Глава 12

Дяде Мише Волга необычайно понравилась, он её всю облазил за следующие полчаса, кстати и соседи подтянулись, привлечённые машиной советского бизнес-класса, так-то здесь только самосвалы проезжали с велосипедами. А от помощи по службе дядьмиша наотрез отказался, сам разберусь, сказал… ну сам, значит сам. А дальше мы пошли обрадовать деда с бабкой — я вообще-то позвонил вчера сюда, так что мой приезд не таким уж сюрпризом стал, как год назад, но обрадовались всё равно очень сильно. Дед немедленно организовал бутылку белой и бутылку красной (здесь все крепкие напитки называли «белая», а некрепкие, ниже 30 градусов — «красная»), бабка накрыла чего было в холодильнике, на стол, я вытащил свои гостинцы, их тоже пристроили к столу, ну а дальше понятно что началось… вопросов множество было, кое-что про мои подвиги они краем уха слышали, но недостающие детали я пояснял по мере опустевания бутылки белой. Про Аню естественно тоже интересовались, кто, да откуда, да какие родители, да где нашёл.

— Где-где, — ответил я, — места нужные знаю, где искать, там и нашёл.

Спрашивали конечно и о планируемом прибавлении в семействе — Аня в ответ покраснела и сказала, что пока не планируется, на горизонте года, а там видно будет. Где-то в середине торжественного ужина (а время уже позднее было, мы почти целый день от Горького сюда ехали) я задал вопрос о соседях — как там, мол, Генка с Елькой поживают. Оказалось, что никак, то-то не слышал я генкиной гитары ни разу, продали они свой дом этим летом, на вырученные деньги купили какую-то халупу в соседней деревне, а остаток дружно пропивают.

— А вместо них кто же там? — спросил я.

Оказалось, что купил этот дом местный жлобяра и бычара по имени Боря и с погонялом Кореш. Первым делом он перенёс забор на метр в сторону дедовского участка, такие вот дела…

— А права у него на этот перенос есть? — поинтересовался я.

— Кулаки большие и глотка лужёная, вот и все его права, — отвечал мне дед.

— Совсем нехорошо, — огорчился я, — надо бы его поправить… только уж не сегодня, завтра с утра и займёмся.

А в итоге наших посиделок дядя Миша собрался перегнать свою уже Волгу к месту обитания, недалеко, но таки по дорогам общественного пользования. Еле отговорил его от этой затеи, кто его знает, какие тут в Тамбове гаишники… загнал Волгу на участок — там часть забора отодвигалась и можно было заехать, так я забор отодвинул и заехал.

Наутро дядя Миша укатил на Волге домой, пока ещё все спали, хвастаться наверно, а я проснулся (нас с Аней разместили в пристрое с плоской крышей, когда дождь шёл, особенно хорошо засыпалось под барабанную дробь по жестяным листам), проделал с десяток упражнений под развесистой антоновкой, тут-то и вылез на свет божий бычара Кореш.

— Слы, ты хто такой? — сказал он мне ленивым голосом из-за забора, он там сидел на скамеечке и курил папиросу, обзор с этой скамейки открывался на весь дедов участок.

— Я-то Сергуня, а ты кто? — перевёл я на него стрелки.

— Я Кореш! — гордо ответил он, — слышал наверно? Ща крышу на всю вашу Козинку ставлю, вы все мне платить будете.

— Слы, ты, Кореш херов, — сразу перешёл я на понятный ему язык, — а ставилка у тя не отвалится? Крышевальщик бля нашёлся…

Кореш от этих слов чуть своей папироской не подавился.

— Ты хто ваще, сявка, шоб на меня гавкать? Иди сюда быстро, я тя ща под шконку загонять буду!

Даже дым от него пошёл на этих словах, так распалился парень.

— Уже пришёл, гандон ты штопаный, — сказал я, одним прыжком одолев забор, — ну давай, загоняй меня под шконку, чепушило гнойное.

Краем глаза заметил, что Анечка тоже проснулась и стоит в дверях с немым вопросом в глазах, не надо ли помочь чем? Я махнул рукой — пока не надо, может попозже. А Кореш уже рвал на себе рубаху до пупа, получилось это, надо признать, у него эффектно, на обнажившемся торсе обозначились многочисленные тюремные наколки. А биография-то у парня действительно богатая, подумал я, отпрыгивая от его первого удара, ну да будем надеяться, что в развитом СССР воровские бригады пока не успели сформироваться.

А Кореш тем временем продолжил своё наступление — драться он по сути не умел, но руки у него были длинные, сил дохрена, и желания урыть оппонента хоть отбавляй, так что он даже один раз сумел попасть мне в ухо, вскользь конечно. А я мог его уделать в любой момент, но решил немного оттянуть этот момент, пусть побегает, а зрители понаблюдают (другим краем глаза я успел заметить, что зрители со стороны луга подтянулись, в количестве двух штук). Я сделал вид, что нахожусь в смятении и растерянности и отступил к самому краю его сада, там где росли густые кусты крапивы, и тут-то он решил, что враг бежит и вложил в очередной свой удар всю силу, которая там у него имелась. Хрен бы там он попал, его волосатый кулак просвистел в паре сантиметров от моей щеки, а я легонько толкнул его по направлению удара, так что он в крапиву въехал всей тушей. И немедленно заорал дурным голосом, но взял себя в руки, вылез обратно и приготовился к продолжению битвы.

Он был не полный конечно дурак и к исходу второй минуты поединка понял, что соперник ему мягко говоря не по зубам, но закончить бой ему не позволяло воровское самомнение и зрители, которые шумно болели за меня. И он опять ринулся в атаку, а мне всё это резко надоело и я провёл эффектную вертушку, при которой ноги его высоко подпрыгнули к небу, задев ветки антоновки (у него тоже весь сад был этими яблонями усажен), а потом он с грохотом рухнул на землю, раздавив при этом пару яблок, и затих в изумлении.

— Ну ты всё понял, чмо, — сказал я ему, — крышу свою засунь себе в зад, забор сегодня же до вечера переставишь на место, а если что, то я повторить могу.

А потом я подумал и попросил Аню принести документ из моего пиджака, она быстро и принесла его.

— Вот смотри, — я раскрыл удостоверение перед носом Кореша, — если что, то ты не на обычного тамбовца руку поднял, а на представителя власти, а за это знаешь, сколько в суде дают? Пока живи, но в случае чего я ведь быстро ход этому делу дам. Поал, дебил?

Дебил согласно закивал головой, ну и хорошо, что ты такой понятливый…

Так, с этой проблемой мы кажется разобрались, теперь можно и домой собираться, подумал я, но сразу не получилось — подкатил дядя Миша на Волге и пригласил к себе домой на торжественный, так сказать, обед. Со вздохом согласился, хотя на его супругу мне смотреть абсолютно не хотелось. Сели с Анечкой на заднее сиденье и покатили на Лермонтовскую улицу мимо кладбища и мебельной фабрики…

Жена Ольга была всё той же злой ведьмой, но на этот раз пытающейся сделать хорошую мину… получалось это у неё откровенно плохо, но я принял правила игры и в ответ был самой любезностью. И дочка Алёна имела место, да, за прошедший год она ещё больше похорошела и расцвела, и я легко представил себе, как она вьёт верёвки из своих поклонников и закручивает их в двойной морской узел.

— Ты, Серёжа, — говорила Ольга, разливая шампанское по рюмкам, — говорят, в большие люди вышел.

— Ну не совсем прямо уж и в такие большие, — поправил её я, — начальник небольшого городка, только и всего… как этот… Кононов был начальником Чукотки, так и я…

— И ещё он фильм снял, — встряла Алёна, — с Джеки Чаном в главной роли. И Аня там играла.

— Да, так вот случилось, что больше некому было — пришлось взять в свои руки. Как тебе кстати игра Анечки? — спросил я.

— Мне Белохвостикова больше нравится, — вставила свою шпильку Алёна.

Разговор откровенно не клеился, и через полчасика я засобирался восвояси, но тут-то и выяснилось, зачем они меня позвали, начала Ольга.

— Алёночка-то у нас институт культуры скоро заканчивает, девочка она хорошая, прилежная и воспитанная, — и замолчала ненадолго, а потом продолжила, — так я и говорю — чего бы тебе её на работу к себе не взять, если уж у тебя целый город в управлении числится?

Я переглянулся с Аней, ни да, ни нет конечно сразу не сказал, а взял номер телефона и обещал перезвонить в случае чего. Когда шли домой по пустынной Лермонтовской, Аня первой начала:

— Она мне не понравилась…

— И чем, интересно знать? — не удержался я от подколки, — девочка же воспитанная и прилежная.

— На ведьму она похожа, красивая, потому что молодая, а подрастёт — будет натуральная страшная ведьма…

— Ладно, закрыли тему, — скомандовал я, — приедем домой, через недельку-другую всё само собой разрешится, я так скромно надеюсь, а сейчас нам надо в аэропорт отчаливать.

Об обратных билетах я еще в городе Горьком позаботился, так что нам только доехать до аэропорта — на такси это очень быстро и комфортно оказалось, без пробок-то и практически без светофоров. Прокатились по двум главным тамбовским улицам — Интернациональной и Советской, а совсем уже к аэропорту ехали по Моршанской, той же самой, по которой я возвращался в прошлом году, и где мне в машину поп с племянницей подсели. Рассказал вкратце Анечке про этот случай, она внимательно выслушала, потом уточнила, что там этот поп про мой внутренний мир поведал, потом надолго задумалась…

Самолёт был всё тем же самым старым знакомым АН-24, железная лесенка вместо трапа, аскетичный суровый салон, неприветливая бортпроводница и никаких обедов. Да не очень-то и хотелось — зато весь путь домой занял полтора часа вместо полдня на машине.

Текучку по управлению коммунально-городским хозяйством нет никакого смысла описывать, бессмысленная она, эта текучка, и беспощадная, как сами знаете что… А вот через неделю пришла пора выдвигаться в составе советской делегации в город Вену, Австрийская федеративная республика. Нас с Аней выдернули в Москву аж за двое суток до отъезда — поселили в ведомственном доме на улице Куусинена и трижды в сутки проводили усиленные инструктажи, как там себя вести, что можно делать, а что не, и как поступать в непредвиденных ситуациях, у меня аж голова начинала болеть от одного вида инструкторов. Устинов естественно с нами не общался, у него своих забот выше крыши, но Сергей Владиленович разок таки заехал посмотреть, как мы тут и всё ли в порядке.

— Всё путём, — бодро отрапортовал я ему, — скорей бы только оно всё закончилось, надоело уже хуже горькой редьки.

— Скоро и закончится, — не менее бодро отвечал Владиленыч, — ты главное дело не забудь намекнуть Картеру, как к нему в Москве хорошо относятся. И вообще не ударь в грязь лицом, а то мало ли что…

Наконец наступило 15 октября и нас увезли в аэропорт Внуково, оттуда все правительственные делегации улетали, если что. Одежду на этот раз нам разрешили гражданскую, возили в закрытый спецраспределитель (нет, не в 200-ю секцию ГУМа, у ЦК немало таких мест и помимо неё), там мы с Аней и отобрали себе по пару комплектов. Я взял серый шевиотовый и коричневый шерстяной костюмы, а Аня, затратив два битых часа, выбрала что-то похожее на послевоенный стиль — стильно получилось. О чём я ей тут же и сообщил, получив поцелуй в щечку.

Прилетели в Флюгхавен-Вена под названием Швехат примерно в полдень. Встреча прошла довольно буднично, бундесканцлер не почтил своим присутствием, какие-то шестерки встречали, да и хрен бы с ним, не бундесканцлер тут главный.

Разместили нашу делегацию в Шенбрунне, вообще-то это исторически была резиденция Габсбургов, королей сначала Священной Римской, а потом Австро-Венгерской империй, но еще в 19 веке её начали приспосабливать под гостиницу, а в 20-м приспособили окончательно. Не для простых туристов конечно, а денежных, ну и высоких особ, посетивших вдруг Вену с официальными или не очень визитами, по умолчанию сюда закидывали — Елизавету 2-ю, Джона Кеннеди, Индиру Ганди. А теперь значит Устинова с Картером тоже сюда определили, в разные крылья, чтобы упаси боже, они никак не пересекались, а сами переговоры и подписание эпохальных документов, значит, ровно посередине дворца должно было пройти, в Большой галерее, да.

— Ты, Сергей Владимирович, — сказал мне уже в самом дворце Владиленыч, — будь наготове, кто его знает, когда у Картера стрельнет с тобой встретиться, в пределах здания и парка можешь перемещаться конечно, но за забор ни-ни. До особого распоряжения.

— Всё предельно ясно, Сергей Владиленович, — ответил ему я, — а то, что в баре находится, можно дегустировать или как?

— Или как, — строго сказал Владиленыч, — еду можешь брать, а напитки лучше не надо.

Ну не надо так не надо… номер нам с Аней выделили на третьем этаже, не сказать, чтоб супер-шик-модерн, но здесь вообще-то все номера хорошие, просто шик и модерн, две комнаты общей площадью под 40 метров, тяжелые плюшевые портьеры, кровать с балдахином, резные стулья и столики. Окно выходило в сад с красивыми по-осеннему деревьями и кустарниками.

— Ну пойдём пройдёмся что ли, — предложил я Ане, когда мы распределили по местам свои вещи и одежду, — посмотрим, как жили австро-венгерские императоры.

— Ну пойдём, — согласилась она, — всё равно же до ужина делать нечего.

Наша девятка естественно во все углы своих людей расставила, но мы её вскользь задели — показанные красивые удостоверения в пластиковой корочке их полностью устроили и в сад нас беспрепятственно выпустили.

— Парк необъятных размеров, — сообщил я Ане сразу же (я ж почитал немного об этом ещё в Горьком, так что мог полноценную экскурсию здесь провести), — вон в то стороне так называемый Пальмовый домик, ну галерея с тропическими растениями, в этой Лабиринт, там, говорят несколько часов проплутать можно, если без системы бродить, прямо по курсу Японский садик и Глориетта…

— Что за Глориетта? — заинтересовалась Аня.

— Павильончик такой, в виде колоннады, там, говорят, кафе есть с местными вкусностями и плюс к тому открывается прекрасный вид на весь остальной Шенбрунн и половину Вены.

— Ну значит решено, идем в Глориетту.

И мы пошли в Глориетту.

https://s3-eu-west-1.amazonaws.com/media.agentika.com/user/f9255ec9-7334-45e4-85ac-59883e476a3d.jpeg

С нас там попытались содрать 20 австрийских шиллингов за вход в достопримечательность, но пластиковый пропуск смягчил суровое сердце охранника. За кофе с яблочным штруделем таки пришлось выложить наличные — шиллингами я не как-то озаботился, но и доллары приняли с большой охотой, по курсу один к десяти. Уселись за столик в самом углу — народу-то собственно почти никакого не было, человека четыре еще сидели и закусывали.

— Ну вот венский кофе, дорогая, вот венский штрудель, а вон замечательный вид на дворец, — сказал я, откусывая кусок от пирога, — нравится?

— Конечно поинтереснее, чем у нас на Автозаводе, — ответила она, — но ненамного… в Автозаводском парке тоже неплохо.

— Слушай, а это не американского президента встречают? — спросил я у неё, заметив необычную суету у дворца.

— Наверно его, он же позже нас должен был заехать.

— Тогда допивай кофе и пойдём что ли его поприветствуем… жаль флажков у нас нет, а то помахали бы.

Все подходы к парадному подъезду дворца были перекрыты неулыбчивыми шкафообразными охранниками в одинаковых серых костюмах (тут я порадовался, что выбрал себе коричневый костюм), аналог нашей девятки, ага. Нас естественно тут же притормозили метров за сто не доходя до места. Понятное дело — безопасность лидера государства надо сохранять. Встали возле садово-парковой какой-то чаши, я опёрся о неё рукой, стоим-ждём…

Какое-то движение вдали заметил — а это ведь он, эскорт Картера. Впереди мотоциклисты были, штук пять, за ними Хаммер ехал, а дальше уж президентский Линкольн-Континенталь, нет, не белый, а строго чёрный. Ну и в хвосте опять мотоциклисты. Остановилось всё это строго посреди подъездной площадки, сначала ребята из Хаммера всё оцепили, потом дверь Линкольна открылась и оттуда Джимми с Розалин вылезли. Я при этом весело махал рукой влево вправо и орал «Уэлком, мистер президент». И он меня услышал.

И в ответ помахал рукой, а потом подозвал одного шкафообразного охранника и что-то сказал ему неслышимое за сто метров-то. Ну и проследовал далее в парадный вход.

— Серёжа, — тут же заметила мне Аня, — мне кажется, он насчет тебя этому бугаю говорил…

— Аня, — ответил я, — мне тоже так кажется…

— А это значит, что скоро тебя позовут побеседовать, да?

— Нас, Анечка, нас — ты же мой талисман, куда ж я без тебя-то.

Однако предчувствия наши как-то не очень спешили сбыться — никто к нам не прибежал и ничего нам не сообщил. Ну пойдём продолжим знакомство с шенбруннским парком, предложил я. И мы пошли продолжать знакомство.

— Тут ещё и павильон «Пустыня» есть и какой-то Заколдованный сад…

— Что за сад? — немедленно клюнула Аня, — и кто его заколдовал?

— Вот это я не успел прочитать в путеводителе, — честно признался я, — так что можно попробовать на месте разобраться.

Сад этот оказался тем самым Лабиринтом, как следовало из таблички перед входом туда. За вход кстати требовали всё те же самые 20 шиллингов, но я даже не успел сказать привратнику, кто мы и показать пропуск, как на нас сзади набежали двое из ларца — судя по серым костюмам, черным очкам и богатырскому телосложению явно из охраны Картера.

— Мистер Сорокалет? — спросил тот, который пониже ростом.

— Так точно, — ответил я, — вы не ошиблись.

— Через полчаса вам назначена встреча с мистером Картером.

— А миссис Сорокалет? — уточнил я, — она приглашена?

Охранники переглянулись, потом продолжил другой, повыше:

— Насчет нее никаких указаний не было, можем уточнить.

— Уточните уж, если нетрудно, — нагло добавил я.

И мы вчетвером проследовали к парадному входу во дворец, очищенный уже от посторонних. Ну в прихожей конечно проверили документы, а далее нас в левое крыло повели, где американская делегация тусовалась. Привели в какой-то зал (большой, красивый, с картинами монархов (видимо?) на стенах, сказали сесть и не шевелиться. Через десяток минут вышел какой-то видимо самый главный охранник, возрастом сильно старше остальных, с седым бобриком на голове, но всё равно в черных очках. Он сказал, что кандидатура миссис Сорокалет одобрена, вместе, значит, пойдёте, а сейчас генеральный шмон. Аню отвели в соседнюю комнату, а меня прямо здесь обхлопали по всем карманам и возможным местам тайного хранения оружия, ничего не нашли, но на закуску ещё металлодетектором прошлись. И опять ничего нехорошего не обнаружили.

Тут вернулась Аня, видимо с теми же результатами, и нам предложили проследовать в следующее помещение, где мы Картера снова не увидели, а увидели его, вероятно, референта, он предложил нам сесть и прочитал лекцию, как правильно общаться с президентом. Попытался было сказать, что мы вроде уже общались с ним и в дополнительных инструкциях не нуждаемся, но, глядя на штурмовое лицо референта, отказался от этого намерения — всё равно не поймёт… И спустя ещё десять минут нас наконец допустили к телу.

Картер был в одной белой рубашке и даже без галстука, супруги его рядом не обнаружилось.

— Привет, Серж, привет, Энни, — бодро поздоровался он, — Розалин высматриваете? Устала она с дороги и пошла отдохнуть.

— Здравствуйте, мистер президент (можно просто Джимми, поправил он), окей, Джимми, вы хорошо выглядите — случайно не наши спортивные тренажеры помогли? — намекнул я на скутер с моноколесом.

— Да, я иногда катаюсь по Белому дому на твоём скутере, — ответил он, — спасибо за подарок.

— А я ваш китайский корабль поместил на самое видно место в своей квартире, — соврал я, а ведь на самом-то деле я и забыл про него напрочь, так и валяется в сумке, нехорошо…

— Но давай уже к делу, — резко сменил тему Картер, — в прошлый раз ты дал мне три довольно дельных совета насчет моей предвыборной кампании, хочу попросить тебя продолжить начатое…

— Окей, Джимми… можно я ходить туда-сюда буду? — спросил я, — мне так лучше думается…

— Как Сталину? — ответил он, — я видел в фильмах про войну, как он ходил по своему кабинету, а все смотрели ему в рот и боялись.

— Ну вы же бояться не будете, верно?

Джимми посмеялся и разрешил, и я начал нарезать круги по залу, отражаясь в многочисленных зеркалах.

— Значится так, первое — главным конкурентом у вас будет Рональд Рейган, это однозначно, а значит что? Правильно, во-первых взять себе на вооружение его основные предвыборные обещания, а во-вторых попытаться дискредитировать его любыми возможными способами. У любого политического деятеля в шкафу немало скелетов висит, отыщите хотя бы один. Далее — люди Рейгана будут шпионить за вашим предвыборным штабом, поймайте хотя бы одного, доказательно причем, это будет хорошим ударом.

Я присел за стол, налил в стакан то, что там стояло (минералка какая-то), выпил и продолжил нарезать круги.

— Очень пригодилась бы какая-то маленькая победоносная война… я не знаю с кем, у вас там под боком в Латинской Америке чертова уйма стран со странными режимами, выберите ту, что попроще и освободите её от дежурного кровавого диктатора. Это очень поможет в гонке за пост. Про водяного кролика я кажется уже говорил…

Джимми кивнул головой — да, говорил, тогда я продолжил:

— Теперь экономика… дела у вас, если честно, на этом направлении очень так себе, верно? Снизьте уже наконец налоги, это только на пользу делу пойдёт… мир вступает в цифровую фазу развития, про компьютеры Эппл, надеюсь, слышали? А про интернет? А про мобильную связь? Это три основополагающих столпа экономики на ближайшие тридцать лет. Надо помочь этим отраслям в первую очередь.

— Ещё одно — Рейган актёр, от этого никуда не деться. Так что лицедействовать и работать, так сказать, лицом он умеет куда лучше вас. А значит надо сделать что? Верно, во-первых брать уроки актерского мастерства, у вас в Голливуде найдётся немало прекрасных учителей по этой теме, ну а во-вторых свести его преимущество на этом фронте к минимуму… как?… надо придумать… наймите спичрайтеров с хорошим чувством юмора, пусть они пишут злые шутки про Рейгана например…

— Да, и насчет экономики — у нас технологии мобильной связи сейчас развиты лучше, чем у вас, у вас же они только в зачаточном состоянии, а у нас десять городов уже полностью подключены, еще в двух десятках работы ведутся. И всё в цифровом формате, а не в аналоге, как на Мотороле. Можем поделиться технологиями, а у вас будет серьёзный бонус перед выборами — благодаря сотрудничеству с русскими телефон теперь доступен в любой точке страны…

— Это очень хорошо, — неторопливо ответил Картер, — но вы ведь не за красивые глаза собираетесь нам эти технологии дать, верно?

— В точку попали, Джимми, — продолжил я, — у нас в свою очередь не слишком красиво обстоят дела в микроэлектронике, так что если например в ответ Интел открыла бы свой дочерний филиал у нас… да хотя бы в моём родном городе, это был бы абсолютно равнозначный ответ.

— Что за город? — поинтересовался президент.

— Раньше он назывался Нижний Новгород, теперь Горький, в честь нашего знаменитого писателя, слышали наверно? Ну наверняка слышали, у нас же куча оборонных заводов стратегического значения…

— Да-да, вспомнил, там недавно ядерная авария была…

— Точно, недоглядели специалисты, но её быстро ликвидировали. Так вот, я в этом городе как бы мэр…

— Не может быть! — воскликнул Картер, — молод ты ещё для таких должностей.

— Это может у вас в Америке молод, а у нас тут доверяют людям независимо от возраста. Ну так как насчет обмена — мобильники против микропроцесоров?

— Мне надо подумать… ещё у тебя есть что-нибудь по предвыборной гонке?

— Ээээ, — задумался я, — да вроде всё сказал… разве ещё такой вот маленький советик — сделать упор на актёрское прошлое Рейгана, ну мол люди его профессии несерьезные комедианты и ни в какие управленцы в принципе не годятся. Почаще знаменитых комиков вспоминать — Чаплина там, Китона, Ллойда… Бенни Хилла можно приплести, и слоган какой-нибудь убойный придумать… ну что-то вроде «Когда другие шутят, я делаю»…

— Хорошо… а может и Энни что-то скажет, а то она всё молчит и молчит… как, Энни, получится у меня второй срок?

Я подмигнул ей, мол давай жги, старушка, президент ждёт. И она зажгла.

— Конечно получится, мистер президент, кто, если не вы! А совет… относительно внешности можно сказать?

— Можно конечно, чего спрашивать, — буркнул Картер.

— Уберите вы наконец эти мешки под глазами, они старят вас лет на 20… и вообще надо бы спортом каким-то заняться, желательно популярным в Америке… что там у вас сейчас в моде — джоггинг?

— Аэробика, — с усмешкой ответил он, — благодаря вашим кассетам.

— Ну это уж чересчур, — задумалась Аня, — а вот джоггинг, плавание, велосипед самое то… можно с парашютом прыгнуть пару раз, и чтоб это на камеру сняли, добавите себе немало очков…

Я показал Ане большой палец — молодец типа.

— Мне вас обоих надо в предвыборный штаб взять, — сказал после небольших раздумий Картер, — пригодились бы.

— Увы, но никак не можем, Джимми, — ответил за нас обоих я, — в своей стране дел по горло. Но например по телефону если что-то посоветовать, это всегда пожалуйста.

— Расскажи про свой город, как ты там выиграл и как работаешь, — попросил вдруг Картер, — у меня ещё… ещё десять минут свободных есть.

— Пожалуйста, — пожал я плечами, — про себя, любимого, и свои дела я могу хоть час говорить…

И кратенько рассказал про свою предвыборную кампанию, а потом про работу, упирая в основном на ликвидацию ядерной аварии.

— А потом мы поехали со Спилбергом в Казахстан, кино снимать…

— Слышал я что-то про это, — ответил Картер, — ну и как, сняли кино?

— В процессе, мистер президент, в начале следующего года премьера — кстати приходите, не пожалеете.

— Я подумаю об этом… а правда вы на ядерном полигоне что-то делали? — поинтересовался он.

— Чистая правда, — заверил я его, — и даже одно ядерное испытание засняли, нам там по сценарию надо было… вот по этому поводу ещё одно предложение, разрешите?

— Валяй, — весело ответил Картер, откинувшись в кресле, — у тебя всегда такой фонтан предложений бьёт?

— Нет, в редких случаях, сейчас как раз такой. А предложение такое — раз уж у нас разрядка напряжённости и гласность, может вы нашу съёмочную группу тоже пустите на какой-нибудь стратегический объект? В условный Лос-Аламос какой-нибудь? А потом это крупными буквами будет в титрах написано — спасибо мол за содействие Джимми Картеру и Дмитрию Устинову, тоже неплохая реклама перед выборами.

Картер окончательно развеселился и сказал, что тщательно обдумает это предложение. И на этом наша аудиенция закончилась — прибежал озабоченный референт и что-то прошептал на ухо Джимми.

— Спасибо за содержательную беседу, — сказал Картер, переводя глаза на бумажки, кои ему принес референт.

И тут я вспомнил о просьбе Владиленыча.

— Два слова напоследок… хотя наши страны и злые конкуренты на мировой арене, конкретно к вам, Джимми, отношение у нас в Кремле очень неплохое… это меня вчера просил передать Дмитрий Устинов, — на всякий случай приукрасил я источник.

— Прямо лично Дмитрий и просил? — удивлённо переспросил Картер.

— Не сомневайтесь, прямо лично, прямо вот глаза в глаза, как сейчас мы с вами…

— Хорошо, можешь ответить ему, что я тоже уважаю его и ценю такое ко мне отношение.

И на этом мы с Анечкой вышли в узорчатые позолоченные двери.

— Ну как тебе Джимми? — спросил я у неё, когда мы окончательно вернулись на свою половину, — глаза у него, как у кого?

— Джимми тоже замученный, как Устинов, но глаза у него весёлые, как… ну я не знаю… как у собаки Жучки в моей деревне.

— Оригинальные у тебя сравнения, ничего не скажешь… однако мне бы надо доложиться по начальству о беседе с источником, я ж обещал…

Устинов конечно был вне зоны доступа, но Владиленыч вполне в ней — вызвал его из большого зала, где за круглым столом сидели наши спецы и о чём-то переговаривались, объяснил, что к чему и как, он обещал провентилировать вопрос, а ты, Сергуня, иди пока в свою комнату и жди звонка. Пошёл в свою комнату, Аня за мной…

Звонок раздался очень скоро, я ещё и дверь не успел за собой закрыть, я подумал, что очень уж быстро генсек среагировал, но это оказался не совсем генсек, точнее даже совсем не он, а Бобби Шульц из игрушечной компании — соединили с ресепшн. Я в принципе не забыл про него, мы же договорились встретиться в Вене, и даже кое-что приготовил, но сейчас это было не совсем к месту, но ладно.

— Хай, Бобби, как поживаешь, как Энни?

— Всё отлично, Серж, Энни взяла пока паузу на подумать, а дела мои идут замечательно, но будут наверно еще лучше, когда ты мне выдашь новую идею. Обещал ведь в Москве, верно?

— Обещал, значит выполню, моё слово железное, — твёрдо ответил я, — сегодня до вечера у нас тут переговоры и подписания, а завтра давай встретимся где-нибудь в городе и перетрём тему, годится?

— Конечно годится, я на три дня сюда приехал. А где встретимся?

— Ну я даже не знаю… давай в Пратере что ли, в час дня допустим возле колеса обозрения.

— Договорились, до встречи, — ответил он и отключился.

— Завтра прогуляемся до Пратера, ты не против? — спросил я у Ани.

— Нет конечно, дорогой, а что такое Пратер?

— Парк такой, типа Автозаводского… а называется так, потому что когда-то там были владения то ли герцога, то ли графа де Прато. Там же кстати главный футбольный стадион Вены, можно местный футбол посмотреть.

— Ну уж это без меня, ты же знаешь, как я к футболу отношусь.

— Хорошо, дорогая, футбол можно отставить…

Тут снова зазвонил телефон, и на этот раз это таки был он… нет, не прямо Дмитрий Фёдорович, а посредник в лице Сергея Вадиленовича — разговор с генсеком, сказал он, у тебя будет завтра вечером, когда всё закончится, а сейчас готовься к официальным переговорам, через 15 минут в Большой галерее.

— И что я… мы с Аней то есть там делать будем?

— Ну что обычно участники делегаций делают — стоять у стенки, аплодировать время от времени, выражая своё горячее одобрение, позировать на камеры и всё такое.

Мука, короче говоря, это смертная была, а не участие в переговорах — битых два часа так и простояли у стеночки, изображая энтузиазм и горячее одобрение, приполз в свою комнату и смыл под душем остатки энтузиазма. Больше никуда уже не пошли, ну его…

А на следующий день у нас свободное время было до пяти вечера (на столько Устинов встречу назначил), так мы после завтрака с Аней и сорвались, оговорив конечно этот момент с Владиленычем. Метро рядом было, зелёная ветка, через шесть станций Карлплац, там пересадка на красную линию и вот он прямо перед тобой, парк Пратер. Ничего, кстати, особенного в нём не было, что мне и сообщила Аня после получасовой прогулки по аллеям, у нас на Автозаводе почти всё то же.

— Ну тогда к каруселям пойдём, там поди Бобби нас уже заждался.

— Что ты там ему обещал-то?

— Сейчас всё расскажу и покажу — думаешь я время зря терял перед отъездом сюда?

Бобби оказался человеком слова и действительно уже ожидал нас возле касс главной этой венской карусели, а в руках у него даже цветочки были. Он тут же вручил их Ане и ручку ей поцеловал, она поблагодарила, слегка смутившись.

— Давайте уж прокатимся на этой венской достопримечательности, — сказал Бобби, — раз уж сюда попали, там в этих вагончиках, говорят, можно и перекусить заодно.

— А давайте, — легко согласился я, — только перекусывать можно не во всех вагончиках, а только в двух или трёх, это надо заранее оговорить.

— Не волнуйся, Серж, — спокойно ответил Боб, — я уже всё выяснил и даже билеты купил, нам остаётся только дождаться остановки этого чёртова колеса и занять свои места.

Всё так и произошло, как он описал, приятно иметь дело с предусмотрительным человеком. Внутри были сиденья и уже накрытый стол с едой и напитками. Боб быстро разлил шампанское по бокалам, сказал дежурный тост и нетерпеливо перешёл к делу:

— Ну давай, выкладывай, что там у тебя новенького.

И я выложил — это были два варианта модной игрушки 21 века под названием йо-йо, один из пластмассы, второй из дерева, крутились оба замечательно…