43

Дверь за мной захлопнулась и стала исчезать. Блестящий контур еще мгновение мерцал в воздухе. Я никого не замечала и побежала к выходу. Люди удивленно оглядывались на меня. В длинной юбке, с мечом наперевес, я выглядела как актриса массовки, только что сбежавшая от камеры.

Я пробежала мимо нескольких огромных пальм, посаженных в два ряда, и выбежала на улицу, залитую вечерним солнцем. Широкий бульвар Амалиаса был забит автомобилями, люди шли в самых разных направлениях. Я на мгновение потерялась и не знала, в какую сторону идти, вышла ли я с нужной мне стороны парка.

Остановив какую-то пожилую женщину, я спросила, где находится улица Платейя Митрополеос. Она указала на нужное направление. Я была совсем, совсем близко. Мне нужно было лишь миновать парламент, затем пройти мимо прекрасного сквера, расположенного напротив него, до конца улицы Амалиаса и входа в метро, а затем идти прямо по улочке Одос Отонос.

В памяти всплыли эти закутки со времен моего прошлого визита в Афины несколько лет назад. Я безошибочно двинулась вперед.

Наконец я добралась до кафе на перекрестке двух улиц. Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти его: здесь каждые несколько метров располагался какой-то ресторан или бар.

Я оглядела людей, сидевших возле заведения. Слепого старика с бородой до пояса среди них не было. Ну, разве что мужчина побрился, покрасился, вложил кучу денег в уколы ботокса и снял черные очки…

Я прикрыла саблю складками юбки и вошла в малюсенький ресторанчик. Внутри я тоже не увидела старика и решила сесть за столик лицом к входу в забегаловку. Ко мне сразу же подошел молодой официант с широкой и какой-то пустой улыбкой на губах и протянул меню. На нем были черные рабочие брюки, белая рубашка и красный платок, причудливо повязанный на шее.

– Спасибо. – Я взяла меню и спросила: – Прошу прощения, а Костас сегодня работает?

Парень сделал такое лицо, будто хотел сказать, что они не разглашают информацию о сотрудниках.

– Он всегда меня обслуживает, когда я сюда заглядываю. Он такой красивый. – Я улыбнулась, изображая из себя влюбленную дурочку.

Я надеялась, что Костас не окажется сорокалетним уродцем, иначе я буду выглядеть полной идиоткой.

Официант мне улыбнулся и понимающе подмигнул.

– Костас сегодня на работе. Час назад он пошел на склад. – Он сделал такое лицо, будто только сейчас это понял. – Я его поищу. Он должен был уже вернуться.

– Спасибо.

Я проводила официанта взглядом, когда он зашел в служебное помещение. Посмотрела на меню. Я была голодна, но у меня не было времени поесть – я тайно следила за входом. Ни Паймона, ни Агареса нигде не было видно, и я смогла немного расслабиться. От постоянного напряжения у меня начали болеть спина и шея.

– Могу ли я принять ваш заказ? – Из задумчивости меня вырвал низкий голос официанта.

Я посмотрела на парня, с которым разговаривала пару минут назад.

– А Костас? – глупо спросила я.

– Мне жаль, но я не могу его найти. Он куда-то исчез. Повар сказал, что он час назад вышел с каким-то мужчиной, и больше мы его не видели. Ветреный парень! Если так пойдет и дальше, менеджер его уволит. А на мне теперь весь зал, – начал жаловаться парень.

Я быстро встала.

– Прошу прощения, но я, видимо, не голодна, – сказала я, прерывая его размышления. – Простите за беспокойство.

– Но?.. – начал официант, но я уже успела уйти.

На улице я огляделась по сторонам. Вдалеке мелькнули белая рубашка и красный платок.

Костас!

Быстрым шагом я направилась в ту сторону, нетерпеливо огибая туристов, стоявших на моем пути.

Что происходит? Почему он сбежал с работы? Он не мог испугаться меня, он меня не знал. Кроме того, где был слепой наблюдатель?

Когда я догнала мужчину, оказалось, что это просто какой-то ярко одетый турист. Я тихо выругалась. Как мне найти объект? Я даже не знала, где он живет! Я осмотрелась вокруг. Мне ничего не оставалось, как вернуться в ресторан и уговорить официанта дать мне его адрес.

Что-то мяукнуло за мусорным баком.

Я знала это мяуканье и быстро подошла к контейнеру. За ним на тротуаре, спокойнее всех на свете, сидел Бегемот и лизал свою бурую лапку. Я взяла животное на руки.

– Что ты тут делаешь? – спросила я. – Ты сбежал от Клеопатры? Она наверняка о тебе беспокоится.

Кот, естественно, не ответил, но вырвался из моих рук, спрыгнул на землю и пошел вперед. Он остановился и обернулся, чтобы посмотреть, иду ли я за ним. Заметив, что я стою на месте, он сердито замахал хвостом и мяукнул.

Я перестала жаловаться на невнимательность Клеопатры, которая умудрилась потерять моего питомца.

– Ладно, я уже иду за тобой, – сказала и пошла за животным, провожаемая любопытными взглядами.

Бегемот повел меня по узкой улочке. Недалеко от нас пестрили витрины модных магазинов западных брендов. Уличные торговцы, в основном пакистанцы, уговаривали купить подделки.

Кот остановился у темной неприметной подворотни. Обшарпанная стена и граффити не вызывали желания углубляться туда. Он тоже не хотел идти дальше, усевшись на поребрике и впившись взглядом в какую-то невидимую мне точку.

Когда я сделала шаг в темноту, кот пронзительно замяукал, словно предупреждая меня, что это плохая идея. Проигнорировав его, я пошла дальше. Чувствовала, как сердце стучит где-то у горла, и надеялась, что он не пытался таким образом сказать мне, что Паймон где-то там поджидает меня со своим пламенным мечом.

В узкой канаве между зданиями стоял только мусорный контейнер. Меня остановил отвратительный смрад. Солнце уже зашло, а проход не был освещен. Я почувствовала под ногами какую-то липкую лужу и быстро отступила назад. Гадость. Наверное, это именно от нее так воняло.

Таинственная, кажущаяся черной в темноте жидкость стекала с мусорного контейнера, ритмично капая на тротуар. От зловония меня начало тошнить.

Я повернулась к выходу, но мой кот исчез. Мне тоже хотелось как можно скорее отсюда выбраться. Я вспомнила, как Белет создал пламя. Моя рука загорелась в темноте золотым огнем.

Я испуганно замерла. Лужа под моими ногами заблестела темно-красным цветом. Стены были забрызганы кровью. Недавно тут произошла резня. Словно понукаемая кем-то, я подошла к контейнеру и потянулась к крышке.

Пламя задрожало, когда я медленно ее подняла. В нос ударил нестерпимый запах смерти, и я чуть не уронила крышку обратно.

Я открыла глаза, которые на мгновение закрыла от ужаса. В контейнере лежали окровавленные трупы старика, собаки и мужчины в униформе официанта из ресторанчика на Платейя Митрополеос. Официант умер недавно – это его кровь из перерезанного горла и проткнутого сердца стекала в канаву. Наблюдатель вместе с лабрадором лежал здесь уже давно. Были видны первые признаки разложения.

Я захлопнула крышку контейнера и, пошатываясь, выбежала из переулка. Меня вырвало. Я быстро отозвала силу, и моя рука перестала пылать. Какое-то время я сидела, уткнувшись лицом в колени, чтобы успокоиться. Рвотные позывы продолжали сотрясать мое тело, несмотря на то что мой желудок был уже пуст.

Наконец я встала и на негнущихся ногах двинулась вперед. Будто в трансе я вышла на многолюдную улицу, полную туристов. Смех и шум чьих-то разговоров доносились до меня, как сквозь вату. Я ощущала себя как будто в другом мире.

Кто-то положил руку мне на плечо и крепко сжал пальцы, больно впиваясь ими прямо над ключицей. Это было реально. Слишком реально.

Я окаменела. Мне хотелось кричать окружающим меня людям, молить их о помощи, о спасении. Но я не могла выдавить из себя ни звука.

– Дьяволица Виктория? – раздался за моей спиной голос Паймона.

Я медленно обернулась. Он весело мне улыбнулся.

– Ты что-то побледнела, – укоризненно заметил он. – Неужели ты нашла бедного Костаса?

При мысли о нем мне снова поплохело. Паймон, кажется, заметил, что меня сейчас вывернет, потому что он скорее отступил от меня, встал сбоку и грубо схватил меня за локоть.

– А теперь мы пойдем в сквер у метро напротив парламента, – холодно сказал он.

– Никогда! – Я попыталась вырваться.

Он крепче стиснул мой локоть. У меня мгновенно онемели пальцы, когда он надавил на нерв. Я простонала.

– Попробуй только позвать на помощь, и по этой улице потекут кровавые реки. Ты этого хочешь? – Он развернул меня к матери с маленьким ребенком в коляске. – Хочешь, чтобы они все погибли? Погибли из-за тебя и твоей глупости?

Я громко сглотнула слюну и отрицательно покачала головой.

– Не хочешь? – убедился он и усмехнулся. – Хорошая девочка.

Паймон не был красив. Я не представляла, как он мог когда-то быть ангелом. Исказившееся в безумии лицо, острые, словно волчьи, зубы, сальные волосы, в которых сверкала серебряная диадема. Сегодня на нем был его плащ, под которым он спрятал ножны с мечом и штаны. Обуви он по-прежнему не носил. Удлиненные холщовые штаны прикрывали голые стопы.

– Ты пойдешь со мной и не сбежишь от меня? – спросил он сладким голосом.

– Зачем мне идти с тобой? – выдавила я. – Ты хочешь меня убить?

Паймон глухо рассмеялся.

– Конечно, нет. Я просто хочу поговорить…