выровнял транспорт.

– Кто сказал тебе такую глупость?! – в его голосе смешались возмущение, смех и ярость.

– Лейтенант Пэрри, – не стала скрывать я.

Эмит кивнул, протянул многозначительное «а-а-а». Дескать, этот и вправду мог. От него вообще любой подставы можно ожидать.

– Нет, Трис, – заговорил коллега через пару минут. – Моя семья действительно очень влиятельная, но отец сделал все для того, чтобы я не стал патрульным или, уберегите, Создатели, следователем. А знаешь, почему? Мой отец – Гаспар Д’Амико.

Я в полнейшем изумлении уставилась на Эмита.

– Гаспар Д’Амико? Тот самый Д’Амико? В том смысле, ты говоришь про клан Д’Амико?

– Ага, – скучающим тоном подтвердил Эмит, а я откинулась на спинку сиденья и невидящим взглядом уставилась в окно.

Если верить истории, в те смутные времена, когда наша империя еще только начинала образовываться и включала в себя три объединенных королевства, власть имущим потребовались дополнительные рычаги влияния. Это сейчас в каждом захолустье на три дома есть свой участок правопорядка, а тогда о патрульных и следователях еще и слыхом не слыхивали. Зато у всех на устах было страшное слово – каморра.

В смутные времена каморристы были высокопрофессиональными шпионами, затем переквалифицировались в палачей, а спустя сотню-другую лет послали имперские власти и стали независимыми.

Мама часто повторяла: «не можешь предотвратить – возглавь». Видимо, каморристы подумали так же и встали над теми, кого еще недавно отлавливали и уничтожали.

Гаспар Д’Амико, точнее, клан Д’Амико прочно осел в столице империи, подгреб под себя нищих, воришек и прочую шушеру. Клан продолжал традиции своих прадедов, замаскировав прежнюю деятельность под бизнес. Гаспар торговал информацией, продавая ее всем желающим заплатить, и убирал «ненужных» людей. Клан Д’Амико не совершал ошибок, поэтому каморристы оставляли на местах преступлений свою визитную карточку – черную розу.

В участках даже ввели новое правило – не учитывать дела, связанные с каморристами, в ежегодных отчетах начальству. И впрямь, зачем портить статистику раскрываемости такими глупостями, как парочка заказных убийств?

– Но, если твой отец… – Я запнулась, подбирая слова, не нашла их и просто всплеснула руками. – Эмит, лаэрд тебя подери, как?

– Как я стал патрульным? – понял тот без слов и без особой охоты продолжил:

– В двенадцать я понял, что мой отец поступает как-то неправильно, семейный капитал нажит нечестным путем, а друзья семьи – гангстеры, воры и убийцы. В шестнадцать ушел из дома, уехал из столицы и поступил в академию. Поддельные документы должны были обеспечить мне новую жизнь, но для каморристов найти человека пара пустяков. Отец приехал, самолично переломал мне ноги и бросил в паре километров от города умирать. И я бы подох в придорожной канаве, если бы не лейтенант Пэрри…

– Чего?!

– Представь себе, – Эмит улыбнулся, – старикан возвращался с ночной рыбалки и случайно наткнулся на меня. Видела бы ты его: злой, перепачканный в моей крови, но корзинку с уловом не выпускает. Лейтенант сдал меня в больницу, очень быстро разобрался, кто я и что здесь делаю, и настоятельно посоветовал свалить из Баренхолла как можно дальше. Все сокрушался, что спас. Говорил, что надо было бросить подыхать в лесу, а теперь вот жди беды.

Приятель невесело улыбнулся, а я повела себя как последняя сволочь и посыпала старую рану солью.

– Почему тебя не убили?

– Правила такие, – сухо ответил тот, выкручивая руль до предела. – Семье придется ждать, пока у меня не появится сын, который, в отличие от меня, сможет стать убийцей.

Офигеть… Нормальные такие семейные традиции.

– Ты думаешь, что Ларса похитил кто-то из твоей… семьи?

Эмит мотнул головой, отчего седая прядь волос упала на высокий лоб.

– Баренхолл расположен слишком далеко от столицы. Им незачем лезть в нашу глушь, – отмахнулся он. – Нет, Трис, я подумал о другом человеке, способном на многое. Видишь ли, в истории с печатью, кладбищем, странным домом и похищением Ларса всегда фигурирует магия. Причем магия не совсем обычная – либо это узкие области, как магия Карателей или некромантия, либо синтез сразу нескольких, как в случае с защитой на заборе. Дерек уверен, да и парни из секретки тоже полагают, что работало сразу несколько магов, возможно, группа из трех-четырех, но я вдруг подумал… А что, если маг один?

Я в задумчивости прикусила губу. Будучи человеком без склонности к магии в ауре, я мало что понимала в этой хитрой науке, но, став Карателем, обязана была нагнать остальных. К счастью, Азамат прошелся со мной по верхам, заставив выучить только необходимый минимум, и вглубь не полез, и вот этого мизера мне как раз и не хватало, чтобы понять, куда клонит Эмит.

– Уникалист, – в конце концов подсказал тот, устав ждать ответа, а увидев полное непонимание, вздохнул и продолжил: – Магия полностью отражает внутренний мир человека. Если ты активен, горяч, склонен к дракам, то для тебя откроется боевая магия. Если физически не можешь переносить страдание и боль другого – станешь лекарем.

– Если мрачен и угрюм – станешь некромантом?

– В точку! – поддержал Эмит. – Так вот, уникалист – он все и сразу. Сложно объяснить, поэтому довольствуйся этим определением. Хорошо? Беда только в том, что уникалистов забирают сразу же после рождения в императорский дворец на королевскую службу, поэтому встретить этих ребят в реальной жизни – большая редкость. И именно с этой редкостью ты, Трис, и умудрилась познакомиться.

– Хочешь сказать…

– Аверст – маг-уникалист.

Я прикрыла глаза, вспоминая высокого брюнета, вздохнула и жалобно простонала:

– Только не говори, что он из ваших…

– Хорошо, не буду.

В просторном салоне кара повисла мрачная тишина. Эмит промчался через центр города и вырулил на дорогу, ведущую к небольшому загородному поселку для состоятельных людей. Точнее, не так, очень-очень состоятельных, прям до неприличия богатых людей.

– Ладно, – смиряясь с неизбежностью, вздохнула я, – но зачем Аверсту Ларс? Если он так крут, как ты сказал, то зачем похищать эксперта участка?

– Кто знает? Может, Аверст выполняет приказ кого-то из боссов, а может, ведет свою игру. С ним никогда ничего не ясно.

– Я так понимаю, мы едем к нему в гости? – оглядывая свой наряд, проворчала я. – Не слишком ли мы расфуфырены для банального задержания подозреваемого в похищении?

– Трис, мы не будем его арестовывать, – голос Эмита стал тише и тверже. – Во-первых, сегодня у него в доме организован праздничный банкет, куда приглашены все шишки города, в том числе мэр и капитан Балбери. Во-вторых, никто не позволит нам заявиться посреди приема и арестовать главное действующее лицо праздника. Мы едем просто для того, чтобы поговорить с Аверстом с глазу на глаз. Точнее, говорить буду я, а ты – стоять в уголочке, наблюдать и прикидываться глухонемой. Если что-то выйдет из-под контроля, ты нас вытащишь, а до этого лучше бы тебе не лезть в это дело.

В ответ я громко фыркнула и сделала независимый вид.

– Я серьезно, Трис. Аверст не тот человек, которому можно угрожать, арестовывать или применять силу. Поверь, я знаю, о чем говорю…

Вероятно, Эмит действительно знал, ну, или просто был уверен, что знает, но я все равно осталась при своем мнении. Аверст меня не пугал, скорее, наоборот – притягивал и волновал. Информация о его связях с каморристами осталась просто информацией. В ту секунду меня не смущало его прошлое, меня волновала судьба Ларса.

Хвала Создателям, Эмит переубеждать меня ни в чем не стал, а вместо этого начал знакомить с планом наших действий. Выслушав план, я убедилась, что стратег из парня посредственный. То ли действительно не уродился, то ли занятия в школе шпионов прогуливал. На месте Гаспара я бы перекрестилась левой пяткой и тайно порадовалась, что сынок сбежал из клана, а то ведь хана вековой репутации.

Знаете, что предложил этот умник-разумник? Я под видом официантки проникаю внутрь, незаметно сваливаю в одну из дальних комнат, открываю окно и впускаю Эмита, а уж дальше наш герой помчится разыскивать Аверста для приватной беседы.

Его даже не смутило, что прислуга в таких домах своя – надежная и проверенная. Что черное платье, одолженное для меня Гаморой, может не подойти под униформу официантки. Что на всех особняках стоит защита, и прикоснись я к шпингалету на окне, поднимется такой вой, какой не снился и стае каннисов в ночь песен!

– Ой, да не думай об этом. Все у нас получится! – отмахнулся Эмит, гоня по проселочной дорожке к логову злодея.

Вот будь у меня ума побольше, уже бы выскочила из кара на полном ходу, отстегивая ремень безопасности ногой и попутно набирая Кайру для связи с грозным Пэрри. Но нет! Природа обделила меня такой добродетелью, как осторожность. К тому же я забыла главное правило: в ночь перед важным и судьбоносным событием ты либо спишь от силы полтора часа, либо гуляешь так, словно эта ночь последняя. У меня было два из двух – пьянка в «Зеленом гоблине» и короткий сон, прерванный Азом со своей тренировкой!

Эмит верил, что его не тронут, я полагала, что Каратель неуязвим. Судьба тихонько хихикала в кулачок, уже приготовив руку для воспитательного щелчка в лоб.

Но мы об этом даже не догадывались. Наоборот, с беспечностью двух молодых оболтусов обсуждали, как будем вламываться в крепость к врагу.

– Мазь, что нанесла Гамора, – это антимагический экран. Он сделает тебя фактически невидимой для всех охранных заклинаний и сигналок. Жаль, что эффект действия не такой долгий, как всем того хотелось, поэтому, оказавшись внутри, долго не копайся. Зашла, впустила, поболтали, ушли. Никакого экспромта, слышишь?

Наивный Эмит. Услышать-то, может, я и услышала, да толку?

План провалился уже на стадии «зашла». Меня просто никто не впустил!

Из окна, ведущего на просторную кухню, было видно, как повара в запарке готовят еду, официанты носятся туда-сюда, как гончая за зайцем. Уж я и стучала, и кричала, и попробовала взять дверь штурмом, но меня все подчеркнуто игнорировали.

Кстати, в сравнении с логовом Лиама трехэтажный домик Аверста заметно проигрывал. Здание было старым, если не сказать ветхим, и никакая лепнина, узкие башенки с конусообразными крышами и мраморные статуи полуголых девиц положения не спасали.

Глубоко обиженная на весь мир, я заняла наблюдательный пост у окна и уже через пару минут поняла, в чем причина. Весь персонал, нанятый на праздник к Аверсту, был глухонемым. Согласитесь, сложно промолчать, когда масло из раскаленной сковороды случайно проливается на твою руку, не менее сложно игнорировать бедолагу, трясущего пострадавшей кистью так усердно, что перевернулась коробка с приборами. Повар орал от боли, точнее, широко раскрывал рот, но ничего не происходило. В умелых руках звякали ножи, шаркали лаковыми ботинками официанты, громко булькал ароматный соус, но из горла бедняги не вырывалось ни единого звука.

Плюнув на конспирацию, я вернулась к главным воротам, гордо вскинула подбородок и прошествовала по дорожке прямо к парадному входу. Извини, Эмит, но без импровизации мне никак.

– Стой. Кто такая? – окликнул высокий мужчина в дорогом костюме.

Я остановилась на мраморном крыльце, лихорадочно перебирая варианты ответа. Сказать, что я в гости к Аверсту? Так не поверит. Вид у меня, прямо скажем, не тот, чтобы сойти за знатную особу. Представиться по форме? Дескать, мальчики, в сторонку! Карательница приперлась на ваш праздник. Так мы вроде хотели без шума, тем более что разговаривать должны Аверст и Эмит, а не я.

К счастью, порой нужно просто пару секунд помолчать, и люди сами додумают за тебя «правильные» детали и подробности.

– Прислуга? Опоздала, да? – «догадался» охранник и тут же рукой махнул. – Нашел кого спрашивать, ты ж из этих, из молчунов.

Мужчина посторонился, открывая передо мной тяжелую дверь из темно-коричневой древесины. Я потопталась у входа пару секунд, но вошла.

Внутри домик оказался все так же помпезен, величественен и стар, как и снаружи. Вокруг сверкало золото, под ногами пружинил мягкий ковер, а высота потолков напоминала нашу с Ларсом квартирку. Прямо напротив дверей находилась лестница с причудливыми перилами и укрытыми алыми дорожками ступеньками. Слева виднелся проход в гостиную, заполненную людьми, шумом разговоров и ненавязчивыми звуками музыки.

Я по инерции сделала шаг навстречу высшему обществу Баренхолла, но охранник перехватил меня за плечо, развернул и ткнул пальцем в сторону узкого коридорчика чуть в стороне.

– Ступай туда, – громко и очень медленно пустился в объяснения он, – найдешь управляющую. Она тебе выдаст форму. Форму! Все поняла?

Чего стоило удержаться от ехидного замечания «я глухонемая, а не умственно отсталая», знают только создатели. Прикусила язык, улыбнулась охраннику и поспешила в указанном направлении.

До спасительной дверцы в подсобные помещения оставалось не больше пяти шагов, как в просторный холл вышел высокий брюнет.

– Юрден, поднимись наверх. Ты нужен… – И тут он взглядом наткнулся на меня и осекся. – Беатрис?