Глава 9
Когда на востоке появилась светлая полоска, а звезды начали меркнуть, Олег медленно поднялся, вид у него суровый и сосредоточенный.
– Пора. Оружие спрятать.
– Как же, – удивился Мрак, – без драки?
– Без нее.
– А как это, без драки?
Олег, не отвечая, вылез из укрытия. Таргитай и Лиска послушно, как гуси к озеру, двинулись следом. Оба верили в мудрость волхва, как будто даже подлинная мудрость делает бессмертным или хотя бы неуязвимым.
Мрак секиру оставил на перевязи, но сдвинул так, чтобы рукоять не искал полдня. Олег целенаправленно двигался прямо к площади, там костры вспыхивали все ярче: гуляки бросали остатки хвороста. Пир был в разгаре, у костров сидели в обнимку, орали песни, бродили по двое-трое, искали вина и новых драк.
Последним шел Мрак. Пусть Олегу виднее спереди, но злая собака и сзади кусает. Надо прикрывать всех троих, эти и от воробьев не отобьются, их куры загребут…
Запах жареного мяса дразнил ноздри, Таргитай шумно глотал слюни. Воздух пропитан дымом, ароматом вина, хмельного меда, крепкой бражки. Костры бросали багровые блики на лица пирующих. Четверо шли гуськом, зигзагами, старались держаться в темноте. Мрак наконец сообразил, как идти, не вызывая подозрений, облапил Таргитая за плечи, потащился с ним пьяной походкой. Лиска, глядя на них, с готовностью обняла за пояс Олега, прижалась.
Пьяные песни слышались со всех сторон. Ритуальные уже отпели, каждая группка гуляк заводила свою. Орали дружно недолго: то ли не помнили слов, то ли смачивали быстро пересыхающие глотки.
Наконец костры пошли так густо, что дальше все залито багровым трепещущим пламенем. Пьяные мужчины и женщины сидели и лежали, орали песни, обнимались, спорили. Вспыхивали драки, вино и брага лились ручьями, под ногами хрустели обглоданные кости.
Олег старался не ступать на упившихся, но почти из каждой группки, мимо которой с опаской проходили, к ним тянулись руки, пытаясь усадить, напоить, заставить петь. Крупные псы сновали между пирующими, подбирали кости, а то и выхватывали ломти мяса, бесстыдно мочились на мертвецки пьяных, опрокидывали кувшины.
Мрак расслабил мышцы, с таким шумом выдохнул воздух, словно держал взаперти с вечера.
– Свинота!.. Надо же так нажрякаться… Силен Ящер, ничо не скажешь. Простому людишке трудно.
– А непростому? – прошептала Лиска.
– Взгляни на Олега, – посоветовал Мрак.
Олег, вместо того чтобы посмотреть орлом и выпятить грудь, согнулся и втянул голову в плечи, как черепашка в панцирь.
Ближе к холму женщин попадалось меньше. У подножия простые мужики сменились воинами в кожаных доспехах с нашитыми копытами, кожаных шлемах. Песни, впрочем, орали те же, нажирались браги не меньше, а блевали и ползали на карачках, как и простолюдины. Псы тоже не понимали разницы между знатными и незнатными, прыгали через воевод, разливали дорогое вино, как простую бражку.
Еще выше пировали волхвы. Их столько, что весь холм казался покрытым снегом. Мрак начал бормотать о дармоедах – быка сожрут и еще восхотят, потом и телят затребуют – саранча, а не волхвы. Верно, в каждой деревне должен быть свой дурак, остальным есть о ком поговорить, но ежели дурней заведется много, то все захиреет и передохнет.
Переступая через сонных и пьяных, поднялись к священному Первокамню, краеугольному булыжнику богов, с которого началась земля, весь мир и белый свет, включая звезды, солнце, вирий и подземный мир Ящера. От пурпурной глыбы шел мощный радостный свет. Вокруг Алатырь-камня сидели, привалившись спинами, крепкие воины в кольчугах, при боевых топорах, сапожки из мягкой кожи, красные, а вместо кожаных шлемов блестели бронзовые – с забралами, кольчужными сетками, еловцами на кончиках. Половина спала, бесстыдно раскрыв рты, храпела, другие сонно ерзали, неверными пальцами загребали землю, пытаясь дотянуться до откатившихся кувшинов.
Алатырь-камень был массивной плитой в пять саженей вширь, семь в длину, но над землей выступал на аршин. Олег облизал пересохшие губы, шепнул:
– Правнуки этих гуляк не увидят его вовсе.
– Почему так?
– Земля не держит.
Мрак кивнул понимающе:
– Не дудка Таргитая! Да еще бычка кладут, а то и кидают. Вон когда ты мордой оземь, то погружался тоже.
Таргитай зачарованно глядел на гигантскую тушу, что закрывала полнеба. Смутно поблескивала широкая полоска стали с крестообразной рукоятью. Нож торчал, воткнутый почти по рукоять. Сбоку слышались глухие удары. Кто-то больно толкнул Таргитая в спину, прошипел:
– Помогай, лодырь! Этого телка даже тебе не сожрать. За один присест, понятно.
Мрак мощно ударил обухом секиры об угол Первокамня. Секиру отбросило с таким страшным звоном, что Олег присел, как кот на песке, и в страхе огляделся. Ближайшие воины замычали, один повел мутными глазами, попытался встать, но отяжелевшее брюхо потянуло вниз.
Мрак сказал с отвращением:
– Свиньи перепились… как свиньи! Нас не тронут, а тронут – размечем, как сухие листья. Зря другие племена ухами ляпают, этих приходи и бери голыми руками.
Олег прошептал:
– Сегодня ночь Купалы. Все собираются в купы, и там, вкупе, празднуют. Во всех племенах на сотни верст окрест. Никто ни на кого напасть просто не может.
Мрак, морщась, взвесил секиру в руках, примерился к новому удару.
– Неужто на сотни верст нет трезвого? Стал бы царем в этом царстве пьяных дураков.
Мрак с силой обрушил обух на красный угол, скривился, но секиру удержал. Поплевал на ладони и начал мерно колотить по краю. Таргитай вскрикнул горестно:
– Ежели все так просто, то зачем мучились? Зачем так долго готовились?
Он быстро полез наверх, прямо на пылающий жаром камень, на ходу выдернул Меч. Олег вскрикнул негодующе:
– Тарх! Нас не за тем послали!
– Ну да, – огрызнулся Таргитай. – Были возле печеного быка, о котором с детства наталдычили, и лишь облизнулись? Да нас мухи засмеют!
Таргитай с силой обрушил Меч, вниз брызнул пахучий сок. Дразнящий запах потек такой густой волной, что даже Олег сглотнул слюну и непроизвольно облизнулся. Таргитай застонал, оранжевое лезвие мелькнуло в багровом свете с такой быстротой, с какой не двигалось даже в самых яростных схватках.
– Поменьше, – крикнула снизу Лиска. – А то не унесем.
– Это я съем здесь, – предупредил Таргитай поспешно. – Это мне одному.
Олег дергался, оглядываясь на воинов, на волхвов, что еще пировали в двух десятках шагов, смотрел на Мрака и Таргитая. Звонкие удары металла о камень сменялись чмокающими, словно мокрым бельем хлестали по дереву. На него попеременно брызгали то мельчайшие осколки камня, то капли пахучего сока.
– Дай мешок! – крикнул он Лиске торопливо.
Мрак наращивал мощные удары, приловчился, в черноте ночи искры разлетались во все стороны, как вспугнутые золотые пчелы. Волхвы уставились пьяными непонимающими глазами. Немногие воины, что еще держались на ногах, хохотали и тыкали в их сторону пальцами. Гуляет мужик! Подраться – эка невидаль, каждый день с кем-нибудь да дерешься, а шарахнуться головой об Алатырь-камень можно раз в году, да и то если не надерешься раньше.
Олег наконец выудил пучок, понюхал спешно, успел бросить на край плиты, прямо под удар тяжелой секиры:
– Лупи, теперь лупи!.. Разрыв-трава в смеси с одолень-травкой.
Мрак обрушил тяжелый удар с осторожностью: кисти уже ныли и быстро распухали. Обух коснулся пурпурного края. Мрак заранее скривился в ожидании резкой боли, послышался хруст, треск. Уголок исчез, Мрак едва успел убрать ногу от лезвия: чуть не осчастливил Агимаса и проклятых магов!
– Есть! – шепнул Олег снизу.
На ладони пурпурным огоньком горел осколок не крупнее лесного ореха. На острых гранях блистали звезды, в сердцевине полыхал крохотный пожар. Таргитай и Лиска хрястнулись лбами, пытаясь рассмотреть лучше. Мрак с секирой в руках затравленно оглядывался, глаза дикие, неверящие.
– Все? Обратно? Так просто?.. Без драки?
Олег поспешно завязал камешек в чистую тряпицу, сунул за пазуху.
– Быстро! Убегаем. Пока не опомнились.
Сбежали с холма, стараясь выглядеть все теми же беспечными гуляками. На остров съехались вожди разных племен – с дружинами, волхвами, явно и посланцы дальних земель, так что затеряться сейчас, когда подзаморились от пьянки, нетрудно, если Мрака держать за руки, Олега за ноги, Таргитаю не дать дудеть, а Лиске спрятать вызывающе красную гриву под капюшон.
У подножия Лиска с отвращением пошла на цыпочках по дуге, обходя лужу кислой блевотины. Там тяжело сопел в пьяном беспамятстве краснорожий детина в роскошной одежке боярина. Худая свинья, подбирая извергнутое, подобралась ближе, объела перепачканные губы, с хрустом отгрызла нос, затем разохотилась, пошла сгрызать уши. Олег передернул зябко плечами, ускорил шаг, но отвратительный хруст перемалываемых хрящей перекрывал пьяные вопли, песни и лай разгулявшихся псов.
Все больше попадалось упившихся вусмерть. Иные еще ползали, на ощупь хватали кувшины, лакали почти что через силу. У одного костра собралась четверка гигантов с вислыми животами, огромная чаша ходила по кругу. Все подозрительно следили друг за другом налитыми кровью глазами, словно шло состязание, кто дольше не свалится мордой оземь.
– Такие никогда не опомнятся, – прошептал Мрак с гадливостью. – Сгинут, но не опомнятся. Ну и хрен с ними! И жаба за ними не кумкнет.
Лавируя между кострами, приближались к темной груде камней. Уже слышались тяжелые удары волн, костры попадались реже, а песни орали самые выносливые. Остальные спали, блевали, пытались ползти куда-то.
Воздух влажный, соленый. Таргитай растерянно повторял:
– Это все?.. Так просто?.. Зачем же мучились, планы строили, всю ночь просидели на камнях?
Олег бросил через плечо язвительно:
– Кабы знал, где не надо соломку стелить! Переработался.
– Я всегда перерабатываюсь, – огрызнулся Таргитай. – На кой ляд киммеров рушили? А теперь, того и гляди, камешек сгодится разве что на кресало.
– Сплюнь! – вскрикнула Лиска тревожно.
Таргитай плюнул в темноту, Мрак выругался. Олег объяснил ядовито:
– Три дня на палке с дырками не сопел! Это все одно как если бы Лиска не расчесалась, а ты не подрался.
Ближе к ограде из массивных глыб пировали самые бедные, одетые проще, зато надравшихся меньше. Больше орали песни, обнимались, клялись в вечной дружбе, дрались, мирились, снова заводили застольные, плясовые, подблюдные, валились и поднимались снова.
Таргитай, заглядевшись на пиршество, часто падал, запнувшись, сталкивался с гуляками. Его радостно хватали, заставляли пить. Дудошник охотно подчинялся, дважды друзьям пришлось силой выдирать его из загулявших компаний, где Таргитай, забыв, для чего здесь, плясал с девками непотребного вида.
Неожиданно впереди возник человек огромного роста. Он шел навстречу, в руке держал боевой топор. На нем звериная шкура, шерсть блестела в лунном свете, всклокоченные волосы стояли дыбом. Лик человека страшен, глаза горели красным пламенем. Огромный красногубый рот, что в призрачном свете казался черным, полыхнул пламенем.
– Невр-р-р-ры… Рр-р-р-рад…
Таргитай завороженно смотрел в пляшущие языки огня. Лицо, подсвеченное снизу, выглядело особенно лютым, нечеловеческим. Мрак на ходу снял секиру, набычился, пошел осторожным охотничьим шагом. Олег поспешно забежал вперед, крикнул:
– Ты кто?
– Меня зовут Дикий Остап, – проревел незнакомец. – Но ты можешь звать меня Смерть.
– Что тебе надо?
– Дурень, что надо Смерти?
Незнакомец даже не замедлил шаг, топор взлетел в воздух. Руки огромные, как бревна. В сторонке остановились подгулявшие, начали подбадривать, кто-то сунулся к Дикому Остапу с мехом вина. Тот небрежно пнул локтем, гуляка отлетел и растянулся как лягушка. Среди любопытных раздался обидный хохот.
– Кто тебя послал? – спросил Олег.
– Меня послать нельзя, – прорычал Дикий Остап. – Меня можно упросить!
– Кто это сумел?
– Ваш лучший друг, – сказал с хохотом Остап. – Мардух!
– Лучший друг после Агимаса, – пробормотал Мрак. – И Савиджака… Здешний ты или приблудился в эти земли, но закопают тебя здеся, милок.
Гигант хохотнул:
– Люблю дерзкие речи. Защищайся!
– Опять драка, – сказал Таргитай с тоской. – А совсем рядом – девки, пляски, песни… Дурачье мы!
Богатыри сшиблись, секира и топор взвились одновременно. Олег шевельнул губами, вокруг Остапа вспыхнули серебристые огоньки. По телу Мрака заплясали крохотные красные искорки, тут же топор и секира сшиблись… но ни лязга, ни стука – их разбросало в стороны.
Дикий выглядел озадаченным. Топор застыл в громадных пальцах, голова медленно повернулась, словно гигант ощутил звериным чутьем нечто чужое. Взгляд упал на неподвижного Олега.
– Это ты?
Олег ответил громко, видя, что все больше гуляк собираются, привлеченные дракой:
– Думаешь, один ты ешь сено, остальные – солому?
Среди буянцев пошли смешки, хохот, кто-то заорал подбадривающе, не то Олегу, не то Мраку. Дикий Остап взревел, ринулся как бык. Мрак покрепче уперся, гигант возвышался на голову, раза в полтора тяжелее, но снова вспышка, россыпь искр – серебристых и красных, странная схватка, словно двое одновременно бросаются на стеклянную стену с двух сторон.
– Перестань мешать! – загремел Дикий Охотник нечеловеческим голосом.
– Оставь магию сам, – ответил Олег зло и добавил: – Мешок с дерьмом, корова безрогая, жаба бесперепончатая…
Удар красных искр был такой мощи, что за спиной Олега смело толпу зевак, вдали затрещали вековые сосны. Олег, не поднимаясь, послал узкое серебристое копье из трепещущих искр. Охотник пошатнулся – огненная стрела угодила в грудь, а Мрак с готовностью хватил секирой по голове.
Раздался звук, словно лезвие со всего размаха снова ударило по камню. Секиру едва не вывернуло из рук оборотня. Все видели искаженное лицо: то ли от боли, то ли страдал за выщербленное лезвие.
– Ну и головы у этих магов, – прохрипел он с мукой. – У меня секиры на всех не хватит…
– Скоро кончатся, – крикнул Таргитай торопливо, – держись!
– Кончатся, как же, – буркнул Мрак. – Одного бы кончить…
Он отступал, не решаясь ударить со всего маху. Охотник надвигался медленно, кружил топором над головой. Глаза казались дырами в котле, где полыхало красное пламя. Среди буянцев одни орали громче, другие же, более трезвые, утихли, с удивлением и страхом смотрели на гиганта с нечеловеческим лицом.
– Надо уходить, – сказал Олег тревожно. – Мрак, можешь дать деру?
– Дать чего? – переспросил Мрак оскорбленно.
– У нас важное дело, – сказал Олег громко, косясь на собирающийся народ. – Мы должны пировать с Гольшем, помнишь?
Мрак отразил удар топора. Звякнуло так, что в толпе присели, словно боги грохнули в медные гонги. Охотник снова выругался: противник должен быть рассечен надвое! Мрак тоже удивился: огромный топор падал, как наковальня, а Олег напряженно следил за Охотником, перехватывая каждый выпад магии. Охотник же так давно привнес магию в охоту и драки, что не мог без нее, если даже был от рождения человеком.
– Бей! – закричал Олег громко, покосился краем глаза на толпу. – Не нашего поля скотина. Он хоть и толстый, как пивная бочка, но слабый и трусливый!
В толпе заорали громче, подбадривали Мрака – оборотень выглядел намного мельче, но дрался, как злой пес с разъяренным быком. Оскорбленный Охотник ревел и размахивал топором с такой яростью, что вокруг него сверкала широкая полоса, словно сотканная из лунного света – такого же холодного, но осязаемого.
Через толпу пробирались двое в белых одеждах. Олег напрягся в ожидании неприятностей. Один держал высокий резной посох. Олег начал спешно подбирать заклятия для волхвов, в тот же миг раздался крик ужаса.
Охотник, размахивая топором, не переставал осыпать разными чарами противника. Могучая фигура Мрака окуталась дымом, он упал, скрючился, а в следующий миг огромный волк с опаленной шерстью поднялся, повел лобастой головой по сторонам, прыгнул прямо на плотную цепь людей. Двое упали, раздались крики, блеснул поднятый над головой нож. Олег спешно устанавливал двойной щит против объединенной мощи волхвов – незнакомой, несильной, но с острыми концами.
– Умри! – услышал он торжествующий рев.
Мощный удар магического молота обрушился с такой мощью, что у Олега потемнело в глазах. В следующее мгновение, когда вспомнил себя, он судорожно бился в темном холодном мире, где не было опоры, где падал, переворачивался через голову, падал снова и не мог найти земли.
Таргитай проводил коротким взглядом бедную уродину, что суматошно хлопала крыльями и кувыркалась над их головами, со вздохом обнажил Меч. В свете костров везде блистали кроваво-красные блики, лишь оранжевое лезвие блеснуло, как узкий луч золотого солнца.
– Наконец-то, – сказала Лиска сердито.
Она бережно прижимала к груди Жезл Олега и его одежду, другой рукой силилась поднять с земли секиру Мрака.
– А он тоже человек? – спросил Таргитай печально.
– Тем более руби скорее!
Охотник с ревом прыгнул на него. Таргитай коротко взглянул в пылающие красным нечеловеческие глаза, начал поднимать оружие. Меч рванулся дальше сам, над головой звякнуло, бронзовый конец топора со свистом метнулся в толпу, а топор вырвало из рук гиганта. Золотое острие полоснуло Охотника по широкой и выпуклой, как бочка, груди. Длинная рана заполнилась кровью. Охотник пошатнулся, в недоумении взглянул вслед отлетевшему топору, ухватился за грудь.
В толпе встревоженно крикнули:
– Это див!.. Бей дива!
Меч снова дернулся вперед, с хрустом разрубил плечо Дикого Охотника. Темная в свете луны кровь брызнула ручьем, но исчезла, не достигнув земли. Охотник побелел, словно крови в нем не осталось, а Меч в руках Таргитая застонал от наслаждения, потеплел от притока горячей крови.
– Ты… – прошептал Охотник, – откуда… этот Меч…
Он упал на колени. Таргитай угрюмо взмахнул Мечом в последний раз. Двое в белом обогнули схватку с боков, подходили сзади, а от чужих волхвов Таргитай хорошего не ждал. Острие ударило по голове Охотника. Послышался стук, словно рубили каменную глыбу. Меч врубился на ширину ладони, развалил череп до глаз. Багровые глаза начали гаснуть. Охотник пытался встать, грохнулся лицом вниз, как срубленное дерево, разбросал руки!
Кто-то сказал в наступившей тишине:
– Он умер достойно.
– Он мог бы и жить достойно, – возразил Таргитай.
Лиска метнулась к нему, вскрикнула:
– Молодец! Ты победил!
– Разве победил? – возразил Таргитай. – Я его всего лишь убил…
Меч даже не противился, отяжелевший от сытости, когда Таргитай вдвинул его в ножны. Лиска, растолкав гуляк, неслась со всех ног, оглядывалась, показывала язык. Таргитаю орали подбадривающе, парню осталось затащить девку в кусты и задрать юбку.
Глава 10
На берегу сидели долго, потерянные, осиротевшие. На рассвете с неба упала птица, побарахталась в одежде. Олег встал и сказал замученно:
– Мрак все еще дерется… Эти волхвы – крутые парни. К счастью, их заклятия не действуют на оборотня. А своих спьяну напревращали в камни, жаб, зайцев…
– Зайцев? – встрепенулся Таргитай. – Ты бы прибил пару. С голоду мрем!
– Тарх, думай, прежде чем сказать.
– Пробовал, – буркнул Таргитай обиженно. – Еще хуже.
Огромный волк выбежал, Таргитай тут же бросил ему одежду, а Лиска с готовностью протянула секиру. Мрак торопливо оделся, кивнул:
– Не скоро догонят. Мы с Олегом кое-кому глотки порвали, кому – штаны. Им есть чем заняться. А завтра решат, что спьяну пригрезилось.
– А труп? – спросила Лиска скептически.
– Мало ли к ним чудищ на пьянку слезлось? Там такие рожи… Их мамки у дивов в полоне побывали. Решат, что свои подрались.
– Там волхвы, – возразил Олег ревниво. – Пьют, но разум не пропивают. Все запомнят.
– Как же, – сказал Мрак саркастически, – запомнят! Особенно ежели мозги расплескались на сажень. Я что, я больше штаны рвал, без штанов все одно не вояки. А ты прямо в темя клевал! Изверг.
Лиска смотрела на Олега восторженными глазами. Мрак подмигнул, чтобы порасспросила подробности, волхв-де герой, отчаюга, скромничает, а ежели подлащиться – расскажет, как клювищем долбил мозги…
Послышалось громкое хлопанье крыльев. Лиска ухватилась за лук. Из низких туч вынырнула огромная черная птица. От взмахов крыльев воздух заколыхался.
Птица села в трех шагах на валун. Это крупный ворон – черный как смоль, с блестящими глазами, а крепкие когтистые лапы, которыми держался за камень, напомнили Мраку лапы Змея. Ворон зорко оглядел путешественников, поворачивая к ним голову то одним боком, то другим.
– К несчастью, – прошептала Лиска, ее пальцы засновали, рисуя предохранительные знаки.
– У кого как, – буркнул Мрак. – Что речешь, пташка?
Ворон повернул голову к Олегу, внимательно оглядел снова. Когда раскрыл клюв, голос прозвучал почти человеческий, только хриплый:
– За вами погоня.
– Удивил, – снова сказал Мрак. – Скажи новенькое.
Лиска переводила вытаращенные глаза то на птицу, то на невров, которых говорящая птица ничуть не удивила. Таргитай шепотом начал объяснять, что у них в Лесу можно научить разговаривать ворон, галок, даже скворцов. Если удается научить говорить глупую ворону, то уж во́рона – и без того мудрого…
– Новое? – прокаркал ворон. Переступил с ноги на ногу, поправил крылья, на миг задумался. – Не знаю… Один отряд идет из чужих земель. Другие, собираемые неведомой мне магией, стягиваются с разных мест уже здесь…
Мрак вздохнул:
– Как хорошо с крыльями… Вишь, Олег, ворон тоже вроде не совсем орел, рылом… э-э-э… клювом не вышел, а летает высоко, видит много. А ты все бедных зайцев бьешь!
Олег спросил напряженно:
– Как скоро будут здесь?
Ворон подумал, почесал лапой за ухом, с трудом балансируя на другой.
– Отряд, который идет за вами, будет вот-вот. Еще два идут наперехват. Те поспеют позже.
Олег в страхе огляделся, вскрикнул:
– Мудрая птица, помоги!
– Цена? – потребовал ворон.
– Что хочешь? У нас золотые монеты, кольца, жемчуг…
Ворон хрипло раскаркался, запрокинул голову.
– Это предложи вороне, а не ворону. Мудрый ценит знания, а не золото. Знание – это и золото, и мощь, и магия, и власть… и многое другое.
Олегу послышался далекий звук охотничьего рога.
– Спрашивай! Да спрашивай же!
– Гм… спешка – помеха мудрости. Пошто за вами столько народу гонится? Плюнули в суп верховному волхву?
– Точно! – вскрикнул Мрак, снова не давая слова сказать Олегу. – Еще и высморкались в скатерть. А Таргитай и ноги вытер. Ты не мог бы спрашивать как-нибудь по дороге? За нами целая стая псов, с ними не справиться и волку, а следом – конные лучники!
Ворон вытянул шею, прислушивался. Сквозь мерный гул прибоя слышались голоса гончих псов, а чуть дальше – хриплый рык и лай боевых псов, приученных хватать жертвы за горло, рвать на части. Земля начала подрагивать от тяжелого топота: кони на острове громадные, рослые.
Без слов ворон поднялся в воздух. Взметнулись песчинки, даже галька зашелестела. Невры провожали взглядами черную птицу, что сделала круг над волнами, снизилась, сделала еще круг, едва не задевая за верхушки. Прямо из высокой волны взметнулась ощеренная пасть гигантской рыбы, где ворон бы поместился целиком.
Ворон ловко ударил клювом, чудовище рухнуло, расплескав воду. Ворон камнем упал водяному зверю на спину, вонзил когти, снова взмахнул клювом. Людям послышался легкий хлопок. Олег посерел, догадался, что ворон выклевал второй глаз.
– Лихой боец, – пробормотал Мрак с невольным восхищением. – Но какой же он мудрый? Мудрые сидят себе в норках… или гнездах, сопят в две дырки. Или у ворона одна? Неужто думает вытащить такую махину?
Ворон выпустил рыбу, но по тому, как оглядывался, направляясь к берегу, видно, что жалел о брошенной добыче.
Когда тяжело рухнул на прежний валун, Мрак сказал саркастически:
– Ну, мудрец, даешь!.. На что тебе такая мелкая рыбешка? Ее ж тебе на один кутний зуб!
Ворон строго оглядел нагло ухмыляющегося невра.
– Во мне другая сущность делает ошибки. Она и ответствует… Вы хотите уйти через море быстро и опасно… или медленно, но без риска?
Мрак не успел открыть рта, как его толкнул в бок Таргитай, взмолился:
– Безопасно, безопасно! А что медленно, так еще лучше. А то и так пена капает даже изо рта. В мыле все, где растут волосы. Правда, Олег? Правда, Лиска?
Ворон взлетел, сделал круг над головами. Лай собак совсем близко. Топот нарастал, из-за близкого бора выметнулись всадники. Впереди стелились низко над землей крупные лохматые псы.
– В воду! – крикнул Мрак страшно. Секира в руках. – Псы не полезут, там примем бой!
– В воде околеем, – вскрикнул Таргитай. – Это Гиперборея.
Олег присмотрелся, крикнул:
– Быстрее к воде! Там плывет плот вверх дном. Или миска, из которой обедали велеты.
Ворон пролетел над их головами, прокаркал:
– Перевезет на тот берег… если ваше повествование заинтересует меня. Нет – нырнет на дно морское. С вами.
Олег первым вбежал в воду, вскарабкался на костяной панцирь. На берег черепаха не шла, боялась то ли ударов волн, то ли собак. Мрак потащил упирающегося Таргитая, а Лиска побежала последней. Мрак ухватил и ее, забросил наверх, там подхватил Олег.
На панцире помещались едва-едва, хорошо – горбатая костяная спина в канавках, можно зацепиться, но когда черепаха тяжело развернулась и двинулась обратно, края панциря опустились в воду.
Преследователи подскакали к берегу, когда черепаха потеряла дно и поплыла. Стрелы упали в воду, самые горячие пустили коней прямо в волны. Собаки в бессильной злобе носились у кромки волн, лаяли, отпрыгивали от обрушивающейся массы воды.
Две стрелы ударили по панцирю, три Мрак отразил секирой. Наконец на берегу остались потрясающие кулаками фигурки. Ветер донес крик всадника в блестящем шлеме, он вбежал в кипящие волны коню по грудь.
– От меня все одно не уйти!.. Боги предрекли нам встречу!
Мрак проворчал, не оглядываясь:
– Хотя б слова менял. Это песни Тарха можно слушать много раз.
Черепаха ползла медленно, волны накатывались, вскоре все четверо вымокли с головы до ног, продрогли. Лиска цокотала зубами как белка, тряслась и прижималась к волхву. Мрак съежился, с подозрением глядел на волны.
– Мы плывем? Аль черепаха заснула, а волны гонит ветер?
Над головами послышался шум, голос с высоты каркнул:
– Пока что плывет. Но скоро начнет нырять… Ответствуйте: кто вы?
– Удобное местечко для допроса, – пробормотал Мрак.
Олег торопливо крикнул:
– Мы – невры из Большого Леса, а это поляница вольного племени. Мы посланы взять кусочек Алатырь-камня для волшебного Жезла.
– Ага, – каркнул ворон удовлетворенно. – Удалось, вижу. Но почему среди погони чужаки?
– Старые свары! Мы порушили царство киммерийцев, теперь там тюринцы. Из киммерийцев уцелел царевич Фагимасад, теперь зовется Агимасом. Он преследует нас всюду!
– Это маг растущей силы. Если не остановить, накопит страшную мощь… Зачем вам Жезл?
– Хотим порушить и царство злых магов. Пусть люди живут по своей воле.
– А добрых?
Олег не успел ответить, вмешался Таргитай, голос певца дрожал от обиды:
– Добрые… тоже, если заставляют. Человека… нельзя заставлять!
Ворон сделал над ними круг, раскрывал клюв, словно хотел что-то спросить, но, так и не надумав, повернул на север, мощно заработал крыльями и вскоре исчез.
Озябшие, продрогшие, с тоской смотрели на бескрайнее море. Островок сзади удалялся, всадники превратились в крохотных букашек, но впереди все те же волны. Когда черепаха доплывет, застынут от холода.
Начал дуть резкий пронизывающий ветер. Он усиливался, все ощутили, как остатки тепла выдуваются из самых потаенных мест.
– Это Агимас, – прошептал Олег, едва шевеля губами. – Наслал встречный.
Мрак, чьи ноги болтались в воде, попробовал загребать сапогом, вытащил секиру и начал грести, используя широкое лезвие как весло, но пальцы задубели и не слушались. Внизу в прозрачной воде мелькали серебристые рыбки. Черепаха дергалась, вытягивала длинную дряблую шею, с интересом рассматривала добычу.
– Шоры бы ей на глаза, – не вытерпел Мрак. – Нырнет, зараза?
– Боги, – сказал Таргитай тоскливо. – Уж и околеть спокойно не дадут!
С двух сторон наперерез приближались, прыгая по волнам, приземистые существа – блестящие, похожие на огромных горбатых рыб. Когда приблизились, все четверо поняли, что горбы были прижавшимися к спинам больших рыб малорослыми людьми. В руках морских незнакомцев появились короткие остроги. Лица людей походили на тюленьи, глаза выпуклые, круглые, смотрели холодно, с бессмысленной злобой.
– Олег, – сказал Мрак торопливо, – ты у нас волхв… Ежели не можешь волшебнуть, то договорись как-нибудь. Пообещай им Лиску, например.
– Ты всегда любил подраться, – напомнила Лиска ядовито. – Самое время согреться.
Первый всадник пронесся, вспенивая воду, перед мордой черепахи. Она негодующе отвернулась, шибче заработала широкими, как весла, лапами. Второй промчался еще ближе, но дальше рыба пронеслась одна, а всадник с белым оперением под ухом рухнул в волны.
Лиска торопливо наложила новую стрелу на тетиву. Мрак придерживал ее за плечи, волны подбрасывали черепаху, Лиска позеленела от качки.
– Пусть плавают сами, – сказал Мрак подбадривающе. – Неча бедных рыб мучить.
– Рыб неча, – сказал Олег бесцветным голосом, – а черепаху можно…
– Черепаху мы покормим, – возразил Мрак. – Мы ей скормим волхва, что колдовать не умеет. Там, на берегу.
– Ежели доплывем.
Лиска выпустила одну за другой две стрелы. Еще один свалился в воду, окрасив белую пену, остальные кружили на расстоянии, верещали, потрясали острогами. Самые смелые приближались на расстояние броска, один даже метнул, но в груди появилось белое перо раньше, чем острога выскользнула из руки.
– Сейчас пойдут на приступ, – сказал Олег. – Я понял их язык.
Лиска торопливо спрятала лук и обнажила меч. Мрак взял в руки секиру, сказал сварливо:
– Тарх, Олег!.. Держите нас, а то свалимся. Мы с Лиской подеремся за четверых.
– Добро, – согласился Таргитай с облегчением. Подумав, добавил: – А кто нас самих держать будет?
Морские люди ходили кругами, к ним присоединялись все новые. Когда их оказалось около двух десятков, все разом повернули рыб и, вспенивая воду, с бешеной скоростью понеслись на черепаху. Мрак поднял секиру:
– С кем только не дрался…
Нападавшие обрушились со всех сторон, навстречу заблистали секира и Меч, а Олег бешено бил Жезлом как простой дубиной. Вода окрасилась кровью, рыбы тут же уходили на глубину, а тела оглушенных и убитых погружались медленно. Уцелевшие отпрянули, посовещались, повернули рыб-тюленей, исчезли так же неожиданно, как и появились.
– Пеньки трухлявые, – выругался Мрак. – Если бы разом с одной стороны, нас бы опрокинули вместе с черепахой!
– Молчи, – прошипел Олег. – В море далеко слышно.
Он зажимал длинную царапину на предплечье, а Таргитай неумело выпутывал сломанное острие остроги. Черепаха ползла еще медленнее, над водой торчала лишь верхушка панциря. Мрак прикидывал, как бы пришпорить: ножом или стрелой, но над водой высовывалась лишь вершина панциря, а нырнуть – сразу задубеть и пойти камнем на дно.
– Брось, – не вытерпел он. – Чешешься, как пес шелудивый! Сыграй лучше.
– На дуде? – удивился Таргитай.
– На чем же еще? Все одно скоро сгинем, у меня уже ноги отнялись. Я привык умирать под музыку.
Таргитай лишь с третьей попытки выудил сопилку. Задубевшие пальцы не слушались, а когда поднес ее к синим губам, из дудочки раздался сиплый вой, похожий на лай простуженного пса. Мрак смотрел угрюмо, Олег и Лиска молчали, не понимали пристрастия оборотня к таргитаевскому дудению.
Продрогший и закоченевший Таргитай сумел все-таки заставить пальцы передвигаться с дырочки на дырочку, выводить рулады – не самые сложные, но все же лицо Мрака смягчилось, полузакрыл глаза, слушал.
Таргитай не сыграл и двух песен, когда Лиска ткнула пальчиком в морскую даль:
– Опять!
Прямо на них снова неслись, бешено прыгая по волнам, морские люди. На этот раз около сотни. Мрак молча взял в руки секиру, а Таргитай спрятал дудочку и потащил из ножен Меч.
Морские люди заходили вокруг черепахи, что-то показывали знаками. Олег догадался первым:
– Приглашают пересесть. Ну, даже Таргитай не настолько…
Никто не двинулся, оружие холодно блистало наготове. Морские люди посоветовались, один провалился под волны, а когда вынырнул, в руках был моток веревок.
Мрак поймал брошенный ему конец, поколебался, затем закрепил за выступ, придавил сапогом. Если что не так, всего лишь сдвинет подошву. Олег следил с беспокойством.
– Ты хоть что-то понял?.. Я – ничего.
– Я тоже, – ответил Мрак хладнокровно. – Когда много думаешь – много ошибок.
Всадники ухватились за веревку, растянулись по всей длине. Черепаха втянула голову и убрала под панцирь лапы. За веревку цеплялись все новые всадники, она натянулась и дрожала, как тетива перед боем. Черепаха сперва бороздила волны, как полянская соха, потом летела, прыгая с волны на волну, будто брошенный плоский камень.
Ветер стал пронизывающим, едва не сбрасывал с панциря. Все цеплялись друг за друга, за выступы. Ветер свистел и ревел, мокрая одежда высыхала и тут же промокала от брызг. За морскими всадниками тянулся бурлящий след пены.
– Терпите, – прохрипел Мрак, в голосе мука. – Прут к берегу, а там увидим.
Лиска стучала зубами, едва не откусывая Таргитаю ухо. Морские кони били хвостами с такой мощью, что за каждым оставался взбитый кружевной след пены. Они почти летели над волнами, едва касаясь гребешков.
Черепаха втянулась в панцирь, ее плоское брюхо твердое, отполированное. Она тоже прыгала по верхушкам, как плоский камешек, запущенный умелой рукой. Таргитай жалобно стонал, он не выблевал лишь потому, что всякий раз, когда содержимое желудка поднималось к горлу, его с такой мощью бросало вверх, что все проваливалось на дно желудка, словно проглотил валун.
Глава 11
В двух десятках шагов от берега морские всадники ускорили полет над волнами, круто свернули. Мрак ругался: их стремительно несло прямо на скалы! Успел увидеть смеющиеся морды, задержал дыхание, изготовившись к удару и быстрой смерти, но черепаху внесло в узкую щель между каменными стенами, она пропахала крупнозернистый песок, замерла, вкопавшись до середины панциря.
Таргитая и Лиску смахнуло как ветром. Мрак слетел, словно брошенная рукой велета глыба. Олег упал ближе всех.
– Как точно!
– Промахнулись, дурни, – проворчал Мрак.
Земля скакала под ним, словно черепаху все еще несло по волнам. Секира и мешки разбросаны, волны подбирались к ним.
Черепаха с трудом зашевелилась, выкопалась из песчаной ямы, заковыляла к морю. Она тоже пошатывалась, ползла зигзагами. Мрак заорал, заметив наконец на панцире чудом застрявший мешок Лиски, догнал. Черепаха торопливо уходила, Мрак спрыгнул в воду, вышел облепленный пеной. В глазах удивление.
– Пожалуй, мне тоже пора в ведуны! Как вовремя я заставил нашего лодыря подудеть!
– Думаешь, те пришли ради игры Тарха? – спросил Олег, лязгая зубами.
– А чего же еще?
– Не знаю, – ответил Олег с сомнением. – Тогда они должны были бы утопить нас еще быстрее.
– Но не утопили же! – воскликнула Лиска с негодованием. Она присела на корточки: то ли удерживая остатки тепла, то ли еще чего. – Наоборот, донесли, как ветер!
– Не вынесли визга? – наморщил лоб Олег. – Или не хотели, чтобы дудка поганила их чистое дно?
Мрак настороженно осматривал окрестности, замечал взлетевших ворон на далеком дереве, подозрительно измерил взглядом старый след от колес.
– Я верю тому, что зрю. У Тарха – дудка волшебная. Нашему дурню еще научиться бы пользоваться!
Тарх, вконец задубевший, прыгал, хлопал в ладони, бил нога о ногу. Губы лиловые, он жалобно улыбался, не в силах даже оправдываться.
– Соберите на костер, – велел Мрак. – Не на виду, вон там скалы. А я малость промнусь.
Ударился оземь, метнулся к лесу черным волком с прилипшей шерстью. Таргитай подобрал его одежду и секиру, втайне надеясь, что дрова для костра соберут Олег с Лиской: замерзли, если уединятся – согреются, заодно нагребут и дров или хотя бы наломают.
Олег огляделся, сказал сиплым от холода голосом:
– Тарх, мы с Лиской наберем хвороста, а ты отдыхай… Но сложи из камней стенку с трех сторон, чтобы огня не увидели!
Таргитай застонал, с мукой взялся таскать камни и громоздить друг на друга. Когда вымостил одну стенку по пояс, от него уже валил пар. Олег и Лиска вернулись с двумя вязанками, когда Таргитай, сухой и пышущий жаром, несмотря на пронизывающий холод, заканчивал третью стенку. Два плоских камня ребрами кверху лежали внутри круга.
– Сам таскал? – удивился Олег. – Я читал, один дударь игрой на дудке заставил глыбы всползать друг на дружку, будто черепахи весной. Так и построил стены, которые даже демоны не могли разрушить!
– Ты мог бы колдовством возвести, – отпарировал Таргитай. – Тебе что: дунул-плюнул, вот и все.
Мрак приволок косулю. Пока натягивал оледеневшую одежду, косулю освежевали, тонкие ломти мяса бросили на раскаленные камни. Мелкие кусочки нетерпеливый Таргитай наколол на прутики, жарил над огнем, жадно ел – пропахшие дымом, истекающие соком.
– Жрешь, как кабан, – сказал ему Мрак осуждающе. – У певца должен быть пустой желудок. Лучше поет.
– У певца должна быть пустая голова, – возразил Олег. – Для резонанса.
– У певца должно быть доброе сердце, – заспорила Лиска.
– Крепкое сердце, – согласился Мрак. – Голос как у быка, и обязательно – быстрые ноги!
Они торопливо уходили от побережья, когда услышали мощные хлопки по воздуху. Мрак буркнул, видя обращенные к нему встревоженные лица:
– Эта тварь давно за нами гонится.
– А топота не слыхать, – провозгласил Таргитай недоумевающе. – Вон даже ты как подкованный волк топочешь…
– По воздуху!
Хлопанье становилось мощнее. Таргитай вскрикнул с надеждой:
– Олег сейчас взовьется, разнесет…
– Олег едва свою задницу таскает. А эта тварь побольше верблюда. А крылья… половину нашей деревни прикроют.
Они добежали до скальной россыпи, вжались в щели. Из низких туч вынырнула исполинская крылатая тварь. Мрак ошибся, крылатый зверь намного крупнее верблюда, а крыльями закрыл бы всю деревню. От могучих взмахов закрутились пылевые вихри, взметнулся песок и камешки, дыхание забило, распространилось зловоние.
– Обгадилась, что ли? – прошептал Мрак люто. – И не вытерлась, дура. От нее любое зверье за сто верст схоронится.
– Только сова летает бесшумно, – объяснил Таргитай наивно. Подумал, добавил: – И летучая мышь… Ага, еще Олег – тоже летучая мышь, не такая красивая, зато большая и уродливая.
– Олег не уродливая мышь, – возразила Лиска.
Густая, как деготь, тень накрыла на миг, вонь едва не размазала по камням. Когда солнце снова согрело затылки, Мрак поднялся, сказал брезгливо:
– Слепой надо быть, чтобы не заметить ваши задницы. Или она, как и наш волхв, на лету бьет, а сесть не умеет?
– Олег все умеет, – ощерилась Лиска.
– Тогда выследила, – решил Мрак. – Теперь жди дядю покрепче. Она для них навроде вороны-доносчицы.
Молча ринулись через открытое место к темнеющему вдали лесу. Трава хлестала по ногам, зазубренные верхушки цеплялись за пояс. Из-под ног Таргитая выпорхнула, шумно лопоча крыльями, куропатка. Таргитай от испуга едва не сбил с ног Олега, Лиска зашипела, как разъяренная кошка.
Ломая кусты, влетели в лес. В руках Мрака появилась секира, Таргитай сразу же на бегу лапнул рукоять Меча. Олег выставил перед собой Жезл, а Лиска выдернула острый меч.
Когда догнали Мрака, тот склонился над залитым кровью человеком в простой селянской одежде, тот лежал у подножия дуба. Красный след вел по примятой траве из кустов. На сломанных ветках зацепился клок окровавленной рубахи.
– Прыгнул прямо с неба, – прохрипел человек. – Все в огне… Всю семью мою… Дочь и двух сынов…
– Кто? – потребовал Мрак жестко. – Скажи, мы отомстим!
Олег метнул предостерегающий взгляд на оборотня. Врет, да еще умирающему. Самим бы унести ноги.
– Разве что вы сами волхвы, – прохрипел раненый тише. – Хотел бы увидеть… Он худой, как скелет, голый до пояса… Волосы длинные, черные, как вороново крыло. Чужак, у нас таких людев нету… Вбейте ему зубы в глотку…
Дыхание его оборвалось. Мрак медленно закрыл ему глаза. Таргитай покачал головой:
– Выходит, еще кто-то бьется с магами?
Мрак тяжело поднялся, словно на плечах лежала гора, лицо темное и суровое.
– Всю семью под корень… Дочь и двух сынов… Бедолага, в самом деле жить не захочешь.
– Еще не поняли? – сказал Олег тихо. – Их приняли за нас. Он сам, дочь и двое сынов!
Мрак пригнулся и метнулся в сторону, пригибаясь и петляя среди кустов. Земля резко пошла вниз, влетели в пологий овражек. Густой терновник перегородил дорогу, заполнил сверху донизу, совсем некстати торчали нежные белокорые березки. Таргитай взвыл: зря так несутся! Олег и Лиска терпели молча, а Мрак летел впереди, как пущенная из катапульты скала.
Миновали терновник, проломились сквозь заросли орешника. Дважды бросились под ноги петли ручья, понеслись вверх, увязая в глине. Мрак выскочил наверх первым и, не успел Олег крикнуть об опасности, вскарабкался на одиноко торчащую глыбу, источенную ветром и дождями.
– Не видать!.. И с той стороны – никого…
– Зато тебя видно! – крикнул Олег яростно. – Прыгай!
Мрак метнулся вниз не раздумывая: кто меньше думает – дольше живет. Был еще в воздухе, когда блеснула длинная игла жгучего света. Верхушка глыбы исчезла, словно невидимый великан смахнул горку песка. Пахнуло сухим жаром, по стенкам потекли струйки вишневого цвета.
Мрак упал на живот, быстро откатился. Секира уже в руках. Олег указал на другой овражек, края подходили почти к глыбе. Мрак вскочил, сиганул, как заяц, с места, покатился, подминая траву. Олег взмахом послал Лиску и Таргитая вслед. Над дальними темными верхушками леса взвились черные точки, донеслось раздраженное карканье.
Олег попятился, не сводя взгляда с темной стены леса. Когда за спиной был овраг, снова блеснуло. Сзади послышался предостерегающий крик. Длинная слепящая игла переломилась в полушаге от Олега, ушла, как солнечный зайчик, в сторону. Тут же блеснуло снова, переломилось, острие прошло от Олега в трех саженях.
– Да прыгай же! – заорал Мрак. – Ишь, подраться невтерпеж!
Олег третий удар огненного копья сломил почти у леса, на этот раз раздробив о свой невидимый щит на сотни осколков. Воздух шипел, земля под ногами молодого волхва начала дымиться.
Олега трясло от страха. Сердце стучало так, что едва держался на ногах.
Отступив еще, нащупал пяткой спуск. Зеленые глаза ни на миг не теряли место, откуда блеснуло. Когда голова скрылась за краем, Мрак с облегчением перевел дух:
– Фу!.. Руки трясутся, будто курей крал. Ну ты и драчливый!
– Случай удобный, – сказал Олег и ощутил, что оправдывается. – Он не ожидал, что я смогу… или успею…
– А ты можешь?
– Похоже, теперь смогу выстоять, ежели один на один.
Мрак сказал предостерегающе:
– Ежели другого подлого приема не применит.
Лиска раскрыла рот, глаза от счастья блестели.
– Ты можешь с ним тягаться?
– Надеюсь.
Таргитай подскочил, засуетился, голос стал заискивающим:
– Так чего мы стоим? Лезь наверх, а мы с Мраком посмотрим!.. Вот здорово, когда волхвы бьются!
– Особенно здорово, что бьют не тебя, – хмыкнул Мрак.
Он и Олег бросились плечо в плечо через заросли, а разочарованные Лиска и Таргитай, когда опомнились и кинулись вслед, волхва и оборотня догнали в полуверсте: Олег тоже умел при нужде наддать так, что догонял и хватал на бегу зайца.
Земля под ногами становилась мягче, потянулся бугристый мох. Коричневые кочки поднялись, под ногами захлюпало. Стаи комаров взвились такой плотной стеной, что Таргитай больно ударился, взвыл, пошел отмахиваться, тут же провалился в теплую болотную жижу. Грязная вода полилась через голенище, под пяткой судорожно забилось живое.
– Опять по болоту! – крикнул впереди Мрак со злым удовлетворением. – А то все пески да пески… Саранча да бабочки, ни тебе родных жаб, ни тебе упырей…
Олег с тревогой посматривал на солнце, что просвечивало между редкими деревцами.
– Жаб впереди вдоволь, будут и упыри.
– Уф, успокоил. А то чуть сердце не выскочило.
Сумерки наступали раньше, чем хотелось Таргитаю. Комары лезли в глаза, забивали ноздри, рот, из темной воды высовывались круглые блестящие головы, провожали их немигающими глазами. Лиска взвизгивала, в ужасе хваталась за волхва, всякий раз едва не топила в болотной жиже.
– Олег, чего эти чудища в болоте сидят?
– Смолоду привыкли, – ответил Олег равнодушно. – Им болотная гниль что для нас темный Лес.
Мрак ревниво вмешался:
– Не морочь дурочке голову. Лес – это Лес!
Лиска ухнула до пояса, грязная затхлая вода плеснула в лицо. Отплюнула, чувствуя на губах скользкое и шевелящееся. Нечто пыталось пробраться в глотку, по словам волхвов, дабы развести в животе потомство.
– Никогда не поверю, – пропищала она. – Тут нельзя привыкнуть! Это ж совсем не Пески!
Таргитай брел сосредоточенный, глубокие складки избороздили лоб. Чувствовал, что у него наступил один из редких моментов мышления, лицо стало отрешенное и просветленное.
– Все-таки упыри живут лишь в своих гадостных для нас вонючих болотах, – произнес он задумчиво. – Мне кажется, я знаю почему!
– Почему? – вскрикнули все трое.
– Есть такое великое слово – родина!
Мрак скривился, словно проглотил жирную пиявку, а Олег посоветовал хмуро:
– Лучше на дуде шпарь. Когда спишь или дудишь, не видно, какой ты умный.
Топкая земля сменилась полоской твердой земли, заросшей осокой. Затем опять кочки, наконец кончились и они, потянулась темная вода. Далеко впереди виднелся настоящий лес. Мрак присвистнул:
– Эт точно, кроме жаб там полно и упырей. А солнышко уже закатывается!
– Зато за болотом надежный лес, – возразил Олег. – Пойдемте, пока еще не ночь.
Он соступил в темную как деготь воду, погрузился до колен. Через десяток шагов вода достигла пояса. Олег замешкался, начал нащупывать дорогу, тут же в трех шагах вынырнул желтый, как мертвяк, упырь – скользкий, покрытый слизью, как улитка без раковины.
Лиска в страхе заверещала. Олег быстро повернулся к упырю, напрягся. Из груди вырвалась слепяще белая молния. Зашипело, в животе упыря образовалась дыра, куда пролез бы сапог Мрака. Взвилось облачко пара. Упырь рухнул навзничь, гнилая вода сомкнулась без плеска.
– За что так? – буркнул Мрак. Он пер, как лось в половодье, обогнал волхва и пошел впереди, волчьим чутьем отыскивая дорогу. – Может, он хотел спросить тебя, как кличут твоего деда.
– Теперь пусть спрашивает самого деда, – буркнул Олег.
Таргитай скулил, облепленный грязью, тиной, ряской:
– Олег! Хоть комаров перебей!
– И пиявок! – взвизгнула Лиска. – И пиявок!
Справа и слева от Мрака вода пошла кругами, показались круглые головы. Олег выждал, пока протянули лапы к оборотню, быстро метнул из груди молнии. Лиска видела, как побледнел, словно с каждой молнией выбрасывал часть своего жара. Мрак шел не оглядываясь, вода за ним шла такими водоворотами, что едва не сбивала с ног остальных.
Смеркалось. Упыри потревоженно высовывались по всему болоту, влезали на коряги, выворотни, низкие кочки. Впереди вырос, как заборчик из мокрых камней, целый ряд голов: упыри перегородили дорогу.
Мрак вытащил секиру, но вода до пояса, часто проваливался по грудь. Олег с трудом опередил, из груди и даже с рук срывались длинные шипящие молнии, прожигали воздух и гасли в телах болотных чудищ, оставляя оплавленные дыры, быстро заполняемые слизью. Лиска держалась рядом, вскрикивала от жалости. Огненные стрелы вылетали, забирая жизнь: сперва как двуручные мечи, потом как длинные узкие кинжалы, затем скупо летели красные стрелы, наконец выстреливались лишь жалящие искры.
Когда Олег начал опускаться на подгибающихся ногах, Таргитай и Лиска подхватили, потащили, но все равно выставляли перед собой: волхв сразу дырявил огнем, расчищал дорогу, как веником.
Упыри исчезали только под ударами огненного меча, от шипящих искр лишь отшатывались, пытались зайти с боков или сзади. Таргитай пытался рубить Мечом: не люди – не так жалко, но Меч тоже чуял разницу, рассекал мокрые тела без охоты, застревал среди жил и костей, противно скрежетал.
Глава 12
В полусотне шагов от берега, обрывистого, со свисающими в воду корнями, страшная тяжесть обрушилась на плечи. Все четверо разом провалились, прорвав толстый мох. Мрак ушел с головой, рядом без плеска исчезла голова Таргитая. Мрак успел закрыть рот, лишь чуть хлебнул гнилой воды, рванулся вперед, нащупал тонущее тело, толкнул вверх. Когда тяжесть стала ощутимее, подержал, моля богов, чтобы Таргитай ухватился за что-либо, а когда воздух в груди кончился, вынырнул следом.
Теплая жижа заливала глаза, он жадно хватил воздух. Рядом барахтался Таргитай, слева верещала Лиска. Впереди на краю болота лицом к ним возник полуголый, очень худой и смуглый человек.
Рядом послышался задыхающийся голос волхва:
– Кто ты?
Человек протянул к ним руки. Пальцы мгновенно покраснели, с них сорвалась багровая нить. Олег охнул, погрузился в болото до пояса. Человек, не отвечая, сжал кулаки, между стиснутых пальцев заблистали красные огни.
Лиска закричала отчаянно:
– Олег, мы тонем!
Мрак сцепил зубы, две невидимые ладони сдавили, как между молотом и наковальней. Одна мощная ладонь вжимала в топкую грязь, другая пыталась не дать погрузиться с головой. Мокрые волосы сразу высохли, начали потрескивать.
Человек на берегу раскрыл ладони:
– Все равно будете на дне!
Голос сильный, властный. Из ладоней метнулись багровые молнии. Мрак наконец заметил, что все рассыпаются искрами перед его грудью, словно Олег оградил их невидимым щитом.
Лиска лезла из колыхающейся воды, подобралась к кромке мха. Таргитай, глядя на нее, пополз, как по тонкому льду, в другую сторону. Мрак спросил напряженно:
– Олег, кто это?
– Добирайся… к берегу, – выдавил Олег сквозь стиснутые зубы. Крупные капли пота бежали по его измученному лицу, прокладывали дорожки среди грязи. – Теперь ни я, ни он не можем сойти с места…
Мрак бросил осуждающе:
– Разве в спину бьют?.. Ладно, попробую.
Олег изо всех сил концентрировал волю, держал незримый щит. Грязная вода дошла до середины груди. Он медленно погружался в топь, под ногами пустота. Человек на берегу посылал магическую стрелу за стрелой, медленно, но верно вбивая в топь. Олег боялся повернуть голову, лишь краем глаза ловил окружающее. Лиска все так же ползла, как ящерица через тягучий клей. С другой стороны чавкало, хлюпало, доносилось хриплое дыхание – Мрак или Таргитай…
Изловчившись, рискнул метнуть тонкое жало. Человек на берегу тут же закрылся двойным щитом. Жало рассыпалось десятками искр в шаге от незнакомца. Он оскалил зубы в торжествующей усмешке – завязший в болоте слаб, но Олег и сам знал, что в отчаянном положении, зато чужак часть силы бросил на защиту, иначе вбил бы в грязь по уши…
Из последних сил Олег метнул еще две стрелы. Лиска выбиралась, но Мрак увяз по шею, отчаянно цеплялся за горбатые кочки. Таргитая не видно вовсе. Незнакомец отбил и новые стрелы, а на Олега навалилась такая тяжесть, что ухнул сразу по плечи. Грязная вода плеснула в рот. Он поспешно задрал подбородок, в мозгу паника гасила магическую волю.
– Теперь… не уйти тебе… – сказал одними губами.
Человек услышал, процедил сквозь стиснутые зубы:
– Ты останешься там.
Голос донесся сдавленный, сквозь зубы. Олег воспрянул духом – чужаку тоже нелегко! Лиска выползла на твердое в десятке шагов от чужака, встала на четвереньки, затем на колени. Олег видел, насколько измучена, но девушка храбро поднялась, вытащила меч. Мрак выбирался в трех шагах слева, над болотной ряской торчала только голова. Наконец, расплескивая воду, взметнулась рука, пальцы ухватились за свисающие стебли. Трава тут же осталась у него в кулаке, он окунулся с головой.
Вода плеснула Олегу в лицо. Он набрал в грудь воздуха. Его вдавило по переносицу, но запах гниющих болотных трав все равно забивал дыхание. Красные стрелы накалили воздух, рядом падали с обугленными крылышками стрекозы. Болотный стебель вспыхнул по краям. Олег усилил щит, огоньки погасли.
Лиска, все еще на подгибающихся ногах, шагнула к чужаку. Безумная, мысленно вскрикнул Олег, у тебя не получится…
Чужой маг вдавливал Олега по уши, когда острие вонзилось ему в бок. Он дернул головой, меч в руке Лиски мгновенно раскалился докрасна, а кончик запылал оранжевым. Она тонко вскрикнула, выронила, но еще раньше Олег, собрав силы, метнул волю во врага. Огненный меч с треском сжег воздух между ними, ударил чужака в тот миг, когда стискивал магический капкан на горле девушки. Красное пятно вспыхнуло на плече врага, исчезло, он упал, выпустив Лиску.
Олег начал спешно выкарабкиваться. Оглушенная Лиска с трудом встала на четвереньки, помотала головой. Незнакомец вперил в нее огненный взгляд, в нем заблистали зарождающиеся молнии смерти. Олег в отчаянии пытался ударить снова, но потерял равновесие, ушел в темную воду с головой. Когда выбрался, раздираемый страхом, чужак поднимался с коленей. Лиска в длинном прыжке с поднятым мечом, а в сторонке катился, как лист, сорванный ветром, Мрак.
Лиска на лету ударила мага мечом, острейшее лезвие не оставило и следа на голой коже! Маг раздраженно повел плечом, девушку отшвырнуло с такой мощью, что ударилась о деревцо в пяти шагах и осталась без движения. Олег в ярости метнул огненный меч – ослепительно белый, рассыпающий искры. Маг повернулся к Мраку в тот момент, когда меч Олега ударил его в голову. Снова вспыхнуло красное пятно, чужак упал на колени, но, когда поднялся, пятна уже не было.
– Мрак, – прохрипел Олег. – Уходи…
Он ухватился за космы травы, начал выползать на твердую землю. Чужак быстро повернулся к нему. Впервые Олег ощутил в противнике беспокойство. Не страх, беспокойство.
Показался бегущий, облепленный грязью и тиной с ног до головы Таргитай. Олег узнал его по Мечу, который тот держал в обеих руках.
– Тарх! – заорал Олег. – Не бей!.. Он уже…
Таргитай начал замедлять бег, поднялись Мрак и Лиска. Лиска осталась на коленях, Мрак тяжело пошел на мага, секиру волочил по земле, постепенно перехватывал за рукоять поудобнее. Маг всадил взгляд в Таргитая, нагнул голову, как перед прыжком. Блеснуло, на виске мага расцвел огненный цветок. Багровый столб огня протянулся от мага и прошел от Таргитая всего на палец.
Маг снова поймал взглядом Таргитая, тот надвигался с поднятым Мечом.
Мрак в ярости прыгнул на врага, растопырив руки. Таргитай бросился, выставив перед собой Меч. Олег выполз, встал на колени. Последний разряд огня вырвался слабым, но он оттолкнул мага с пути Меча разъяренного Таргитая.
– Стойте! – вскрикнул Олег слабым голосом. – Мрак, разве тебе не нужен пленник?
Мрак тут же ухватил Таргитая сзади за локоть и дернул, не дав ударить врага. Левой рукой перегородил дорогу Лиске, та повисла на ней, как змея на ветке.
Олег поднялся, вперил взгляд в противника. Тот стоял напряженный, в глубоко запавших глазах чувствовались воля и злой отточенный ум. Тело худое, на груди синей краской выделялись странные знаки.
– Ты побит, – прохрипел Олег. Его шатало, перед глазами плыли цветные пятна. Лицо противника то появлялось, то исчезало. – Не сумел…
– Хищные звери побеждают не всегда, – ответил маг.
Вокруг него вспыхивали едва заметные искорки. Сгорают пылинки, понял Олег. Краем глаза увидел, как Мрак поднял камень, взвесил на руке, с силой метнул. На расстоянии пальца от головы мага камень разлетелся вдрызг, дымящиеся песчинки брызнули во все стороны.
– Видел? – спросил маг. – Я неуязвим.
– Неуязвим – еще не бессмертен, – ответил Олег.
Он дышал медленнее, восстанавливая дыхание. Сердце перестало колотиться, как птица, попавшая в клетку, постепенно возвращалась мощь волхва.
Мрак и Таргитай вопросительно посматривали на Олега. Лиска подошла, хромая, хотела кинуться на врага, ее удержали. Олег сказал медленно:
– Если ответишь на вопросы, отпустим.
– Но не отпущу вас я, – ответил маг крепнущим голосом.
Олег ощутил опасность – враг что-то задумал. Изготовившись к схватке магов, бросил резко:
– Мрак!.. Сбрось в болото!
Мрак, как будто подслушал мысли, уже летел в прыжке, выставив перед собой согнутые ноги. Олег швырнул всю мощь на щит врага, а ноги оборотня со страшной силой распрямились. Маг от двойного удара пошатнулся, но не упал.
– Еще! – крикнул Олег в тревоге.
Мрак грянулся оземь, но теперь Таргитай, еще ничего не поняв, но получив пример, сам скакнул на врага, ударил проще – плечом, словно вышибал дверь. Олег успел чуть раньше сомкнуть свой щит с чужим, а плечо Таргитая ударило тощего мага с силой падающей скалы.
Он сделал шаг, взмахнул руками, удерживая равновесие на краю болота. Голые пятки свисали над темной жижей, откуда поднимались огромные пузыри, лопались, распространяя зловоние.
Удержался бы, но Лиска оторвала верхушку зеленой кочки, швырнула чужаку в лицо. Тот инстинктивно отдернул голову, его повлекло назад. Олег успел увидеть расширившиеся в жутком страхе глаза. Маг понял свою участь!
Грязь без плеска приняла тело, маг пытался выровняться, вытянутые кончики пальцев, дрожа от напряжения, дотянулись до свисающих стеблей травы. Мрак шлепнул по пальцам:
– Не шали. Эта травка уничтожает болото. Ее беречь надобно!
Рука мага со стеблями ушла в грязь. Голова торчала из топи, но и та медленно погружалась. Смуглое лицо побелело, стало серым. Глаза стали не человеческие, а животные. Губы шевелились, но слов Олег не слышал.
– Ты все еще можешь жить, – напомнил Олег.
– Я самый… могучий, – выдавил чужак.
Мрак нахмурился. Таргитай в удивлении раскрыл рот, Олег же поспешно кивнул:
– Кто спорит?.. И самый умный, это видно. Кто послал тебя? Кто ты?
Болотная грязь поднялась до подбородка незнакомца. Он запрокинул голову, прохрипел:
– Послал величайший Мардух… Меня зовут Вишандра…
Олег сделал знак Мраку, тот с жестокой ухмылкой захватил мощной дланью длинные волосы чужака, сжал, кожа со щек оказалась на макушке. Мрак даже чуть приподнял, чтобы тот говорил раздельно, не плюясь грязью, пиявками и болотными червями.
– Где ты взял мощь? – спросил Олег. – Мне непонятен ключ.
– Мне твой тоже… Я – аскет. Когда подвергаешь себя испытаниям, то приобретаешь магическую мощь. Если испытаний много, мощь вырастает…
– Как получил ты?
– Я простоял на снежной вершине горы голым сто лет. Даже боги начали страшиться… Аскет, совершающий все ритуалы, способен подчинять даже богов…
Мрак недоверчиво хмыкнул:
– Демонов!.. Олег, ихние боги для нас демоны. А для наших богов вовсе вроде червяков.
– Кого еще послал Мардух? – потребовал Олег.
– Меня…
– Всякий считает себя единственным, – опять прервал Мрак и плюнул в залитое болотной жижей лицо мага. – Мы этих единственных уже уложили под дерновое одеяльце! На гривну кучка!
Олег молчал, всматривался в перекошенное болью лицо аскета: Мрак больно защемил волосы. Пот катился по страдальческому лицу, сливался с болотной жижей, куда торжествующий Мрак время от времени окунал мага.
Олег сказал медленно:
– Если расскажешь все, останешься жить.
Мрак закряхтел, бросил на волхва предостерегающий взгляд:
– От лишних знаний голова болит… Вот ежели отнесет к Гольшу… тогда, может быть, как-нибудь при случае… Олег, могет он нас отнести на горбу?
Олег подумал, покачал головой:
– Вряд ли.
– А ежели нож к глотке?
Олег подумал еще, кивнул:
– Возможно. Даже йог не спешит воссоединиться с Брахмой в Великом Лоне Праматери и плавать в Океане Сладкого Небытия. Хоть голодный, но живой.
Мрак достал нож и приставил к горлу Вишандры.
– Ты понял, зараза?
Вишандра надменно молчал. Мрак нажал на рукоять, острое лезвие пропороло желтую кожу. Потекла красная струйка, лезвие погрузилось еще, струйка побежала шире. Вишандра медленно бледнел, лезвие приближалось к артерии.
Мрак молчал, улыбка зловещая. Нож на волосок от артерии. Вишандра явно хотел сглотнуть комок в горле, но побоялся ускорить движение ножа, прошептал, едва двигая губами:
– Я доставлю вас…
– К Гольшу? – потребовал Мрак подозрительно.
– Куда скажете.
Мрак убрал нож, но мага все еще любовно держал за горло. Олег спросил недоверчиво:
– Всех?
– Да, – прошептал Вишандра. – В этом я лучше всех… Дикий Охотник сильнее в поединке… я в перемещениях…
Мрак чуть ослабил хватку, сказал громче:
– Олег, не спишь? Следи, чтобы не надул. Опять ограду из каменюк строить? Так тут ни камня на сто верст…
Олег строго взглянул на Вишандру, поколебался:
– Возьмитесь за него. За волосы, за бороду, за руки. А я держу, чтобы не использовал магию.
Мрак вжал Вишандру в землю, нож снова кольнул горло мага.
– Ну, длинноволосый! Схитришь – убью сразу.
Лиска встала коленом на живот йога, плоский и твердый как доска, запустила пальчики в бороду и намотала длинную прядь на кулак. Таргитай с неловкостью взялся за длинные волосы, его пальцы встретились с пальцами Мрака.
– Не вздумай обмануть, – сказал Олег. – Я слежу. В Пески, можешь прямо в башню Гольша.
Мрак подозрительно косился на аскета. Тот лежал на спине, мерно дышал, выравнивал дыхание. Глаза горного мага плотно зажмурены. Что-то тревожило Мрака, волчьим чутьем ощущал близость опасности, что приближалась, росла, но волки, на беду, слабо разбираются в магии.
– А если не туды занесет?.. Олег, ты ж сильнее. Взял бы да сам не поленился. Не перетрудишься, поди!
– Ты тоже сильнее Тарха, – буркнул Олег. – Сыграй!
Под ними задымилась земля. Воздух потеплел, стебельки трав скрутились, побурели, вспыхнули крохотными факелами. Мрак потуже натянул бороду мага на кулак.
– Я пужливый, понял?.. Чуть что – штрикну с перепугу, а извиняться потом буду.
– Не выскользнет, – сказал Олег напряженно. – Я держу тоже.
– За плечо, – фыркнул Мрак. – Лучше возьми за глотку.
– Я держу за сердце.
Горный маг начал тихо проговаривать одно слово, понижая и повышая голос. Сумерки сменились кромешной тьмой, в черноте заблистали яркие холодные звезды. Мрак в ужасе увидел звезды под ногами, с боков, сверху, ощутил, что под ним нет опоры. Он висел в черноте, крепко намотав на кулак бороду пленного мага, вокруг чужое звездное небо, совсем не то, которое привык видеть. Откуда-то из неизмеримой дали донесся предостерегающий голос, в котором Мрак с трудом различил искаженный голос Олега:
– Не… делай… Мы… к Лесу…
– Олег! – зарычал Мрак. – Мне удавить эту заразу?
Из горла почему-то вырвался звериный рык. Звезды разгорались ярче, стремительно надвинулись, слились в пылающее жерло. Его внесло в самый жар, завертело, в спину кольнуло.
Глава 13
Он держал горного мага за горло. С великой мукой сдержался, не стиснул челюсти… понял, что мага держит за глотку зубами. Вишандра застыл, выпученные глаза не отрывались от страшной волчьей морды. Олег поднимался с земли. Мраку почудилось, что волхв только что вернулся из птичьей личины. Таргитай и Лиска прилежно держались за пояс Вишандры.
Мрак с отвращением разомкнул челюсти, подпрыгнул и грудью ударился оземь. Правда, получилось больше пузом, но Вишандра вытаращил глаза еще шире. Мрак повел плечами, разминая человечье тело.
– Олег, я как чуял, что эта костлявая зараза сотворит пакость.
Со всех сторон грудились огромные могучие дубы – поперек себя шире, в наплывах, наростах. Сырой воздух пропитан запахом свежей стружки и смоляного сока. Вишандру коленями вмяли в толстый влажный мох. В разрушенном при их падении трухлявом пне забегали потревоженные краснотелые муравьи, а белые личинки, жуки и сороконожки спешно юркнули под остатки коры. Сильно пахло сладостью истекающего сока, над головой скреблось, шуршало, сыпалась ореховая скорлупа.
– Убей его, – сказал Олег просто.
Секира молниеносно оказалась в руках оборотня. Страшно блеснуло широкое лезвие, свистнул рассекаемый воздух, тяжелый удар обрушился на толстую подушку мха, с треском рассек толстый корень. Таргитай и Лиска повалились друг на друга: их колени, что прижимали Вишандру, попали на примятый мох.
Над их головами прохрипел искаженный голос Олега:
– Быстрее… Да быстрее же!
Вишандра висел в воздухе в двух десятках шагов. Ноги отделились от земли, медленно поднимался – багровый, с перекошенным лицом, словно нес на плечах гору. Мрак с ревом вскочил, секира оказалась в руке. Вишандра словно ужаленный рванулся вверх, но неведомая сила тянула к земле, он завис в сажени от трухлявой валежины, начал медленно проламываться ввысь.
Когда Мрак добежал, брызгая глиной и проваливаясь до колен, Вишандра был на высоте в два человеческих роста. Секира бессильно рассекла воздух, а черный маг толчком поднялся еще на вытянутую руку.
– Теперь умрете, – процедил Вишандра сквозь стиснутые зубы. – Меня не удержать… Я сильнее всех на белом свете…
Таргитай и Лиска кинулись к Мраку. Олег остался на коленях, его глаза неотрывно держали парящего над болотом мага, на лбу выступили крупные капли.
– Это Пралес, – сказал сверху Вишандра, в запавших глазах злое торжество. – Тот самый Пралес, середка мира… Здесь самые лютые звери, самые странные и злобные существа… Здесь пралюди, свирепые и могучие, никого не оставляют в живых…
Лиска на бегу сорвала лук, в тонких пальцах появилась стрела. Вишандра, по мере того как освобождался от волевой хватки Олега, поднимался все быстрее. Улыбка становилась шире, но замерла, когда увидел блеснувший наконечник стрелы.
– Бей точнее, Лиска! – гаркнул Мрак люто.
Стрела описала короткую дугу, вонзилась в живот йога. Так и осталась торчать, словно вонзилась в дерево. Йог продолжал подниматься, еще миг – и стрелы уже не достанут…
Звонко щелкнула тетива. Вишандра вскрикнул, а Мрак гулко захохотал:
– Так, Лиска!.. Все одно грамотный, ему дети ни к чему. Еще!
Вишандра вскрикнул еще дважды, когда стрелы, пущенные безжалостной рукой женщины, поражали цель. Подниматься перестал, судорожно дергался в воздухе. Олег воспользовался и пытался если не сдернуть вниз, то рывком, по наклонной, повести к земле.
Мрак подавал стрелы Лиске – невиданное дело, а она быстро и ловко всаживала их в обнаженное тело мага – тот висел над их головами всего в трех саженях. Наконец он быстро пошел вниз. Последняя стрела с силой ударила под левую бровь. Глазное яблоко хлопнуло с овальным звуком разбитого яйца. Вишандра выл, не в силах заглушить острую боль ни волей, ни магией.
Мрак поймал за ногу, сдернул на землю. Снова нож оказался у горла мага, а колено на тощей груди.
– Зачем занес сюда? Случайно?
Маг шевелил губами, стонал, на губах пузырилась пена. Олег сказал, отводя взгляд:
– Нарочито. Отсюда еще никто не выходил живым. Сами боги сделали это место таким, чтобы живыми не выходили. Здесь хранится Яйцо!
Мрак с недоумением вскинул брови:
– Что еще за Яйцо?
– Гольш рассказывал, – напомнил Олег. – Новое Яйцо, из которого может возникнуть новый мир. Кто расколет – станет богом, а старый мир… вместе с людьми, богами, звездами исчезнет.
Мрак настороженно огляделся. Шерсть на загривке вздыбилась.
– Племя неведомых людей, чья мощь неизмерима, а лютость не знает границ?..
– Верно. Ты хоть и пьянствовал все дни, а кое-что запомнил. В самом племени под охраной магов неслыханной мощи, равной богам, хранится Яйцо. Нам бы не наткнуться на них!
– С нашим счастьем только по грибы, – проворчал Мрак. – Обязательно напоремся, не сумлевайся.
Худое лицо Вишандры посинело, изо рта текла кровь. Мрак нажал сильнее, красная струйка брызнула фонтанчиком. Таргитай отвернулся, но Лиска смотрела на врага в упор. Красиво вырезанные ноздри бешено раздувались.
Мрак поднял секиру, но Олег сказал:
– Оставь его.
Мрак упер острие в горло жертве.
– Пошто так?
– Не знаю, – ответил Олег. – Наверное, от Таргитая заразился. Противно добивать раненого.
– Мне не противно, – возразил Мрак.
– И мне, – сердито добавила Лиска.
Мрак одобрительно оскалил зубы, подмигнул. Рядом они чем-то похожи: тяжелый могучий оборотень – с темным лицом, черноволосый, с черной волосатой грудью – и тонкая, как лоза, гибкая Лиска с огненно-красными распущенными волосами.
Олег отвернулся, пошел между деревьями. Таргитай поплелся за ним, пугливо оглянулся. Мрак хмыкнул: недотепы, но направление выбрали точно на башню Гольша… что теперь за тыщи верст.
Когда Вишандра остался за деревьями, Мрак хлопнул себя по лбу, сказал досадливо:
– Огниво выронил!
Таргитай вызвался услужливо:
– Я сбегаю!
– Сиди, – буркнул он. – Сам забыл, сам вернусь.
Он исчез, а когда немного погодя догнал их в волчьей личине, Олег спросил печально:
– Вишандра, конечно же, упал в болото?
Волк облизнулся, убирая красные капли с морды, перевернулся, уже в людской личине буркнул:
– Ты как в воду глядел! Вот что значит вещий! Подхожу, а там одни пузыри. Воняет гадко, эти чужие маги не моются годами – неумытым богам угождают…
– Нужно ли? – спросил Олег укоряюще. – Все-таки один из величайших умов на всем белом свете.
– Ну и умничал бы себе дальше. А то взялся… Кто идет за шерстью, возвращается стриженым. А то и вовсе без шкуры.
Таргитай услышал, удивился:
– Как же утонет? Он же почти бессмертен!
– Этого «почти» хватит надолго, – пояснил Мрак. – Я ему нечаянно такой валун к ногам привязал! Тыщу лет просидит на дне, не отвяжется.
Лиска пыталась идти, как невры, но постоянно зависала на валежинах, застревала в кустах, а когда пыталась перепрыгнуть вслед за всеми низкую сушину, зависла на сучке, как жучок на паутинке. Едва освободилась, сорвалась в глубокую яму, замаскированную узорчатыми листьями папоротника. Добрый Таргитай вернулся, вытащил, повел к нетерпеливо ожидающим Мраку и Олегу.
– Глаза береги, – буркнул Мрак. – Сослепу напорешься – никакая магия не поможет.
Таргитай наивно удивился:
– Ежели в Лесу трудно, то как вообще по Пескам ходють?
Деревья нехотя пропускали чужаков, корни вспучивали темно-зеленый мох. Воздух дрожал от комариного звона. Когда проходили мимо широкого, как гора, дуба, из темного дупла блеснули страшные желтые глаза, жуткий голос сказал злорадно:
– Ух ты, ух ты!..
Лиска присела, судорожно искала меч, не могла выдернуть трясущимися руками. Жесткое лицо Мрака расплылось в широчайшей улыбке.
– Филя… Филечка… У-тю-тю-тю!..
Он умильно чмокнул губами, вытянул их в трубочку. Олег и Таргитай ощутили, что жуткое напряжение чуть ослабело. Они почти что в родном Лесу. Мрак улыбался во весь рот, расправил плечи. Лиска с трудом пришла в себя, сказала злобно:
– Тебе хорошо, ты – волк, а Олегу ветки мешают.
– Ему летать не только ветки мешают, – ответил Мрак, – еще и…
Олег прервал поспешно:
– Надо торопиться. Гольш обещал продержаться неделю.
– Ты думаешь, мы пройдем тыщи верст за эти два дня?
– Надо драться до конца, – ответил Олег сухо и добавил: – Авось победа и придет. Так говорил нам великий Мрак.
Мрак открыл и закрыл рот, не нашелся, что сказать, хмыкнул и пошел впереди. Дважды миновали крохотные лесные озерца, проскочили болото, где упырей из воды торчало больше, чем лягушек на листьях кувшинок, обошли по краю озеро с кроваво-красной водой.
Дважды Лиску брал на руки Олег, нес. Она вяло высвобождалась, но вскоре ее подхватывал Таргитай, помогал перебираться через чудовищные переплетения корней, веток, острых кольев. Со всех сторон ухало, ахало, скрипело, рычало, на голову сыпались чешуйки и скорлупки: неведомые существа следили за каждым их шагом.
Бежали через лес молча, но Олег чувствовал, как Мрак постепенно накаляется. Впереди маячил Таргитай, разорванные на заднице портки болтало по ветру. Странно и непривычно проглядывал белый лоскуток кожи.
– Тарх, – рявкнул Мрак. – Бес бы тебя побрал, лодырь поганый!
– Что стряслось? – удивился Таргитай. Завертел головой по сторонам. – Что-то случилось?
– Случилось, – прорычал Мрак. – Жрун ненасытный! Ты еще вчера портки распорол!.. Почему не залатал?
Таргитай обиженно вспикнул:
– Разве не ты гнал нас, не давая поднять голов?
– Ну и что? – удивился Мрак. – А ночь на что?
Таргитай обиженно захлопал ресницами. Судя по лицу, явно полагал, что ночь совсем не для латания портков, но с грозным Мраком разве поспоришь, вон сопит, как разъяренный вепрь, глаза налились кровью, будто у тура в осенний гон, скажи слово поперек – сразу шею свернет, как гадкому утенку, и он сказал тихонько:
– Мрак, когда я вижу этот лес, эти белокожие березы, что, как девушки, собрались стайкой, смеются и шепчутся, вот-вот пойдут в хороводе, когда зрю на могучие дубы, так похожие на тебя, когда вижу, как солнечные лучи проникают сквозь листву, а она светится странно и таинственно…
Голос его из жалобного становился громче, вдохновеннее, чище, Мрак начал морщиться, Олег вовсе скис, будто вместо сладкой груши куснул яблоко-кислицу.
– А какие пушистые облака проплывают в разрывах между деревьями! – продолжал Таргитай громче. – Они похожи на невинных барашков, каких мы зрели в Песках, но здесь их подсвечивает заходящее солнце, и облака словно осыпаны золотым песком, чистым и невесомым… Я вижу это, мир велик и прекрасен до слез, до комка в горле… Ты же с твоими острыми глазами мог бы узреть в сто раз больше. Но куда смотришь ты?
Мрак не сразу понял, что поток дурацки красивых слов оборвался, притом довольно неожиданно. Рядом злорадно хихикнула замученная Лиска. Олег непонимающе смотрел то на рыжеволоску, что развеселилась ни с того ни с сего, то на Мрака, что засопел и набычился. Но Мрак, снова удивив волхва, хохотнул, прибавил шаг и пропал в оранжевой листве.
Лиска со страхом и изумлением вглядывалась в странных спутников. Удары и несчастья обрушиваются, как удары молота, но ни один не дрогнул, лишь темнеют, скрипнут зубами и стиснут кулаки, но идут, сражаются!
Резкий голос Мрака как ножом вспорол ее думы:
– Чую жилье.
– Обойдем? – предложил Олег тут же.
– Еще тыщи верст без еды и отдыха?
– Поедим на ходу, вон еда скачет и прыгает, а спать можно под деревом, – возразил Олег. – А ежели это жилье тех неведомых исполинов? Которые охраняют Яйцо?
Мрак шумно поскреб затылок, наморщил лоб. Думал он с трудом, даже покраснел и взмок, наконец сказал решительно:
– Бог не выдаст, свинья не съест. Авось не пропадем.
Лиска поправила за спиной лук и колчан со стрелами. Таргитай на ходу передвинул перевязь, чтобы рукоять Меча хватать сподручнее. Тревожился как никогда раньше, кусал губы, пугливо осматривался, лапал Меч и вытаскивал до половины, задвигал снова. Другая рука беспокойно щупала дудочку. Мрак тоже лапнул секиру.
– Олег, я почуял псов, а ты должен почуять Яйцо. Там оно? Или шкилет наврал?
– Волк родня псу, – вмешалась Лиска, – почему Олег должен чуять Яйцо?
Мрак хмыкнул, глаза стали хитрые. Олег поспешил задавить каверзу в самом начале:
– Деревня как деревня. Я ничего не чую. Если и есть магия, то либо слишком малая, чтобы ее заметить, либо столь огромная, что не замечаешь тоже.
Мрак остановился, словно шарахнулся головой о дерево.
– Ничего себе, – прохрипел он таким голосом, словно сильная рука держала его за горло, как он недавно держал Вишандру.
Его взгляд прикован к молодому дубку, на коре которого две зарубки и грубо вырезанный Род в виде колеса с шестью спицами. Олег кивнул с ученым видом:
– Рода чтут и здеся. Видать, народ правильный.
Мрак смотрел остановившимися глазами.
– Правильный?.. Куда уж правильнее. Самый что ни есть наилучший… Это я вырезал, когда одну… гм… уговорил сходить за ягодами.
Олег вытаращил глаза, а Таргитай, ничего не поняв или же поняв сразу все, как бывает с дураками, и ничему не удивившись, заявил обрадованно:
– Ага, вот что значат эти зарубки!.. Я по всему Лесу натыкался. У нас в деревне вроде бы и девок столько нету…
Из глаз Олега блеснули молнии.
– Захлопни пасть! Мы подходим к своей Деревне? Или это подлая уловка лютого врага?
Таргитай смотрел непонимающе, как и Лиска. Мрак обошел дубок со всех сторон, словно ожидал увидеть свежевскопанную землю. Проклятые хитрющие маги могли перенести дубок на край света и вкопать у них на дороге. Мол, пусть Мрак с друзьями свихнется.
– Мы не будем ломать головы, – заявил он хмуро. – Авось не сгинем. Пойдемте и все узнаем.
– Мрак, – попытался запротестовать Олег, – надо осмыслить, понять…
– Дурень, хоть и ученый, – оборвал Мрак. – Рази не видишь, что проклятые на это и рассчитывают? Будем думать – свихнемся. Во многом думанье – вред. Шибко умные долго не живут. Надо идти на авось.
– Авось не бог, – сказал Таргитай глубокомысленно, – но полбога тоже на дороге не валяется.
Олег с отвращением оглянулся на безмятежного певца. Этому бы не перетрудиться, шевеля мозгами!
Лиска сказала тихонько, голос полон сочувствия:
– Олег, мы ведь спешим? Нам через два дня надо быть у Гольша. А тут думать на неделю…
Олега перекосило, неведомый зверь грыз внутренности. Поступать не думая – это против воли богов! Зря старались, вылепливая единственного зверя по своему облику. Рассердясь, могут стереть неудачное творение с лица земли. Но надо идти, не думая, или же руководствоваться странным авось – таинственным знанием, заложенным в человеке богами. Знание, которое не назовешь знанием, целиком на подсказке богов… а те бывают невнимательными, вместо удачи иной раз так шарахнешься…
Мрак сказал настойчиво:
– Олег! Когда сдуру ухватишься за горячую сковородку, то бросаешь сразу, не раздумывая?
Он повернулся и зашагал в сторону неведомой деревни. Таргитай и Лиска, поглядывая на замершего Олега, осторожно двинулись за оборотнем. Олег судорожно вздохнул, незримый зверь вцепился в сердце зубами и когтями. Сковородку можно уронить на свои голые ноги. А если вместо сковородки острый меч?
Чем ближе подходили к деревне – ощущали по запаху, слышали лай, – тем отчетливее Олег воспринимал неведомую мощь. Так еще с порога кузни чуешь жар, а чем ближе к горну…
Таргитай резво бежал по знакомой тропинке, обогнав Мрака, пока оборотень не цыкнул громко, а волхв не дернул сзади за шиворот. Оба пошли впереди, сжатые в тугие комки мышц, готовые к неожиданностям.
Большая Поляна открылась, едва взбежали на пригорок за речкой. Все, кроме Лиски, ощутили, будто окунулись в горячую воду. Вон исполинский дуб Боромира, вон сложенная из тяжелых стволов крыша землянки Громобоя. Чуть дальше – сдвоенная сосна, в дупле которой жил с родными Олег, а на той стороне вытоптанной поляны видна землянка, из которой маленький Таргитай привык выглядывать в большой мир Леса.
Мрак отыскал взглядом свой дуб. Сами боги не убедят, что это мара или похожее дерево!.. Своими руками расширял дупло, таскал туда сухой мох и листья, устилал звериными шкурами, стесывал неровности, вбивал в щели рога туров и лосей… Вернулись на свою родную Поляну! Но что теперь за народ поселился там?
Он стиснул секиру так, что костяшки побелели, сказал сдавленным голосом:
– Вперед не высовываться!.. Тарх, твой Меч скоро заржавеет.
Лиска встала рядом, меч ее обнажен. На этот раз ни Мрак, ни Олег не прятали ее за спины. Таргитай без напоминаний вытащил Меч, чистое лицо потемнело.
Когда подходили к заметным деревьям, псы залаяли громче. Из кустов выметнулся огромный лохматый зверь. С разбегу прыгнул Мраку на грудь, визжал, пытался лизнуть в лицо, падал на землю и бешено вилял задом, счастливо вереща.
– Это не мара, – сказал Мрак озадаченно. – Такое ни один маг не подделает!
Из ближайшего дупла боязливо выглянули детские головки. Затем из темноты появилась громадная лапа, грубо втащила, минуту спустя выглянул кряжистый мужик – сумрачный, глядящий исподлобья. В обеих руках сжимал огромную секиру. Мрак развел руками. Глаза не отрывались от секиры, когда-то привычной, – грубо обделанная глыба камня на длинном держаке!
– Буян, – сказал он тихо, чувствуя неясную печаль. – Это я, Мрак.
Буян все всматривался в пришельца, глубоко спрятанные под лоб глазки беспомощно мигали.
– Мрак?.. Кости Мрака растащили дикие звери. Ты – навьяк.
– Я жив, Буян.
– Ты навьяк, – повторил мужик. – Как и эти за тобой. Да еще и мавка…
За спиной Буяна неслышной тенью скользнула женщина с неопрятными распущенными волосами. В другой руке хозяина появился осиновый кол. За своей спиной Мрак услышал ропот. Из-за деревьев опасливо появлялись мужчины – с топорами, рогатинами, дубинами. Вдали послышался грозный рык Главного Охотника. Вскоре Громобой уже расталкивал народ, его глаза не отрывались от пришельцев.
– Нежить! – рявкнул он во весь голос. – Забить их кольями!
Таргитай и Мрак повернулись в разные стороны. Секира и Меч блестели красным, словно не закатные лучи отражались, а кровь жителей стекала по лезвиям. Олег поспешно крикнул:
– Болваны!.. Вы когда-нибудь видели нежить с оружием?
Мрак почти опустил секиру на голову Буяна, тот отпрянул, споткнулся и растянулся на спине. Мрак добивать не стал, изготовился к новой схватке. Среди жителей росло замешательство, наконец Громобой зычно взревел:
– Была нежить голая, теперь – в портках и при оружии. Ну и что? Бей!
Мрак взмахнул секирой, двое упали, оглушенные, – оборотень бил обухом. Таргитай с трудом удерживал Меч, его налитый тяжелым солнцем зверь плашмя не ударит. Олег придержал Лиску.
– Где Боромир? Вы ж не забор ставите, чтобы самим решать! В таких делах без Боромира нельзя!
В толпе завопили, призывая старшего волхва. Двое парней выбрались из толпы, понеслись так, что голые пятки влипали в спину – дуб Боромира на том конце поляны.
Олег встал, подняв руку. Заклятие может обрушить громовую стрелу с небес, разнесет столб с Велесом в щепки, но это же его люди! Пусть обидели, присудили к смерти изгнанием, но другой жизни не знали и не знают…
Но почему Вишандра полагал, что здесь совсем не слабые люди?
