Теперь осталось только решить: куда отвезти Келвина, что и как рассказать Джеральдине и когда Лили лучше вернуться в Филадельфию.

Ответ на последний вопрос – касаемо Лили – был очевиден. Она могла уехать только после того, как оба ребенка окажутся в безопасности, в объятиях матери. И ни минутой раньше. А это значило, что она опоздает в редакцию. Ну, да ничего, шеф поймет. А если нет… что ж, так тому и быть. После такого дня, какой она пережила, все прочие проблемы уже ее не пугали.

Сейчас, сидя в квартире у Эллиса, она ощущала жуткое изнеможение. Но ее мозг все еще гудел и роился мыслями. Она всю дорогу провела в дичайшем напряжении: прокладывала им путь к отступлению, в стороне от основных шоссе, пока они не доехали до границы штата. И все это время держала на коленях Келвина, постоянно оборачиваясь назад.

Обязанность позвонить Джеральдине Эллис мудро взял на себя. В том возбуждении, в котором пребывала Лили, она бы увязла в излишних подробностях. Не стоило так грузить Джеральдину. Детали они могли пересказать ей утром, при личной встрече в девять часов, уже вместе с Руби.

– Как она все это восприняла? – поинтересовалась Лили у Эллиса, едва он повесил трубку. В мягком свете лампы она не смогла считать его лицо.

– Джеральдина потрясена.

Лили кивнула. А они все разве нет?

Эллис махнул рукой на спальню:

– Келвин уже спит?

– Без задних ног.

Ребенок настолько ослаб, что они не стали мучить его ни едой, ни купанием. Все это могло подождать. Все, кроме цепи. Первейшей задачей Эллиса стало снять эти гадкие оковы. Вооружившись отверткой и долотом, он отцепил проржавевшие звенья и отбросил их в сторону. А затем перерезал ножом ремень. Красная круговая отметина на лодыжке мальчика должна была скоро пройти. А вот как скоро он забудет про это суровое жизненное испытание, предвидеть было невозможно.

Подстегиваемый взглядом Лили, Эллис собрал все звенья цепи в пакет и убрал его в тумбочку.

– Улики, – неловко пояснил он, заметив немой вопрос в ее глазах. Сам Эллис на роль надежного свидетеля, естественно, не подходил.

– Я охотно пообщаюсь с полицией, если это поможет делу, – предложила Лили. – Семейство Гентри должно лишиться права усыновлять детей. Навсегда.

– Лишатся. Уж я постараюсь. – Тон Эллиса заверил Лили лучше слов. – Только давайте сначала вернем детей туда, где им следует быть. А все остальное я улажу потом.

Лили согласилась. При той неопределенности, которая ожидала Эллиса, вопросы стоило решать поочередно:

– К слову, спасибо вам!

– За что?

– За то, что не возражаете против того, чтобы я поехала с вами за Руби.

Эллис улыбнулся:

– Я уже понял, что вы не пожелаете остаться дома, даже если я вас попрошу.

Лили немного подумала и согласно кивнула:

– Да, это так.

Они оба рассмеялись. А в последовавшей тишине Лили загнобило сожаление. Им оставался последний участок марафонской дистанции. Через несколько часов она сядет на Центральном вокзале в поезд, каждый из них пойдет дальше своим путем.

Это было мудрое решение.

Конечно!

Правильное…

– Отдохните пока, – кивнул Эллис на дверь в свою комнату. – Вам надо хоть немного поспать.

Было несколько странно, что хозяину квартиры придется спать не на своей постели, а на диване. Тем более, что Лили спать совсем не хотелось. она была уверена, что не сомкнет глаз. Но потом она подумала, что и Эллис вряд уснет. И успокоилась. Отдохнуть рядом с Келвином было, пожалуй, самым разумным способом скоротать время. И Лили согласилась:

– Спокойной ночи, мистер Рид.

Он снова улыбнулся:

– Спокойной ночи, мисс Палмер.

Лили ошиблась в своих догадках. Открыв глаза, она поняла, что все-таки заснула. И этому поспособствовала не только удобная пуховая подушка Эллиса, но и ритмичное дыхание Келвина.

Как долго она спала? Темная брешь в занавесках убедила ее, что еще была ночь.

А затем из соседней комнаты донесся постукивающий звук. И Лили поняла, что ее разбудило. Она представила себе на пороге квартиры мистера Гентри, с искаженным яростью лицом и дробовиком в руках.

Но он не мог знать, где они находились.

Если только… Если он не выследил их.

Лили выпрыгнула из постели, отбилась от волны головокружения и страха и выглянула в комнату. Только для того, чтобы убедиться: в своих подозрениях она не была одинока.

– Это он? – прошептала она в спину Эллиса, застывшего у двери.

В его руке поблескивал большой кухонный нож. Лили рискнула подойти к нему поближе и повторить свой вопрос:

– Он?

Эллис поднял ладонь: «Отойдите подальше, Лили!»

В дверь снова заколотили, уже гораздо сильнее и громче. И Лили в голову пришла страшная мысль: подручные Макса могли решить проблему его сестры иным способом, а договор о возвращении Руби мог быть всего лишь уловкой!

Эллис пригнулся и посмотрел в глазок.

Затаив дыхание, Лили мысленно приготовилась схватить Келвина и бежать. Через окно в спальне, по пожарной лестнице… если она там была… О, господи! Почему она не проверила?

АЭллис уже опустил свой нож, отпер дверь и обменялся парой слов с незваным гостем. С кем – Лили не удалось рассмотреть за его широкой спиной. Но через секунду Эллис посторонился и пустил гостя внутрь.

Точнее, гостью.

– Ой, миссис Диллард! Это вы! – расплылась в улыбке Лили. За всю свою жизнь она еще ни разу не приветствовала никого с такой радостью.

Едва Эллис закрыл дверь, Джеральдина обвела комнату глазами.

– Где он? Я должна его увидеть. Где мой Келвин? – Халомив руки, она выглядела почти обезумевшей.

Взгляд на часы подтвердил: Джеральдина приехала на несколько часов раньше. Еще не было и четырех утра.

Лили пришлось напомнить себе, что Джеральдина как мать могла сейчас испытывать. Она подошла к ней поближе и прошептала:

– Он в спальне, крепко спит.

– Он не ранен? Не покалечен? С ним все в порядке? – Мокрые глаза Джеральдины затребовали правды.

– С ним все в порядке!

«Или будет», – понадеялась Лили.

Джеральдина обернулась к Эллису, словно нуждалась в подтверждении. Но когда ее взгляд упал на нож в его руке, парень поспешил положить его на тумбочку:

– Это только предосторожность.

Лили поспешила отвлечь Джеральдину от еще более пугающего объяснения:

– До чего же хорошо, что вы уже здесь!

– После звонка мистера Рида я совсем не могла ждать. Доктор Саммерс разрешила мне воспользоваться ее машиной, поскольку я немного умею водить… и посчитав… что я… – Взгляд Джеральдины устремился в точку за спиной у Лили.

На пороге спальни стоял – в грязной рубашке и рабочем комбинезоне – Келвин и тер глаза.

Джеральдина вдохнула воздух, всплеснула руками и кинулась к сыну. Но вдруг остановилась и рухнула на колени. А потом медленно вытянула вперед руки в жесте истосковавшейся матери, убоявшейся его отпугнуть.

– Кэл, дорогой… это я… твоя мама.

Мальчик уставился на нее в потрясении или замешательстве.

Со слов Эллиса Лили знала, что Руби была в курсе болезни своей матери. Но знал ли об этом Келвин? Или он все это время думал, что мама от него отказалась?

А что, если Сильвия наговорила ему о матери еще массу страшных и гнусных вещей?

Похоже, и Джеральдине в голову приходили такие же вопросы; лицо женщины исказил страх. Но уже в следующий миг все вопросы отпали. Мальчик сделал пару робких шагов, а потом со всех ног бросился к маме. Он обвил ее шею руками, и из груди Джеральдины вырвался вздох облегчения. Они обнялись, расплакались, Джеральдина начала целовать сыну щеки и руки и все время повторяла, как она его любит.

– Я тоже люблю тебя, мама, – сказал Келвин.

Это были первые слова, которые он произнес за всю ночь. Первые слова, которые услышала от него Лили.

И они были прекрасны!

Эллис наблюдал за ними, убрав руки в карманы брюк. И его лицо согревала исцеляющая теплота, разлившаяся по комнате и заполнившая сердце Лили.

Вытирая щеки, Джеральдина поднялась на ноги; Келвин прижался к ее юбке. Как же долго он об этом мечтал!

– А теперь, – сказала Джеральдина Эллису, – мне надо увидеть дочь. Где она может быть?

– У Миллстоунов. Мы поедем туда к восьми.

– Нет! Я поеду туда прямо сейчас!

Стойкость и решимость Джеральдины удивили и Эллиса, и Лили.

– Миссис Диллард, – сказал Эллис. – Положитесь на меня. Брат Сильвии, который все это организует… Ну, скажем так: это не тот человек, чьих приказов можно ослушаться из прихоти. И, кроме того, я думаю, что его присутствие там только поможет.

Понять, почему Эллис так сказал, было несложно. Сильвию вряд ли обрадовала их договоренность. И то, что инициативу взял на себя Макс, было гарантией более «гладкой» передачи девочки.

– Значит, она ждет нас в восемь, – пробормотала Джеральдина.

– Осталось ждать всего несколько часов, – утешила ее Лили.

Джеральдина скрестила руки на груди; в ней явно нарастало волнение.

– А почему вы так уверены, что Сильвия не передумала и не уехала? И не увезла с собой Руби? Раз она не дружит с головой, то вряд ли будет слушать чужие советы. Я вам обоим невероятно благодарна за то, что вы сделали сегодня ночью. Но мать Руби – я. И даже если мне придется проехать через весь город одной, чтобы найти этот дом и мою дочь, я это сделаю! С вами или без вас…

Лили и Эллис обменялись взглядами. За день они пережили такие зигзаги и повороты, каких не испытали бы даже на аттракционе «Циклон» в Кони-Айленде. Им даже в голову не пришло нарушить план Макса. Или допустить мысль, что кто-то другой осмелился пойти поперек его воли.

Но что, если Джеральдина была права? Что, если ее дочь уже увезли, далеко-далеко?

– Поедем на моей машине, – сказал Эллис, сгребая в охапку женские пальто и свою куртку.