Лили обычно избегала заходить в такие заведения в одиночку, да еще в такой поздний час и в незнакомом городе. Но ведь ей было важно найти Эллиса Рида, а «Джек Бликс» был излюбленным баром у сотрудников «Геральд Трибьюн». Так, по крайней мере, сказал ей коридорный в «Уолдорф-Астории», проникшийся к Лили отеческой заботой и просиявший от гордости за свое обширные познания о городе.

К ее радости, бармен «Бликса» смог ответить ей более точно:

– Да, конечно, я знаю Эллиса. Он сюда постоянно захаживает. – Эти слова, прорвавшиеся сквозь шум толпы, всколыхнули надежду Лили, пока бармен не добавил: – Только вот сегодня его что-то не видать.

Но затем он предложил ей подождать Эллиса. И сказал, что несколько журналистов из «Трибьюн» уже собрались за своим обычным столиком и, возможно, знали, где найти Эллиса.

Бармен догадался верно. В редакции один из репортеров слышал, как Эллис говорил о своих планах сводить родителей в клуб «Ройял». Подробностей он не знал, но и этого было достаточно.

Лили поблагодарила его и, не раздумывая, поспешила поймать такси. Ее уже всецело захватил бег по следу. Или, уж если начистоту – перспектива увидеться с Эллисом.

За те недели, что прошли после его внезапного отъезда в Нью-Йорк, Лили частенько думала о парне, сидя за своим рабочим столом. Она представляла, как стоит на углу какой-нибудь улицы в Филадельфии или ест свой ланч в парке Франклин-сквер, где их пути-дорожки легко пересекались в ее воображении, пока в него внезапно не врывался рык босса, выкрикивавшего ее имя. Несколько раз Лили даже порывалась позвонить в «Трибьюн» и предупредить Эллиса о приходе очередного письма о детях-шахтерах, о детях на продажу или сиамских близнецах. Но всякий раз давала задний ход, опасаясь, что подобный предлог будет слишком прозрачным и обречет их разговор на неловкий конец. А с течением времени ей уже пришлось учитывать и Клейтона.

Но вот Лили все же оказалась в Нью-Йорке, и ее здравый смысл спасовал перед импульсивным порывом. С ней нередко такое случалось и раньше и всегда приводило к неприятностям. И все-таки Лили прислушалась к голосу своего разума, лишь когда швейцар, стоявший на верхней ступеньке крыльца в переулке, пропустил ее внутрь и захлопнул за нею дверь. Именно в этот момент Лили обратила внимание на гостей клуба в конце тускло освещенного гардероба. Они приходили и уходили парами!

И только тогда до Лили дошло: а что, если Эллис пришел сюда с девушкой? Такое ведь было возможно, даже если он пригласил на ужин родителей? Она опять ввязалась в нелепую авантюру!

Сжав свою сумочку, Лили засомневалась: а не повернуть ли ей назад? Но затем вспомнила про письмо. Она уже и так зашла чересчур далеко. Что плохого произойдет, если она только кинет взгляд?

Оставив в гардеробе пальто, Лили прошла во входную арку, обрамленную портьерами из бордового бархата. Главный зал предстал ее глазам изысканным миром гостей и официантов при свете свечей. Он напомнил Лили свадебный прием, только с меньшей скованностью и более оживленной музыкой.

– Добрый вечер! – выступила ей навстречу из-за своей черной конторки статная блондинка. – У вас зарезервировано?

– Нет, я только ищу одного старого друга; он может здесь ужинать.

Блондинка явно озадачилась. В таком заведении, каким был этот клуб, знаменитостей наверняка оберегали от любопытных и надоедливых поклонников.

– Я должна сначала уточнить у нашего гостя, не против ли он. Надеюсь, вас это не смутит.

– Нет, конечно. – Лили почувствовала необходимость объясниться конкретнее. – Я бы не явилась сюда, если бы не обстоятельства. Дело в том, что я приехала в Нью-Йорк всего на один день, и я надеялась хотя бы…

– Как фамилия вашего друга? – Хостесс уже опустила глаза в свой журнал бронирования столов.

– Рид. А зовут его Эллис.

– А-а, ну-да, конечно. – Блондинка вскинула глаза вверх, ее тон прозвучал обещающе. Но уже в следующий миг она с сожалением покачала головой: – Боюсь, что его гости ушли рано, и мистер Рид договорился о другой встрече.

Он уже ушел! Лили потребовалось время, чтобы это осознать и признать фиаско своих усилий.

Она бросила взгляд в фешенебельный зал. Эх, если бы она пришла сюда раньше! Или узнала, куда отсюда направился Эллис… Лили перевела взгляд на хостесс.

– А мистер Рид случайно не обмолвился, куда…

О, господи! Она вела себя уже совсем неразумно!

– Неважно… Я все равно вам крайне признательна. – Изобразив подобие улыбки, Лили метнулась к бордовым портьерам.

На самом деле такой исход был самым лучшим. Утром она сядет в поезд и вновь обретет благоразумие. И все ее романтические чаяния вскоре развеет практичная целесообразность ее жизни.

– Погодите секундочку!

Лили замедлила шаг. Обернувшись, она увидела, как хостесс приближается к ней с оценивающим взглядом.

– Только дайте мне слово, что вы – не его возлюбленная, шпионящая за своим парнем.

Лили было озадачилась, но тут же заверила хостесс:

– Нет, точно нет. Просто приятельница.

Блестящие красные губы блондинки слегка тронула улыбка.

– Пойдемте со мной, – мотнула она головой.

В один миг Лили ощутила себя мышкой в лабиринте. Она почти бежала за хостесс, петляя по кухне, на которой повара тушили, жарили и раскладывали по тарелкам еду для суетившихся вокруг официантов. К витавшим в воздухе ароматам пряностей примешивался запах вареной моркови и шипевших на огне стейков.

– Так ближе, – пояснила блондинка, когда Лили в недоумении остановилась.

Куда ближе – она даже не подозревала. Но все-таки рискнула последовать за своей проводницей в кладовую комнату. За бочками с надписью «мука» их поджидала узкая лестница. Лили опасливо спустилась по ее ступенькам вниз. Над головой сверкнула одинокая лампочка. У подножия лестницы тянулась металлическая стенка. Блондинка постучала и помахала рукой перед небольшим отверстием. И словно по волшебству, перегородка отодвинулась. Мускулистый итальянец позволил им пройти. Едва Лили проскользнула мимо него, как до ее ушей донесся поток голосов.

Хостесс раздвинула по центру черные занавески:

– Добро пожаловать в страну Оз.

Глазам Лили открылась удивительная сцена. Мужчины в костюмах и разодетые женщины сидели за столами, играя в карты, кости и рулетку. В руках они держали бокалы с коктейлями и сигареты с длинными черными фильтрами. И с уголков их губ вихрился дым.

Из газетных репортажей о полицейских рейдах Лили уже успела многое узнать о закулисных игровых комнатах. Но ей и в голову не приходило никогда, что она может оказаться в одной из них.

– Дорогу назад найдете? – спросила хостесс.

Лили собралась ее поблагодарить, но успела только кивнуть, и занавески снова сдвинулись. Оставшись в одиночестве, Лили растерялась. Ей пришлось даже напомнить себе, зачем она пришла в эту комнату.

Пока она боязливо блуждала по ней, дилеры в жилетах и бабочках дирижировали праздником.

То и дело по комнате волнами прокатывались аплодисменты и смех. На столе у стенки с написанными мелом ставками стояло несколько телефонов. Чуть в стороне, за своей стойкой, готовил напитки бармен. И если на улицах уже практически исчезли модные наряды, которые после биржевого краха стали считаться чрезмерно вызывающими, то в этом подпольном раю чулки и платья с бахромой выше колена явно были в чести. Лили, наверное, смотрелась на их фоне «строгой училкой», хотя это не помешало некоторым мужчинам окинуть ее плотоядным взглядом.

Неужели того Эллиса, которого она знала, могло привлекать подобное место? Не успела эта мысль промелькнуть в голове у Лили, как она увидела знакомые черты. С заломленной набок шляпой Эллис стоял во главе стола для игры в кости, попивая ликер. Официантка поспешила избавить его от бокала – остальные игроки уже сделали свои ставки.

Эллис сунул в рот сигару и зачерпнул пригоршней кости. Сидевшая на углу стола элегантная женщина крикнула ему что-то, и Эллис замер. Она подула ему на руку для удачи – довольно обольстительно, так что щеки Лили зарделись от стыда.

Наконец Эллис кинул кости.

– Двойка! – объявил дилер.

Толпа дружно застонала, и тонкая как тростник палочка сгребла все наличные в горку.

Лили шла на такие жертвы, прилагала такие усилия, чтобы сэкономить каждый пенс из своего заработка, что при виде столь чудовищного расточительства ее зубы невольно сжались.

Эллис вскинул взгляд, прямо на нее. Вынул изо рта сигару и уставился на Лили так, словно не поверил собственным глазам – откуда ей было знать, сколько рюмок он уже пропустил? А затем его лицо растянулось в улыбке. Его радость была очевидной. Все остальные люди в комнате явно перестали для него существовать.

И все же… не так Лили рисовала в своем воображении их встречу.

Она даже не попыталась приблизиться к нему, и Эллис в одиночку преодолел разделявшее их расстояние.

– Мисс Палмер! Как вы… Что вы тут делаете?

Его голубые глаза заблестели, заискрились той самой искренностью и теплотой, которые ей запомнились.

Лили постаралась собраться с мыслями.

– Я была в городе и услышала, что вы здесь.

Она была готова открыть свою сумочку. И просто передать письмо Эллису. Ведь это была главная причина, по которой она его разыскала. Как вдруг… ей захотелось узнать больше.

– Здесь есть какой-нибудь тихий уголок, где мы могли бы поговорить?

Не уловив ее хлесткий тон, Эллис улыбнулся еще шире:

– Пойду возьму свое пальто.

Жилой дом находился всего в трех кварталах от клуба. В другой день и с другим парнем Лили никогда бы не согласилась на встречу в такой интимной обстановке. Но Эллис горел желанием показать ей свою новую квартиру так же, как она – оценить и понять его лучше. Лили хотелось выяснить, насколько далеко он отклонился от того человека, которого она прежде знала. Или думала, что знает…

Из-за накрапывавшего дождя они дошли от «Ройяла» до дома Эллиса быстрым шагом, почти не разговаривая по дороге.

– Я еще не вполне обустроился, – предупредил гостью парень, открывая дверь в свою квартиру на третьем этаже. – Я переехал сюда всего пару недель назад и был слишком занят, чтобы навести тут полный порядок.

Стряхнув дождевые капли со своих плеч и шляпки, Лили последовала за ним внутрь. Дернув за шнурок, Эллис включил торшер, затворил дверь и положил свою шляпу рядом с телефоном на маленькую тумбочку у входа.

– Вы позволите? – попытался он помочь ей снять пальто.

– Спасибо, но я, пожалуй, останусь в нем. – Лили еще не поняла, надолго ли задержится у Эллиса.

Он снял свое пальто – одновременно с пиджаком. Правда, это удалось ему не сразу. Пришлось побороться. «Благодаря ликеру», – догадалась Лили.

– Знаю, район не самый лучший, – продолжил Эллис. – Но здесь имеются и кухня, и спальня. И даже раздельный санузел и… – Эллис не договорил. – Что-то я слишком увлекся подробностями, – пробормотал он.

Пока он вешал свою верхнюю одежду на стоячую вешалку, Лили прошла в гостиную. Бежевые стены еле уловимо пахли свежей краской. Под внушительной коричневой кушеткой и кофейным столиком из кленового дерева лежал восточный ковер. На квадратной подставке в углу стоял радиоприемник «Ар-Си-Эй», невероятно элегантный благодаря своему обтекаемому и гладкому корпусу из полированного дерева. Ни одна вещь в квартире Эллиса не резала глаза своей экстравагантностью. И все же… в целом, ее обстановка выглядела несколько расточительной для не так давно заявившего о себе репортера (учитывая завышенные цены Нью-Йорка).

Эллис подошел ближе; на его шее небрежно болтался распущенный галстук.

Лили выдавила из себя улыбку:

– Квартира прекрасная.

Эллис улыбнулся ей в ответ, чуть неуверенно. А после короткой паузы спросил:

– Выпьете что-нибудь?

Лили кивнула:

– Воды, пожалуйста.

– А, может, напиток ночи? – негромко произнес Эллис.

Не поняв, Лили склонила голову набок.

– Воды так воды, – легко согласился Эллис и ретировался на кухню.

Лили прошествовала по ковру и положила сумочку и перчатки на кофейный столик. На стене по ее правую руку картинные рамки образовывали что-то вроде коллажа. Нет! Скорее, некий алтарь. Такое впечатление сложилось у Лили при ближайшем рассмотрении. Поскольку венчали его – на уровне глаз – две статьи за подписью Эллиса. Во втором и третьем ряду размещались неподписанные, но довольно объемные вырезки из газет – похоже, написанные им же очерки.

Лили пробежала глазами их темы: дело о развратных действиях, скандальный развод, спиритический сеанс вдовы какого-то гангстера. Остальные – в основном о коррумпированности политиков – по крайней мере, заслуживали внимания своей актуальностью, а не банальной претензией на сенсационность. Но ни одна не напоминала – даже отдаленно – те прежние, по-настоящему человеческие истории, которые давали Эллису все основания гордиться собой. Истории, написанные другим Эллисом.

– Вы так и не рассказали мне, – сказал он, зайдя в гостиную с двумя стаканами, – что привело вас в Нью-Йорк?

Отвернувшись от стены, Лили взяла стакан воды:

– Свадьба.

Эллис застыл как вкопанный:

– Вы… вышли замуж?

Лили сообразила, как мог быть воспринят ее ответ.

– Нет. Не я. Свадьбу играл друг Клейтона.

Плечи парня расслабились, но уже в следующий миг напряжение снова повисло в воздухе.

– Ваше здоровье! – чокнулся Эллис с Лили, и она эхом повторила его пожелание.

Пока Лили пила свою воду, Эллис глотнул какой-то напиток, похожий на виски. И довольно крепкий, судя по запаху. Очевидно, парень еще не добрал свою норму. В отличие от ее оказии с шампанским в ресторане ничто в поведении Эллиса не указывало на то, что выпивал он редко.

– Присядем? – указал он на кушетку.

Лили из вежливости уступила, но села на дальний край. Эллис последовал ее примеру и опустился на другой край кушетки, поставив стакан себе на колено. Полоски света от уличных фонарей проникали в гостиную сквозь приоткрытые жалюзи на единственном окне. А внизу, на улице, урчали проезжавшие мимо автомобили.

Лили решила сказать про письмо – в оправдание своим поискам Эллиса.

Но он снова первым подал голос:

– А где же ваш ухажер?

И Лили пришлось выдержать паузу, чтобы обдумать ответ. Ее первым побуждением было поправить его предположение. Но она еще не представляла, какой оборот примут ее отношения с Клейтоном. И, по правде говоря, после того, как Лили понаблюдала за Эллисом в «Ройяле», она не чувствовала себя обязанной что-либо ему объяснять.

– Во время приема было совершено ограбление. Близ Таймс-сквер. Он поехал туда, чтобы сделать репортаж.

Глаза Эллиса прикрывали приспущенные веки, но Лили разглядела в них недоверие.

– И он вас бросил ради репортажа?

Вопрос застал Лили врасплох.

– Я… Да… Но я сама сказала ему ехать.

Спустя мгновение Эллис кивнул:

– Славно.

Само по себе слово было хорошим. Но в тоне Эллиса прозвучало неодобрение.

– Это громкая история, реально сенсация, – заспорила Лили. – Говорят, что это мог быть Уилли Саттон. И, похоже, была перестрелка, есть жертвы. – Лили ожидала увидеть в глазах Эллиса блеск, возможно, даже зависть от того, что он пропустил такой инцидент – разве журналист мог им не заинтересоваться?

Но он лишь откинулся на подушки, вращая виски в своем бокале. Как будто освещение подобных инцидентов было ниже его достоинства.

– Наверное, это действительно важно. А, главное, в этом весь Клейтон Брауэр, да? – Эллис еще раз крутанул своим бокалом, и его рот скривился в ухмылке.

Внезапно Лили захотелось защитить Клейтона. И себя тоже. Ее возмутил вывод Эллиса – когда дело дошло до ухаживания, ее мнение и желания в расчет не брались. А она поклялась себе больше такого не допускать. И все же Лили постаралась и дальше держаться непринужденно.

– Да? И в чем же – в этом?

Похоже, Эллис удивился необходимости пояснять:

– Это в духе Клейтона – ставить свои интересы превыше всего. Вы же его знаете.

Но Лили ждала подробного ответа.

Эллис наклонился к ней, словно раскрывая великую тайну:

– Вам нужна от него помощь? Проще крикнуть «Пожар!». Или «Убивают!». И то он схватится за карандаш. – Снова откинувшись назад, парень усмехнулся остроте, позабавившей только его.

– Вы неправы, – сказала Лили. – Я каждые выходные езжу в Мэривилл, чтобы… помочь родителем с гастрономом, – едва не проговорилась она. – И Клейтон постоянно делает крюк, чтобы подбросить меня. Не требуя ничего взамен.

– Да что вы говорите? Прям-таки ничего? Это… впечатляет. – Сарказм буквально сочился из Эллиса, пока он допивал свой виски.

Отражали его слова истину или нет – а на самом деле, к раздражению Лили, отражали (и она это понимала) – но в шутках Эллиса сквозила злоба, и она не смягчала резкость его тона.

И тут Лили поняла – почему. Так проявлялась его фальшь!

Что ж, отвечать на колкость нужно колкостью! Лили лишь слегка замаскировала ее под шутливую подначку:

– На вашем месте, мистер Рид, я бы поостереглась осуждать других репортеров за то, что они делают, чтобы преуспеть.

От этих слов весь юмор Эллиса иссяк. Он вмиг утратил свою самоуверенность и лишь отважился уточнить:

– Что вы имеете в виду?

С тонкой улыбкой Лили передернула плечами:

– Только то, что вы сейчас не брезгуете никакими темами в погоне за авторской подписью под статьей. Если только я ничего не упустила на этой вашей самовосхваляющей стене.

Эллис кинул взгляд на рамки и слегка приосанился. Бокал в его руке замер.

– А что плохого в том, чтобы гордиться своими достижениями? Я ради них работал как вол.

– А под «ними» вы подразумеваете все эти якобы содержательные и проникновенные статьи, которые вы написали на заказ?

– То, что я пишу, – ответил Эллис, – очень важно.

– О, я вижу – такие захватывающие и душещипательные истории о содержанках-любовницах и бандитах! Хотя… после сегодняшнего вечера я могу смело предположить, как и где вы находите свои громкие сенсации.

Последние слова явно задели Эллиса за живое. Это стало ясно по его лицу и по тому занавесу молчания, который вдруг опустился между ними.

Лили зашла слишком далеко. Она это поняла. Остался только вопрос – почему? В реальной жизни они были далеко не близкими друзьями, скорее, просто хорошими знакомыми. И почему после нескольких месяцев разлуки она решила, что вправе, даже обязана выражать ему свое неодобрение?

Эллис глянул ей прямо в глаза. Учитывая его состояние, Лили предпочла пойти на мировую.

– Извините меня за это, Эллис. Правда! Мне не следовало…

– Нет уж, продолжайте. – Лили замерла от холодности его слов. Не просьбы, а приказа. – Уверен, как секретарша вы можете дать массу отличных советов на тему того, как сделать карьеру. И еще – как мне усовершенствоваться в стенографии. Или как приготовить великолепный кофе. Я умираю от желания все это услышать.

Ошеломленная, Лили просто сидела. Молча. Фразы Эллиса кололи ее, как острые копья. Он не мог предвидеть их воздействия (а там кто его знает?), но слова буквально изрешечивали ее гордость.

Разум подсказывал Лили: «Возрази! Поспорь! Или хотя бы огрызнись!» Но их разговор отбил у нее всякое желание что-то доказывать. И только одна мысль свербела в голове: приход сюда был серьезной ошибкой.

Лили медленно поставила свой бокал на столик и взяла перчатки и сумочку. Уже встав, она вытащила из нее конверт, ради доставки которого она проделала весь этот путь. Теперь она просто хотела избавиться от него – ее миссия будет выполнена!

– Это вам, – Лили положила конверт рядом с бокалом, постаравшись не соприкоснуться с Эллисом пальцами.

Его лицо смягчилось. Осознание вернулось к парню. Но Лили отказалась встречаться с ним взглядом.

– Это письмо. О тех ребятишках с вашего первого снимка, – сказала она, обретя наконец и ясность мыслей, и уверенность.

Лили могла бы еще многое сказать Эллису. О том, что она узнала об этом снимке. О той проклятой тайне, что он скрывал. О том, как часто фотографии, подобно людям, оказываются не тем, чем кажутся.

Но вместо этого она, не дожидаясь, пока Эллис заговорит, выскользнула за порог.