В воскресенье, сразу же после посещения Рикарда Янссона, персонального банковского менеджера Брисе, Фабиан попытался связаться с Тувессон, чтобы созвать совещание и обсудить дальнейшие действия. Но она снова стала недоступна: на мобильном отвечал автоответчик. Тогда он поехал к ней домой и увидел сбитый почтовый ящик. Фабиан позвонил в ее дверь, держа кнопку звонка дольше минуты, но, в конце концов, ему ничего не оставалось, как сдаться.

В телефонном совещании по дороге домой он обсудил с Утесом и Лильей, стоит ли им вызывать спецназ из Мальмё и провести операцию дома у Криса Дауна уже в тот же вечер. Но после длительной дискуссии они пришли к выводу, что никак не могут принять такое ответственное решение без согласия Тувессон, поскольку существует риск, что они не схватят преступника, а спугнут его. Поэтому они договорились подождать до утреннего совещания в понедельник, когда начальница, как они надеялись, выйдет на работу.

Фабиан проснулся почти в пять утра и обнаружил, что Соня еще не вернулась домой. Из попыток снова уснуть ничего не вышло, и тогда он устроил себе ранний завтрак в компании утренней газеты и радио. Затем оставил детям записку, сообщавшую, что они с Соней уже уехали на работу и что в холодильнике есть каша, которую можно разогреть в микроволновке.

Было только семь часов утра, когда Фабиан вышел из лифта на последнем этаже в полицейском участке. К его удивлению, Лилья уже была на работе. Вместе выпив кофе, коллеги выяснили, что обоим в равной степени не терпится. Они поехали на лифте вниз, сели в машину Фабиана и вбили в навигаторе адрес Криса Дауна.

Даун жил на улице Норра Валлокравеген, 925, за городом, примерно в двадцати километрах к востоку от Хельсингборга. Вокруг дома простирались поля, среди которых изредка встречались отдельно стоящие хутора. Когда Фабиан с Лильей отъехали на несколько километров от города, на дорогах тракторы им стали попадаться чаще, чем машины.

Полицейские поехали к Дауну, чтобы просто получить представление о том, что их ждет. Посмотреть, оставаясь невидимыми.

– Кстати, ты ничего не слышал от Эльвина на выходных? – спросил Фабиан. – В воскресенье я пытался несколько раз до него дозвониться, но у него все время был включен автоответчик.

– Наверное, он просто не хочет, чтобы ему мешали в выходные, – сказала Лилья, оглядывая местность. – Ты же знаешь, каким упертым он может быть. Взять хотя бы его стул. Горе тому, кто случайно на него сядет.

Фабиану ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Хотя прошло уже почти два года с тех пор, как он взял рабочий стул Эльвина и совершил смертный грех, поменяв все настройки, ему казалось, что это было вчера. Злоба, с которой он столкнулся, когда коллега вышел из отпуска, не знала границ. Чтобы избежать кризиса, Тувессон пришлось провести с ними беседу; Эльвин стал разговаривать с Фабианом лишь спустя полгода.

– Но ведь он, как и мы все, должен быть заинтересован в том, чтобы следствие не снижало обороты. Ведь это же он вычислил, как все взаимосвязано.

– Да, но сейчас не все так рвутся в бой, как ты, – отозвалась Лилья со смехом. – Например, Муландера также не было в выходные, и, если совсем начистоту, я понятия не имею, что у Эльвина в голове. – Она опять оглядела окрестности. – Может быть, это покажется странным, – ведь мы столько лет работаем вместе. Но единственное, что я знаю об Эльвине, – это то, что я вижу на работе, где он, безусловно, один из самых сообразительных. Но если ты хочешь узнать, чем он занимается, когда уходит домой, вопрос не ко мне. По мне, он с одинаковым успехом может мастерить модели бутылочных кораблей и смотреть порнофильмы. Возможно, у него самая большая в Швеции коллекция игрушек из киндер-сюрпризов. Что я могу знать? – Она пожала плечами.

– Но, во всяком случае, они с Муландером знают друг друга довольно хорошо? – спросил Фабиан.

Лилья кивнула.

– Хотя последнее время они почти не разговаривают.

– Вот как?

– Ты этого не заметил? – Лилья повернулась к Фабиану. – Стоит им оказаться в одной комнате, как они становятся раздражительными и грубыми.

– Через сто метров с правой стороны будет конечная точка маршрута, – раздался синтезированный голос, после чего Фабиан снизил скорость и припарковал машину с левой стороны дороги перед маленькой трансформаторной станцией.

Конечно, он заметил, что оба коллеги необычайно раздражают друг друга последние недели. Но он не придал этому значения – но вообще-то Муландер почти всегда кого-то раздражает.

Фабиан оставил ключ в замке зажигания, вышел из машины и окинул взглядом аллею, которая начиналась на противоположной стороне дороги. Чтобы не попасть на возможные камеры наблюдения на деревьях, полицейские пошли по высокой траве с правой стороны, и через сто метров приблизились к стене, окрашенной белой известью.

– Вот одна, – Лилья показала на камеру, висящую справа от закрытой железной калитки.

Фабиан кивнул и пошел вдоль стены в другом направлении. Известь была еще такой ослепительно белой, что почти не вписывалась в окружающий пейзаж. Может быть, поэтому он сразу же зацепился взглядом за грязные пятна, которые шли вверх за край стены.

– Что это такое? – Лилья подошла к стене и стала рассматривать несколько выкрашенных в белый цвет выступов для скалолазания, вмонтированных в стену в нескольких метрах друг от друга. – Посмотри, кто-то даже не пожалел на это времени вместо того, чтобы просто взять с собой лестницу.

– Значит, кто-то был здесь не один раз, – сказал Фабиан. – Вероятно, с целью наблюдать, фиксировать и изучать все привычки Дауна и его распорядок дня, прежде чем нанести удар.

Он попытался поставить один ботинок на самый нижний выступ, одновременно схватившись за один из верхних. Его поразило, как легко оказалось взобраться наверх, хотя ширина выступов составляла не более пары-тройки сантиметров. Оказавшись на стене, Фабиан увидел, что место выбрано очень тщательно. Листва нескольких берез хорошо закрывала вид на дом, поэтому они спокойно смогли спуститься вниз с внутренней стороны, не боясь, что их увидят.

Впереди в пятидесяти метрах от стены находилось главное здание с двумя флигелями по бокам. Но на таком большом расстоянии невооруженным глазом было невозможно рассмотреть, есть ли кто-то внутри. С помощью мобильного Лилья сумела приблизить изображение и убедилась, что снаружи вроде бы все тихо, только камера наблюдения делает панорамную съемку.

Фабиан взял у коллеги мобильный и навел его на камеру, висящую на фронтоне и направленную на газон, похоже, такой же новый, как и стена. Равномерные движения и равные интервалы говорили о том, что камерой управляли не вручную. Но это не значило, что она не может реагировать на движения и посылать сигналы тревоги.

Был только один способ узнать это – попробовать, подумал Фабиан и кивнул Лилье, чтобы она шла за ним, как только камера стала отворачиваться от них. Но далеко они не ушли, поскольку позвонила Тувессон.

– Где вы есть? Мы начали пятнадцать минут назад.

Фабиан посмотрел на часы и понял, что уже начало десятого.

– Около дома Криса Дауна. – Стало тихо, и можно было почти услышать, как Тувессон кусает себе язык, чтобы успокоиться.

– О’кей, честно говоря, я не понимаю, о чем вы думаете, но…

– Вчера я пытался до тебя дозвониться, – прервал он. – Я общался с его банковским менеджером, и…

– Фабиан, я знаю. Утес уже рассказал мне, и мы отправили туда сыщика. Сейчас самое важное, чтобы вы как можно быстрее ехали сюда. И не дай бог вас кому-нибудь обнаружить.

– Но подожди, разве мы не должны…

– Черт возьми, ты можешь хоть раз в жизни сделать так, как я прошу? Мы только что говорили с Маттиасом Рюборном, новым банковским менеджером Дауна из отделения Торгового банка на Большой площади. Очевидно, их первая встреча состоится уже сегодня во второй половине дня, и тогда у нас будет шанс схватить его. Если он еще не понял, что мы у него на хвосте.