Как только за ним закрылась дверь, в помещении раздался ровный голос Сюзанны, тихий и деловой, но с моей подозрительностью почудилась в нем издевка:

– Сагиб, перевести Краснокутского в вашем личном справочнике «Ху из ху» из ученых в политики? Ваш разговор был дольше, чем вы предположили.

Я вздохнул.

– Да, переводи. Все меняемся, только ты всегда умница.

– Я сегодня умнее, – прощебетала она, – чем вчера. Как и вы, сагиб.

– Мы пара, – согласился я. – Заведи тело, возьму второй женой. Хотя что это я, зачем нам еще и тела?

В кабинет вошел Уткин, глаза встревоженные, поинтересовался негромким голосом:

– Как он?

Я ответил замедленно:

– Уже не ученый, даже Сюзанна заметила. Много слов, деклараций, намеков и… какое-то недоброе ощущение угрозы. Хотя держался вежливо и даже как-то слишком уважительно. Словно в самом деле становлюсь заметной величиной.

Он бросил на меня пытливый взгляд.

– А если в самом деле становитесь?

– Таких тысячи, – напомнил я. – Футурология давно стала массовой! В каждой компании футуролог, что отслеживает тенденции и прогнозирует…

– Давно, – согласился он. – Лет пять уже, а по таким временам это почти с пещер… Но алгоритмы вычислительных комплексов оценивают нас целиком, даже экстраполируют, куда мы, когда и как. Возможно, в их расчетах вы продвинетесь дальше, чем видим мы?..

– Чушь, – ответил я. – Мы о себе всегда высокого мнения, но машины оценивают нас не по нашим запросам.

Он покачал головой.

– Компьютеры изначально использовали для сбора и сопоставления данных, интерпретации и прогнозирования. Сейчас данных больше, а мощности в миллион раз. Если преступления могут прогнозировать за сутки, то почему не могут предсказать, что вы совершите что-то великое?

Я полюбопытствовал:

– А что совершу?

Он сдвинул плечами.

– Думаю, компьютерные программы указывают только на растущие возможности. Но человек есть человек, можете по дороге к вершине спиться, впасть в буддизм или, простите за матерное слово, стать веганом… и даже фоткать еду для социальных сетей.

Я сказал с отвращением:

– Фоткать еду для соцсетей? Стану простейшим? Ну уж нет, лучше из окна выпрыгну из вашего кабинета!..

Он расхохотался.

– Почему не из своего? Мой на первом этаже!

– Ну я ж не совсем дурак.

После его ухода я вернулся за стол. В мире нет ничего более интересного, чем работа, не понимаю, как люди могли мечтать выйти на пенсию и ничего не делать.

Сюзанна, что практически интегрирована в мой мозг, деловито сообщила, что за последнюю неделю было возвращено к жизни двести сорок пациентов криофирм, начат перенос сознания на твердые носители, вчера вечером прошли успешные испытания создания из воздуха объектов физического мира, а сегодня запретили появление на улицах автомобилей с бензиновым или дизельным двигателем…

К категории опасных относится создание в институте молекулярной физики черной дыры, и хотя она пока микроскопическая, но уже начала поглощать окружающее пространство. По расчетам, если не отключить, что делается одним движением, ей понадобится семь тысяч лет, чтобы поглотить Землю, но уже через пятьсот лет ее растущее влияние станет менять климат, магнитное поле, гравитацию.

– Успеем, – ответил я бодро, – это вообще вне поля прогнозирования. Что еще?

– Успешные преобразования темной материи в темную энергию и обратно, – сообщила она, – но вы и сами посмотрели, сагиб….

– В открытой печати, – ответил я, – в перевранном журналистами виде. А что по результатам экспериментов?

– Почти то же самое, – пояснила она, – только с множеством расчетов, формул и наукоемких объяснений. Сейчас за журналистами следят, слишком уж достали фейками. Чуть что, лишают лицензий за неверное или даже легкомысленное истолкование.

– Давно пора, – согласился я. – Журналистику спасут и почистят только массовые расстрелы. Что насчет конференции в Женеве?

– Пройдет завтра, – сообщила она, – но вы уже знаете, какие решения примут?

– Не со стопроцентной, – ответил я скромно, – но свою зарплату на кон бы поставил.

– Тогда знаете все важное, – сказала она. – Еще вы велели на постоянной основе следить за всеми проявления неолуддизма…

– Ну-ну?

– Затишье, – сообщила она, – как вы и предсказывали… простите, прогнозировали, заканчивается, хотя это трудно назвать затишьем. В Азии уже началось, есть серьезные подвижки и в европейской части континента. Как вы и предсказывали…

– Прибью, – пригрозил я.

– Прогнозировали, – уточнила она; то ли всерьез ошиблась, то ли учится разыгрывать, – на этот раз заметнее общая координация.

– А общее руководство?

– Пока нет, но раньше и координации не было.

– Спасибо, Сюзи, – сказал я. – Держи в приоритете. Сразу докладывай о любом заметном изменении.

– Знаю, – ответила она. – Неолуддизм, как вы сказали, опаснее астероида Черный Принц!

Я отвечал почти на автомате, теперь это получается не только у меня, когда неокортекс обособляется для решения высших задач, а общее управление организмом остается за более древними структурами мозга.

Во всех странах, даже в тех, где демократия укоренилась в седую старину, начали понимать преимущества на данном этапе тоталитарного контроля, но там возражают как общественные организации, так и демократическое большинство, что раньше было локомотивом технического прогресса, а теперь стало тормозом.

В этой ситуации Россия, что всегда была в роли догоняющей, резко пошла наращивать мощь сперва в военной сфере, чтоб не затоптали, потом в высоких технологиях, используя все возможности, в том числе и те, которые как бы позволены или простительны более слабому.

Эксперты объяснили стремительный рывок жесткой автократией и контролем над обществом, что позволило концентрировать довольно скудные ресурсы на самых важных направлениях.

Умные головы в странах так называемой старой демократии все понимают, но множество основополагающих законов не дают даже взглянуть в сторону ужесточения прав отдельных людей и особенно маргинальных меньшинств, потому северные страны, наиболее богатые и демократичные, пали первыми, хотя победившие там бесполезники считают, что одержали победу на пути спасения человечества.

Я с горечью подумал, что пассивных потребителей, как и любителей футбола или всяких там спортивных зрелищ, где-то девяносто пять процентов населения планеты, активных двигателей прогресса не больше пяти, но именно благодаря им создавались водяные и ветряные мельницы, строились паровые двигатели, прокладывались железные дороги, потом мир охватил интернет, и что теперь?

До этого времени простейшие только радовались техническому прогрессу, но сейчас гипотетический переход в сингулярность уже настолько близко, что встревожились и самые инертные. «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно…»

И в самом деле, мир полного изобилия, болезни побеждены, жить можно неограниченно долго, сейчас никто даже не знает, какой предел взят, развлечений уйма, доставка на дом – круто, робот принесет холодное пиво прямо к дивану, лежи и балдей, глядя на экран во всю стену, что еще нужно для счастья?

Донесся далекий и полный сочувствия голос Сюзанны: «Народ боится перемен, как вы и сказали!.. А впереди как планетарные катастрофы, так и «черные лебеди»…

Я хотел сказать мысленно «брысь, Чапаев думает», но она вдруг произнесла четко, уже не по мысленной связи:

– Сагиб, с вами хочет говорить координатор «Народной воли».

– Что за…

Она сказала быстро:

– Движение оформили только сегодня. Из объединившихся групп «Сила народа», «За светлое будущее!» и «Народ всегда прав».

– Ого, – сказал я невольно. – Каждая из них уже сила, в сети о них только и говорят… Настаивает на личной встрече?

– Нет, – ответила она так же коротко. – Они продвинутые неолуддисты. Технику не любят, но пользуются вовсю. Только появления новой не хотят.

Я попросил:

– Дай перевести дух, я еще не отошел от Краснокутского. И так вот руки трясутся.

– Давление повышено, – добавила она, – частота пульса выше нормы на одиннадцать, состав крови…

– Не будь занудой, – перебил я. – Включи главный экран, чтобы уважение показать, и скажи, я готов.

– У вас руки трясутся!

– Спрячу под стол. Врубай.

Она ответила с сомнением:

– Он уже на связи. Включаю.

На большом экране возникли стены большого кабинета, затем камеры дрона сдвинулись в сторону большого письменного стола, в кресле крупный мужчина, получив сигнал, вскинул голову.

На первый взгляд выглядит, как кадровый военный в штатском костюме, на второй – даже не просто военный, а кадровый разведчик войсковой разведки.

Моментальный поиск данных в Облаке ничего не дал, что и понятно, бесполезники скрывают вообще все о себе, что удается, это у них даже особый шик и вызов техническому прогрессу.

Он улыбнулся, словно прочитал по моему лицу, что я попытался сделать.

– Ивашенко Остап Панасович, – произнес он четко поставленным голосом. – Координатор «Народной воли». Да-да, знаю, такая уже была в дореволюционной России. А также отвечаю за внешние связи.

Я ответил вежливо:

– Малыгин, как вы знаете. Чем могу быть полезен?

– Результатами, – ответил он и тоже улыбнулся коротко и скупо. – В данное время интересует, действительно ли вы в разговоре с Краснокутским пришли к какому-то компромиссу.

Я продолжал держать на лице вежливую улыбку, но сердце начинает стучать все тревожнее. Это не Краснокутский, тот ученый, пусть даже в прошлом. Работа в лабораториях в коллективах умных и рассудительных людей накладывает отпечаток, такие и в дипломатию приходят неторопливо и рассудительно, доискиваясь истины, чтобы на ее основе строить компромиссы, но сейчас передо мной человек действия, видно по тому портрету, что вырисовывается в моем ментальном облаке, плюс незримая Сюзанна добавляет черточки.

При всей прежней засекреченности его работы удалось отыскать старые фотографии в архивах, восстановил впечатляющую биографию, там служба простым солдатом, контрактником, два ранения, переход в военную разведку, повышения, несколько спецопераций на Ближнем Востоке и три в Западной Европе, руководство шиитскими группировками в Сирии, создание диверсионных групп в Непале…

– Давайте, – сказал я, – соберемся и обсудим? Мы же ученые, обойдемся без мордобоя. С кофе и коньяком вдумчиво и степенно разберемся в проблеме.

Он покачал головой.

– Уже прочли, что я доктор наук?.. Моя тема – координация дронов с наземными войсками, а это не совсем то, что рассуждать о философских взглядах Платона. Хотя я теперь на пенсии, времени море, но для меня желание перевести на личную встречу звучит как попытка затянуть процесс урегулирования.

– Какой? – полюбопытствовал я, хотя и самый тупой поймет, о каком процессе речь.

– Процесс реализации народных чаяний, – отрезал он. – Чаяний о счастье и счастливой жизни! Вы и сейчас намеренно затягиваете разговор, словно выигрыш в несколько минут что-то даст. Жизнь ускорилась резко, но не настолько.

Я полюбопытствовал:

– Вам-то это зачем?.. Вам, ученому, пусть даже доктору бронебойных наук, судьбой уготовано войти в сингулярность в числе первых! Во всяком случае, можете успеть раньше меня, я докторскую так еще и не защитил. Что вам эти простейшие?

Он покачал головой, не сводя с меня тяжелого взгляда.

– Простейшие… Словцо-то какое придумали… Вам не приходит в голову, что кто-то в самом деле может заботиться о простом народе, что вынес на своих плечах вся тяготы строительства этого мира? Кто в первую очередь погибал в войнах, умирал в эпидемиях, катастрофах, но покорно и безропотно строил и строил ваше здание… наше здание цивилизации?

– Мы тоже заботимся, – ответил я. – Все войдут с нами в Царство Небесное, чем является сингулярность.

– А не царство Сатаны, как все громче говорят в народе?

– В самом деле?

Он уточнил:

– Пусть не царство Сатаны, это я от вас, гуманитариев, набрался, но народ дальше с вами идти не хочет! Вы же сами не знаете, что там в сингулярности!

Я развел руками.

– Право простого народа идти с нами, как право и не идти. Значит, пойдем без простого, но все же с народом. Народ состоит не только из простого, очень простого и простейшего. Что, и так идти нельзя?

– Нельзя, – ответил он строго. – Вы же не на другую планету уходите. Свою сингулярность строите здесь, а она уничтожит весь привычный народу уклад по всей планете. Как вы не можете понять, абсолютное большинство населения даже в сеть не может входить вот так, как делаете вы, силой мысли! У них не получается, как в свое время наши родители не могли освоить компы и смартфоны!