44

Пока мы шли в сквер напротив афинского парламента, Паймон все время держал меня за локоть. Место отдыха для местных жителей, расположенное в конце главной улицы, напоминало мне нашу варшавскую «сковородку».

Прямо перед нами на скейтборде проехал какой-то парнишка. Сильно приспущенные зеленые штаны сковывали его движения, но он спустил их еще ниже. Из-под ядовито-желтой футболки торчали красные боксеры. Ну, что же… главное – это правильно подобрать цвета. По крайней мере, парень сразу же бросался в глаза, как светофор.

– Чего ты хочешь? – прошипела я дьяволу.

Не говоря ни слова, он повел меня к скамейке в тени, на которую не падал свет уличных фонарей. Мы сели. Он по-прежнему молчал, наблюдая за окружающими нас людьми. Взрослыми, маленькими детьми, подростками. В это время здесь было очень людно – вечером это место становилось настоящим оазисом общественной жизни.

– Я хочу просто поговорить, – неожиданно заговорил он. Я удивленно вздрогнула. – Не причиню тебя вреда.

Я презрительно усмехнулась.

– Я тебе не верю, – сказала я.

– Знаю. – Он посмотрел мне прямо в глаза.

В них больше не было безумия. Только интеллект. Это парализовало меня больше, чем когда он смотрел на меня с жаждой убийств.

– Послушай, Сатана не выносил вам смертного приговора. Он хочет убить только людей с Божьей Искрой. Вас он велел не трогать. Ну, если только вы не будете мешать нам. Тогда мы можем вас усмирить.

Сальные каштановые волосы падали ему прямо на глаза. От него пахло животными – кажется, лошадьми. Азазель говорил, что его животным был верблюд. Они воняют, но разве так? Я не была уверена. Во всяком случае, это был неприятный запах. Мне хотелось отодвинуться, но я не могла, потому что он все время держал меня.

– Я хочу только поговорить. Не убегай и не пытайся атаковать меня, иначе я убью всех людей, которые здесь находятся. – Он вывел рукой дугу в воздухе, показывая мне десятки беззащитных и не подозревающих об опасности афинян.

– Ты знаешь, что я могу тебя убить? – заметила я.

Он иронично мне улыбнулся.

– Если бы у тебя была сила сделать это, ты бы уже давно это сделала. Но ты слаба, и мы оба об этом знаем. В тебе нет столько мужества, чтобы лишить кого-то жизни.

Я хотела начать пререкаться, но он был прав. Я даже насекомых не убивала. Ну… кроме муравьев. Они такие мелкие и отвратительные, что мне их не так жалко.

– Чего ты хочешь от меня? – процедила я.

Он крепче сжал мой локоть.

– Как я уже говорил, поговорить. Думаю, мы можем прийти к согласию.

– Мы? – фыркнула я.

– Выслушай меня наконец.

На его лбу начала пульсировать маленькая жилка. В конце концов мне удалось хоть немного его разозлить. Он нахмурился и снова надел на лицо маску спокойного интеллигента.

– Мы оба не хотим умирать. Ни ты, ни я. Но одному из нас придется умереть, потому что мы стоим по разные стороны баррикад. Ты стараешься спасти людей с Искрой, а я получил задание их убить. Я предлагаю заключить сделку.

– Мы должны договариваться через несколько часов в пустом здании, – заметила я.

– О нет, – фыркнул Паймон. – Тогда мы просто обменяемся заложниками. Кроме того, я хотел поговорить с тобой наедине, без этих интриганов, твоих помощников.

Толпа смертных сгущалась с каждой минутой. Я не могла убежать. Не хотела, чтобы он убил их в приступе безумия.

– Отдай нам людей с Искрой, и мы оставим тебя в покое. Сатана тебя простит. Позволит пользоваться Искрой, – искушал меня Паймон. – Знаю, что тебе важно возвращаться на Землю. Он сделает это возможным.

Я глухо рассмеялась.

– Моя свобода в обмен на смерть Петрека? Но тогда мне незачем будет возвращаться.

– Какое тебе дело до этого смертного?

– Я люблю его, – пожала плечами я.

Я с такой легкостью это произнесла, кажется, я наконец с этим смирилась.

– Ты влюбишься еще не раз, – сказал он. – Ты будешь жить вечно.

– Я его не предам, – уперлась я.

Он нахмурился, явно не ожидая такого развития ситуации. Наконец он улыбнулся, найдя решение.

– Мы можем договориться. Сатана наверняка позволит ему прожить еще несколько десятков лет. Только после этого его убьют.

– И лишат загробной жизни.

– Большинство людей и так в нее не верят. Для него ничего бы не изменилось.

– Он верит…

– Когда он умрет, ему и так будет все равно. У него не будет сознания. Он не будет тебя жалеть, не будет скучать. Его попросту не будет. Зато он проведет с тобой несколько десятков счастливых лет. Подумай над этим.

– Я не обменяю его загробную жизнь. Петрек мне не принадлежит, – возразила я. – Может, он вовсе не захочет быть со мной все эти десятилетия? Как я могу сказать ему, что он просуществует столько времени, а потом исчезнет?

– Ты не обязана говорить это ему.

– Я не собираюсь врать!

Паймон коротко рассмеялся, увидев выражение моего лица.

– Просто не рассказывай ему всей правды.

– Это тоже будет ложью.

Он тяжело вздохнул:

– На земле 6,6 миллиарда людей, но особа с Искрой, начавшая революцию, обязательно должна была оказаться такой благородной…

Некоторое время мы мерили друг друга взглядами, а я пыталась найти в себе ненависть к нему и разжечь ее, чтобы его уничтожить. Безуспешно. Я слишком сильно его боялась.

– Попробуем договориться, – начал он снова. – Ведь я предлагаю тебе целых несколько десятков лет для твоего возлюбленного. Чем тебе это не нравится?

– Я не верю, что ты сдержишь обещание…

Он рассмеялся:

– Почему ты мне не веришь?

– Потому что ты пытался меня убить.

Что за придурок. У него еще хватило наглости спросить, почему я ему не верю.

– А это интересно. Я только пытался тебя убить, а Азазель и Белет это сделали. Почему тогда ты доверяешь им?

Я не могла ответить ему на этот вопрос. Петруша тоже обратил на это внимание, но я до сих пор не понимала, почему я так сильно к ним привязана. Белет привлекал меня, но не более того. Азазель. Хм… На Азазеля мне было наплевать. Тогда почему я так цеплялась за них?

– Обдумай мое предложение, – сказал Паймон и посмотрел в небо. – Через час встретимся. Ты откажешься вступать в бой и отдашь нам заложников. Взамен получишь несколько десятков лет жизни для твоего Петра.

Он отпустил мой локоть. Я быстро отскочила от него на другую сторону скамьи, как будто эти полметра могли обеспечить мне безопасность.

– До встречи, – кинул он мне, уходя.

Паймон смешался с толпой и через мгновение исчез из виду. Я обхватила себя руками. Мне нужно было возвращаться на нашу базу в типографии. Хотелось как можно скорее убедиться в том, что с Петреком все хорошо, что он в порядке.

Сквозь толпы людей я побежала искать какое-нибудь уединенное место, которое, к сожалению, было непросто отыскать. Наконец я оказалась на станции метро, заперлась в туалете и вставила дьявольский ключ в стену. Передо мной появилась маленькая белая дверка.

Уверенным шагом я вошла в типографию и застыла. Это была гостиная в резиденции Азазеля. В центре стояли печатный станок и несколько столов с компьютерами. «Старушка сама открыла типографию». Конечно… и наверняка сама нашла помещение, сдаваемое в аренду Азазелем.

Я заглянула в соседнюю комнату. Нервный лакей Карлос аж подпрыгнул, когда я хлопнула дверью. Он поклонился мне в пояс. Мне стало интересно, что сейчас делает второй незаконный раб Азазеля.

– Вам что-нибудь принести? – спросил он.

Я поколебалась.

– Может, свежевыжатый апельсиновый сок?

Теперь ясно, чем все еще занимался Педро. Я кивнула. В комнате сидела старушка, турок Айкют, Петруша и Белет. Дьявол вскочил со стула при виде меня.

– Вики, любимая, ты в порядке? Дорогая, скажи что-нибудь. Я так волновался, тебя не было так долго. – Белет обнял меня. Над его плечом я увидела кислую мину Петрека.

– Я в порядке. – Я высвободилась из его объятий. – Но мне не удалось спасти объект номер шесть. Он был уже мертв, когда я туда попала…

Белет опустил голову.

– Объект номер четыре тоже был мертв. Я нашел только его останки.

Я подошла к Петреку и села рядом с ним. Он взял меня за руку.

– Ты не виновата в том, что он умер, – сказал он. – Ты не виновата.

Я уже собиралась рассказать ему о предложении Паймона, но сдержалась. Я все равно не собиралась торговать его бессмертной душой. Я хотела бороться за нее до тех пор, пока там наверху кто-нибудь не заметит, что творится в Аду.

Айкют крикнул что-то телевизору. Я посмотрела на экран. Там шла польская романтическая комедия. Главные герои, такие сладкие, что зубы скрипели, и абсолютно нереальные, только что поженились.

– Я не понимаю этих ваших свадебных обычаев, – сказал Айкют старушке Анне Ковальской.

В Аду со всех снималось проклятие Вавилонской башни. Мы могли свободно общаться на любом языке – существующем или давно забытом и мертвом.

– Все просто – они бросают в них монетками на счастье, – терпеливо объяснила ему старушка.

– Не понимаю, – буркнул турок. – Значит, повезет тому, что попадет новобрачной в глаз?

Петрек послал ему многозначительный взгляд.

– Это продолжается уже несколько часов, – пробормотал он.

Я не успела посочувствовать ему, потому что в этот момент на стене рядом с нами засверкал контур белой двери. Азазель вбежал в комнату, увлекая за собой какого-то растерянного пожилого мужчину и молодую девушку.

– Что происходит? – воскликнул он с порога, резко захлопнув дверь.

В ответ я только пожала плечами. Белет отвел взгляд в сторону. Азазель уперся руками в бока. Его лицо выражало глубокое презрение.

– Чтобы мне еще раз пришлось работать с двумя настолько непонятливыми новичками, – тихо сказал он.

– Они не виноваты, – встал на нашу защиту Петрек.

Белет послал ему ледяной взгляд.

– Нам не нужна твоя помощь. А у тебя, Азазель, нет другого выхода, – рявкнул он.

Азазель поднял глаза к небу и подтолкнул к нам своих спутников.

– Познакомьтесь с Джоном из Австралии и Кармен из Испании. Пока вы там халтурили, я успел спасти целых два объекта.

Смертные робко поздоровались со всеми в комнате. Азазель глянул на часы, висевшие на стене. Шесть часов, которые дал нам Паймон для принятия решения, прошли незаметно.

– Так каков наш план? – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Осталось меньше тридцати минут – и три объекта на земном шаре.

– Не успеем, – сказал Белет.

– Ты прав. – Азазель скривился и начал беспокойно кружить по комнате.

Карлос подошел ко мне и подал мне полный стакан свежевыжатого апельсинового сока. Я взяла его и нечаянно пролила немного себе на туфли… Собравшись сделать глоток, я заметила, что на поверхности плавает кусочек ногтя. Я быстро поставила стакан на столик.

Опустив взгляд вниз, я вдруг поняла, как выгляжу. Подол длинной юбки был запачкан кровью бедного официанта. Я тут же сменила ее на джинсы.

– Ладно, идем на встречу, – сказал Азазель. – С остальными объектами разберемся позже. Осталось два во Франции и один в России. По одному каждому – идеально. А теперь идем, встретимся с ними лицом к лицу и заберем эту… как ее там? А, Монику.

– Что именно мы будем делать? – спросила я.

Азазель задумчиво почесал подбородок.

– Я бы попробовал посадить их на кол, пронзить им сердце, отрезать их тупые головы, затем порубить на куски, тела сжечь, а то, что останется, положить напротив резиденции Люцифера, прямо под окнами его спальни, чтобы он, только проснувшись, увидел их паршивые окровавленные морды. Но это так, примерное предложение…

Да, про Азазеля нельзя было сказать, что он страдал от недостатка воображения…

Белет хлопнул в ладоши и поднялся с кресла.

– Тогда идем. Совсем скоро мы с ними встретимся, а до этого было бы неплохо осмотреть здание, чтобы они не могли нас ничем удивить.

– Я иду с вами, – Петрек тоже вскочил с места.

– Ни за что. – Я остановила его, положив руки ему на грудь.

Он не мог рисковать собой, ведь именно это нужно было Паймону и Агаресу. Они хотели, чтобы он пришел на эту встречу. Когда они поймут, что я не собираюсь заключать с ними никакие сделки, они попытаются его убить. Таким образом, он сам попадет к ним в руки.

– Почему нет? – спросил Белет. – Если он хочет, пусть идет.

Я остро посмотрела на него, но Белет проигнорировал этот взгляд и продолжил:

– Если он хочет тебя защитить, потому что знает, что ты можешь погибнуть, а он может умереть, – он кивнул на него и снова посмотрел на меня, – то у него должен быть шанс поиграть в рыцаря.

– Белет, не подначивай его, – рявкнула я и обратилась к Петреку: – Ты никуда не пойдешь! Это слишком опасно.

– Ты превращаешься в его мать, – пробурчал себе под нос Белет.

Я даже не успела ничего ему ответить. Петрек вытащил из ножен свою катану и подошел к Азазелю, который уже сжимал в руке дьявольский ключ.

– Я иду с вами, – твердо заявил он.