Новостные сайты переполнены сообщениями о столкновениях народных масс с силами правопорядка. Уткин обронил вслух, что уже «народные массы», а не «бесчинствующие группы молодежи», Тютюнников заметил, что «народные массы» звучит очень похоже на «каловые массы», Влатис не дал влезть в филологические дебри, указал на то, что пресса начала осторожничать в оценках и определениях, неолудов перестали называть неолудами, а все события подаются как возмущение населения невнятной политикой властей.

Но ладно бы в России, здесь все принято валить на власть, даже если сам насрал мимо унитаза, но то же самое в Штатах, Евросоюзе, даже в Китае, Индии и прочих странах. Конечно, началось в Европе, но слишком быстро и с пугающей готовностью распространилось на все континенты, словно планета давно ждет некую очистительную грозу.

Если раньше везде сообщалось о том, что какой-то рыбак на отколовшейся льдине подхватил насморк, на Эльбрусе турист подвернул ногу, а домохозяйка повредила палец, копаясь в ноздре, то теперь перестали сообщать о столкновениях, где раненых и убитых меньше десятка.

Восточная Сибирь захвачена неолудами практически без боя, там власти сами поддержали это движение. Западная все еще борется, хотя неолуды постепенно захватывают новые позиции, только Центральный район оказывает ожесточенное сопротивление.

Самый достойный отпор дает Москва, что и понятно, в ней расквартированы элитные части, а в Подмосковье наиболее боеспособные воинские подразделения, составленные сплошь из опытных контрактников.

То есть, судя по новостям телевидения, все или почти все под контролем и вот-вот народные волнения улягутся. Комментаторы говорят с оптимизмом, но вижу, как в поезда дальневосточного направления садятся многотысячные отряды добровольцев, что через четыре дня прибудут в Москву.

Да и Восточная Сибирь пошлет своих неолудов на штурм последнего оплота сумасшедших ученых, задумавших создать черную дыру, которая засосет в себя и погубит всю планету.

Часть уже неспешно двигается в направлении Запада на вместительных автобусах. У многих я заметил огнестрельное оружие, а у некоторых автоматы и пулеметы, явно украденные при дезертирстве из воинских частей.

Уткин принес и расстелил у меня на столе распечатанный по старинке лист плотной бумаги.

– Шеф, вот кривая роста столкновений по Москве. Как видите…

– Вижу, – ответил я невесело. – Будьте готовы, скоро доберутся и до нашего соломенного домика нифнуфнафов.

Он сказал с надеждой:

– А войска?

– Их будут держать до последнего, – ответил я. – Да и кроме того…

– Шеф?

– В армии тоже брожения, – напомнил я. – Воинские части Дальнего Востока почти сразу перешли на сторону неолудов, забыли?.. Москва продержится дольше, но, боюсь, тоже не устоит.

Он вскрикнул отчаянным голосом:

– Шеф! Скажите, что это у вас такой особый юмор! Футурологический!

Я взглядом указал на кривую графика.

– Сам продолжи.

– А нет ничего, чтобы… ну, сломать эту кривую?

– Нет, – ответил я. – Без шуток. Нет. Оружия Камнеломов натаскал, запремся и будем отстреливаться. Если выбьют двери, можно стрелять на поражение, закон на нашей стороне.

– Ох, – сказал он, – стрелять в людей?

– В живую силу противника, – напомнил я твердым голосом, хотя внутри что-то жалко пискнуло. – Вы за красных аль за белых?..

Он развел руками.

– Я за питомники для бродячих собак. Тем и так горько брошенными, а теперь о них вообще кто вспомнит?

Он ушел, я еще раз взглянул на график, больше из вежливости, затем лист бумаги вообще исчез из поля моего зрения, спасибо, Сюзанна. Ты знаешь, отслеживаю каждый нюанс событий, что ведут к концу человечества, каким его знаем…

А ситуация в Москве все тревожнее. До этого все акты насилия в конце концов успешно гасились. Некоторые сразу, а массовые позже, участники бесчинств моментально и автоматически заносятся в полицейские картотеки, а затем поодиночке и без особого шума изымаются.

Но как только прибыли массы неолудов с Дальнего Востока, Восточной и Западной Сибири, Урала и Поволжья, стало ясно, как в осажденной Москве, так и самим неолудам, кто начинает побеждать в таком противостоянии.

Моя команда приуныла, до этого надеялись, что конфликт как-то рассосется, власти уладят, но, похоже, наверху все же решили, что остановить мгновение очень хорошо и для них самих, а в сингулярности неизвестно что случится с их высокими должностями и постами.

Как только несколько десятков автобусов с номерными знаками Урала и Поволжья прибыли в Москву, схватки уличных толп с полицией и Росгвардией стали чаще и ожесточеннее.

Власти объявили о чрезвычайном положении. Митинги и шествия запрещены, что вызвало только горький смех – раньше надо бы шевелиться, а теперь наступление на Москву идет по всему периметру. Города-спутники уже захвачены, на окраинах настоящие сражения, в Москве сторонников сингулярности достаточно много, хотя, конечно, с количеством разъяренных неолудов не сравнить.

– Надо бы доску с названием фирмы заменить, – сказал Уткин с запоздалым сожалением. – Написать что-то типа «Контора по заготовке рогов и копыт», никто бы и ухом не повел! Стали бы своими в доску.

Влатис посмотрел на него отсутствующим взглядом, явно в сети с кем-то спорит, с замедленностью в голосе согласился:

– Да, «Отдел кафедры прогнозирования» для неолудов вроде красной тряпки для стада быков.

Лавр сказал с надеждой:

– Может, не обратят внимания?

– А что, – поддержал его Карпов, – мы не делаем железо, как бы почти гуманитарии. Какой от нас вред?

– Да, – согласился Карпов ядовито, – всего лишь делаем программки, без которых это железо просто железки. Даже железячки. Мы просто овечки. Шеф?

– Мы у них тоже в списке, – подтвердил я неохотно. – Все, что удалось сделать, сделали.

– В смысле?

– Переползти в конец горизонта событий, – пояснил я. – Прикинулись неважной мишенью, чтобы эта черная дыра поглотила нас последними.

– Шеф!

Я напомнил строго:

– Не моя заслуга, а Макара Афанасьевича.

Еще пару недель, не прекращая работы, наблюдали, как неолуды методично захватывают окраинные районы Москвы, медленно и все увереннее сжимая кольцо.

Я все еще надеялся, что власти введут в город танки, как правильно поступили китайцы на Тяньаньмэне; это признали потом и сами оппозиционеры. Но Россия, вечно раздираемая противоречиями между Европой и Азией, слишком долго колебалась, и в воинских частях наконец-то началось то же самое брожение, чего я страшился до свинячьего писка.

От случаев дезертирства перешли к прямому неповиновению приказам, а само дезертирство стало массовым. Причем на этот раз убегают, даже не убегают, а просто уходят открыто с оружием в руках.

Участились случаи, когда солдаты угоняли бронетехнику, и хотя в основном штабные автомобили и автомобили пехоты, но замечены случаи, когда уводили даже бронетранспортеры.

Сюзанна бесстрастно мониторит продвижение луддитов к центру, ими руководит очень умелая сволочь, я имею в виду руководит на военно-оперативном уровне, явно какие-то в прошлом штабники.

Возможно, из Генерального штаба, там тоже жаждут остановить мгновение и жить в вечности так привольно, как живут сейчас. А все страшилки ученых про гигантские астероиды, взрывы супервулканов и прочие фейки, просто чтоб повысить себе жалованье.

– Сагиб, – сказала она однажды, – по моим расчетам, в наш район войдут через трое суток.

– Ого, – ответил я, – рад, что научилась так прогнозировать. Хотя войдут через пять, а то и семь.

– Но, но расчеты…

– Делай поправку, – сказал я, – что это люди, а не машины. Люди делают много ошибок и промахов, что вредит на тактическом уровне, но в стратегическом вывело человеческий род на вершину эволюции.

Она спросила в недоумении:

– Но как могут ошибки…

– Могут, – ответил я, – но сейчас их ошибки нам во благо. Скажи, пять дней! А затем винтовки на второй и третий этажи к окнам.

Она сообщила ровным голосом:

– Камнеломов уже перенес. И распределил, кто откуда будет вести огонь. В смысле, стрелять в людей.

Я поморщился.

– Зря людей отвлекает. Ну да ладно, ждем, как решат использовать армию. Последний козырь власти! Нельзя же дать неолудам захватить Кремль? Их все равно разорвут, даже если поклянутся в верности заветам неолудов.

– Есть данные, – напомнила она, – семьи отправили кто в Иран, кто в Штаты. С фальшивыми паспортами. А у самих наготове самолеты.

– Ожидаемо, – согласился я. – Политики!..

Мелькнула мысль, что раньше это вызвало бы отвращение, но в последнее время конкуренция в обществе достигла такого звериного накала, что исчезли даже остатки нравственных принципов, на которых строилось существующее по инерции общество.

Сейчас все рвут и хапают, теперь это норма. Фрейд и Юнг оправдывают, в этом и есть человек, то есть зверь разумный. Возможно, часть населения примкнула к неолудам из-за естественного желания остаться в стороне от этой безумной гонки все ускоряющегося прогресса?

Жаждут просто жить-поживать в тепле и уюте?

Вся надежда на сингулярность, но слишком тревожная эта надежда даже для нас, а что уж о простом человеке, который везде привык видеть обман и предательство?

Прошло даже не семь дней, только к вечеру восьмого отдельные группы неолудов начали просачиваться в центральную часть города. Сперва вели себя тихо, ждали прибывающие отряды, а потом многотысячные толпы, словно море, начали захлестывать здания крупных корпораций, научно-исследовательские институты, Академию Наук, а также правительственные учреждения.

Полиция и ОМОН разбежались, признав бессмысленным стрелять в толпу из десяти тысяч человек, вооруженную битами, арматурой, коктейлями Молотова и даже огнестрелом в виде охотничьих ружей и помповиков.

Я все еще со слабеющей надеждой ждал ввода в столицу армии. Москва окружена кольцом наиболее боеспособных войск, но ждать одно, а надеяться другое. Опыт и расчеты показывают, что этого не случится. Здесь и трусость, никто не хочет брать на себя ответственность за приказ стрелять в народ, и страх, что Запад осудит, это же аморально – стрелять в свой народ, даже если тот превратился в толпы преступников, а самое главное, сама армия все громче выражает неготовность выполнять такие приказы.

Дескать, давали присягу защищать страну от внешнего врага, защищать именно этот же народ, как можно пустить против него танки?

– Защита здания в руках Камнеломова, – сказал я. – Его правая рука – Игорь Шенгальц.

Карпов спросил с неудовольствием:

– Почему Шенгальц?

Я сообщил с неохотой:

– Он единственный в нашем коллективе, кто отслужил в армии. И не в совсем простых частях, загляните в его досье. Потому. А Костолом хоть и не служил, но сами знаете, фанат оружия. Так что им карты в руки, а мы смирно сопим в две дырочки.

– У Влатиса одна, – напомнил Карпов. – Эстет, знаете ли, чипист. Сразу два пальца влезает, сам видел! Все три фаланги.

Несмотря на то, что общество захлебывается в изобилии, мы наблюдали на экранах во всей неприкрытой красе отвратительное мародерство.

На халяву, как говорит наш мудрый богоносный народ, и уксус сладкий, потому тащили из разгромленных лабораторий и даже медицинских центров всякую аппаратуру, что дома ну никак пригодиться не может.

Уткин крикнул в великом возмущении:

– Но Мединститут за что?

– Не знаешь? – спросил Карпов с тяжелым сарказмом. – Там же опыты на живых людях ставят!.. На органы разбирают, чтобы богатым жизнь продлить!.. Спасибо, хоть районные поликлиники не тронули, а вот Центр по разработке новых лекарств разнесли так, что теперь только голые стены с выбитыми окнами!.. Все почему?

– Ну-ну?

– Народ утверждает, – заявил он, – там разрабатывали абсолютное бессмертие, что будет доступно только для богатых!.. И будет новая раса угнетателей!.. Так что не спорь, наш народ-богоносец все знает, а сейчас всего лишь творит справедливость. Ну, как ее понимает.

Автоматизированные системы наблюдения и охраны оказались бессильными, в толпе даже не пытаются скрывать лица, всех не повяжете, потому даже здания муниципальных служб пали под натиском толпы.

Если где и была местная охрана, выполняющая работу по контракту, то и она чаще бросала службу и разбегалась, оставляя охраняемые склады и учреждения беззащитными.

Уткин первым прокричал из своего кабинета:

– Шеф, взгляните на экран! Похоже, вот та колонна направляется к нам!

Влатис возразил:

– Да они броуновцы, хаотисты хреновы…

– Нет-нет, я перехватил их переговоры!

Камнеломов скомандовал мощным голосом героя-вожака:

– К оружию!.. Игорь, на крышу!

– Есть, – ответил Шенгальц и бегом ринулся к двери.

Меня уже никто не спрашивает, Камнеломов властно взял командование обороной в свои руки. Я смолчал, командир из меня никакой, я хорош только в составлении и детальной разработке планов на далекое будущее, а Камнеломов лучше видит, что делать здесь и сейчас, это все поняли и приняли.