По дороге в Джерси Эллис взвесил все варианты и вероятные издержки. Если Миллстоуны успели увезти куда-то Руби, шансы отыскать ее снова равнялись нулю. Миллстоуны могли взять новые имена, купить новый дом, зажить новой жизнью. Для этого им нужны были лишь деньги и связи. А и того, и другого у них имелось в избытке. Но, обидев Макса Тревино, пара рисковала рано или поздно лишиться любой помощи и поддержки.

– Свет горит, – провозгласила встревоженно Джеральдина с заднего сиденья.

Они только успели остановиться перед домом, но это была правда. Свет горел на всех этажах. И это не было бы странным, если бы не предрассветная пора.

Келвин, сидевший на коленях у матери, как котенок, вытянул шею. Чтобы взглянуть самому.

– Возможно, они встали так рано, чтобы собрать вещи Руби и приготовиться к встрече с вами, – предположила Лили, постаравшись скрыть собственную неуверенность в голосе.

Эллис тоже попытался говорить естественным тоном:

– Почему бы вам всем не остаться в машине? Я пойду первым и выясню, как обстоят дела.

Избегая возражений, он направился прямиком к дому – заглянуть в окно. Дождь взял паузу, и сделать это сейчас было уже проще. Только Эллис поднялся на ступеньки, как увидел фигуру, вошедшую в гостиную. Эллис пригнулся, чтобы его не заметили.

Сначала прозвучал один голос, потом другой. Стеклянные панели приглушали разговор, но его напряженность была очевидной. Эллис начал медленно приподниматься.

Уже одетая к новому дню, Сильвия собирала фотографии в рамках с каминной полки. Альфред, похоже, умолял ее о чем-то; его высокий лоб пылал. Он все еще оставался в пижаме из клетчатых брюк и рубашки, застегнутой на все пуговицы, но с перекошенным воротником.

Эллис возблагодарил Бога, что супруги еще никуда не уехали.

Но тут Альфред схватил Сильвию за локти и заставил повернуться к нему лицом. Она попыталась вырваться, и рамки выпали из ее рук. Ударившись о мраморный пол, стекла разбились вдребезги.

– Как ты посмел? – запричитала Сильвия. Оттолкнув мужа, она опустилась на колени и стала подбирать фотографии. Ее пальцы то и дело натыкались на острое стекло; капли крови падали на снимки. Сильвия попыталась вытереть их, но сделала только хуже. Гортанный всхлип разразился потоком слез.

Альфред присел рядом с женой, беспомощно державшей в руке испорченное фото. Он привлек ее к себе, и Сильвия поддалась; снимок снова упал на пол. Альфред погладил жену по спине и что-то нашептал ей на ухо. На какой-то миг Эллис почувствовал себя неловко из-за подглядывания за чужой жизнью. Он уже хотел отступить, но тут Сильвия, резко оттолкнув мужа, поднялась на ноги и наклонилась к окну.

Эллис присел. С такого расстояния, да еще в темноте, он не мог разглядеть ни Лили, ни Джеральдину в машине. Но он ощущал на себе их взгляды, следившие за каждым его движением, гадавшие, ожидавшие, вопрошавшие.

– Виктория! – донесся до его ушей крик Сильвии, настолько громкий, что даже панели не стали ему преградой. – Виктория, иди сюда сейчас же! Нам пора ехать!

«О, боже!»

Сидеть сложа руки и ждать было уже невозможно! На розыски Макса тоже ушло бы время. Нет, так рисковать Эллис не мог! Нельзя позволить Сильвии увезти Руби! Сделка отменялась.

Эллис подошел к входной двери и стукнул в нее кулаком. Раз, другой.

Дверь распахнулась. Лицо Альфреда просияло облегчением, но тут же помрачнело снова – он узнал Эллиса.

– Что вы тут делаете? Вам еще рано здесь находиться.

Как же, рано!

– Где Руби?

– Альфред! – крикнула Сильвия. – Кто это? Кто там пришел?

Альфред ей не ответил.

– Вы должны ждать на улице, – сказал он Эллису. – Уходите! Немедленно!

Он уже начал закрывать дверь, когда Эллис рванулся вперед и подставил свою ногу.

Скользнув глазами по каплям крови от рамок, запятнавшим все руки и пижаму Альфреда, он холодно процедил ему:

– Я уйду отсюда только с девочкой.

В дверях вдруг появилась Сильвия. Ее взгляд срикошетил с Альфреда на Эллиса и снова обратился на мужа:

– Ты ему позвонил? Ты сказал ему приехать раньше?

– Дорогая, нет! Не глупи. Я подумал, что приехал твой брат.

Сильвия покачала головой и попятилась назад; мысль о предательстве мужа исказила ей лицо. Ситуация становилась все неопределенней.

Эллис сделал шаг к Сильвии:

– Миссис Миллстоун, давайте просто сядем и поговорим. Мы ведь можем это сделать? – Ему нужно было, чтобы все успокоились. Ради Руби.

Но Альфред поднял руку, удерживая Эллиса на месте – сигнал-просьба предоставить ему все уладить.

– Сильвия, пожалуйста, не усложняй все еще больше. Мы и вдвоем разберемся.

– Вы вдвоем? – Слова Сильвии словно вобрали всю желчь на ее языке. Она уставилась на мужа так, словно на нее вдруг снизошло озарение. – Вот, значит, в чем дело? Вот, чего ты все это время хотел! Ты хотел избавиться от Виктории!

Теперь уже Альфред уставился на нее, потрясенный.

– Сильвия, но это же абсурд! Как тебе такое в голову взбрело? Ты не сознаешь, что говоришь…

– Ты велел мне вся взять на себя! Сказать, что это я была за рулем, потому что ты выпил слишком много бренди. Но все было не так. – Голос Сильвии стал ледяным. – Это ты! Ты все спланировал!

– Что??? Нет! Это был несчастный случай! – Альфред вконец разволновался; эмоции почти душили его голос. – Дорога была скользкой… Ты и сама это знаешь! Ты же была в машине! Я никогда не желал вреда нашей девочке… Я… я любил ее…

Эллиса эта перепалка только укрепила во мнении: дети Диллардов всегда оставались чужими в этой семье. Он поискал глазами Руби, готовый ворваться в дом. Только бы ее найти!

– Клэр! – внезапно выкрикнула Сильвия в сторону лестницы: – Клэр!!!

– Дорогая, послушай меня, – двинулся к жене Альфред; та бросилась от него к лестнице – как дикий зверь, пытающийся избежать ловушки.

На верхней ступеньке появилась домработница; руки прижаты в груди над фартуком:

– Мэм?

– Где Виктория? Я же велела тебе привести ее сюда!

– Она собирает свои вещи. Они… не совсем готовы, – ответила Клэр, потупив глаза. Но не из одной скромности. Эллис увидел в этом другое: желание затормозить ход событий. Должно быть, Руби пряталась в каком-нибудь углу. Или в туалете.

А вдруг она попробует выскользнуть из дома через заднюю дверь и будет блуждать по городу, одна, в темноте?

– Приведи ее сюда сейчас же, или я сама пойду и заберу ее! – скомандовала Сильвия, побудив Эллиса вмешаться.

– Клэр, задержите девочку там, где она находится.

Эллис уже приготовился сам взбежать наверх по лестнице, надеясь, что ему удастся удержать Сильвию. Как вдруг маленькое, взбудораженное личико выглянуло из-за платья домработницы.

Руби!

– А, Виктория! Вот ты где! – воскликнула Сильвия и вздохнула с улыбкой. Какая быстрая смена настроения! Показательная и тревожная! – Иди ко мне, моя миленькая. Мы возвращаемся в Калифорнию, в наш настоящий дом.

Рука Клэр, стоявшей на страже, заметно напряглась на плечике Руби.

– Виктория, – Сильвия переборола прилив разочарования, – будь хорошей девочкой, послушайся свою маму.

– Руби, все хорошо, – снова встрял Эллис. – Я приехал, чтобы увезти тебя из этого места.

Один миг, и Руби вышла из-за прикрытия. На ней было только матросское платьице; ноги босые, волосы спутанны после сна. Девочка начала медленно спускаться вниз; ее удивление нарастало с каждым шагом; на середине лестницы ее личико озарилось радостью, и она стремглав полетела вниз.

Сильвия подскочила к ней:

– Моя дорогая девочка!

Но Руби пронеслась мимо нее.

– Мама! – вскрикнула она и бросилась в объятия Джеральдины, вдруг оказавшейся на пороге. Келвин тоже кинулся к ним, следом – Лили.

Руки Сильвии при виде этой сцены обмякли. Словно разом лишившись всех сил, она опустилась на нижнюю ступень лестницы и сжалась в комок.

– Келвин, дорогой! – попыталась Лили увести мальчика. – Нам лучше обождать на улице.

Лили бросила на Эллиса взгляд – извинение и обещание присмотреть за Келвином. Но предусмотреть действия его матери было невозможно.

А чего они ожидали?

Джеральдина схватила детей за руки и повернулась к Альфреду.

– Я вернула себе обоих детей и обоих увезу с собой!

Это заявление не было ни мстительным, ни укорительным. Оно было совершенно спокойным, как и озвучившая его мать, ощущавшая за собой правоту.

Альфред совершенно растерялся. Только рокот проехавшей мимо машины нарушил тишину, когда он кивнул.

Клэр уже подошла к Джеральдине. Она передала ей девичье пальтишко и пару бисквитов «Мэри Джейн»:

– Это для дочки, – сказала Клэр. С грустной улыбкой она нагнулась к Руби и нежно погладила пальцем ее носик:

– Ты же будешь слушаться свою маму, да?

Глаза Руби заискрились согласием.

Клэр обернулась к Келвину, приоткрыла рот, но… слова замерли на ее губах, а лицо скривилось в муках раскаяния. Но мальчик только тихо проронил, прижавшись к боку матери:

– До свиданья, мисс Клэр.

Губы девушки задрожали, глаза увлажнились:

– До свиданья, милый.

Как отреагирует Альфред на «сделку без одобрения», Эллис не знал. И задерживаться, чтобы это выяснить, не собирался.

– Пора ехать, – сказал он.

Лили бросила на Клэр благодарный взгляд и стала подталкивать Диллардов к выходу – подальше от воспоминаний, которые однажды должны были стать для каждого из них забытым дурным сном.

– Нет, Сильвия, нет! – заорал Альфред, заставив Эллиса обернуться.

Его взгляд скользнул по лестнице, теперь совершенно пустой, и нашел Сильвию на другом конце гостиной, у входа в столовую. Обеими руками она сжимала револьвер. Нацеленный в Джеральдину, он дрожал в ее трясущихся пальцах.

– Дорогая, отдай его мне, – взмолился Альфред. – Не делай этого!

Взгляд Сильвии остался пустым, отрешенным.

Какая-то женщина бросилась к детям, сбившимся в панике в кучку. Эллис шагнул на линию огня, но загородить собой их всех он не мог.

– Я не хочу еще раз потерять свою дочь, – сказала Сильвия. Без злобы, ярости и даже волнения. Просто констатировала. Но это было еще страшнее.

Эллис поднял руки ладонями к ней:

– Миссис Миллстоун, я умоляю вас! Если вы желаете кого-то обвинить или наказать, накажите меня. Не ее, а меня.

Сильвия не отреагировала. Она пребывала в своей реальности, глядя сквозь Эллиса.

– Миссис Миллстоун! – воззвал парень, пытаясь достучаться до ее разума.

И тут послышался щелчок.

Сильвия взвела курок. Ее палец замер на спусковом крючке. Не успев подумать, Эллис рванулся вперед, пытаясь дотянуться до револьвера. Из дула вырвался выстрел, его бок словно прижгла раскаленная кочерга, но он не остановился. Не мог. И повалился с Сильвией на пол. Они и там продолжили борьбу за оружие. При каждом движении кочерга вонзалась в него все глубже; плоть горела огнем. Еще пара секунд – и боль разлилась по всему его телу. В глазах потемнело. Но уши еще улавливали чьи-то голоса, гул слов. Сдаться Эллис не мог, но его силы почти иссякли, конечности стали ватными. А потом… комната превратилась в бескрайний тоннель темноты.

Последнее, что услышал Эллис перед тем, как потерять сознание, – это второй выстрел и пронзительный женский крик.