46

Мы быстро перешли в особняк Азазеля. Моника все время обнимала Петрушу. Он не протестовал.

Как только мы прошли через дверь, нас охватила невероятная суматоха. Карлос бегал туда-сюда, прижимая к груди окровавленные полотенца. Старушка плакала в углу, громко сморкаясь в носовой платок. Наши объекты о чем-то спорили. А посреди этого всего на диване лежал бледный, почти прозрачный, Азазель, прижимая к животу белую простыню, которая мгновенно становилась красной.

– Азазель! – Я подбежала к нему и упала рядом.

Он даже не улыбнулся – лежал с полузакрытыми глазами, поверхностно дыша.

– Он получил по животу топором Агареса, – сказал Белет, присаживаясь на корточки рядом со мной.

Моника при виде дьявола начала кричать. Человек умирает, она его пугает. Откуда вообще берутся такие кретинки?

– А кто отрезал Агаресу руку? – спросила я, осторожно поднимая с живота Азазеля мокрую простыню.

Глубокая рана сильно кровоточила. Мелькнули блестящие кишки. К счастью, желудок у меня уже был давно пуст. Смогу ли я залечить эту рану так же, как и рану Белета? Боялась, что у меня ничего не получится.

– Я, – пробормотал красавец дьявол, напряженно вглядываясь в лицо побледневшего Азазеля.

Казалось, он вот-вот умрет, он потерял много крови. Слишком много. Его организм не успевал восстанавливаться. К тому же раны, нанесенные сатанинским оружием, заживали очень плохо.

Моника продолжала стонать, обводя испуганным взглядом всю комнату. Петрек обнимал ее и пытался успокоить. Я слышала, как он объясняет ей, что произошло и где мы находимся. Из-за нее я не могла сосредоточиться и раздраженно вздохнула.

– Мужик, ты можешь ее отсюда забрать? – спросил Белет у Петрека. – Вы мешаете. Некоторые тут умирают.

Как будто он снова мог читать мои мысли. Или я просто подумала об этом слишком громко? Я благодарно ему улыбнулась. Петруша быстро глянул на меня и отвел взгляд. Увидев выражение моего лица, он слегка отстранил Монику, но она тут же прижалась к нему еще крепче. В конце концов он сдался и вывел ее в коридор.

Я просунула руки под окровавленную простыню Азазеля, стараясь не думать о том, к чему прикасаюсь. Я вложила в него всю свою силу.

Не знаю, как долго я пыталась его спасти. Я была как в трансе, перестала видеть и слышать. Белет поддерживал меня, когда я теряла силы. Он что-то мне говорил, может, пытался убедить меня остановиться. Но я не могла. Если бы я это сделала, Азазель бы умер. Это было смертельное ранение.

У меня уже не было сил. Хотелось, чтобы все это кончилось. Хотелось уснуть и больше не открывать глаза. Кажется, я плакала от жалости к себе. Они оба меня предали. Белет – несмотря на свои обещания, Петрек – несмотря на жар в своих глазах.

Под измазанными кровью руками я почувствовала шрам. Рана затянулась. У меня получилось.

Неожиданно точки перед моими глазами вспыхнули белым светом. Глухой шум в ушах превратился в грохот, я не могла вдохнуть. Перед глазами потемнело.

Я потеряла сознание.

– Вики, Вики?! – как сквозь туман доносился до меня голос Белета.

Он был чем-то обеспокоен. Но чем? Я не могла ни на чем сосредоточиться. Где я была? Что случилось? Я медленно начала все вспоминать.

Открыла глаза. Белет держал меня в своих объятиях, нежно гладя по щеке.

– Ты в порядке? – спросил он с нежностью в голосе.

– Да, – пробормотала я и убрала его руки.

Я села. Самочувствие было намного лучше. Каждый раз, когда я слишком долго пользовалась силой и Искрой, я разряжалась, будто батарейка.

– А как он себя чувствует? – спросила я, показывая на Азазеля.

– Почти как новый, – ответил дьявол.

Я внимательно оглядела Азазеля. Он был мертвенно бледен и, что хуже всего, все еще без сознания. Но его дыхание уже выровнялось. На лице играла спокойная улыбка. Он не выглядел умирающим, он просто спал.

– Новый? – усмехнулась я. – Скорее уцененный из-за повреждений и заводских дефектов…

– Что? – удивился Белет.

– Ничего, ничего, – быстро сказала я.

– Он на мгновение очнулся, – сообщил мне красивый дьявол. – Сказал, что чувствует себя хорошо и ему нужно немного поспать. Он оказался верен своему слову. Я пытался его разбудить, но не смог.

Ничего удивительного. Должно пройти некоторое время, прежде чем организм Азазеля восполнит потерянную кровь. Видимо, пока это не произошло, он будет крепко спать.

– У нас есть перед ними преимущество, – радовался Белет. – Их некому лечить.

Я устало посмотрела на него. У меня не было сил на очередную перепалку. Мои окровавленные руки тряслись от изнеможения.

– Они наверняка сейчас спрятались, – предположил Белет, вытирая мои руки чистым полотенцем. – Появятся только через несколько часов, когда наберутся сил.

– Мы атакуем? – спросила я.

Надо так надо. Мне хотелось спасти остальных людей с Искрой, даже когда я сама была на грани истощения.

– Нам тоже надо отдохнуть несколько часов, прежде чем приступить к поискам последних трех объектов. К тому моменту они должны еще быть живы, – сказал Белет. – Кроме того, пока Азазель не очнется, мы не сможем их спасти. Я знаю только имена и страны, откуда они родом, а ты?

Я задумалась. Я тоже ничего больше о них не знала.

– Надо было слушать, что нам говорил Азазель. – Я вздохнула, глядя на погруженного в блаженный сон дьявола.

– И хотя бы раз выбраться с ним на разведку, – согласился Белет.

Я внимательно посмотрела на своего дьявола. Его волосы пропитались кровью и слиплись. Слева на лбу виднелась царапина от меча либо топора. Это была неглубокая, опаленная ранка, которая уже затянулась, но выглядела ужасно.

Петруша был в порядке. Только испачкался, как и все мы. Хотя нет, забыла, не все с ним было в порядке – у него на плече образовался нарост, обычно называемый «Моника».

– Сейчас надо поспать, – сказал Белет. – У меня нет сил совсем. Можем выбрать себе любую спальню, в доме Азазеля им нет числа. Кроме того, он наверняка не будет возражать. Петр, Моника! Слышите? Идем спать! Через несколько часов отправимся спасать остальных!

– Слышим, – сказал Петрек, втянув Монику обратно в комнату. – Пойдем, Моника, приляжешь где-нибудь.

– Только не одна, – воскликнула девушка. – Я боюсь!

Черт бы меня побрал. В прямом и переносном смысле. Я почувствовала, как сердце тревожно забилось в груди. Я ненавидела эту девушку всеми фибрами души. Мне было никак не понять, что влечет его к ней. Она была такая… обыкновенная.

А ведь он мог обладать мной!

Я сорвалась с места и направилась к выходу. Белет, конечно же, побежал за мной. В дверях стоял какой-то низенький мужчина в ливрее. Все его лицо было распухшим, глаза слезились и гноились.

– Чем-нибудь помочь? – спросил он по-испански.

Я резко остановилась.

– Что? – буркнула я.

– Вам что-нибудь принести? Апельсиновый сок?

Я поняла, что это Педро. Очевидно, он воспользовался тем, что Азазель был при смерти, и вышел из подвала, бросив очищать апельсины.

– Нет, спасибо, – буркнула я и прошла мимо него.

Передо мной находился коридор, полный дверей. Только какие из них вели в спальню? Любые? Я подумала об Азазеле и его «дикой похоти». Наверняка все они вели в спальню…

– Подожди, Вики, я все тебе объясню. – Белет схватил меня за локоть.

– Я не хочу с тобой разговаривать. – Я выдернула руку. – Ты обещал, что не причинишь ему вреда, но продал его Паймону!

– Я сделал это ради тебя, – сказал он с нажимом, прижимая меня к стене. – Он обещал мне, что не убьет тебя, если я его выдам. Он поклялся, что пощадит тебя и…

– И тебя тоже? – закончила я с насмешкой.

– Ну, и Азазеля… – Он отвел взгляд. – Ты же понимаешь… Он мой друг. Я бы не простил себе, если бы спас только нас двоих.

Я тяжело вздохнула:

– Мне не хочется с тобой разговаривать. – Я оттолкнула его и пошла по коридору.

Он тихо выругался себе под нос и снова догнал меня.

– Подожди, ты сердишься, что я хотел спасти и Азазеля тоже? Но я его люблю.

– Ты просто прикидываешься идиотом или ты на самом деле кретин? – спросила я с недоверием.

Белет прислонился к стене и устало посмотрел на меня:

– Я думал, что тебя это позабавит.

– Браво, – фыркнула я.

Я снова хотела уйти, но он удержал меня за локоть и не дал двинуться с места. Заставил посмотреть ему прямо в глаза.

– Ты злишься на меня за то, что так много для меня значишь? – спросил он.

– Нет, я злюсь на тебя не из-за этого. Не забывай, что ты снова хотел лишить Петрека жизни. Ты обещал, что не сделаешь этого.

– Ой, зна-а-а-а-а-аю, – протянул он.

Белет провел рукой по черным волосам. Уложенный ирокез уже давно развалился от снега и ветра. Волосы падали ему прямо на глаза, под которыми красовались темные круги. Он устал точно так же, как и я. Я посмотрела на ранку на его лбу и следы крови. Поняла, что он специально не уложил волосы обратно в ирокез – пытался прикрыть волосами шрам. Щеголь.

Я раздраженно вздохнула и откинула волосы с его лба, коснулась ранки кончиками пальцев. Если она была поверхностной, может, у меня получится ее убрать? Я сосредоточилась на ней.

Он не протестовал. Спокойно стоял напротив, впившись в меня взглядом своих золотистых глаз. Сегодня они были медового цвета. Кое-где сверкали золотые точки.

– Сама скажи, стоит ли его спасать? – спросил он.

– Азазеля? – Я сделала вид, что не понимаю. – Он же твой друг.

– Я говорю не о нем…

– Знаю…

– Ты видела, как он вел себя с этой Моникой. Кстати, она по сравнению с тобой такая уродливая и глупая…

Мы оба знали, что она не такая уж уродливая. Она просто другая – высоченная блондинка с голубыми глазами, я же шатенка среднего роста.

– Думаешь, ты должна его спасать? – еще раз спросил он. – Он не стоит всего этого. Не стоит тебя.

Я убрала пальцы с его лба. Никаких следов от раны. Оливковая кожа была безупречной. Наверное, я совершенствовалась. Мне захотелось попросить показать его шрам на ребрах, чтобы попробовать полностью убрать его, но после его последних слов желание куда-то пропало.

– Оно того стоило, – пробормотала я.

– Ты любишь его, – скорее заявил, чем спросил, Белет. – Но он тебя явно нет. Ты же слышала, что говорила ему Моника. Их что-то связывает.

– Тебе обязательно мне это говорить?

В моих глазах стояли слезы. Я не могла их остановить.

– Кто-то должен наконец тебе это сообщить, – сухо, но без удовлетворения сказал он.

Мы стояли молча. Я легонько шмыгнула носом и быстро вытерла уголки глаз.

– Прости меня, – сказал Белет. – Прости, что позволил Паймону уговорить себя. Прости за мое поведение.

Я кивнула в знак того, что прощаю.

– Пойдем, найдем тебе какую-нибудь спальню. – Дьявол взял меня за руку и повел по коридору. – У Азазеля действительно красиво обставленные комнаты. Прямо-таки созданные для… – Он сделал многозначительную паузу.

– М-м-м, – промычала я, сурово глядя на него.

Он, как ни в чем не бывало, предложил:

– Может, мне лечь с тобой? Это большой дом, полный посторонних звуков. Вдруг ты не сможешь заснуть… Гарантирую, ты уснешь без проблем.

– Нет, спасибо. – Я открыла первую приличную комнату.

– Ты уверена? – спросил он еще раз, внимательно оглядывая мою дверь. Он пытался ее запомнить.

– Абсолютно. – Я хлопнула дверью у него перед носом.

– Я буду в комнате напротив! – крикнул он напоследок. – Может, загляну к тебе перед сном.

Я включила свет. Хрустальная люстра осветила небольшое помещение, центром которого была кровать королевских размеров. Как и все другие комнаты в резиденции Азазеля, эта тоже была заставлена мебелью, украшена подушками, тяжелыми шторами и массой бесполезных безделушек.

Я вошла в примыкающую к комнате ванную, чтобы полежать в горячей воде. Хотелось смыть с себя пыль, грязь и кровь. Я открыла краны мраморной ванны.

Кто-то постучал в дверь моей комнаты.

Я решила не обращать на это внимания.

– Вики? Ты там? Впусти меня, – донесся до меня голос Петруши.

Я закрыла краны. Как я могла его не впустить?

– Секунду! – крикнула я и подскочила к зеркалу.

Взъерошенные, посеревшие от пыли волосы торчали во все стороны. На щеке красовалась полоска от цемента. Сама сексуальность…

Моей противницей была фигуристая (и, как и фигурка, тупая, на мой взгляд) Моника. Я щелкнула пальцами, приводя себя в порядок. Стерла кровь с ладони. Довольная увиденным, я пошла открывать дверь.

В коридоре, прислонившись в небрежной позе к косяку, стоял Петруша. При виде меня он выпрямился.

– Я не помешаю? – спросил он неуверенно.

– Я хотела принять ванну, – сказала я, пытаясь казаться равнодушной.

Он долго смотрел на меня.

– Ага… – пробормотал он.

Ну ладно… Может, создавать блеск на губах было уже слишком.

– Мы можем поговорить? – поинтересовался он.

– А ты уже проводил Монику до кровати? – поддела его я.

Тут же выругалась про себя. Зачем я на него нападаю? Теперь он наверняка замкнется в себе.

– Все не так, – возразил он.

– А как тогда? – Я продолжала играть обиженную принцессу, хотя, по правде говоря, я не притворялась. Я действительно была обижена. Так сильно, что хотела выбросить его за дверь.

– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, – сказал он с нажимом.

По коридору неторопливым шагом шел Карлос, держа на подносе стакан с апельсиновым соком. Он встал у двери Белета и постучал, при этом изо всех сил навострив уши, чтобы уловить хотя бы обрывок нашего разговора.

– Я могу войти? – попросил Петруша.

– Входи.

Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Петрек взял меня за руку и потянул к дивану.

– Вы встречаетесь? – выпалила я прежде, чем он успел открыть рот.

– Нет, – ответил он. – Помнишь, как ты исчезла?

Я разозлилась. Теперь он, наверное, попытается убедить меня, что это все моя вина!

– Я искал тебя. Даже связался с твоим братом, но он…

– Что ты сделал? – прорычала я. – Ты сказал моему брату, что я пропала?!

– Ну, да… – смущенно пробормотал он.

– Спасибо большое. Теперь он, наверное, до смерти волнуется. Как я все это ему объясню?!

Петрек виновато опустил голову:

– Сорри… я не знал, что ему нельзя ничего говорить. Я волновался за тебя, понимаешь? А я довольно редко о ком-то беспокоюсь…

Я покивала. Петрек был достаточно… специфическим человеком. Флегматичный индивидуалист, которому лучше всего жилось бы на необитаемом острове. Конечно, исключительно в том случае, если бы у него под рукой были кошка и компьютер.

– А я сходил с ума из-за беспокойства о тебе, – продолжал он. – Искал тебя повсюду, звонил, ходил к твоему дому, кружил по Праге. Однажды я встретил Монику, мы пошли выпить пива. Ничего особенного. Потом еще пару раз куда-то выходили.

– А теперь она кричит во все горло, что любит тебя, – мрачно пробормотала я.

– Она шокирована, – сказал он. – Ее держали в заложниках безумцы, оказавшиеся дьяволами. Быть напуганным в такой ситуации – это нормально.

Тогда я ненормальная, что ли?! Впрочем… когда я впервые встретила дьявола Азазеля во время торга за мою душу, я тоже была ужасно напугана.

– То есть… вы не пара? – тихо спросила я.

– Нет, – уверенно ответил он, глядя мне в глаза. – Хотя до этого было недалеко…

На его подбородке отчетливо виднелась однодневная сексуальная щетина. Прежде чем я успела подумать о том, что делаю, я погладила его по щеке. Черт… я снова сделала первый шаг. Он сначала удивился, но потом улыбнулся.

– Сейчас побреюсь, – сказал он.

– Значит, ты с ней сегодня не спишь? – спросила я, совершенно не слыша то, что он мне говорил. – И не собираешься? Вообще?

Он рассмеялся.

– Нет, Вики. – Он тепло улыбнулся. Его миндалевидные черные глаза весело блестели. – Не надо ревновать. Правда. Прости за сегодня.

Наконец я тоже улыбнулась, принимая эти слегка неуклюжие извинения. Он слегка сжал пальцы моей руки, которую не выпустил даже на мгновение. Я устало вздохнула. Буквально валилась с ног. Мне нужно было поспать хотя бы несколько часов. Я вспомнила, как ласково он шептал ей «Моня».

– Я хочу поспать, – сказала я.

Петрек смешался.

– О, конечно. Тогда я уже пойду, – пробормотал он слегка разочарованно.

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

Продолжая сидеть на диване, я смотрела, как он уходит. Я гордилась тем, что не бросилась ему на шею и не воскликнула: «Не уходи!»